Neurosis

— Давай сегодня, — Донхёк подползает к Марку, лежащему на животе посреди кровати и смотрящему смешные видео на ютубе. — Ты.. уверен? — младший ставит видео на паузу, встаёт на локтях и поворачивается к Хёку с удивлённой рожей. — Конечно бля уверен, мы встречаемся два месяца уже, а я даже твой член не видел. Точнее, видел, но знаешь, подрочить друг другу пару раз – это такое себе. Тем более твоей мамы нет дома, — Хёк садится на колени рядом с Марком и уже готовится снимать с него футболку. — Слушай, давай в другой раз. Сейчас вообще как-то нет настроя, — Ли отодвигается от старшего и встаёт с кровати, чтобы свалить на кухню.       Да, он избегает физического контакта со своим парнем. Он сам не знает, зачем начал с ним встречаться. Все его мысли занимает исключительно Юкхей. И даже когда он с Хёком, он думает только о том, что хотел бы Вона. Изначально он думал, что его тянет к Донхёку; что этот безумный парень действительно перевернёт его жизнь. Но этого так и не произошло. Ничто не способно вытравить Юкхея из головы Марка.       Ему хотелось бы близости. Он привык к тому, как безжалостно Вон трахал его, как утробно рычал на ухо, и ему этого всего не хватает. И другого ему ничего не надо. — Марк, блять, да что с тобой? — Хёк хватает его за руку, не давая выйти из комнаты. — Я трахаться хочу, и ты тоже хочешь, так почему ты сливаешься? — Да я не сливаюсь, я просто не хочу, — безразлично отвечает Ли, стараясь не смотреть в проницательные хёковы чёрные глаза. Он правда его не хочет. — Это всё из-за Юкхея, так? — старший всё прекрасно понимает, но сдаваться не хочет. — Возможно, — так же отстранённо говорит Ли. — И что нам делать теперь? — Хёк продолжает держать его за руку. — Я не вижу смысла больше продолжать этот цирк, Донхёк, — он вырывает руку и решает, наконец, сказать всё. — Короче, я всё ещё люблю Юкхея, и ты.. ну.. ты мне не нужен. Относись к этому как хочешь, — эмоции на лице Хёка не меняются после сказанного Марком.       За эти два месяца они успели друг друга конкретно заебать. Поначалу старший постоянно лез к Марку, навязывался, хотел проводить с ним максимально много времени, из-за чего подпортил отношения с Чону. Самому же Ли было не очень интересно в компании Хёка, потому что он считал его чертовски странным и вредным. Хёк просто ему ну никак не подходит.       Марк сам толком не понимает, на что надеялся. Всё самое интересное в отношениях происходило до их зарождения, как он считал. Ему нравилось нравиться Донхёку, ему нравилось, как тот пытается его добиться. Но когда старший получил желаемое, обоим стало просто скучно. Ли постоянно задалбывал Марка тупыми и бессмысленными разговорами, а тот в свою очередь чертовски заебал рыжего пуленепробиваемым безразличием, которое тот в упор старался не замечать. В целом эти отношения никому и нахрен не сдались. И никому от этого ни тепло, ни холодно. — Ну.. трахаться-то будем, нет? — Донхёк остаётся собой даже в такой ситуации. — И после этого всего тебя волнует, будем ли мы трахаться? Ты серьёзно? — младший на секунду забыл, что этот парень поехавший. — Я не уйду, пока ты не отымеешь меня, — он сложил руки на груди и вскинул брови, показывая свою серьёзность, которая, если честно, выглядела совсем неубедительно. — Завязывай со своими шутками, — Марк не стал воспринимать Хёка всерьёз, подумав, что это очередной тупой прикол. — А кто сказал, что я шучу? — с этими словами его футболка полетела на пол, и он начал судорожно расстёгивать ремень на джинсах. — Воу-воу, успокойся, — Ли совсем не хотел того же, чего хотел Донхёк, поэтому он намеревался остановить этот пранк, вышедший из-под контроля. Пока Марк тупил, старший уже успел снять свои узкие джинсы. — Марк-и, я терпел тебя два месяца не для того, чтобы уйти ни с чем. Снимай штаны, — Хёк подходит вплотную и властным тоном приказывает младшему расчехляться.       И теперь становится совсем не до шуток, потому что так делал Юкхей. Марка триггернуло с этого твёрдого тона и томного взгляда: они напомнили ему о том, чего он давно хотел. В штанах становится тесно – Хёк добился своего. — Ты реально хочешь сделать это на кухне? Мы здесь с матерью обедаем, — неуверенными движениями он снял с себя футболку, не решаясь пока притрагиваться к штанам. Он ещё не определился, действительно нужен ли ему секс с Донхёком. Он не трахался чуть больше двух месяцев, поэтому, чёрт, да, ему нужно это. Наверное... — Мне насрать, где ты будешь ебать меня, — Ли подходит к Марку, и сразу же увлекает его во взрослый поцелуй.       Несмотря на то, что вся симпатия Хёка к младшему сегодня окончательно улетучилась, он находил его весьма привлекательным физически: крепкие мышцы, широкие плечи, большая упругая задница, крупный красивый член, и, конечно же, божественное лицо. Ему от Марка сейчас нужно только тело, и он не видит в этом ничего постыдного, ведь в нём больше ничего и нет. Наконец, Донхёк понял это.       Целует жёстко и требовательно, как человека, которого не любит, и Марку нравится, он охотно отвечает, даёт прижать себя к столешнице, вспоминает, как это ахуенно, когда тебя хотят. Они переплетают языки, а затем Хёк берёт инициативу в свои руки и обхватывает горячими губами язык Марка, начиная посасывать его, будто член. Младшему голову сносит от этого, ведь Юкхей никогда так не делал, а мог бы. Становится безумно кайфово, оставшаяся одежда начинает мешать, и Донхёк, будто прочитав чужие мысли, кладёт пальцы на ремень Ли, расстёгивая его.       Избавившись от штанов и всё так же не разрывая поцелуя, Хёк вжимается всем телом в своего уже бывшего бойфренда и начинает тереться об него в нетерпении. — У тебя смазка есть? — резко оторвавшись от Марка и вытерев рукой слюну с подбородка, спрашивает Донхёк. — Давай без смазки, — быстро выдаёт брюнет и снимает трусы. — Твоей слюны не хватит для моей тугой задницы, — шепчет Хёк, кладя ладошку на член Марка и слегка его поглаживая. — Кто сказал, что для твоей? — Ли шепчет рыжему в губы и кладёт свою ладонь поверх донхёковой, чтобы ускорить его медленные движения. — Если хочешь, чтобы я тебя трахнул, то придётся заслужить. Тебе же нравится пожёстче, раз решил, что смазка не нужна? — Хёк убрал руку с его члена и положил на шею, слегка надавливая. — Значит, я повеселюсь с тобой. И поверь, я сделаю это гораздо лучше, чем Юкхей.       Донхёк понял, что может больше не сдерживаться. Он берёт Марка за волосы и грубо тащит до обеденного стола, на который ставит его раком. — Ногу на стол закинь, — всё тем же командным тоном приказывает Хёк.       Теперь Марк раскрыт перед ним, и старший может делать с ним всё, что захочется. А хочется ему многого: отшлёпать, вылизать его задницу, засунуть в неё что-нибудь. Как-то наказать его за то, что он не оправдал ожиданий Донхёка и оказался совсем другим человеком. Сейчас он просто безвольная кукла в руках рыжего – он может делать с ним всё.       Хёк водит руками по желанному телу, будто оценивая, а затем резко и больно шлёпает по упругой мясистой заднице. Нет ничего блаженнее, чем слышать сладкий вскрик Марка. Тем не менее, сам Донхёк всё ещё в трусах, и он считает, что слишком легко трахнуть младшего на сухую без растяжки. Поэтому он решает сначала выполнить все пункты из списка «Что я хочу сделать с Марком?».       Он молча подставляет палец к губам брюнета, и тот податливо их разжимает, впуская его внутрь до самого конца и обводя языком. Он старательно обсасывает палец, а затем и два, пытаясь показать, что он хороший мальчик. Так он привык, и так он получит больше всего удовольствия. Хочется чувствовать себя чьим-то рабом, не иметь своей воли и не думать о себе ни на секунду.       Ли вытаскивает пальцы изо рта Марка и, раздвинув половинки аппетитной задницы младшего, проводит пальцами по гладкой дырочке, которая старательно была подготовлена к сексу. Рыжий понимает, что готовился парень не для него, но это сейчас не имеет значения. Так и не введя пальцы внутрь, он решает, что всё-таки хочет сделать это. Хёк нежно целует левую половинку своего любовника и поцелуями идёт к самому вкусному. — А-ах, что.. ты.. — выстанывает Марк, когда Донхёк делает первый слегка неуверенный лизь, одной рукой придерживая ягодицу и отводя её в сторону, чтобы легче было делать римминг. — Я хочу, чтобы ты видел, как я это делаю, — он отрывается от его задницы, переворачивает его и усаживает на стол, заставив широко развести ноги и притянув за бёдра.       И Марк, опершись на руки, может видеть всё, что делает с ним Хёк. Он смотрит на него сверху вниз, в его чёрные, полные похоти глаза, и не понимает, как такой милый и странный парень может быть такой извращённой сволочью. И тот сразу же подтверждает мысли Марка, лизнув дырочку ещё раз.       Он проходит поцелуями по краям входа, толкается языком внутрь и вылизывает чувствительные стенки изнутри, от чего Марк поджимает пальцы на ногах. Хёк слегка водит носиком по яичкам, руками ласкает влажный от смазки член и закатывает глаза от удовольствия. Посасывает кожу вокруг входа, специально громко хлюпает, чтобы младший слышал, насколько он желанный сейчас. Ли чувствует, что долго так не протянет, и ногами притягивает Донхёка ближе к себе, чтобы почувствовать его язык глубже, потому что ему мало, но достаточно чтобы кончить. Только у старшего другие планы, поэтому он обхватывает член Марка у основания, и слегка зажимает его, не давая ему достичь разрядки. — Твою мать, какого хуя ты делаешь? Дай мне кончить, — буквально скулит Марк вжимаясь задницей в лицо Хёка сильнее. — Не-а, Марк-и, так неинтересно. Я же говорил, что справлюсь лучше, чем Юкхей, — рыжий отстраняется от дырочки и, наконец, снимает трусы, которые намокли от обилия смазки. — Слезай.       Марк спрыгивает со стола, на котором ещё осталась хёкова слюна, и встаёт на колени, точно зная, чего от него сейчас ожидают. Он придвигается к члену старшего и обдаёт его горячим дыханием, готовясь уже притронуться к собственному стволу, но вопреки его планам Хёк снова берёт его за волосы и отодвигает от себя. — А кто сказал, что я хочу минет? — не жалея сил, он сильнее и сильнее тянет Марка за его гриву. — Ты ебанутый на голову, — шипит брюнет. Да, Ли ебанутый, но Марку это чертовски нравится. — Встань ровно. И не смей себя трогать. Делай только то, что я тебе говорю, — приказывает Донхёк, и младший сразу же повинуется.       Он встаёт ровно и смотрит уже снизу вверх. Он бы соврал, если бы сказал, что Донхёк некрасивый. Этот парень чертовски красив, а сейчас он кажется Марку чуть ли не божеством, и это на самом деле странно. Юкхей – единственное его божество, но в плане секса Хёк явно его превосходит. Он даже не вставил ему, но Ли уже получил такое удовольствие, какого не получал никогда. Хотя даже ещё не успел кончить, потому что ему не позволили сделать это. И в этом вся прелесть. — Целуй, — Донхёк ставит свою ступню ему на плечо.       Тот немедля делает так, как ему сказано. Он берёт его невероятно красивую ногу и целует щиколотку, затем целует большой палец и прикасается губами к ступне. Затем он проделывает то же самое с другой ногой, и от посасывания пальцев Марк начинает стонать, потому что происходящее слишком сильно возбуждает, хочется кончить, но ведь нельзя, ему ещё никто не разрешал. — Хочешь, чтобы я тебе вставил, котёнок? Только попроси, — наклоняется Хёк и шепчет ему куда-то в щёку. — Прошу, — он почти плачет от желания почувствовать в себе толстый член. — Ты же знаешь, что такой ответ меня не устроит, — Донхёк хватает его за шею и заставляет откинуть голову, оставляя на коже красные следы. — Хёк-а, пожалуйста, я хочу кончить, — хнычет Марк как ребёнок, которому мать не хочет покупать конфету. — Нет, Марк-и, слабовато. Скажи всё, что я должен с тобой сделать, до мельчайшей детали и, может быть, я это сделаю, — после этой фразы Марк думает, что он самый настоящий дьявол, ведь говорить такое ему слишком стыдно. Блять в такой ситуации он так чувствовал бы себя даже с Юкхеем. — Твою мать... Я хочу, чтобы ты трахнул меня без растяжки. Мне нужно почувствовать твой член, потому что я жить не могу без этого. Я желаю быть заполненным твоей спермой, а потом отсосать тебе как последний раз в жизни. Ты доволен, сука? — несмотря на то, что всё сказанное звучало как сарказм, он говорил вполне серьёзно. — Пойдёт. А теперь просто скажи одну очень лёгкую фразу. Скажи: «Ли Донхёк лучше Вон Юкхея», — кажется, это было слишком жёстко. Но зато весело будет понаблюдать, как корячится Марк, пытаясь выговорить это, лишь бы кто-то трахнул его блядскую дырку. — Ты.. сука что?! Я не стану это говорить, — Марк, кажется, второй раз в жизни чувствует реальную безысходность. Всё желание резко улетучивается, потому что старший просит невозможного. — Тебе сложно что ли? Одна короткая фраза, и ты сможешь поскакать на мне, — Донхёк точно знал, что этот придурок быстро сломается. Однако... — Нет. Пошёл нахуй с такими запросами, — Марк встаёт с колен и собирает свою одежду, валяющуюся по всем углам на полу. — Серьёзно? Отказываешься от хорошего траха из-за своего ублюдка, которому ты даже не нужен? — рыжий смеётся ему в лицо, отказываясь верить, что этот пёс говорит это всерьёз. — В этом ублюдке вся моя жизнь. Как жаль, что ты ещё этого не понял, — рычит Марк, уже одевшись, и покидает кухню, оставляя Донхёка одного голышом.       Ему только что отказали. А перед этим ещё и бросили. Донхёк не привык к такому дерьму, поэтому он пытается понять, какого чёрта. И вывод один: Марк – грёбаный урод. Зачем он тогда вообще согласился встречаться? Зачем мучил его два месяца, если реально всё это время любил Юкхея? Всё, что произошло сегодня, окончательно и бесповоротно разрушило образ Марка в голове Хёка. Он понял, что потратил время зря. Блять. Зря за ним бегал, унижался, говорил слова, за которые теперь стыдно. Ведь младшему ничего не стоило разрушить это всё. У него наверняка уже и воспоминаний об этом обо всем не осталось. Зато воспоминания о Юкхее будут с ним всегда!       Этот человек вряд ли когда-то изменится.       А Чону был прав. Впрочем, как и всегда. Нужно сходить к нему прямо сейчас и сказать об этом.       И Донхёк может с уверенностью заявить: ему абсолютно наплевать на то, что произошло. Единственное, что его действительно огорчило – это то, что он сегодня не потрахался. И чуть-чуть грустно, что потратил время на бесполезного человека. Впрочем, как и всегда.