В своё удовольствие

Гилдерой некоторое время перед сном думал, кто именно мог устроить такое в пределах одного конкретно взятого пансионата, но пока ничего такого в голову не пришло. «Ты ничего странного не чувствуешь, дорогая?» — на всякий случай уточнил он у своего симбионта. «Чувствую, — сварливо отозвался тот. — Голод! Покорми меня!» «Вот найдём того, кто здесь безобразничает — тогда и посмотрим. Если что, съешь его». Это вполне воодушевило Копьё, оно ещё что-то поворчало и затихло на границе восприятия, а его носитель улёгся в кровать поудобнее и заснул. А потом открыл глаза и резко сел на постели, уставившись в открытое окно, где за полупрозрачным тюлем, раздуваемым ветром, что-то мелькнуло. Определённо живое. В мгновение ока выскочив на балкон, Гилдерой посмотрел по сторонам, пытаясь увидеть несостоявшегося вторженца, но того и след простыл. Искать же не пойми кого во тьме ночной было слегка… нецелесообразно. Пожалуй, стоило подумать над тем, чтобы установить ловушку. И добавить сигнальных чар, причём своих, нестандартных: люди (пусть они и маги) всё-таки не идиоты, чтобы совсем уж безо всего спать ложиться, особенно в свете того, что не так давно в этой стране была такая себе заварушка. Ну, по крайней мере, Гилдерой так полагал. Он бы однозначно сделал так. И, раз уж стандартные сигналки не работали, стоило быть настороже. Спрашивать симбионта на тему того, не обнаружилось ли чего, смысла сейчас тоже не было, если Локхарту не хочется очередного затяжного разговора на тему пропитания в три ночи. Лучше просто пойти спать. Поутру ничего нового не происходило: люди в большинстве своём вяло ковырялись в завтраках, мисс Бэрри выглядела слегка растрёпанно и расстроенно, даже по рассеянности не вернула кофейник в нормальное положение, пока отвечала мистеру Гринхиллу, продолжая лить напиток в уже переполнившуюся чашку, и оттуда всё потекло на блюдце, а из него — на вышитую скатерть, по которой тут же расползлось безобразное пятно, и, в конце концов, закапало на пол. — Ах! — хозяйка пансионата всплеснула руками. — Мерлин, я сегодня такая неловкая! И что только на меня нашло? — она достала палочку и парой взмахов привела всё на столе и под ним в порядок. — Нет-нет, ничего страшного! — заверила её миссис Гринхилл. — Это всё, наверное, бессонница… никак не могла сегодня заснуть, ворочалась полночи. Из-за жары, видимо. — А вы окно на ночь случайно не открывали, Кэлли? — вмешался в разговор Гилдерой. — Да, да, открывала! — И мы тоже! Свежий воздух так полезен! — Да, я тоже открывал, и притом весьма отвратительно спал! Хотя раньше такого не было, пока предпочитал воспользоваться климатическими чарами, не в обиду вам, мисс Бэрри! — Ну, что вы, дорогой, если хочется только прохлады, так ведь действительно удобнее! Ох, да что же это такое творится? — Надо попробовать поискать какие-нибудь проклятые вещи. — Может, аврорат вызвать? — Вот если что найдётся — тогда и вызовем, а сейчас зачем зря честных магов полошить? На этом пока и порешили, после еды обойдя весь пансионат. Нашли только упавшие за диван носки одного из постояльцев, да собиравшегося поселиться в комоде на чердаке боггарта и парочку докси там же. Пожав плечами, Локхарт отобедал и отправился на прогулку. Сначала он пошёл по дорожке из голубых булыжников — той самой, что привела его сюда не так уж и давно. Однако та никак не желала заканчиваться, и потому юноша сошёл с неё, чтобы побродить по лесу. Через несколько часов, расположившись на уютной полянке, Гилдерой достал из пакета пару бутербродов, прихваченных с собой с завтрака, и с удовольствием их съел, наслаждаясь и вкусом пищи, и природой заодно. Здесь уже почти не чувствовался запах моря, зато лесные запахи ощущались вовсю. Хотя что-то и казалось путешественнику странным, очень странным, но он никак не мог понять — что именно? Попробовал было посовещаться с Копьём, но то лишь ныло, что очень-очень голодно и готово съесть весь пансионат вместе с его хозяйкой и даже стенами. Видимо, и впрямь следует подкормить его немножко в скором времени: не хватало ещё бунта от собственного оружия в критической ситуации. Магию Франкенштейн в таковом качестве не рассматривал уже очень, очень давно — всё-таки симбионт был не в пример совершеннее и надёжнее. Да и противники его чаще всего колдовством не очень-то баловались, не говоря уже о том, что скорость заклинаний значительно уступала тому, что выдавали они. Вот в быту или при создании артефактов и стимуляторов — да, вещь. А в бою… совсем не то. Возвращаясь, он услышал странный шум за кустами неподалёку от тропинки и не преминул заглянуть туда. Подкравшись, готовый в любой момент призвать силу Копья или (поколебавшись и решив, что стоит хотя бы попытаться ассимилироваться, если вариант «уничтожить сразу и бесповоротно» будет невыгоден) пустить в дело палочку, Гилдерой удивлённо нахмурился, рассматривая источник звука, ведь увидел странное создание со слоноподобной мордой и львиной гривой, телом тигра и, как юноша уже догадывался, хвостом быка. Баку? Что здесь делает баку? Сами по себе эти тварюшки были довольно безобидными, обитали в Японии и по ближайшим к ней окрестностям, вели ночной образ жизни и занимались в основном тем, что питались плохими сновидениями. Впрочем, иногда по какой-либо причине могли слетать с катушек и принимались тогда жрать вообще всё, что находили у спящих в голове, становясь эдаким подобием местных дементоров. Неудивительно, что люди здесь не высыпались и вообще плохо себя чувствовали: дух явно был слегка одичавшим, ещё и не на своей родной земле и без присмотра. И явно тоже очень, очень голодным. — Опять браконьеры и безответственные владельцы, — проворчал Гилдерой и поманил баку. — Эй, иди-ка сюда, дружок. «Давай съедим его?» — тут же предложило Копьё. «Никого мы есть не будем. Сейчас отнесём его в пансионат, а потом сдадим в отдел регулирования, пусть отправят его куда положено, в заповедник». «Но я хочу есть!» «Мы найдём тебе кого-нибудь другого, потерпи». «Ох, ну, наконец-то! — обрадовался симбионт. — Пошли в Лютный, скорее! Хочу съесть мага!» «Не так сразу, я же сказал тебе: потерпи». — Давай-давай, иди сюда, — одновременно продолжил подманивать зверя Локхарт. — Я же знаю, что ты хороший баку, ну-ка, ко мне, ко мне, мальчик… Тот нерешительно подался вперёд из кустов. — Вот так, хорошо. Сейчас поделимся с тобой плохим сном… может, даже парочкой. Их есть у меня, уж спасибочки, прям с избытком, — и мысленно усмехнулся, слушая негодование Копья, которое, собственно, эти самые сны и насылало с завидной регулярностью. Франкенштейн вообще подозревал, что из него выйдет славная кормушка для небольшой стаи баку, но, в целом, уже привык обходиться своими силами, а не таскать с собой целый зоопарк, тем более, что обычно избегал магический мир и всяческие его проявления — ну, не считая уборки с помощью бытовых чар, которые, казалось, всегда выходили у него в пару-тройку взмахов рук и небольшого волевого усилия (сложновато всё-таки припоминать дела давно минувших дней, когда они разворачивались ещё в то время, через пять столетий после которого началось нынешнее человеческое летоисчисление). — Так, ну-ка, баку, съешь! Тот аккуратно подобрался поближе, заслышав знакомые слова, обещавшие перекус. Гилдерой присел и прикрыл глаза, собирая свои последние кошмары в кучу и сосредотачиваясь на них, и вскоре почувствовал, как они меркнут, пропадают из его головы. Выдохнув от облегчения, юноша взглянул на морду зверя прямо перед собой и протянул кисть, которую тот обнюхал, после чего фыркнул и милостиво позволил себя погладить и попытаться взять на руки. — Ух, ну, ты и тяжёлый, зараза… — присвистнул Локхарт, встав и примерившись к весу существа, после чего поставил его обратно на землю. — Может, так со мной пойдёшь? Сытый баку ластился к ладони волшебника и, в принципе, был согласен. Вместе они вернулись на дорогу, а затем и к пансионату. Правда, на подходе к зданию зверь неожиданно заартачился, не желая идти дальше, вздыбил шерсть и выгнул спину, но Гилдерой похлопал его по загривку, успокаивая: — Не бойся, никто не обидит тебя. И тогда тот пошёл. Время как раз было обеденное, а потому явление юноши и его спутника не осталось незамеченным. Кто-то ахнул, взвизгнули две малолетние ведьмочки, сидящие за столом с тарелками полуостывшего супа, и быстро поджали под себя ноги. Мисс Бэрри, повернувшись ко входу, выронила пустой стакан, который разлетелся на осколки, едва соприкоснувшись с полом, и уперла руки в бока: — Это что ещё такое вы сюда притащили?! — Это баку, — как ни в чём не бывало пояснил Локхарт, держа руку на загривке существа, готовый в любой момент остановить его, вздумай то проявить хоть малейшие признаки агрессии. Однако тот, кажется, только был настороже и… напуган? Скорее всего, из-за толпы. — Собственно говоря, наш виновник. Он из Японии, питается плохими снами, но иногда с голодухи начинает поглощать все подряд. Думаю, попал сюда из-за браконьеров. Не волнуйтесь, он больше не опасен. Сегодня же вызовем кого-нибудь из отдела регулирования, пусть переправляют его на родину. Люди загудели одобрительно, а хозяйка пансионата приложила руку к груди, вздыхая с облегчением: — Ох, Гилдерой, как вы нас напугали! Маг, который был ближе прочих к ней, достал палочку, направив на стакан: — Репаро. Вингардиум Левиоса. Возьмите, мисс Бэрри. — Большое спасибо вам, мистер Мур. Гилдерой, ну, что вы там встали? Садитесь, отобедайте. — Да, сейчас. Только отведу баку к себе, а то, кажется, его нервирует то, что нас много. Пусть пока там посидит. — Я пока напишу в отдел, у меня там кузина работает, мигом всё сделают, — добавил отец малолетних ведьмочек, доставая из своей сумки письменные принадлежности. Перебрав несколько пергаментов, заполненных формулами и чертежами, он нашёл чистый и устроил его среди тарелок. — Где ваша сова, мисс Бэрри? — У меня её нет, я обычно хожу на почту, если мне нужно что-то отправить. Но чаще всего просто прошу подождать сов, которых присылают ко мне. — Досадно, но ничего страшного. У кого-нибудь есть с собой сова? — Да, мы решили не оставлять Булочку в одиночестве, — откликнулась женщина с другого конца зала. — Сейчас схожу за ней. Локхарт прошёл к лестнице, ведя за собой по-прежнему взъерошенного баку. — Ничего, дружок, считай, твои приключения уже закончились. Скоро отправишься домой, — утешил зверя волшебник, помогая ему преодолеть ступеньки, потом завёл в комнату и, убедившись, что окна и дверь на балкон закрыты, запер его там и, насвистывая, пошагал в столовую. «Опять едят все кроме меня!» — обиженно заявил о себе симбионт. Гилдерой поморщился, но промолчал, не желая развивать эту тему. Булочка вернулась через четыре часа.