Благими намерениями...

      Снейп мерил шагами свою гостиную. Он вернулся домой ближе к ночи. А всё потому, что не сдержал своего любопытства и, получив картбланш от Сметвика, тут же закопался в лечебные карты мисс Грейнджер: сперва в ту, что была в Мунго, а потом в ту, что хранилась в Хогвартсе. И если с разрешением от Сметвика проблем не возникло, то Поппи Помфри пришлось чуть ли не уговаривать. Сдалась школьная медиковедьма только после того, как узнала, что именно случилось с неугомонной гриффиндоркой, и что без анализа ситуации действительно не обойтись. Она сама прекрасно знала — чем больше имеется сведений, тем легче найти варианты лечения или попытаться составить нужное лекарство. Снейп, к счастью, имел вес и в том, и в другом, уступая Поппи лишь в лечебных заклинаниях, да и то не сильно.       После показательного перевода мисс Грейнджер в другую палату, Снейп довольно быстро её покинул, но лишь затем, чтобы вернуться туда же под дезиллюминационными чарами. И вот тут уж Снейп развернулся по полной. Заранее выпытав у Поттера все подробности, начиная с того момента, как он нашёл свою подругу на том старом кладбище, и оканчивая тем, что он был обнаружен около плачущей в беспамятстве Гермионы, Северус начал с банального — поверхностного осмотра. Ему не давало покоя то, что после второго нападения мисс Грейнджер держалась за руку. Если бы не это уточнение, он бы и не заметил небольшого синяка на сгибе локтя. Укол в вену был сделан мастерски и синяка практически не было. Зато он был на запястье — не то в качестве отвлекающего фактора, не то вынужденной превентивной мерой приложения силы, чтоб девушка не дёрнулась. И всё бы было логично — девушку же лечили — вот только целители не пользовались магловскими методами лечения. А уколы относились именно к такой форме воздействия на организм пациента.       Вот именно из-за этого маленького уточнения и рушилась теория Северуса о нападавших. Но Снейп всё же решился на проверку своей теории. Именно поэтому он и мерил свою гостиную шагами, ожидая сову с ответом. Конечно, Нарциссы сейчас в поместье не было, а Люциус, на правах если не друга, то приятеля, вряд ли упрекнул бы Снейпа в нарушении этикета, но правила есть правила.       Конечно, эльфийское вино было несравненно лучше и по мягкости употребления, и по вкусовым качествам, но в компании старого друга Люциус предпочитал пить старое доброе Огденское. Так и напиться получалось быстрее, и удовольствие от редких встреч было более ярким, и от этого — более ценным. Вот и сейчас, пара слизеринцев, прошедших боль круциатусов, море презрения, леденящий душу страх от возвращения Тёмного Лорда, бесконечную череду судов и, всё же, амнистию, пили огневиски из хрустальных фужеров и трепались за жизнь. При этом каждый из них понимал, что за каждым, казалось бы, невинным вопросом, стояли чётко взвешенные слова и далеко идущие выводы. — Да ты никак теряешь хватку, Люциус? — ухмыльнулся Северус, решая, что время на пустой трёп окончилось и пора уже разобраться в том, ради чего он сегодня и заявился в Малфой-менор. — С чего ты это взял? — взгляд старшего Малфоя как-то чересчур резко стал трезветь. — Да вот, жертв своих пытаешь буквально у порога своего дома. Хоть бы в подземелья что ли их прятал. А то — всё на виду. — А, так ты про зарвавшуюся грязнокровку? — улыбка Люциуса стала злорадной. — Так я и не прятался. А что такого?! Я всего лишь хотел её припугнуть, чтоб не лезла куда не просят. — А веритасерумом ты её тогда зачем угощал? — Снейп оказался в своей стихии — задавать правильные вопросы и получать нужные ответы он приловчился ещё при поступлении на службу к Тёмному Лорду, в студенческие годы. И с каждым разом неустанно совершенствовал это ценное умение, при этом получая от него своеобразное удовольствие. — Неужто решил её открытие в свои загребущие руки пристроить? — Северус, это вот ты сейчас из-за разбазаривания сваренных тобой зелий ворчишь, или просто от зависти, что тебя не позвал на тот маленький праздник Пожирателей Смерти? — отшучивался Малфой, отпивая очередной глоток обжигающей горло жидкости. Пылающий камин в гостиной был прекрасным дополнением к таким вот разговорам и огневиски. Снейп на эту провокацию лишь изогнул бровь в притворном изумлении. Поэтому Люциусу ничего не оставалось, кроме как всё же ответить на озвученный вопрос. — А вообще-то, знаешь, нет. Во-первых, после статьи Скитер, это стало практически невозможно. Во-вторых — мне это без надобности. С генофондом Малфоев проблем никогда не было и, дай Мерлин, и впредь не будет. Ну и в-третьих, друг мой, я всего лишь хотел узнать, как далеко эта грязнокровка продвинулась в своих изысканиях. — Это я могу понять. Для развязывания языка эти зелья, собственно, и варились, — кивнул Северус, безмятежно глядя на янтарную жидкость в своём бокале. — Но объясни, зачем тогда было пускать в ход Круцио? Соскучился по дементорам? Адреналина не хватает? — Ну так веритасерум же не сработал! — как само-собой разумеющееся пояснил Малфой, даже не подозревая, сколь сильно он ошибается. — Вот и пришлось выкручиваться. Хотя, я, может, малость и перестарался, — глубокий смех разбил тишину. — Тогда тебя, похоже, прервали на самом интересном. Раз ты решился на второй раунд, — улыбнулся одними уголками губ зельевар. — Нас, конечно, прервали, — ухмыльнулся Малфой. — Но второй раз — это уже был не я. Я-то узнал достаточно… — Достаточно для чего? — беспечный вид давался Северусу с каждым глотком Огденского всё сложнее, но Воландемортова муштра не прошла бесследно, возведя некоторые роли фактически на уровень инстинктов. — Чтобы убедиться в необходимости заставить эту выскочку замолчать. Ну, или оставить свои эксперименты в прошлом. — Ты хоть понимаешь, Люциус, чем это грозит? — вопрос был отнюдь не праздным. Да, Малфои изворачивались, исхитрялись выходить сухими из грязной воды практически всегда. Но при этом Люциус ни разу не подставил под удар самого Снейпа. Он не особо ему помогал, но и не подставлял. Видимо, на этом и зиждилась их странная дружба, выдержавшая испытание временем и много чем ещё. У Северуса было критично мало друзей, чтобы ими разбрасываться. Поэтому будущее этого холёного белобрысого аристократа, с претензией на манию величия, было для Северуса важно. — Я отлично понимаю, что на эту слишком умную грязнокровку объявлена охота. Слишком многим она перешла дорогу. И если не я, то другие заставят её заткнуться, причём далёкими от гуманности методами, — взгляд Малфоя был холоден и расчётлив, даже не смотря на количество влитого в организм алкоголя. — Как ты выразился, «второй раунд» лишь подтверждает это. И я, всего лишь, оказался первым. Вот и всё, мой друг. — Нет, не всё, — Северус оторвался от спинки кресла и опёрся локтями о свои колени, — ты наверняка продумывал способы, как можно заставить Грейнджер замолчать, не убивая её? — Разумеется, я думал над этим, — осклабился Люциус. — Вот только тебе это зачем? Запал на очередную грязнокровочку? Или… Ой, ладно, мне всё равно для чего она тебе, — поднятые в примирительном жесте ладони были призваны остудить начавший было закипать гнев Снейпа. Скажи, какой мне от этого прок, и я поделюсь этой бесценной информацией с тобой, Северус. — Истинный слизеринец, — хохотнул Снейп. — Ну хорошо, слушай, что я вытряс из уже-не-мальчика-который-всё-таки-выжил. Нам всем не выгодно, чтобы эксперимент Грейнджер провалился. Ты, может, всё же в курсе, что Кингсли чуть не утвердил новый законопроект о принудительном увеличении магического населения Англии? — Кое-что слышал, — неопределённо пожал плечами Люциус. — Но ведь его, как ты верно сказал, так и не утвердили. — Да, не утвердили. И спасибо за это надо сказать Грейнджер, — ухмыльнулся Снейп, глядя на скривившегося Малфоя. — Она отчаянно не желала вступления в силу этого закона и предложила альтернативу — омагичить всех сквибов. При этом, у неё были на тот момент лишь минимальные наработки. То есть она, фактически своим авторитетом остановила процесс утверждения закона! Ты понимаешь, что это значит? — Что ей он тоже не выгоден, — кивнул Малфой, озвучив свою версию, хотя про «авторитет этой выскочки» он всё же предпочёл запомнить. — Думаю, и это тоже, — ухмыльнулся Снейп, ставя в уме галочку разобраться с этим, как будет время и как придёт в себя эта выскочка. — А теперь подумай, мой холёный друг, как ты будешь выкручиваться, если Грейнджер, которая, кстати, в полудохлом состоянии лежит сейчас в Мунго и на все попытки привести её в сознание реагирует примерно как ты на домовых эльфов, то есть никак, так и не очнётся? — А мне-то что переживать? — показушно удивился Люциус. Я — женат, так что… — Ага, ты ещё скажи, что и дети у тебя есть, — перебил его Северус. — Один — есть, — кивнул Малфой, всё ещё не понимая, к чему ведёт Снейп. — Именно, что один! А по закону их должно быть не меньше двух! — доведя страшную новость до ушей своего друга, Снейп откинулся на спинку кресла, отпивая огневиски. — Если ты уже переварил новость, то я жду твою часть оговоренной информации. — Да, уж, — о степени взволнованности Малфоя можно было судить о том, как он оттягивал ворот своей белоснежной рубашки и постукивал пальцами по отполированному домашними эльфами деревянному подлокотнику кресла. — Насчёт грязнокровки я нашёл три выхода, если так можно выразиться, — натянутая улыбка нехотя скользнула по губам аристократа. — Первый вариант: Грейнджер официально сообщает, что её эксперимент не удался и она умывает руки. Но, как выяснилось, от этого страдает не только она, но и мы. Второй вариант: она покидает страну. Но это тоже, как ты понимаешь, весьма сомнительное спасение. Ну и третий вариант: девчонку можно спасти, если кто-то заявит на неё свои права. — То есть жениться на ней? — уточнил Снейп, старательно пряча свои эмоции. Сейчас надо быть хладнокровным. — Ну, не обязательно так радикально, — отмахнулся Малфой, — но суть ты уловил правильно. По кодексу чести чистокровных магов, если кто-то заявляет свои права на грязнокровку или домового эльфа, тем самым беря за них всю ответственность на себя, с ними обычно не спорят. — Обычно? — Снейп зацепился за слово, выказав любопытство. Ну а что? Он-то сам — полукровка и со всеми тонкостями не знаком. — Ну, да. Если кто-то дерзнёт оспаривать заявленное право и проиграет в дуэли, то всё имущество и жизнь этого неудачника по праву переходит к тому, кому он так необдуманно бросил вызов. — А скажи-ка, Люциус, уж не этот ли пункт в кодексе чистокровных аристократов сыграл свою роль в пополнении богатства рода Малфоев? — Ну, не без этого, — улыбка Люциуса была просто до неприличия довольной. — Только обычно мы «играем» на эльфов.       От зелёных всполохов в камине остались только воспоминания, и Снейп уже давно ушёл, а старший Малфой всё сидел в кресле, смотрел сквозь огонь и усердно думал, как будет в очередной раз выкручиваться.