Немец посмотрел на СССР, как на больного. Ранее он не наблюдал за коммунистом такого смелого поведения и это выбило из колеи.
-Ну, во-первых, то было варенье, а не сгущенка. Во-вторых, я сделал это, потому что захотел. А сейчас я не хочу повторять поэтому, будь добр, прекрати вести себя так глупо и как-то даже нагло, и начни есть, пожалуйста..
Пододвинувшись к коммунисту, именинник взял салфетку и небрежно убрал с лица гостя заварной крем от торта. СССР перевёл на него взгляд, полный непонимания. Обычно такой спокойный и учтивый Рейх вдруг резко выпалил резкий и в какой-то мере даже грубый отказ. Кто-кто, а русский такого терпеть уже не собирается. Рука нациста была резко перехвачена и поднята вверх, а к ней в мгновение была присоединена вторая. Ошалело уставившись на СССР, немец и пискнуть не успел, как его тут же переместили на стол, попутно скидывая на пол упаковки из под еды и убирая чертов торт куда подальше. Советский вытащил из своих брюк ремень и скрепил им руки арийца, на что тот уже хотел был возмутиться, но первый поспешно разорвал рубашку на рукавах и рванул её за середину, от чего пуговицы отлетели напрочь, и запихнул её ему в рот, завязав рукава за затылком и сделав что-то вроде кляпа. Третий протяжно мычал, пинался и пытался ударить наглого русского, но тот лишь стащил с брыкающегося фрица брюки и ремень от них закрепил под коленями бывшего врага, тем самым ограничив движения его нижней части тела и оставив того в одних лишь черных боксерах, Рука скользнула по извивающемуся теплому телу, подушечки пальцев мягко очерчивали линии на грудной клетке, задевая девственно-розовые соски и выпирающие ребра. Тело немца было до одури красивым, стройным и подтянутым. Пошло усмехнувшись, коммунист разместился на столе меж ног своего некогда врага и, наклонившись к нему, сладко присосавшись к шее, мусоля во рту тёплую и ароматную кожу. От такого немец, что всё это время трепыхался под натиском и напором русского, жалобно простонал с нотками лёгкого возбуждения в голосе. На красной коже остался тёмно-пунцовый засос, покрытый тонкой плёнкой слюны. Потом к нему добавилось ещё два, три, четыре таких же следа, которые хаотично запятнали шею арийца, который даже не мог посмотреть(по понятным причинам) на то, что с его кожей сотворил сошедший с ума от влечения Союз. ТР хрипло и неразборчиво выругался, выгнулся в спине, чтобы Советский не мог больше иметь доступа к шее и поздно понял, что в таком положении он просто напросто подставляет свою грудь под ласки коммуниста. А последний в свою очередь не стал терять драгоценного времени и в миг накрыл девственный сосочек губами, проведя по самому кончику шершавым, горячим и влажным языком, тут же втягивая его в себя. Рейх вскрикнул, но не от боли, а от резкого, пронзившего всё тело жара. Его организм уже начал реагировать на такие напористые ласки со стороны более сильного СССР. От Советского эрекция Рейха не смогла укрыться и он, довольный собой, усмехнулся, накрыв рукой бугорок, что виднелся между ног нациста, и стал методично поглаживать такое чувствительное местечко. Будь у того возможность, он бы придушил русского к чертовой матери, но сейчас понимал, что ничего не сможет сделать, и просто недовольно пробурчал что-то в свою рубашку, краснея и возбуждаясь всё сильнее с каждой минутой. Один сосок уже был тёмненьким и твёрдым, другой же уже начал обрабатываться старательными ласками Союза, а в некоторых местах на грудной клетке можно было увидеть отметины засосов, расползающихся по плечам и вокруг сосков. Немного оттянув ткань нижнего белья и проникнув в "фронтовую" зону Рейха, рука настойчиво надрачивала стоящий колом орган, проходясь большим пальцем по головке и размазывая выделяющуюся из уретры смазку. Коммуниста даже поражала такая чувствительность нижнего партнёра, будто бы тот никогда не вступал с кем-то в половую связь вовсе и был девственником. Оставив левый сосок, который уже был идентичен по цвету с правым, в покое, русский усмехнулся и, продолжая доставлять удовольствие партнёру одной рукой, начал лапать другой рукой его бедра, ягодицы и изящные изгибы желанного тела. Услышав со стороны немца тихий, но такой вожделенный стон, пропитанный возбуждением, тот довольно ухмыльнулся, будто кот перед тем, как полакомиться рыбкой.
-Ну вот, а то всё ломался, как старшеклассница. Я же прекрасно вижу, как ты реагируешь на всё это. Твоё достоинство выдаёт тебя с потрохами, Рейх~
Тот в ответ лишь раздраженно забрыкался и притворно попытался скинуть с себя наглого русского, за что заработал увесистый шлепок по пятой точке. СССР залился издевательским смехом, будто всем своим видом показывая, насколько ему смешно с жалких попыток немца вырваться. Коммунист, похотливо ухмыльнувшись, стащил с себя свою жёлтую водолазку и брюки, оставшись в одних лишь семейках, с озорством в глазах глядя на то, как немец с нескрываемой злобой смотрит на него и пытается выбраться, уже полностью осознав свою участь. Пусть даже по возрасту ариец немного превосходил Советского, последний не намерен был из-за этого принимать на себя роль пассива. К тому же, физическая сила не дала немцу возможности сбежать, что позволила коммунисту доминировать над ним. СССР крепко прижал своего ненаглядного к столу и прижался к нему сам, расположившись с максимально удачного ракурса. Орган коммуниста был плотно прижат к органу Рейха, между ними было лишь два слоя ткани. О нет, мужчина не намерен был сейчас оголять своего партнёра, нет. Он сделает это чуть позже. Вытащив из кармана своих брюк бутылек с прозрачной жидкостью цвета охры, Союз выдавил немного масла себе на руку и закрыл бутылек, отложив его до поры, до времени. Размазав масло по рукам, тот усмехнулся и плавно провел рукой по бледной груди фрица, наблюдая, как кожа приобретает слабых матовый блеск. От масла приятно пахло, чем-то схожим с лавандой. Руки прошлись по ровным плечам, тонкой шее, и всё это время ТР лежал неподвижно, будто боясь сделать неверное движение. Он не понимал одного: "зачем СССР наносит на него это, если, по правилам анального секса, нужно смазывать определенное отверстие? Хотя, оно и к лучшему. Чем позже, тем лучше. Наверное.." Руки плавно скользили по красивому телу, оглаживали бедра, икры и ягодицы, не сильно сжимая и отпуская. Несмотря на худобу, кожа немца была мягкой и нежной, словно попка младенца. В некоторых местах на коже уже стали появляться едва заметные красные области. Значит, имбирь в масле начал делать своё дело. Советский выдавил ещё немного масла на руку и проник ею за ткань рейховского белья, щедро смазывая промежность. Тут-то Рейх понял весь подвох ситуации. Согревающее масло..
-Что, уже чувствуешь? Замечааательно~
О, немец прекрасно чувствовал. Чувствовал и с силой закусил рубашку, зажмурив глаза и чувствуя, как в его зад проникает палец, смазанный этим маслом. И, даже если бы хотел, ТР бы вытолкнул инородный объект из себя, да только расслабленные согревающим маслом мышцы уже не подчинялись своему хозяину. Всё внизу связалось в тугой узел, а сердце забилось как бешеное. Господь бог, как же ему хорошо! Чертов русский, как можно было довести беднягу арийца до такого!? Раздался пронзительный стон, после чего бедра немца едва заметно подмахнули, заставляя того насадиться на палец русского. И это будто сорвало башню Советскому Союзу.. Сняв с ног немца ремень и устроившись между ними, тот протиснул в сладкую попку фрица второй палец и протолкнул их достаточно глубоко, чтобы достать до простаты. Немец взвизгнул и с мольбой посмотрел на коммуниста, и тот, сжалившись над ним, отвязал рубашку. Стоило Рейху только немного подышать, как его сразу же заткнули поцелуем, но не таким, каким обычно целуют насильники своих жертв, а так, как целует один горячо любящий человек другого горячо любимого человека. Нежно, искренне, вкладывая в поцелуй все те слова, что не были сказаны в слух, все те действия, что не были сделаны. И фриц растаял от этого, как таят девочки лет четырнадцати от красивых британских актеров, которые играют демонов и волшебников-аристократов*. Пальцы плавно скользили по чувствительной точке, заставляя стенки анала содрогаться от периодических разрядов тока и возбуждения. Масло хлюпало, а кольцо мышц медленно, но верно поддавалось на ласки и растяжку. Между губами стран протянулась ниточка слюны, когда русский отстранился и продолжил доставлять удовольствие Рейху при помощи пальцев. Добавив третий, он стал с большим энтузиазмом крутить пальцами в сладкой попке мужчины, от чего тот извивался, как уж на сковородке, и постанывал так, что его голос становился на октаву выше.
Готовый уже поскорее кончить, тот стал насаживаться на пальцы Советского, но мужчина вытащил пальцы из достаточно расстянутого ануса. Сняв с себя нижнее бельё, Союз быстро смазал себя тем же маслом и стал неспешно входить в теплую попку своего пассива, ощущая на набухшей от возбуждения головке пульсацию чуть покрасневшего очка.
-С-стой.. прошу, воспользуйся хотя бы резинкой.., - неловко подал голос красный и до смерти смущенный Рейх, который только что негласно согласился на действия сексуального характера с ним. Коммунист усмехнулся и аккуратно толкнулся внутрь, раздвигая своим твёрдым как палка членом теплые и влажные, девственно-тесные стенки.
-Не волнуйся насчёт этого, я ничем не болею(спидораками можно заразиться даже через жопу)..~, -с легким стоном ответил Советский и стал неспешно двигаться, ощущая себя нереально хорошо. Узел внизу живота был непрерывно связан с теплым местом внутри Третьего. Хотелось сорваться прямо сейчас, но нельзя. Нельзя поступать так с человеком, которого успел полюбить.. Полюбить с детства..
-Хэй, ты очнулся?.., -чуть осипший голос раздается над СССР и тот мгновенно поднимается, после чего теряет равновесие и падает на кровать. Он ощущает давление вокруг своей груди и щупает её рукой. Это бинты..? Где он вообще? Что он тут делает и почему ему кто-то захотел помочь? Наконец, распрощавшись с временной темнотой в глазах, тот смог разглядеть того, кому принадлежал голос. Третий Рейх. Словно в подтверждение, место в области груди начало ныть и щипать. Вздохнув, нацист вылил на вату немного спирта и промокнул им бинты. В глазах его была сильная боль и тоска.
-Прости, если бы не Америка, я бы никогда..
Но слушать его коммунист не стал. Мальчишка поднялся с дивана и быстро оделся в свою одежду, посте чего ушёл, оставив на память фрицу взгляд, полный холода.
Только спустя пару дней он понял, что хотел снова очнуться на коленях у того мальчика, который бы мягко гладил его по груди и голове, шептал извинения и всхлипывал. Советский только потом понял, что США просто манипулировал своим мировым положением, чтобы Рейх сделал что-то чудовищное с телом СССР
Толчки медленно углублялись, а губы Союза были прикованы к груди Рейха, оставляя там множество засосов и небольших укусов. Руки, что до этого были где-то над головой Третьего, неожиданно очутились на головой СССР. Продолжая ласкать грудную клетку немца, Советский придерживал арийца за талию и плавно двигался внутри него, смакуя всем телом такую невероятную узость и чувствительность ещё сочного, молодого тела. А Третий стонал в голос от того, как в него толкались. Стонал от того, как яйца его партнера охлестывали его ягодицы, а на дорогую скатерть стекало масло. Рука русского активно ласкала напряженный немецкий член, от чего нацист буквально захлебывался в своих развязных стонах. Сам же коммунист уже начал ощущать, как его чресла отяжелели, от чего частота толчков увеличилась. Пара мгновений, и весь задний проход был залит белесой спермой, а сам ариец кончил на свой живот. Уставшие, они какое-то время лежали друг на друге, думая о своём и смотря в стену тупым взглядом. Вскоре встал СССР и застал Третьего спящим, с текущей спермой из задницы и с невероятными засосами по всему телу. Невероятно сексуально спящий немец. Надев на себя боксеры, тот быстро спрятал одежду за диван, а сам развязал руки и ноги арийца. Спящий ТР выглядел как ангел воплоти, хоть это и было не так. Такой худой, он на руках и не ощущался в весе. Добравшись до спальни с немцем на руках, Советский с максимальной аккуратностью положил того на кровать, а сам прилег рядышком, притянув к себе под бок тёплое худое тельце. А тельце это начало тихо сопеть, что любой котёнок из корзинки меркнет на фоне сопящего, спящего Рейха. По крайней мере, так думал сам Советский так бы засыпать каждую ночь, было бы просто прекрасно. Может, многолетняя отстраненность пробила дыру и сейчас появились иные потребности. Однако долго над этим рассуждать не пришлось: усталость взяла верх и русский, сладко зевнув, прикрыл тяжелые веки и сладко поцеловал ТР в щёку.
-Спокойной ночи, Рейх.. Я люблю тебя
Утро началось с того, что кто-то пихнул русского в бок, от чего тот открыл глаза и посмотрел на немца, сначала не понимая, где он и что делает с ТР в одной кровати, но воспоминания вовремя вернулись в его голову. Рейх уже не спал, а лишь с полуприкрытыми глазами смотрел на коммуниста и мягко улыбался. Его тёплые, мягкие губы коснулись щеки Союза, а рука поместилась на плечо, немного сжав его и поглаживая пальцами. СССР аккуратно притянул того к себе за изящную поясницу и легко поцеловал в губы, почти невесомо. Рейх же немного поморщился от боли в позвоночнике около поясницы. Всё же, стол не кровать, чтобы устраивать на нём джага-джага!
-Вчера ты мне там так надавил. Ничего лучше стола не придумал, или у вас, советских граждан, первая сексуальная практика всегда проводится на столе?
На это русский лишь усмехнулся и плавно опустил свою руку на щёку возлюбленного. Негласно он извинился, а потом усмехнулся, мягко обняв своего ненаглядного, смеясь как ребёнок. Это именно то, чем он грезил долгими юношескими годами: найти человека, который будет ближе всех других, который будет особенным и который будет заставлять тебя чувствовать себя особенным. Рейх немного приподнял край своего одеяла и тут же рьяно покраснел от ушей до самых пят: на его груди, засосами и укусами, было выведено "СССР". Такое исчезнет недели через две, не меньше. Советский поймал на себе немного ошарашенный взгляд парня, после чего обольстительно улыбнулся и провел рукой по мягкому бедру. Он собирался неоднозначно ответить на поставленный ему ранее вопрос.
-Ну, сейчас мы не на столе, а в кровати, так что.. может ты дашь мне второй шанс?~
И разве Рейх мог ему отказать?
К о н е ц
