***
Синеволосый мальчик, лет одиннадцати, окидывая округу унылым взглядом, брёл по мощённой дороге, держа свой путь в академию магии, где ему предстояло учиться последующе четыре года. А может и больше, если он решит стать магистром магии. Мрачный ребёнок был сиротой. Никто, как и он сам, не знал его родителей — просто однажды, как всегда играя в прятки, дети нашли небольшую корзинку, в которой и обнаружился наш герой. Гордый народ «Багровых Демонов» или, как тех ещё называли, «Алых Мазоку», не могли бросить малыша. Не было среди них, за очень редким исключением, тех, кто из равнодушия оставит умирать разумного, даже если тот никоим образом не относился к их расе. Так и появился на свет новый юноша из клана Багровых Демонов, носящий гордое имя Хисамэ. Алые Мазоку были очень сплочённым народом, поэтому, что взрослые, что дети, всячески пытались поддержать мрачного малыша. Это вгоняло того в ещё большую депрессию. Отзывчивые волшебники просто не знали, что причиной такого настроения их сородича была не смерть его новых родителей, которых тот и в лицо не видел, а погибель его истинного отца — Бога. Нуриэль многое потерял в той битве. Его братья растворялись в адском пламени, теряя своё естество. Крылья сестёр чернели, когда адские полчища, которым не было конца, насиловали тех. Он же сам… Он просто умер. Его сожгли, без каких-либо затей. Однако, по каким-то причинам, душе все же позволили переродиться. Почему? Ангел и сам не знал. Не было в нем ничего особенного: обычный, как и многие другие, сын Господа, чей дурной, по мнению остальных Ангелов, характер, часто заставлял кончики его крыльев чернеть, грозя низвергнуть Нуриэля с небес. Но, к счастью того, его душа продолжала оставаться светлой. Тем временем наш герой уже подходил к академии. Величественная красота древнего здания мало того волновала — на небесах были куда более красивые и древние постройки, да и за пеленой депрессии мало кто мог оценить что-то поистине великолепное — поэтому, не обращая внимания на восторженные лица детей, что так же, как и он, впервые пришли сюда постигать тайны мироздания, он двинул на главную площадь, чьи размеры вполне могли вместить сотни разумных. С минуты на минуту начиналось то, что каждый в будущем будет вспоминать с тёплой ностальгией. Школьная линейка.***
Мазнув безразличным взглядом по толпе разумных, что с нетерпеливым видом переменились с ноги на ногу, видимо, дожидаясь начала церемонии поступления, я нашёл знакомую женщину, что около месяца назад заявила о принятии меня в местную академию, да и к тому же, в качестве одного из её учеников. Тогда мне не было дела до какой-то учебы. Мне ни до чего не было дела. Впрочем, как и сейчас. Однако, видимо от скуки, я не стал отказывать доброй женщине, часто возившейся со мной. Какая разница, чем мне предстоит заниматься: обучаться в школе магии или обычной — все равно смысла в моей жизни, как такового, не было. Так почему бы не пойти туда, куда предлагают? — Доброе утро, Хисамэ, — заметив меня, Юру — так звали ту женщину, что стала моим учителем — тепло улыбнулась, чуть прикрыв свои алые, как само пламя, глаза. — Ага, — как всегда безразлично отвечаю, пристроившись к толпе своих будущих одноклассников, что с детским интересом, так и лучившимся из глаз, смотрели на меня. Ну да, оно и понятно. Я не очень то и похож на своих соотечественников, как минимум, внешностью. Светло-синие, даже, наверное, голубые волосы, сильно отличались от темно-каштановых, каковые имело большинство алых мазоку. С глазами та же история. Нет, в нашем городе жили не только сильнейшие маги огня, каковыми, по мнению большинства, являлись Багровые демоны, однако в местную академию допускались лишь «красноглазые сородичи», в том числе, и я. Не знаю почему, но они приняли меня к себе. «Демоны» приютили ангела… Самому смешно. Но, как бы там ни было, что-то — может их добрые улыбки, а, может, искрящиеся заботой глаза — не давало мне право сравнивать тех с полчищами тварей, что уничтожали моих братьев и сестёр. Погруженный в свои мысли, я пропустил торжественную речь директора, на что, впрочем, мне было плевать.***
— И так, дети, с сегодняшнего дня вы будете учиться магии! — низкий и чуть толстоватый старичок, по совместительству, преподаватель практической магии, с хитрым прищуром рассматривал своих новых студентов. Сегодня ему предстояло провести знакомство с юными волшебниками и волшебницами, что решили посвятить свою жизнь магии. К его счастью или, быть может, сожалению, он ещё не знал, насколько необычные дети поступили на первый курс. Ничего не подозревая, Фаррад Фарен — так звали преподавателя — продолжил свою обычную вступительную речь. В большинстве случаев, она должна была заинтересовать молодых студентов, повысив у тех любовь к предмету. — Но, прежде чем мы приступим к основной части урока, поднимите руки те, кто уже знает какие-нибудь заклинания. Добрая часть аудитории с энтузиастом загомонила. Дети любили похвастаться перед взрослыми в своих умениях, даже если, в большинстве случаев, их заклинания получались из рук вон плохо. Пробежав взглядом по залу, мужчина безошибочно вычленил из общего потока необычного мальчугана, про которого, как минимум, слышал весь народ гордых «Демонов». И так вышло, что одна из преподавателей, к тому же ещё и бывшая ученица Фаррада, попросила сдружить с остальными вечно хмурого парня. Фараен знал, что Хисаме немного владеет бытовой магией, которой того научила все та же женщина. Это и станет, по мнению доброго старика, неплохим точком к его дружбе с другими студентами. Как минимум, мальчуган сможет впечатлить других детей. Только вот было одно но. Старик никак не мог знать, что ангел поднял руку лишь по одной причине — он действительно владел магией, однако не имел никакого желания её демонстрировать. Нуриэль, в силу своего происхождения, просто не мог соврать или проигнорировать вопрос старика. — Хисамэ, ты ведь владеешь бытовой магией? Переведя свой безразличный взгляд на преподавателя, мальчик подпер ладонью голову. — Да. Мужчина улыбнулся. — Не мог бы ты нам её продемонстрировать? — Ага… Однако, синеволосый мальчуган не торопился подниматься, продолжая смотреть в одну точку безэмоциональным взглядом, чем немного напугал старого Архимага. — Хисамэ… — Профессор замялся, не зная, что сказать ребёнку. У него появилось стойкое чувство, что тот делает что-то не так. Возможно, из-за него мальчик погружается в ещё более глубокие дебри своего горя по поводу смерти родителей. Однако, если сейчас ничего не сделать с этим, Мальчик так и останется нелюдимым, а этого Архимагу хотелось меньше всего. -… Так может ты все-таки покажешь нам пару заклинаний? — По-доброму улыбнувшись, преподаватель продолжил, — нам с твоими однокашниками очень интересно. — Хорошо. Как и в прошлый раз, мальчик продолжал сидеть на месте, подпирая голову ладонью. Под тихие смешки и немного нервную улыбку преподавателя, который не знал, что делать — дальше пытаться достучаться до странного ученика или престать усугублять неприятную ситуацию — руку подняла соседка парня, что до этого с нетерпением ерзала на стуле. — Я могу! — со странным огоньком в глазах, девочка поднялась. Похоже, у той кончилось терпение. Найдя в ученице спасение, Архимаг облегченно вздохнул, кивнув девочке. Он ещё не знал, что-то была его самая большая ошибка за последний год обучения. Мегумин — а именно так звали ту девочку — расставив руки в сторону, начала читать заклинание, от которого и так седые волосы Архимага начали седеть ещё сильнее. Остановить её он попросту не успел. На второй строчке одного из сложнейших заклятий из взрывной магии, девочка сделала ошибку, вследствие чего светопреставление закончилось на не самой радужной ноте. Прогремел взрыв, заполнив собой ближайшие два метра.