***
Уайатт ходил сам не свой всё время. Его мама прижимала руки ко рту и, чуть ли не рыдая, постоянно рассуждала о психологе. Уайатт ничего не отвечал, и это было странно, так как раньше он на такое заявление объявил бы, что не псих, психолог ему не нужен, и всё такое. Но Нико знала, что парень или притворяется — что было более вероятно — или просто боится. Домой Прайс так и не вернулась. Машину отогнали в ремонт, а её вернули к Олеффам, чему та была не особо рада. Но всё же, брат был сам не свой. Не то чтобы её это как-то волновало. Она улыбалась, глядя на то, с каким лицом он ходил, как молчал на все вопросы родителей. Это было Нико хорошо знакомо. Даже очень хорошо. Что теперь скажет её отец на это? Он так хвалил Уайатта раньше, хотя сейчас, наверное, будет уважать даже больше. Все с ним нянчились — и мама, и папа, и другие родственники. Все. Нико не знала, устроили ли в сети какой-то ажиотаж по поводу похищения Финна, но возможно, все уже знают об этом. А если нет, Прайс удивится. В интернете все знают обо всём и, если честно, девушка считала, что будет лучше, если об этом так и не узнали. А зачем лишний шум? Звонила мать. Спрашивала, что произошло. Делала вид, будто ей не плевать. А потом ещё раз звонила, обсудить то, что отец за ней приехать не сможет. А потом ещё раз звонила — сказать, что Нико остаётся в Чикаго, а потом передать трубку папе, чтобы тот, в свою очередь, высказал, что машина сломалась именно по вине его дочери, и что она ужасно невезучая и вообще во всём виновата, на что Нико, впервые за день, залилась диким хохотом. Вечером пришли друзья Финна. Нико не хотела их видеть — в любом случае, они тихо поздоровались с миссис Олефф и прошли в комнату Уайатта, плотно закрыли дверь и тихо там о чём то беседовали. Девушка чувствовала что-то нехорошее. Она несколько раз выходила на лестницу и пыталась услышать хоть какое-то слово, но привычных криков и смеха слышно не было. С каких пор меня вообще волнуют эти уебаны? — подумала Прайс. Голова болела сильно. Она поспешила в комнату за таблетками, которые, к слову, не устраняли, а наоборот — усиливали боль. Но доктор — который, скорее всего, купил диплом — чуть ли не с пеной у рта доказывал, что они помогут. Не помогали. Нико не нащупала на тумбочке бутылку с водой, поэтому горсть таблеток пришлось проглотить на сухую. Финн пропал. Прокручивая эти слова в голове, девушка уходила в мысли полностью. Не часто в её жизни происходило такое — обычная херня буквально каждый день, но это... Это не обычная херня. Это что-то посерьёзнее. Намного серьёзнее, и это пугало. И вообще, Прайс не думала, что такое может произойти. Она была не готова к этому. Можно увидеть это в каком-нибудь сериале или фильме, но точно не в гостях у двоюродного брата. Если бы не я, Финна, возможно, не спиздили бы... — Да что за хуйня? — Нико тряхнула головой, заставляя себя забыть об этом странном предположении. С какого бока тут Нико то виновата? Она вообще свалила из дома, её тут не было. А потом она спала. Потому что устала. Да, она была в своей комнате и спала, когда это случилось. И она, блин, точно в этом не виновата. Этот Вулфард был мудаком. Вот что бывает с теми, кто ведёт себя как мудак. Если Вулфард — это Финн — рассуждала девушка. — Я не помню, кто из них кто. Но ведь это я побежала в бар, а они пришли за мной почти ночью... Нико соскочила с постели. В глазах потемнело, но это было не в новинку. — Так, — она вздрогнула и попыталась говорить тише, так как стены в этом доме очень тонкие, и если бы её услышали, было бы очень и очень неловко. — Ты не знаешь, что случилось, где случилось и с кем случилось, ясно? И в этом, естественно, твоей вины нет вообще. Что за бред? Эта хуйня теперь тебе покоя не даст. Да, Прайс говорила сама с собой. Он отвёз тебя на своей машине. — Он был груб со мной! Он вёл себя как сучка. Он пошёл за тобой хуй знает куда, ради тебя же. — Я его не просила и это вряд ли было ради меня. Он пошёл за Олеффом, вот его и надо винить. Ты приехала, и у Финна сразу случились неприятности. — Совпадение. А что, если ты виновата? — Я не виновата. Я не виновата. Я не виновата. Я не виновата. Я не виновата. Я не виновата. Я не виновата. Я не виновата. Я не виновата. Я не виновата! — Милая? Нико отлетела к стене, запнулась об кровать и чуть не упала на неё. Медленно повернула голову. Половину лица закрыли лохматые волосы, которые сильно растрепались. Голова всё ещё болела. Глаза красные от недосыпа, влажные, безумные. — Всё в порядке, дорогая? — миссис Олефф выглядела взволнованно. — К-конечно. — Я слышала твой голос из комнаты, и подумала... — Всё нормально. — Ох, что ж... — женщина решила не спорить. — Твоя мама... Она говорила о каких-то таблетках, я... Ты их принимаешь? — чуть прищурила глаза, посмотрела неспокойно и выжидающе. — Да. — Да? — Да, я всё принимаю. — Оу, отлично. Если тебе что-то понадобится, я внизу. Ты... — она топталась на месте, явно не испытывая желания разговаривать. — Знала Финна? — Совсем немного. Познакомились вчера. Вчера он и пропал, — усмехнулась Прайс. — Не волнуйтесь насчёт Финна, он не мой друг и не мне за него переживать. Лучше с сыном поговорите. Стараясь скрыть в голосе иронию как можно лучше, Нико надеялась, что женщина не заметила камня в свой огород. Если Уайатт — дебильный придурок, то на его мать это не распространяется. У Нико и миссис Олефф были достаточно тёплые отношения раньше, и она слишком много времени уделила ей, чтобы хамить в её же доме, будучи гостьей. — Просто думаю, он из-за этого волнуется. Ходит сам не свой, — она попыталась разбавить всё это какой-то слишком мягкой интонацией. — Да, — закивала Олефф. — Да, они с Уаем были близки, дружили с самого детства... Что-то в Нико рухнуло. Дружили с детства, да? Прайс лишь кивнула. — Тогда я пойду. Всё нормально? — в который раз спросила та. — Ага. — Хорошо. Дверь захлопнулась. А что, если ты правда виновата? Она стояла на краю пропасти. Была готова уже упасть туда. А там, на дне, совесть. Совесть, честность и сострадание. И Финн, который не хамит, не несёт дичь. Нико чувствовала пол только пяткой — носки уже висели в воздухе. Как насчёт того, чтобы позагоняться по этому поводу? Давай, ещё в депрессию впади. Ещё немного, и девушка серьёзно задумается. Задумается над тем, что случилось. А случилось что-то действительно ужасное, раз даже в Нико проснулось что-то, похожее на волнение за другого человека. Она испытывала волнение за кого-то только один раз. И сейчас Нико очень сильно ненавидит себя из-за того, что вспомнила об этом. Мотнув головой ещё раз, она решила освежиться. По дороге в ванную Прайс чуть не упала, но вовремя ухватилась за стену. Из комнаты Уайатта выходили его друзья. Один, низкий, кажется, Джек, уже открыл рот, чтобы что-то сказать, но закрыл и сделал вид, что не увидел девушку. Та мысленно поблагодарила его за это. Видок у парней был такой себе, но Нико была уверена, что смогла их переплюнуть. Девушка молча протопала в ванную. В зеркало она решила взглянуть только после того, как горячая кожа лица соприкоснулась с холодной водой. Более менее пригладив волосы, она промокнула лицо полотенцем и вышла в коридор. Друзей Уайатта там не было. Таблетки, ранее упомянутые миссис Олефф, начали покрываться первым слоем пыли, от ветра открывшейся двери закатываясь глубже под кровать.***
«— О-о-о, дерзкая. Такие мне нравятся. — О-о-о, старый мужик. Такие мне нравятся. — С чего ты решила, что я старый? Мне всего двадцать три. Зови меня Дэ-э-эвид, — с этими словами он положил руку на коленку блондинки.» «— Охерел? — Тише, тише, — мужчина продолжил сильно сжимать её ногу. — Не кричи, ты привлекаешь внимание.» «— Помогите! Эй, помогите! — Заткнись, я сказал! — взвыл мужчина, поднимая руку выше, засовывая под одежду.» Нико вскочила с постели в холодном поту. Зрачки сузились, руки сжались на одеяле так сильно, что костяшки побелели. Сон. Блядский сон. Девушка скинула одеяло и спустила ноги на прохладный пол. Нужно успокоиться. И расслабиться. Забыть об этом страшном кошмаре и продолжить жить. Нико хмыкнула. Маленькая стрелка на часах подходит к четырём часам утра, на улице ещё темно. Прайс потянулась к окну и, настежь его распахнув, наконец наладилась свежим, прохладным воздухом. Это немного успокоило её, сердце прекратило тарабанить, будто молоток. Выдохнув, девушка позволила себе откинуться на стену и поднять голову. Нужно выпить воды. Определённо. Она не потрудилась найти тапки — вышла в коридор босиком, в лёгкой пижаме, неприятно липнущей к ней из-за пота. По дороге лестница несколько раз издала громкий и пронзительный скрип, так что девушка постоянно замерала и оглядывалась, так как последнее, что ей было нужно — нагоняй от миссис Олефф за то, что не спит в такой час. Но в доме было тихо. Тихо и темно, так что Нико успешно прошла на кухню. Аккуратно потянувшись к полке, она взяла прозрачный стакан и дёрнулась — из крана капнула вода. В такой идеальной тишине этот звук прозвучал очень громко. А может, так показалось Нико. Прайс осмотрелась. Глаза уже более менее привыкли к темноте, так что силуэты кухонной мебели прорисовывались перед глазами достаточно хорошо. На миг включив ледяную воду, девушка подставила стакан под струю и набрала воды. Горло пересохло, и Нико начала судорожно глотать воду. Скрип шин на улице опять заставил Прайс вздрогнуть. Она тихо выругалась и обернулась к окну. В это же время свет фар проник через стекло прямо в гостиную — наверное, соседи приехали так поздно от каких-нибудь гостей. Стало ещё светлее, девушка прищурилась. Яркий луч света падал прямо на стол, где лежала... Газета? Нико не видела её раньше, может, она появилась вечером. Но кто разносит газеты вечером? Кто в этом веке вообще разносит газеты? Девушка поставила стакан, который с характерным звуком приземлился на деревянную гарнитуру, и прикрывая рукой глаза, чтобы было не так ярко, подошла к столу. Обычная газета, обычный заголовок, обычная фотография на первой странице. Ничего необыч... Блять. Нико попятилась, ухватилась за диван руками, зажмурила глаза. Нетнетнетнетнет. Только не это. Нет. Фотография... «— С чего ты решила, что я старый? Мне всего двадцать три. Зови меня Дэ-э-эвид.» Дэ-э-э-эвид. Сука. Схватив газету, при этом сжимая края бумаги руками, Прайс уставилась на фотографию. Это он, да. Это точно он, однозначно. И... татуировка на руке? Красный дракон, извергающий синее пламя. «— Тише, тише. Не кричи, ты привлекаешь внимание.» Татуировка на руке. О да, она хорошо помнила её. Этого ёбанного дракона на руке, которую этот мудак засовывал ей под одежду. Как такое забудешь то, блять. Нико уже подошла к мусорному ведру, чтобы выкинуть ненужный кусок бумаги, но вдруг резко затормозила. Что этот хер делает на первой полосе? Прайс посмотрела на газету в своих руках. Фары машины потухли, послышался мужской голос, звук хлопающей двери и звяканье ключей. Сосед закрыл машину и ушёл в дом. Нико тряхнула головой. Надо идти в комнату. Там она сможет прочитать. Не будить же весь дом, включая свет в гостиной, чтобы прочитать про своего насильника. Потерев переносицу, девушка быстрым шагом направилась наверх. Она добралась до комнаты быстрее, чем на кухню, и даже не обращала внимание на странные звуки. Дверь в комнату Уайатта, кажется, приоткрылась. Или ей просто показалось. Аккуратно закрыв за собой, Нико включила настольную лампу и уселась на стул. Голова опять разболелась, но Прайс упорно это игнорировала. Клейтон Чейз Финниган. Разыскивается. Тридцать один год, чёрные волосы, высокий рост, крепкое телосложение (см. фото). Отличительная черта: татуировка в виде красного дракона. Если вы заметили похожего человека, просим немедленно обратиться в правоохранительные органы. Две судимости: изнасилование, похищение. В 2016 году вышел досрочно за хорошее поведение. Не женат, родственников не имеет. Последний раз был замечен 12 апреля в городе Чикаго. Будьте аккуратнее. Репортёр: Ник Келлер, 17 мая, среда. Газета «NEW's» — Ха-ха, двадцать три тебе, говоришь? — прошептала девушка, водя рукой по странице. — Ник Келлер утверждает, что ты немного старше. Что ж, изнасилование, похищение... Похищ-щение?! Прайс чуть не упала со стула. Похищение. Этот ублюдок сидел за то, что спиздил ребёнка. Это просто совпадение. — Совпадение, совпадение, совпадение... — тихо затараторила Нико, откидываясь назад и закатывая глаза. Пора спать. Глаза защипало. Они, скорее всего, покраснели. — Завтра. Всё завтра. Девушка очень долго валялась в кровати, пытаясь заснуть. На улице уже начало светлеть, когда та наконец закрыла глаза. Газета осталась лежать на столе.