Шпионская сага. Вбоквел пятый. Мы с тобой одною крови

      Мягкие объятия кресла ласкали плечи, обнимали руки, расслабляя донельзя зажатые мышцы. Упрямо делая вид, что сплю, я замирал, чувствуя, как она наклоняется ко мне. Ее теплые губы нашли мои губы, аромат сирени щекотал нос, подействовав лучше любого афродизиака. Ее рука еле ощутимо обхватила меня за шею, так что мелкая дрожь пробежалась от затылка до кончиков поджавшихся пальцев на ногах. Самая извращенная из известных мне пыток. Ее губы, едва касаясь моих, творили невообразимое, волосы пронзали лицо вспышками электрических разрядов, дыхание обжигало уши. Сил моих дальше терпеть эту «святую инквизицию» не было. Я решительно был настроен немедленно обездвижить «ведьму»: обхватив руками за талию, посадить на колени, ладонями проникнуть под прохладный шелк блузки и…       Распахнувшаяся дверь впустила ядреную смесь растворимого кофе, пороха и турецких сигар.       — Убью, — коротко резюмировал я.       — Можно я сначала помоюсь?       Я открыл глаза. Рой, занявший пост начальника охраны Президента после ухода с него Кристиана, раздраженно отряхивал плечи пиджака, словно это могло избавить его от навязчивой какофонии ядреных ароматов.       — Безнадежно.       Рой замер, посмотрел на меня и обреченно вздохнул, соглашаясь.       — Этьен, я не понимаю, как можно это курить? Оно же не смывается ничем! — Рой подошел к окну и распахнул его настежь.       Морозный декабрьский воздух ворвался в комнату, немного спасая ситуацию и прогоняя остатки сна.       — Ты видел его? — спросил я, зная, что Рой прекрасно поймет меня.       — Да. Президент утащил его с собой. Сказал, что не может отказать себе в удовольствии еще раз посмотреть, как он будет иметь турков.       — Извращенец! — засмеялся я, вспомнив, как после крайней встречи в Стамбуле гостеприимные хозяева, сажая нас в самолет, откровенно читали молитву во славу Аллаха, что избавил их наконец от выедания мозгов. «Насрать, главное — результат», — сказал тогда мой закадычный друг.       И сейчас мне было искренне жаль этих ребят, снова попавших в лапы мышелова по имени Кристиан Рокье. Впрочем, вспоминая наши студенческие годы, я признавал, что уже тогда выносить мозг он умел ювелирно. Посмотрев в окно на гудящий вечерний Сан-Франциско, я улыбнулся, вспомная встречу более чем десятилетней давности, которая вернула нас в жизнь друг друга.       И вот мы снова здесь — краткосрочный визит Президента Франции в США для участия в трехсторонних переговорах по вопросу вялотекущего турецко-курдского конфликта. Я представлял на этой встрече Интерпол как рефери в разборе прикрываемых конфликтом преступлений, Кристиан раскручивал турков на тему их истинных целей во всей этой заварушке. Пара невинных реплик, на первый взгляд незамысловатый вопрос, тонко завуалированная провокационная фраза и, как говорит наш новый русский знакомый дядя Рома: «Ваня, я ваша навеки!». Я бы с удовольствием еще раз посмотрел на открытые рты коллег с Востока, когда до них дойдет степень их «грехопадения», но лицезреть этот спектакль одного актера могли только президенты — наш и американский. Слишком уж «интимной» была встреча.       — И когда закончится эта «групповуха»? —  поинтересовался я у наполовину высунувшегося из окна Роя.       Раздавшийся в коридоре звук шагов и голоса ответили мне вместо безуспешно пытавшегося изгнать из себя дух Стамбула начальника охраны.       — Быстро «кончили» ребята, — не оборачиваясь, пробубнил Рой, за шумом улицы не услышав уже отворившуюся дверь.       С трудом сдерживая смех, я наблюдал, как карающая десница настигает тылы земляка.       — Я чертовски привлекателен, вы чертовски привлекательны, чего зря время терять!       Пока Кристиан ловил чуть не вывалившегося из окна Роя, я растирал по щекам слезы, признавая, что усилиями того же дяди Ромы и Саши русский юмор научил нас ёмко и точно характеризовать любую ситуацию.       — Что теперь? — мужественно отказавшись от протянутого другом платка, я сквозь туман еще влажных ресниц посмотрел на него. — Кофе, девочки, потанцуем?       — Да, огласите весь список, пожалуйста! — связавшийся на свою голову с нами Рой тоже уже начал цитировать «русскую классику».       — В данный момент, — Кристиан невозмутимо присел на подлокотник второго кресла, ослабляя галстук, — президенты зализывают туркам раны в ресторане отеля. Нас благословили отдыхать.       — Обожаю свое начальство, — я уверенно поставил пистолет на предохранитель. На сегодня «наигрался».       — Тогда я проверю ребят и в ванну отскребаться, — Рой отлип от подоконника и направился к двери; замерев напротив Кристиана, повернулся к нему. — Слушай, чем эту гадость перебить можно?       Когда тот сочувственно протянул визитку кальянной отеля, я ощутил очередной накатывающий «приступ».        — Как… — отчаянно пытаясь остановить «хрюканье», накрывшее меня, едва за обреченным Роем закрылась дверь, я все же взял протянутый Кристианом платок, — насчет… прогуляться…       — Почему нет? — посмотрев на часы, кивнул друг. — Ложиться в такое время я не привык, да и спать в одиночестве не люблю.       — Кстати, — я уже почти успокоился, — где Джоанна? Она же обычно везде с тобой?       — Она поехала навестить родителей. Мы здесь всего на пару дней, а она их несколько лет не видела, все не складывалось приехать. А Кати так и не привыкла к этой официальщине?       — Как и я, — кивнул я в ответ, — но для меня это работа, а она, слава богу, вольная птица. Тоже к родителям поехала.       — Значит, сегодня мы с тобой два холостяка, — игриво подмигнул друг, поднимаясь с кресла. — Как насчет того, чтоб скинуть эту броню, — кивнул Кристиан на пиджак, — переодеться и прогуляться по вечернему Сан-Франциско. Брайан рассказывал про шикарный бар в Ноб-Хилл, отсюда на канатном трамвае минут пятнадцать.       — Сделал дело — гуляй смело! — согласился я.

***

      Спустя полчаса, сменив официальные костюмы на джинсы и свитера, мы стояли на ресепшене отеля.       — Вам быстрее будет через соседний квартал, — девушка-администратор объясняла нам маршрут. — Дойдете до второго поворота, перейдете дорогу и сразу увидите остановку.       Поблагодарив девушку за ценную наводку, мы вышли из отеля. Морозный воздух приятно щипал щеки и шею.       — Знаешь, — держась за поручни старинного вагончика, я балансировал, одной ногой выступив за край. Это щекотало нервы и пробуждало в памяти озорство студенческих лет. Кристиан понимающе улыбался, то и дело ловя меня. — С этой работой мы совсем разучились дурачиться. Этот постоянный протокол, должности, обязанности. А так иногда хочется снова стать…       — … двадцатилетним? — закончил за меня Кристиан, вдруг высунувшись наружу так, что ветер растрепал его куртку, превратив в подобие паруса, а мчащийся навстречу трамвайчик чуть не огрел истошно зазвеневшим колокольчиком.       — Да ну тебя, Бэтмен хренов! — совершенно серьезно испугался я, втаскивая его обратно. Кристиан засмеялся. Мало нам, блядь, адреналина, ищем добавку на мягкое место.       — Нам на следующей, — оглядевшись, кивнул Кристиан, едва мы отъехали от очередной остановки.       Мы ловили колючий морозный воздух лицами, предвкушая расслабляющий вечер в компании безалкогольного пива, когда вагончик на одном из участков как-то странно заскрипел и вместо того, чтобы сбавить скорость, на порядок прибавил ее. На лицах пока еще ничего не понимающих пассажиров зарождался страх.       — Что происходит? — работа приучила меня не паниковать, а молниеносно разбивать ситуацию на составляющие.       — Хуй его знает, — Кристиан был краток. И точен.       Медленно, но верно мы пробирались через салон, пассажиры расступались перед нами. Мимо пролетела наша остановка, лишь утвердив нас в том, что происходящее не в порядке вещей. Наконец, впереди мы увидели сидящего на корточках парня и столпившихся около него людей.       — Трос… — едва расслышали мы, остановившись за спиной парня. Тот помогал сидящему на полу человеку в форме — грипмэну, кондуктору канатного вагончика — сесть поудобнее и прислониться к стене. — Рычаг… трос сорвет… — держась за сердце, бормотал тот.       — Похоже, ему стало плохо, и он не удержал рычаг, — понял я. Кристиан, повернув ко мне голову, согласно кивнул.       — Через квартал будет подъем, — вмешался в разговор еще один мужчина примерно нашего возраста. — Надо высадить людей и попробовать остановить вагон, пока он не покатился обратно.       Мы с Кристианом переглянулись, понимая, что после невольного торможения трамвай поедет назад, набрав скорость, достаточную, чтобы на одном из поворотов сойти с рельс и покатиться вниз с холма. Мы быстро распределили между нами три выхода: я отправился обратно в хвост вагончика, Кристиан взял на себя средний выход, а взявшийся нам помогать мужчина остался в голове вагона. Спасибо пассажирам, паники не было, несмотря на поздний час и полную наполненность трамвая.       Когда впереди показался подъем, я повернул голову к Кристиану. Словно почувствовав это, он сделал то же самое.       — Готовы? — спросил я у стоявшей первой молодой девушки. Та молча кивнула головой.       Мы не знали, на какое время зависнет трамвай, как много времени у нас будет, но на наше счастье как раз в этом месте между тротуаром и дорогой были газоны. Несмотря на декабрь и холод, трава хоть и покрылась инеем, но все же была помягче, чем асфальт, в случае жесткой посадки.       Едва вышедший из-под контроля вагон начал тормозить, как я увидел первого выпрыгнувшего из средней двери. Тут же кто-то прыгнул с передней площадки. Краем глаза я заметил замерших на тротуарах людей. Некоторые из них, поняв, что произошло, бросились кто помогать выпрыгивающим пассажирам, кто полез за телефонами. Но я понимал, что даже в самом лучшем случае спасательные службы мы не дождемся.       Когда трамвай замер в своей высшей точке подъема, я подтолкнул последнего в моей очереди. Возле Кристиана тоже никого не было.       — Надо передать кому-нибудь пострадавшего! — добежав до передней площадки, крикнул я нашему помощнику.       — Уже не надо… — прошептал все это время сидевший возле грипмэна парень, мы поняли все без лишних слов.       — Прыгайте, — Кристиан повернулся к парню, я в свою очередь уверенно подтолкнул к краю площадки нашего помощника. Трамвай, дрогнув, сделал первое движение назад.       — А вы? — замер парень, не веря пронзившей его догадке.       — Надо попробовать остановить вагон.       Кристиан посмотрел на меня, я молча развернулся и вытолкнул парня в тот момент, когда рядом с колесами трамвая показался очередной газон. Второй мужик не успел и пикнуть, как последовал за ним.       — Надо найти рычаг! — крикнул я Кристиану, смутно представляя, где тот может быть. Вагон все сильнее разгонялся, я пытался вспомнить, как давно мы проезжали последний поворот.       — Смотри! — Кристиан показал куда-то наверх. Подняв голову, я увидел что-то похожее на переключатель железнодорожной стрелки.       Поскольку я был ближе к нему, чем Крис, попробовал повернуть его сам, но мне, находящемуся без ложной скромности в хорошей физической форме, не удалось хоть на миллиметр сдвинуть его. И даже вместе с подоспевшим Кристианом мы потерпели фиаско.       — Заклинило, — я позволил эмоциям на мгновение взять верх, зло сплюнув себе под ноги.       Кристиан ничего не ответил, замерев взглядом на чем-то за моей спиной. Я обернулся и увидел стремительно приближающуюся стену какого-то здания на развороте рельс. Я прекрасно понимал, что, едва трамвай достигнет точки поворота, как его снесет с рельс, и мы покатимся вниз по холму. И хорошо если нас сразу пришибет каким-нибудь оторвавшимся куском железной обшивки, а не перемелет в крошку вместе с вагоном.       Единственный шанс в виде фонарного столба приближался настолько стремительно, что на принятие решения оставались считанные секунды. Снова поняв друг друга без лишних слов, мы побежали к задней площадке. Когда я уже стоял на ней, трамвай вдруг тряхнуло так, что меня чуть не выкинуло из него.       — Крис, ты в порядке?! — поднимаясь на ноги, крикнул я и похолодел, потому что ничего не услышал в ответ.       Резко обернувшись, я увидел Кристиана лежащим на полу без сознания, медленно скатывающимся к среднему выходу. Забыв про все, я бросился к нему.       Я поймал его за руку, когда он уже почти выпал из вагона прямо под извергающие огненные брызги колеса трамвая. Вагон накренило, и я никак не мог подтянуть Кристиана обратно. От резкого рывка его ударило плечом о поручень. Вздрогнув, он пришел в себя и сразу все понял.       — Отпусти и прыгай, ты успеешь, — сказал он мне, смотря прямо в глаза. Боковым зрением я видел приближающийся фонарь. И я бы действительно успел.       — Заткнись, — сказал я и еще крепче сжал его руку, когда вагон заскрежетал оглушающим визгом сорванных тормозов.       Удар. И темнота, в которую мы с ним летели вместе…