сладко-солёное ассорти

Карандаш с характерным приятным шуршанием скользит по бумаге, оставляя за собой тонкие серые линии, что образовываются в эскизы, а минуту-две спустя - в полноценную зарисовку. Художник, высунув язык от усердия, не видит абсолютно ничего, кроме раскрытого скетчбука, разворот которого сейчас украшает дюжина небольших карандашных портретов одного и того же человека. Вот он стоит с кружкой чая, вот - в смешных круглых очках и с улыбкой до ушей, тут пишет что-то, задумчиво глядя наверх, а вот этот человек держит на руках кота... Художника, что сейчас влюбленно рассматривает проделанную работу, зовут Артем, более известного как Одис. Ну, а человек, изображенный на рисунках вполне реален, скажу больше - он живет с парнем в одной квартире, а зовут его... - Покажи. - тихо просит Слава и наклоняется через плечо парня, пытаясь разглядеть рисунок. Тот от неожиданности вскрикивает, захлопывает скетчбук и, прижав его крепко к груди, поворачивается на Карелина. - Не покажу. - фырчит Артем, исподлобья сверкнув глазами на того, и обиженно надувает губу, - Как долго ты смотришь за мной? - Во-первых, я тебе не нянька какая-нибудь, чтобы следить за тобой, - складывает руки на груди мужчина в ответ, - А во-вторых где-то полчаса. - Слава, ты... - шипит Одис, но книжку лишь крепкие сжимает в руках, - В любом случае - это мои рисунки! Не покажу. Слава смотрит на него, беззлобно ухмыляясь и прищурив глаза, будто вынашивает очередной хитроумный план. Одис узнает этот взгляд из тысячи других, поэтому ради своей же безопасности и, самое главное, безопасности скетчбука отталкивается ногами от пола и отъезжает на кресле от Карелина. Тот замечает это и медленно следует ему, загоняя в угол. Художник уже давно потерял свои первоначальный пыл и обиду, теперь беспокоясь лишь о том, каким же образом на этот раз Слава добьется своего. Когда кресло с глухим стуком уперлось в стену, а кровать и рабочий стол ограждали путь к спасительному выходу. Парниша глянул на Карелина, тот медленно наклонился у нему и замер в тридцати сантиметров от лица Артёма. Он зажмурился, закрываясь импровизированным щитом, то есть раскрытым скетчбуком. Сердце билось как у крольчонка, загнанного в угол, хотя почему "как"? В такой позиции он простоял около десяти секунд, пока тихий удивленный возглас Карелина не вернул его в реальность. - Ой, это я?... Одис вспохватился, а глянув на книжку, что раскрылась именно на развороте, сплошь разрисованным портретами Славы, тихо вздохнул. Козырей нет в рукаве, Артём, вскрывайтесь. Можно, кстати, в этой ситуации - лезвием. - Ты... Парень, стоящий на против, осторожно взял скетчбук, медленно проводя пальцем по карандашным эскизам, будто проникаясь творчеством Одиса. Тот же сгорал от стыда, пряча глаза. Слава рассматривал собственные портреты, останавливаясь на каждой мельчайшей детали, что была передана через карандаш и бумагу. Парниша, наблюдающий за этим, тихо скулил, прикусывая нижнюю губу. Новая волна неловкости накрыла его, когда Карелин внезапно поднял глаза на него. - Тёма, это... - вновь начал Слава, отложив книгу на стол и присаживаясь возле краснеющего парниши на корточки, - Ты... Слава тихо смеётся, прикрывая глаза рукой, а потом проводит ей по голове, приглаживая волосы. Артём вновь тихо вздыхает, опуская глаза. Да, он стесняется того, что Слава стал его вдохновением. Не только образ, музыка или ещё что-то, нет. Этот человек. Высокий, тёплый и смешной, он будто пушистый ленивый кот, которого любишь просто так, за то, что он спит с тобой, мурлычет что-то, ластится, смотрит на тебя, как на идиота... - Ты очень хороший, Тёма, очень. - произносит Слава наконец, возвращая его из размышлений. Он привстает, сжимая худые плечи художника в руках, не давая ему сбежать от себя. Широкие, теплые ладони с длинными пальцами - первое, на что обратил внимание Одис в их первый день знакомства. Артём делает пару попыток вырваться, но понимает, что не может, да и не хочет этого, ведь то, от чего он бежит - и есть то, к чему он бежит. Слава заглядывает в его глаза, ища в них что-то, а после подаётся вперед. У Одиса вырывается удивленный стон, когда теплые губы оказываются на его. Ведь у Карелина ужасно-прекрасная привычка целовать, будто в первый раз. Хотя они оба уже давно сбились со счёта.