Love of my life

Как называется то чувство, когда внутри всё болит, сводит чувство страха, без какой-либо причины? Когда единственное что хочется делать, это сидя на скамейке в парке, и глядя на такой красивый и так же ужасающий кроваво-красный закат, плакать. Навзрыд, до крика, отчаянно рвущегося наружу, чтоб почувствовать себя, хоть на каплю свободнее от всего, что навалилось со временем, которое ты считал лучшим в своей жизни. Депрессия, скажете вы, усталость, отчаянье. Откуда я узнал, что вы так скажете? Всё просто, так же говорит мой психолог, (да-да, вы не ослышались, Курт Хамелл ходит к психологу), но вы, так же как и он, не правы. Понимаете, ну нет причин на всё это. У меня шикарная работа; самые лучшие на свете друзья; семья, которую я люблю больше жизни (да Финн, даже тебя), я счастлив. Счастлив ведь? Ну, если быть до конца честным, то есть кое-что, из-за чего мне неспокойно. Одиночество. Нет, я не один, я говорил уже про семью и друзей, но такое чувство, что чего-то не хватает или кого-то. У меня никогда не было парня. Всё время что я учился в старших классах, в моей голове были мысли только о Бродвее. Мечты, что по окончании школы, мы с Рэйчел (это моя лучшая подруга со школы, а также девушка моего брата Финна) уедем покорять Нью-Йорк. И мы сделали это! Доказали всем этим безмозглым неардентальцам, которые ежедневно издевались, поливали слашем и бросали в мусорные контейнеры, что мы что-то да стоим. И вот уже через два дня, мы начнём последний год обучения, в самом лучшем колледже НЙ NYADA. Станем звёздами и покорим Бродвей! Но для того, чтобы всего этого добиться, я только и делал, что учился. Всё свободное время уходило на дополнительные занятия пианино и хор. О, да. Хор. Это лучше место, где я мог полностью самовыражаться и это принимали. Здесь не судят по внешности, не важно, гей ты, натурал, да хоть соображаешь как тумбочка (люблю тебя Бритт), тебя принимают таким, какой ты есть. Хор стал моим вторым домом, а все его участники, и мистер Шу, моей семьёй. Так я и проводил каждый день. Занятия, хор, потом бежал на уроки по пианино, возвращаясь домой только поздним вечером, и всё, на что меня хватило, это принять душ (вечерний уход за лицом, никто не отменял, как бы я не устал) и сделать домашку. Из-за этого я и не задумывался о личной жизни. Мне просто было некогда. Но вот уже четвёртый год, я чувствую себя одиноко. Родители остались в Огайо, хоть и стараются приезжать на праздники, да и я к ним, но это не то. Ребята из хора разбрелись по Америке. Рэйчел готовится к своему первому бродвейскому прослушиванию. Я остался наедине с собой. Нет, конечно на меня обращают внимание, (ещё бы не обращали), приглашают на свидания, но цель у всех одна, затащить меня в постель. Но я не готов. Кажется я не упоминал, я девственник, что уж там, я никогда и не целовался-то, хотя это наверное и так понятно. Нет, непонятно? Ну, теперь то уж точно все поняли. Да, те типы с которыми мне, к сожалению, удосуживалось пойти на свидание, пытались поцеловать в надежде на «продолжение», но единственное, что они получали, это фингал под глазом и запрет на вход в издательство. Что? Я не сказал? Прошу простить эту оплошность. Та самая, шикарная работа о которой я вам говорил, это самый знаменитый журнал мод Вог. Изабель Райт, главный редактор, взяла меня на работу три года назад, сразу как я переехал из Огайо. Это была такая честь, такая удача, что пареньку из провинции, вроде меня, удалось стать правой рукой Райт! С тех пор у меня есть работа мечты, колледж мечты и мечта о том, чтобы мне встретился такой человек, который будет со мной, несмотря на мою должность, и не просто тот, который хочет стянуть мои дезайнерские джинсы, а тот, с кого такие джинсы захочу снять я. Боже, даже от слов, чтоб снять с кого-то джинсы я покраснел как помидор, что уж думать о том, что было бы со мной в реальной жизни. Да я бы сбежал, нет честно, сбежал бы с воплями, ну или грохнулся бы в обморок от стыда и страха. Романтик блин, цветок невинный, теперь понятно, почему ты ещё не целовался ни разу. Но ведь зачем раздеваться, если даже прикосновение кончиков пальцев, это уже так интимно. Так, ладно, да я трус. Двадцати однолетний трус-романтик. Фригидный. Называйте как хотите, но такой уж я. Придёт время и я буду ко всему готов, но только с человеком, которого я буду любить также сильно, как и он меня. Ох, ладненько, пора ложиться спать, а я ещё даже не сделал вечерний уход за кожей. Завтра ещё надо встретиться с некоторыми ребятами из хора, которые приехали в НЙ по своим делам и заодно решили повидаться со всеми своими старыми друзьями. Спокойной ночи. Жду не дождусь завтрашнего дня.