Под крылом птицы обломинго. Год четвертый

«Где хочешь будь. Ты полный властелин всех дел твоих и времяпровожденья»(1), — мысленно продекламировала я и наколдовала Темпус. Снейп уже почти на час опаздывал на отработку. Но я была решительно настроена его дождаться. Нет, не из принципа, просто соскучилась. В конце прошлого года всё как-то быстро пошло наперекосяк: Петтигрю, Блэк, куплеты из «Передника»(2)… кстати, что-то в этом есть, каждый раз, как я при нем пою, обязательно дело заканчивается нагоняем. Я погладила пальцем полоску темно-зеленой колючей шерсти в вязании и снова взялась за спицы. Подвешенную заклинанием на уровне глаз книгу про змеиный яд («От этих дней, их злого острия, уже сейчас готовится защита»(3)) крутануло в воздухе. Снейп, который только что пронесся мимо, сделал разворот и теперь стоял рядом с нишей, где я устроилась под зачарованным факелом. — Что вы здесь делаете, Блетчли? — Жду отработку, сэр. — Отменяется. Просто перестаньте так бездарно врать, — скривился профессор. — Зачем выгораживать… — Того, кто «так устал от всяких бед и так судьбой истаскан»(4)? Теперь-то вы ему верите? Снейп фыркнул. Он всё еще не собирался открывать класс. И тогда я сказала волшебные слова, отпирающие многие двери: — Я думаю, что первое задание — это драконы! Как будем жульничать? И действительно, меня практически внесло спиной вперед в кабинет Зельеварения. Только плотно закрыв дверь, Снейп наконец разжал пальцы на моем плече. Я пискнула скорее от неожиданности, чем от боли. Профессор проделал несколько пассов палочкой, после чего обернулся ко мне и бросил: — Обоснуйте! Этот окрик прозвучал для меня «слаще, чем сладостная лютня Аполлона»(5). — Раз: Чарли Уизли намекнул своим братьям и сестре, что они увидятся в Хогвартсе. Либо Чарли возьмет отпуск, чтобы посмотреть Тремудрый Турнир. Либо он будет здесь по работе, а работает он в драконьем заповеднике. Хотела бы я ошибаться, но скорее второе, чем первое. Снейп слегка кивнул, показывая, что слушает, но лицо его ничего не выражало. — Два: отменены не только тренировки квидиччных команд, но и уроки Полетов. Может быть, потому что с метлы скоро можно будет увидеть что-нибудь лишнее? Наверное, чтобы содержать драконов для задания, нужно много места, и чарами отвлечения внимания не обойтись. — Вас не смущает, что преподаватели не должны помогать чемпионам? — Ну, если мы считаем нормальным цербера в коридоре, василиска в подземельях и оборотня в учительской… — протянула я. — В конце концов, есть Золотое трио. Если подбросить им несколько хороших идей, какая разница, чьи именно это идеи. Или книги. Или предметы… — Или заклинания из Запретной секции, да? — вкрадчиво уточнил Снейп. — Он невиновен, ему ничего не угрожало. — Если только его не взяли под Империо или не шарахнули Конфундусом с Обливиэйтом. Вы просто идиотка! Он мог остаться сквибом. — Кстати, Империо он неплохо сбрасывает. На том самом уроке у Хмури выяснилось. Профессор ожег меня недовольным взглядом. — Займитесь-ка лучше вязанием. Может, начнет получаться что-то пристойное. Или свяжете шарф нашему Чемпиону, тогда от него все драконы сами разбегутся! — В принципе, я планировала пригрозить кое-кому, что если не будут вести себя прилично, получат на Рождество что-нибудь вязаное, — покладисто согласилась я. — А вы не знаете, драконы говорят на парселтанге? Снейп устало опустился на стул за кафедрой. — Я думал скорее про заклинание, которым можно было бы пробить твари шкуру. Хватило бы и небольшого повреждения, если сделать его в правильном месте. *** Дорогой Лир! Удивительно, как мы после Хэллоуина еще не превратились в тыквы. Я нормально отношусь к тыквенному супу-пюре или к тыквенным пирогам, или к тыквенному соку, или к запеченной тыкве. Но не ко всему же вместе три ужина подряд! Думаю подговорить Невилла на диверсию с саженцами Хагрида в следующем году. Гости из Шармбатона ужинают за столом Синих, и мы подружились с Рене Гарро. Она в этом году заканчивает школу и хочет потом изучать колдомедицину в Париже. Будет продолжать династию. Мы поделились с ней главным секретом учеников Хогвартса. Да, я выяснила, у нас такой есть: как с помощью магии и гордыни игнорировать неудобства окружающей среды. В их число входят холод, дождь, снег (иногда одновременно), сквозняки, насморк, полтергейст и угнетенное состояние духа от всего вышеперечисленного. Нам с Джулией удалось приклеить Пивза к потолку на целых две минуты. Брови после опытов с огнеупорными рунами отросли немного темнее, чем раньше. Луна придумала новый способ категоризации людей. Теперь она их разделяет на тех, кто боится мозгошмыгов, тех, кто игнорирует мозгошмыгов, и тех, кто боится тех, кто видит мозгошмыгов. Получение статистически значимых результатов блокирует небольшая загвоздка — мало кто в принципе про мозгошмыгов слышал. Но Луна уверена, что быстро сумеет с этим разобраться. Пока её экспериментам немного не хватает этического кодекса, или что там есть на кафедре социальной психологии. Нам всем повезло, что сортировочная Шляпа принадлежала Годрику. Если бы ее делала Ровена, нас бы отправляли на двадцать факультетов в зависимости, например, от реакции на огуречное мороженое или отношения к кошкам с рыжим хвостом. Обнимаю, Корделия *** — Не получается, — Рон сердито отбросил значок, замерший на надписи «Поттер — вонючка!». — Ладно, зайдем с другой стороны, — предложила я. — Драко, ты надписи переносил, случайно, не с помощью Протеевых чар? — Да, но если ты хочешь предложить использовать их сродство, то я в упор не помню, который был первым. Наверное, он где-то на Слизерине, но не бегать же теперь за всеми. — Конечно, как раздавать эти дурацкие значки, так тебе было не лень, — фыркнул Рон. — Всё равно не подеретесь, потому что сейчас оба получите в лоб, если будете отвлекаться, — сказала я настолько строго, насколько это могло прозвучать из укрытия между секциями Истории магии в библиотеке, где мы устроились, чтобы подготовить заявление о мире. Рон как раз извинился сразу после произнесенной Гарри клятвы. До этого он считал, будто Гарри не захотел делиться славой и потому пошел к кубку без лучшего друга. Пусть тот, кто в четырнадцать никому не завидовал и не комплексовал из-за реальных или выдуманных недостатков, первым бросит в него летучемышиным сглазом. В конце концов, только обколотив собственные углы об живых людей, мы учимся разрешать конфликты. А вот Драко хотел бросить к ногам Поттера убитого тигра или хотя бы изъять из обращения сделанные в порыве злости обзывательные значки. — Можно попробовать уничтожить по цепочке, для этого «материнский» значок не нужен, — вмешался в нашу беседу еще один голос. Это были тот самый русоволосый дурмштранговец, который подмигнул мне в первый вечер, и его приятель, который тут же заметил: — А если значок в это время у кого-то на мантии? Не подходит. — Надо только текст стереть, — подтвердила я. — Или поменять. Мне почему-то кажется, что поменять будет проще, — я протянула каждому добровольному помощнику по значку. В результате к обеду толпа учеников явилась со значками «Долой тиранию тыквенного сока!», а мы с Алексеем Скороковым и Дитрихом Ревенсторфом договорились встретиться в библиотеке и посмотреть ее уже нормально вместе с моими друзьями. За стол Синих я плюхнулась со словами: — Джейн, Джулия, ничего не нужно придумывать, «мы не перо на шляпе у Фортуны, но не подошва башмаков ее!»(6). *** Дорогой Перси! Полностью согласна с твоей характеристикой Миллза и Киттинг. Хотя должна заметить, что внешняя строгость требований при фактической анархии очень точно описывает принципы управления нашим факультетом как таковые. Рада, что ты нашел Моэма увлекательным. В таком случае тебе должен понравиться «Голубиный туннель» Джона Ле Карре.(7) Хочу попросить тебя об одолжении. Могу я использовать твой адрес в Лондоне для магловской переписки с авторами одной заинтересовавшей меня статьи в «Британском журнале криминалистики»? Ты меня очень выручишь. Корделия