Воскрешенный

Виктор расстегнул ширинку и спустил шорты. Сухая трава приятно покалывала голые икры, мимо пролетела ярко-синяя стрекоза. Хорошо. Позади Юри возился с Маккачином. — Стой, ты куда? Виктор повернулся к своим любимым мальчикам. Пес выбежал на дорогу, и Юри ринулся следом, зовя его. И в этот самый миг из-за поворота вылетела фура. Виктор видел, как Юри исчез под ее колесами. На противоположной стороне дороги отчаянно лаял Маккачин. *** Виктор несся вперед со скоростью 120 километров в час. Рядом, на переднем сидении, дремал ничего не понимающий Маккачин. На заднем сидение лежало бездыханное тело с раздробленными костями. Виктор невольно всхлипнул и еще прибавил скорости. Он должен успеть привезти тело Юри к Георгию, пока не стало слишком поздно. — Это все из-за тебя. — Виктор с ненавистью посмотрел на Маккачина. Тот даже не пошевелился. Виктор хлопнул пса по морде, и тот вскочил, так что Виктор едва не выпустил руль из руки. — Ты убил моего Юри. *** Он зашел в обычный частный дом недалеко от Питера. Хорошо прибранный, но с каким-то стойким запахом. Пахло осенью — прелыми листьями, хотя до сентября оставался еще целый месяц. И несмотря на жару хозяин дома зябко кутался в черный кардиган. — Ты говорил, что больше не будешь ко мне ходить. С тех пор, как ты встретил Юри, ты решил начать новую жизнь, верно? — спросил Георгий. — Я как раз из-за Юри. Его сбила машина. — То-то на тебе лица нет. Надеюсь, ничего серьезного? — Он умер, — коротко ответил Виктор, чувствуя, как по щеке стекает слеза. Георгий вытаращился на него. — Ты можешь его воскресить? — Нет. — Я видел, как ты воскресил овцу. — Но не думающего человека! — Я заплачу тебе. У меня есть деньги… — Витя, людей не воскрешают. Неизвестно, к чему это приведет. — Пока мы спорим, истекает время. Через три часа уже нельзя воскресить, верно? — Бог ты мой, пойми, людей не воскрешают. — Я молю тебя. Виктор рухнул на колени, обхватил Георгия за бедра. Слезы снова и снова текли по лицу. — Я все сделаю для тебя, только помоги мне. Подумай, что бы ты чувствовал, если бы с твоей любимой что-то случилось. — Ты знаешь, колдуны не могут заводить отношения. — Но неужели ты никогда не любил? — Любил, — признался Георгий. — И ты не хотел бы, чтобы она умерла! Ты бы не позволил этого! — Хорошо. Я попробую, но не обещаю, что получится. Только оставь в покое мои ноги. Виктор вскочил и кинулся обнимать Георгия. — Как я могу тебя отблагодарить? — Никак, но… Ты должен будешь отдать три года своей жизни. Не думаю, что сработает, если я заберу три года жизни у курицы или козы. — Я согласен на все! — Ты понимаешь, что умрешь тут же, если тебе суждено прожить меньше трех лет? Виктор задумался. Готов ли он пойти на это? Ради Юри. Конечно! — Понимаю. Я не отступлю от своего. Георгий вздохнул. — Ладно. Хотя я уверен, что пожалею об этом… Неси тело. *** Виктор мерил шагами гостиную. За дверью Гоша что-то монотонно говорил, колдуя над телом Юри. Наконец дверь распахнулась, и Виктор на секунду увидел комнату, увешенную разными травами и уставленную баночками и флакончиками. — Получилось? — с надеждой спросил Виктор. — Скоро он проснется. Виктор повис на шее Георгия, неустанно повторяя: «Спасибо, спасибо…» Георгий отстранил его. — Я точно об этом пожалею. Кстати, я срастил ему все кости и залечил раны. Виктор хотел было снова кинуться на шею Георгия, но вовремя остановился. — Не знаю, как мне тебя отблагодарить. — Просто скажи мне, если… Из соседней комнаты донесся слабый стон. Виктор поспешил туда. — …Если что-то пойдет не так. — Юри… — Он опустился на колени перед кушеткой, на которой лежал Юри. — Что случилось, Виктор? Я помню огромную машину и Маккачина… *** — Давай откроем ту бутылку коньяка, что тебе подарили на Новый год, — предложил Юри, когда они наконец добрались до дома. — Хочешь выпить? Это было совсем на него не похоже. — Да, знаешь, не каждый день тебя воскрешают из мертвых. Даже не моя руки, Виктор прошел на кухню и вытащил из тумбочки запечатанную бутылку. Юри тут же отобрал ее, открыл и сделал несколько глотков прямо с горла. — Юри… — Да? — Что ты там видел? Ну, за порогом смерти. — Темный коридор. Я шел к свету. Больше ничего не помню. Виктор взял из его рук бутылку и тоже сделал большой глоток. Коньяк обжег горло, в нос ударил резкий запах, от которого хотелось вырвать, но Виктор подавил рвотный позыв и через силу отпил еще. Они передавали друг другу бутылку и молчали. Оба не могли поверить, что Юри удалось избежать лап смерти. Когда же коньяк был допит, Виктор обнял Юри, крепко прижимая к себе и бормоча заплетающимся языком: — Я бы сам умер, если бы умер ты. — Витя… — Юри уткнулся носом в его шею. Он дышал глубоко и умиротворяюще, и от этого становилось как-то спокойно. Юри здесь, он рядом и теперь никуда и никогда не денется. Они вместе навсегда. Вместе живые.