Благими намерениями...

      Полутьма комнаты сменила, наконец-то, неимоверную яркость свадебной церемонии. Все эти громкие поздравления, яркая иллюминация, местами кричащие украшения за несколько часов утомили молодожёнов. Так что оказаться в привычной тишине дома в тупике Прядильщиков было сродни блаженству. Но необычности на этом не окончились: Гермиона впервые попала в ещё одно святое для Северуса помещение — его спальню. Разумеется, сегодня она выглядела не как обычно, ведь Северус всё подготовил для ритуала. Но Гермионе было любопытно буквально всё. Зная характер Северуса, она старалась искать ответы на появляющиеся вопросы сама, чаще всего наблюдая за ним и его поведением. Вот и сейчас она подмечала деталь за деталью: вся дальняя стена была отведена под стеллаж с книгами, окно занавешено, несмотря на то, что спальня находится на втором этаже. А кровать, наверняка увеличенная заклинанием, стояла не у стены, а почти в центре комнаты, в нарисованном круге из рун… — Гермиона, если пожелаешь, то завтра я отдам тебе комнату для подробного анализа и рассмотрения. Но сейчас у нас есть дело поинтереснее, — обнявший сзади Северус коснулся губами открытой шеи Гермионы, отчего по её спине пробежали мурашки от удовольствия и предвкушения его дальнейших действий. Но напряжение её так и не отпустило, что, разумеется, не укрылось от её мужчины, её мужа. — Но, прежде, чем мы начнём, мне бы хотелось поклясться, что тебе… — Мне не нужны клятвы, — указательный пальчик, развернувшейся в кольце рук Гермионы, нежным прикосновением к губам Северуса заставил его замолчать. — Свои клятвы мы уже произнесли во время церемонии. Хотя я могла бы и без них вполне обойтись, ведь я доверяю тебе. Тут дань традициям, я понимаю. Но сейчас мне достаточно будет просто твоих слов. — Я привык, что на слово мне не верят, — в голосе Северуса проскользнул оттенок горечи. — Это они напрасно, — в тихом голосе Гермионы сквозила уверенность в своей правоте. — И странно, что ты до сих пор так и не привык к тому, что тебе я верю просто на слово. А иногда и без слов.       Гермиона теснее прижалась к мужскому телу и лёгким поцелуем в губы показала это самое «без слов». — Прости, я перебила тебя, — покаялась Гермиона, разорвав поцелуй. — Продолжай, пожалуйста.       Богатый опыт преподавания позволил Северусу начать с того места, на котором он остановился: — Я хотел, чтобы ты знала, что я не собираюсь тебя ни к чему принуждать. То, что ты стала миссис Снейп не значит, что я буду урезать твою свободу и указывать что делать. Ты — взрослый человек, и я уважаю тебя и твои интересы. К тому же, твои увлечения настолько необычны, а идеи — оригинальны, что… меня они тоже увлекают, и я с удовольствием поучаствовал бы ещё в твоих экспериментах. Так что твоя свобода в воплощении идей осталась бы с тобой в любом случае. Даже если бы ты и не попросила это в качестве подарка. — Я ценю это, Северус, — внимательный взгляд глаз цвета шоколада так и лучился теплом. — Спасибо. — Это ещё не всё, — Северус разомкнул объятия и подтолкнул Гермиону к креслам, на которые она даже внимания не обратила. Пара даже на вид удобных коричневых кресел стояла около небольшого журнального столика, друг напротив друга. Но лишь одно из них было заключено в круг из рун, как и кровать. Именно в это кресло сел Северус и, потянув за руку, устроил у себя на коленях Гермиону. Действительно, зачем вести разговор стоя, если это можно сделать в более удобном положении? — Ещё ты просила вернуть в род Снейпов традиции, — продолжил Северус, убедившись, что Гермиона удобно устроилась и готова его дальше слушать. — Но, дело в том, что я с ними не знаком. — Тогда давай придумаем свои, — робкое предложение новоявленной миссис Снейп не было упрямством. Это было просто желание. Если Северус ей в этом откажет, она смирится, правда немного расстроившись. Зато если он пойдёт ей навстречу — это будет настоящий повод для счастья. Ведь когда желания исполняются — это настоящее счастье! — Я не против традиций как таковых, — выдал Северус после пары минут размышлений. — Но меня не прельщают ни магловские, ни аристократические варианты. Если только мы придумаем что-то своё, то я готов пойти на это. — Я действительно считаю, что без традиций род не может быть сильным, — кивнула Гермиона. — А то, что традиции у нас будут уникальными, так это как раз хорошо. Ведь, учитывая нас с тобой, нашу необычность, род и так будет крайне оригинальным. — С этим сложно не согласиться, — Северус позволил себе длинный, вкусный поцелуй, от которого сердце его, да и Гермионы, забилось быстрее. — И, очевидно, именно из-за своей необычности ты и словом не обмолвилась о заветном желании, хотя ведь знала, что можешь попросить всё что угодно. — А откуда ты смог узнать об этом моём желании, если я о нём не говорила? — хитрый прищур глаз напротив ничуть не смутил Снейпа. — Для этого достаточно внимательно смотреть, — полуулыбка Северуса вышла загадочной. — К счастью у меня, как хозяина дома, имеются дополнительные глаза и уши. Так что я в курсе, что ты мечтаешь о ребёнке. Это так? — Так, — не стала отпираться Гермиона. — Тогда почему ты не сказала мне об этом? — Северус излучал заинтересованность. — Потому что я хоть и оптимистка, но не идиотка, — припечатала Гермиона. — Я уже знаю, что это невозможно, поэтому… — Поэтому я и связался с привязкой к своему роду, — перебив, признался Снейп. — Изначально я просто хотел создать с тобой семью. Но когда я узнал о твоей невозможной мечте, то вдруг вспомнил, сколько всего невозможного я уже совершил ради совершенно чужих, по сути, для меня людей. Неужели я не найду возможности ещё на хотя бы одно чудо, к тому же для дорогого для меня человека? — Северус, надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — шепнула Гермиона, потянувшись за новым поцелуем. По её мнению, лимит на разговоры окончился.       Северус изо всех сил старался не терять над собой контроль. Пока ещё рано отдаваться во власть эмоций, чувств и инстинктов. Удостоверившись, что Гермиона, наконец, расслабилась, он провёл дорожку поцелуев по шее вниз, к плечу, а потом — вверх, но не обратно, к губам, а к ушку. Ты меня очаровала, Хоть со мной и было сложно. Тёплым взглядом приласкала, Намекнув, что всё возможно, Если ты кому-то дорог, Если есть за что сражаться. Тёплых чувств незримый полог Подтолкнул с тобой связаться.       Гермиона расслабилась в надёжных, сильных руках своего теперь уже супруга и наслаждалась его низким, бархатным голосом. Тихие слова сплетались в приятные по смыслу фразы, и она не сразу поняла, что Северус начал привязывать её к своему роду. Я готов тебе доверить Сердце, честь семьи, дом, душу, Все тебе открою двери. Снейпов род зовёт, послушай.       Поправ логику, Гермиона действительно прислушалась. Помимо слов Северуса она не услышала ничего. В комнате не было даже часов, чтобы нарушать тишину. Так что, кроме голоса мужа, Гермиона услышала только стук его сердца. Хотя, скорее она его почувствовала, ведь сидела прижавшись к нему. И это показалось ей очень важным. Настолько, что она положила свою ладонь на его грудь. Северус тут же накрыл её ладонь своей. Может, для ритуала это было и не нужно, но отчего-то это казалось важным и правильным. Через годы и сквозь время Ветви длит мой род и корни. Примешь ли ты рода имя? Снейпом станешь ли покорно? Предлагает род защиту, Мудрость поколений, силу. Пред тобой дверь в род открыта. Ты рискнёшь? — Конечно, милый.       Ответ Гермионы вписался в заклинание-привязку как нельзя лучше. Северус замолчал, улыбнувшись уголками губ, когда руны вокруг кресла, в котором они с Гермионой сидели, вспыхнули голубым. Ответ Гермионы нашёл отклик.       Буквально на мгновение он позволил себе расслабиться и закрыть глаза. Всё же заклинание отняло довольно много сил. И тут он почувствовал, как Гермиона коснулась его лица пальчиками: прошлась лёгкой лаской по щеке, дойдя до подбородка, потом провела дорожку по носу и хотела коснуться губ, но они вдруг зашевелились, нараспев проговаривая текст той привязки, которую написала она сама.       За годы учёбы Гермиона уж привыкла к звучанию латыни, но, всё же, она не стала родной. Северус старательно воспроизводил текст, написанный несколько дней назад его теперь уже супругой. Звучало красиво. Даже если не знать значения слов, насладиться можно было бы кружащимся ритмом и тянувшимися чуть более дольше привычного гласными. Отчего-то Северусу казалось, что всё это очень подходит Гермионе. Его Гермионе, которая вдруг стала ему вторить, с той лишь разницей, что заменяла «ты» на «я» и «тебя» на «меня» соответственно.       Голоса сплелись воедино, наполняя пространство звуками и магией. Текст заклинания-привязки Гермиона, пока составляла, выучила наизусть, так что в нужный момент так же на латыни произнесла фазу согласия. Сияние рун вокруг кресла, которое до сих пор не угасло, стало ярче и потянулось лучами-нитями к тем, кто сейчас находился в круге. Северус читал о ритуале, но там было мало конкретики о том, что и как именно будет происходить. Поэтому он наравне с Гермионой сейчас с любопытством наблюдал за самопроизвольно переплетающимися нитями. Наверно, это и есть физическое воплощение привязки.  — Щекотно, — хихикнула Гермиона, когда голубые нити стали подниматься по их ногам, постепенно опутывая и переплетаясь, перескакивая с Гермионы на Северуса и обратно. Ощущения давления не было. Можно было свободно поднять руку или подвигать ногой. Любопытно, что при этом голубые нити никуда не перемещались, а оставались там же, где и были, словно приклеенные. Добравшись до макушек, нити вдруг исчезли, но над сидящими в обнимку волшебниками вспыхнул прозрачный голубой купол, который начал постепенно расширяться, будто растягиваясь по комнате. — И что дальше? — Гермиона перевела растерянный взгляд на Северуса. — Дальше мы с тобой постараемся сделать невозможное.       Северус поудобнее перехватил Гермиону и поднялся из кресла. Переместив их обоих на кровать, на этот раз он сам стал инициатором поцелуев. Неторопливо, вкладывая весь свой опыт, Северус приоткрывал перед Гермионой завесу любовной «игры».       Северус осознавал, что ему выпала честь стать у Гермионы первым мужчиной, тем, кому было позволено зайти так далеко. И лишь от него сейчас зависело: получит ли он после первой брачной ночи женщину, которая будет с радостью делить с ним не только жизнь, дом и лабораторию, но и постель, или же для Гермионы их акты любви станут не более чем исполнением супружеского долга. Всё это было в его власти. И второй вариант Северуса абсолютно не устраивал.       Малфой не соврал, когда сказал, что девушки в Лютном не могут его забыть, ведь Северус знал секрет, как стать незабываемым в постели. Этому его научил Люциус в благодарность за помощь Нарциссе во время беременности. Тогда Снейп буквально спас миссис Малфой и ещё не родившегося наследника. Когда опасность миновала, Люциус предложил Северусу выбрать подарок в благодарность. Тогда Северус задал единственный волновавший его на тот момент вопрос: «В чём секрет твоей популярности у женщин?». О ловеласе Малфое, наслаждающимся лучшими женщинами Великобритании, не слышал только глухой. На вопросы о своей популярности Люциус обычно отвечал загадочной улыбкой и плёл чушь о неземном притяжении, присущей лишь представителям рода Малфоев. И лишь Северусу он тогда сказал правду: «Одно дело довести девушку до пика блаженства, и совсем другое сделать блаженством весь акт любви». С тех пор Северус оттачивал своё мастерство, и вот теперь пришёл час воспользоваться плодами своего старания.       Постепенно избавляя Гермиону от одежды, Северус покрывал поцелуями и ласками каждый открывшийся участок кожи своей супруги. Гермиона в блаженстве прикрыла глаза и, откинувшись на подушки, позволяла Северусу делать всё так, как он хочет. А он наслаждался, даря ласку и с восхищением рассматривая открывающуюся картину. Тихие стоны постепенно заполняли тишину. Но вдруг они оборвались, и Гермиона резко раскрыла глаза. Северус постарался быстро сориентироваться и исправить ситуацию. До этого момента он ласкал её грудь и, видимо, увлёкшись, сжал её чуть сильнее, чем хотел. Наверно кто-то уже проводил подобный опыт с мисс тогда ещё Грейнджер, и он был явно неудачным.       Ситуация разрулилась сама собой. Пара мгновений потребовалось Гермионе, чтобы осознать кто к ней так прикоснулся и… расслабится. После тихой просьбы: «Не так сильно, пожалуйста», на её губы снова вернулась лёгкая улыбка.       Северус отвесил себе мысленный подзатыльник: рано расслабился. Дальше он действовал предельно осторожно, хотя с той отдачей, которую он получал от Гермионы, держать себя в руках становилось с каждым мгновением всё сложнее. Она буквально таяла в его руках, совершенно не скрывая чувств и эмоций. Северус же изо всех сил старался как можно лучше распалить Гермиону, чтобы момент первого проникновения в неё был как можно менее болезненным.       Тихий вскрик, запечатанный поцелуем и признание в любви, вырвавшееся, казалось, из самых глубин души, заставили магический купол ярко вспыхнуть и… осыпаться мириадами голубых искорок. Привязка к роду состоялась. Правда, на этом останавливаться Северус не собирался. Напротив, впереди было самое интересное — сделать так, чтобы эта совместная ночь не стала для Гермионы единственной желанной.       К чести Северуса, всё прошло в лучшем виде. Уставший, но довольный, он откинулся на подушки. Перед его мысленным взором всплывали одна за другой самые яркие сцены этой ночи. Моменты, где Гермиона шептала его имя, где она просила не останавливаться и где она, выгнувшись в его руках на пике очередного удовольствия выкрикнула: "Да!" — заставили его естество вновь встрепенуться. Но Северус более на сегодня ни на что не рассчитывал, ведь его женщине требовались как минимум сутки до следующей возможной близости. Поэтому робкое прикосновение к вздыбленному мужскому естеству стало для него полной неожиданностью. Замерев, Северус боялся спугнуть мгновение. Приоткрыв глаза, он чуть не рассмеялся. Сосредоточенный взгляд Гермионы был полон любопытства. Пальчики аккуратно исследовали всё, до чего дотягивалась их хозяйка, не поднимая головы с плеча, на котором так удобно устроилась. Заметив, что её «поймали с поличным», Гермиона попыталась отдёрнуть руку, но Северус успел это пресечь. — Продолжай, — Северус, убедившись, что рука Гермионы передумала убегать, убрал свою. — Мне нравиться быть объектом твоих исследований. — Может лучше научишь меня как сделать так, чтобы тебе было приятно? — внесла контрпредложение Гермиона. — Нет, — уголки губ Северуса дрогнули, складываясь в присущую ему улыбку. — Я уверен, что самостоятельно ты найдёшь варианты намного интереснее, чем я могу тебе подсказать. Так что — не останавливайся.       Кивок головы, благодарная улыбка и ещё более интенсивное исследование его тела были ответом на его просьбу - предложение.

***

      Месяц, наполненный ярким семейным счастьем, совместными исследованиями и беспрестанно растущим списком идей для дальнейших проектов, придуманных неугомонной миссис Снейп, пролетел очень быстро. — Эви, что произошло? — нахмурившись, поинтересовался Северус. Когда он спустился к завтраку, из кухни пулей вылетела Гермиона и скрылась в ванной. Если эльфа посмела её обидеть… — И незачем так на меня смотреть, — гордо вскинула голову улыбающаяся домовая. — Это не я. — А кто? В доме кроме нас троих никого нет, — Северус изогнул бровь. На что получил в ответ такой же жест. — Эви, не доводи до греха! — рычание вышло что надо, правда на эльфу не подействовало. — Да вы уже и без меня справились с этим, — ухмылка Эви заставила Северуса наконец-то думать в нужном направлении. Но ответ, вот-вот готовый сложиться, озвучила появившаяся в проёме кухни бледная Гермиона: — Северус, ты вновь совершил невозможное. Интересно — это девочка или мальчик? — Если хозяйка Гермиона правда хочет это знать, то Эви может сказать, — глаза эльфы сияли от радости не меньшей, чем у её хозяев. — Будь добра, Эви, — Северус подошёл к Гермионе и, обняв её за плечи, проводил к столу и усадил на стул. Подошедшая Эви прикоснулась к пока ещё плоскому животу своей хозяйки и, тепло улыбнувшись, поинтересовалась: — Почему же «или»?