Напряжение между остальными будто исчезает. Улыбается даже самый пессимистичный Джек. Улыбаются все, кроме Нико. Ну и Финн с очень серьёзным лицом, да.
Прайс проверяет, на месте ли Финн, каждую грёбаную секунду. Оборачивается на него, спотыкается. Шаги за стеной прекращаются на какое-то время, и чтобы не услышать их опять, Нико не вслушивается. Вместо этого она сосредоточена на том, как отсюда выбраться.
— Окей, кто-нибудь помнит, как мы сюда дошли? — спрашивает Уайатт.
Все отрицательно мотают головой.
Какая разница — думает Нико — как мы сюда дошли, если ступенька всё равно сломана. Хотя, можно оставить там одного и позвать на помощь. Но вот в чём дело — если звуки, которые слышала девушка, принадлежат не бомжам, то оставаться тут очень опасно. Даже если это обычные бомжи, всё равно опасно.
Она хочет озвучить эти мысли, но решает всё же обернуться на Финна сначала, чтобы удостовериться, что он не пропал опять. Вулфард оказывается там — он уже почти может идти самостоятельно, но всё же хромает.
Будто это всё сон, в который, как бы ты ни хотела, не верится совершенно.
Но Финн поднимает глаза и стеклянным взглядом смотрит прямо на Нико.
Спалилась...
Только не говори, что ты краснеешь, как маленькая фанатка, которая увидела своего кумира.
Но, вроде, пронесло.
Финн усмехается краешком губ — если Нико не показалось, и продолжает зрительный контакт. Нико отводит взгляд на стену, и оборачивается полностью, идя спиной вперёд.
Джек хмыкает.
— Смотри, не наебни...
Глаза Прайс расширяются. На стене огромная тень — Джейден светит фонарём по сторонам, но тень слишком большая, и непонятно, кому из них она принадлежит. Ребята продолжают идти. Тень тоже начинает двигаться. Остальные идут дальше.
Кто-то стоит там.
Грейзер не заканчивает фразу и срывается на крик. Кто-то дёргает его назад со всей силы. Кто-то визжит. Нико не понимает, кто, но кто-то определённо орёт. Возможно, это Джек. Возможно, она сама. Скорее всего, да. Все шарахаются в сторону, кроме Прайс, которая застыла на месте.
Фонарик Джейдена метнулся в сторону Джека. Тот брыкался и громко ругался. Время будто остановилось. Нико распахнула глаза.
Мужчина... закатанные у рубашки рукава, широкие плечи и сильные руки... и, кажется, это какая-то татуировка. Девушка хмурится — темно, не разглядеть.
Либерхер пятится назад, мотая фонариком в разные стороны, задевая им всех рядом стоящих. Луч света проходит по Джеку. Грейзер зажмуривает глаза и брыкается в два раза сильнее, но тот, кто его держит, явно сильнее. Фонарик освещает и мужчину. Наконец понимая, что на руке у него красный дракон, Нико шарахается назад и наступает на Финна. В руках сжимает железку и хочет замахнуться. Задевает стену, с той ссыпается штукатурка.
Это Клейтон. Он преступник, похититель и насильник. И сейчас он разыскивается.
Сомнений не остаётся.
Лица мужчины не видно, зато виден Джек, которого то ли душат, то ли нет. Паника охватывает всё тело.
То, что ребята не убегают в разные стороны, а стоят и, пока не прошёл шок, смотрят на происходящее, вызывает положительные эмоции. Нико становится смелее. Она чуть не роняет железку и, подбегая вперёд, замахивается.
Первый удар прилетает мимо — прямо в стену, над головой Джека. При соприкосновении оружия и шершавой стены получается громкий и противный звук. Прайс морщится. Джеку удаётся высвободиться.
Но Клейтону это не понравилось. Грейзер отскочил в сторону как ошпаренный, ребята уже ломанулись в сторону, но, чёрт, теперь мужчина крепко держал за руку Нико. Та брыкалась и пыталась освободиться, но по силе уступала очень сильно — это можно было понять ещё тогда, когда она точно так же пыталась вырваться, сидя за столом, в том пабе. Слабость в ногах и голод совершенно не улучшили ситуацию.
Остальным пришлось остановиться.
Лучше бы они оставили меня тут...
Пелена слёз не позволяла увидеть ей, что происходит вокруг, но кажется она смогла различить силуэты Чоузена и Джейдена перед собой, а ещё Финна где-то позади и Лилию, держащую убегающего Джека за руку.
Железку подобрал Уайатт. Финн еле шёл, но всё равно рыпался вперёд, кричал и приказывал Олеффу «пробить этому мудоёбу башку нахуй». Нико не знает, что случилось, потому что начала проваливаться вниз, а очнулась от того, что кто-то тащил её практически по земле.
Было много крови.
Ну, или немного, но тогда Нико показалось, что очень много. А ещё какое-то лязганье по бетонному полу. Сознание вернулось полностью только тогда, когда в глаза девушке ударило ярким светом. Больше десятка фонарей осветили уже конец коридора. Послышались чьи-то взрослые голоса, шипение раций и быстрые тяжёлые шаги.
Прайс открыла глаза. Тащили её Чоузен и Уайатт, Финн висел на Джейдене, Джек с безумными глазами сидел рядом с Лилией — та что-то ему шептала. Повернув голову, Нико зажмурилась. Слишком светло.
Тут стало слишком светло.
Глаза слезились и болели. Какие-то люди в полицейской форме приближались, о чём свидетельствовали лучи фонариков.
Нико попыталась подняться на ноги. Потерпела неудачу. Кто-то зашипел ей на ухо. В лицо вновь ударил яркий свет, и Прайс показалось, что она снова куда-то падает. Она закрыла глаза и отдалась этому ощущению. Липкий страх — это последнее, что запоминает девушка.
— Давай, Нико, я ловлю!
Уайатт внизу, у озера, и, приложив руки ко рту, чтобы звук был громче, звал Нико.
— Как ты ловишь? Ты же не поймаешь!
— Поймаю! Давай уже!
— Я упаду на тебя и мы оба что-нибудь себе сломаем.
Прайс складывает руки на груди и надувает губы.
— Брось, сестрёнка. Я смелый, и ты тоже. Ты же смелая? Когда тебя останавливал страх?
Нико возмущённо вскидывает голову.
— Никогда!
— Тогда прыгай. Тут не очень глубоко!
И Нико разбегается, после чего отталкивается от земли со всей силы и летит в воду. Глаза закрыты — она будто падает в темноте. И там, внизу, только Уайатт, который уже забежал в воду и следит, чтобы с его сестрой ничего не случилось. Девочка проваливается в толщу воды.
— Видишь? Это совсем не страшно.
Волосы Уайатта мокрые. Он улыбается и брызгает в Прайс водой. Нико улыбается тоже.
— Да. Не страшно.
— Никогда ничего не бойся. Как я. Я ничего не боюсь, и ты не бойся, слышишь? Обещай.
— Обещаю.
Солнце ярко светит и согревает двух ребят. Вода тёплая.
Нико распахивает глаза.
Яркий свет слепит. Прайс жмурится. Первое, что она замечает — белый потолок.
Только не больница.
Девушка подрывается с места, но плюхается обратно, хватаясь за голову. Она болит так, будто сейчас взорвётся. Боль пульсирует и вспыхивает каждую секунду с новой силой. Нико пытается оглядеться.
Нет, она не в больнице. Кажется, это её комната. В доме Олеффов, само собой.
Когда боль отпускает, Нико вновь приподнимается. Она в помещении одна, под каким-то одеялом. На тумбочке рядом что-то стоит, но что именно, рассмотреть сложно. Прайс беспомощно падает и вспоминает, что вообще с ней, чёрт возьми, произошло.
События никак не восстанавливаются, только какие-то определённые фрагменты вспышками пролетают перед глазами. Она помнит точно: кто-то кричал. Это важная вещь, которую не запомнить было просто невозможно. А вот причина никак не хотела всплывать в памяти.
Нико сглотнула. В горле пересохло, и очень хотелось пить, а дышать было просто больно. За дверью послышались шаги. Девушка выдохнула.
Может, это родители? Приехали к ней, чтобы убедиться, что всё в порядке. Хотя, что за бред, конечно это не они, пф...
Возможно, ей объяснят, что произошло.
Нико знает, что дверь откроется сейчас, но почему-то всё равно вздрагивает, когда это происходит. У неё едва хватает сил повернуть голову в сторону входа, чтобы увидеть, кто пришёл.
Это миссис Олефф. Конечно. О каких родителях может идти речь?
Миссис Олефф всегда была для Нико второй матерью. Она слишком часто гостила у Олеффов раньше, и её мама не могла уделять ей столько внимания, сколько уделяла эта женщина. И сейчас она, бледная, уставшая, без того имеющая много проблем, стоит в дверях комнаты, которую отдала Нико для того, чтобы та чувствовала себя чуточку комфортнее, со стаканом воды и какими-то таблетками, и так взволнованно, как не свойственно смотреть миссис Прайс, смотрит на девушку. Понимает, что та в сознании. Подскакивает на месте и несётся к кровати. В груди немного теплеет.
Женщина ничего не говорит, пока только протягивает воду, аккуратно приподнимая голову Прайс и помогая той осуществить поглощение воды, внимательно смотрит. Таблетки приземляются на полку. Сейчас им там самое место — Нико уверена, если она засунет в себя хоть что-нибудь, кроме обычной воды, её вывернет прямо тут, на пол.
Становится легче дышать. Да и вообще существовать в целом. Девушка прочищает горло и подбирает наиболее подходящий момент, чтобы спросить. Но, к огромному удивлению, миссис Олефф вздыхает и сама начинает говорить.
— Как ты? — тихо интересуется она. — Ты пережила огромный стресс, дорогая. Ты не представляешь, как я рада, что ты в порядке.
А с чего вы взяли, что я в порядке?
Нико молчит. Она не помнит почти ничего из последних событий, поэтому не может подобрать нужные слова. Олефф делает всё за неё.
— Ты помнишь, что было тем вечером? — зная ответ, спрашивает она.
Так, стоп. Тем вечером? То есть каким таким
тем вечером? Сколько она тут вообще пролежала?
Прайс мотает головой. Женщина продолжает.
— Вчера вечером вы уехали куда-то. Если бы Уайатт не вызвал полицию перед тем, как ехать за вами, я даже не знаю, что было бы... — она всхлипывает. — Боже, вы такие молодцы. Вы поступили ужасно, просто отвратительно. Неосторожно, ничего не сказав... так же нельзя, Нико. Но вы такие молодцы. Такие смелые. Особенно ты...
Особенно ты.
Особенно
я.
В каком месте тут можно было увидеть смелость?
Дальше женщина вываливает все эмоции. Нельзя сказать, что это нужно Нико, так как у неё сейчас и своих хватает, но это неважно, и Прайс кажется, что она плачет. А потом слёзы затекают в уши и она понимает, что, всё же, не кажется.
— Они посадили его. Ну, посадят. Суда ещё не было, — наплакавшись, продолжает миссис Олефф. — Но они поймали его. Вы его поймали.
Вопросов сейчас слишком много. Их настолько много, что непонятно, с какого именно начать. Поэтому Нико набирает в лёгкие больше воздуха и, собравшись с силами, спрашивает только одно.
— Что с Финном?
Не «все живы?», «где остальные?», «почему я здесь?» и даже не «почему я ничего не помню?», а именно «что с Финном?».
Кажется, это новый уровень деградации.
Миссис Олефф смотрит настороженно, но потом мягко улыбается.
— С ним всё в порядке. Как и с остальными. Мальчики сейчас у Финна дома, хотя я настаивала, чтобы Уайатт остался у нас сегодня, но... он не послушал. Лилия у себя.
И Нико отпускает после этих слов. Становится реально легче, причём намного.
События вчерашнего дня начинают восстанавливаться.
— Болит голова? — спрашивает женщина.
Нико кивает.
Ей дают таблетку, помогают запить и говорят отдохнуть ещё немного. А ещё просят соблюдать постельный режим. Оставляют воду рядом, на тумбочке, и уходят, тихо закрывая дверь.
Девушка прикрывает глаза и собирает всё воедино. В памяти прокручивая произошедшее вновь, девушка закусывает губу и еле сдерживает слёзы. И в голове нет ничего, кроме
этопиздецэтопиздецэтопиздец, но силы уходят, и моральные, и физические.
С Финном всё хорошо.
Это, почему-то, главное. Это, почему-то, повторяется ещё несколько раз, а потом Прайс засыпает. Потом будут круги под глазами, но веки сейчас слишком тяжёлые, а голова, кстати, перестаёт болеть.
И всё же, что произошло на самом деле?
Нико не знала. И узнавать, если честно, не хотела.
***
— И что, неужели все теперь знают об этом? — Финн устало трёт виски и хочет встать с кровати, но Чоузен останавливает его рукой. — Чувак, я не превратился в овощ, я всё ещё могу ходить.
— Ты слышал врача? Нога повреждена. Тебе лучше отдохнуть ещё, — не замечая недовольство первого, приказал Джейкобс.
— На самом деле слышали только те, кто живёт неподалёку, — отвечает на вопрос Финна Уайатт. — Но новости расходятся очень быстро, так что даже не удивляйся.
— Можно сказать, что это всё слухи, — предложил Джек. Все уставились на него. — Ну, типа, с Финном же всё хорошо, и он сейчас дома. Кто поверит в ту чушь, которая случилась с нами на самом деле?
— Не знаю... я просто не знаю. Это такое дерьмо, — Вулфард свешивает с постели ногу, закрывая руками лицо. — И из-за чего это всё?
— Догадайся, — язвит Грейзер. — Кто появился ниоткуда, как снег на голову, и начал пополнять нашу жизнь проблемами? М? Даю три попытки.
— Ответ озвучивать не надо, — сухо кидает Джейден.
— Как Лилия? — Чоузен поворачивается к нему.
— Пишет, что всё в норме, правда от отца досталось, — отчитывается Либерхер.
— Ещё бы, не досталось, — цокает Джек. — Мы такую херню сделали. Возможно, о нас даже в газете напишут.
— Если напишут, я выйду в окно, — обрывает того Вулфард, вздыхая. — Я бы ни за что не поверил, что вы, ребята, меня спасли.
— Кстати, об этом. Ты теперь нам должен, — хмыкает Джей.
— Заткнись, чувак, — закатывает глаза Олефф.
— Ну чего как дети малые? — не выдерживает Джейкобс. — Скажите спасибо Нико.
В комнате становится очень тихо. Потом слышится злой голос Финна.
— За что? За то, что из-за неё меня спиздили и заперли в каком-то подвале?
— Она не виновата в этом, — твёрдо произносит Чоузен. — И без неё никто бы не решился на такой поступок.
— Если бы не она, то кто-нибудь из нас. Додуматься было не так сложно, она всего лишь предложила то, что мог предложить каждый.
— Она осмелилась на это, и заслуживает благодарности.
— Из-за неё мы чуть не попались!
— Да, во-первых она шумела, падала, кричала и боялась всего, буквально
всего. А что скажешь о том, что она привела за собой преступника? Прямо к нам. Потом ещё и дала ему себя поймать. Очень смелый поступок, да?
— Что за бред? Ты не знаешь, что случилось на самом деле.
— А вот и знаю. Она, по своей глупости, отстала от нас, и когда пыталась найти, напоролась на этого маньяка. Побежала от него, а он за ней. И прямо к нам. За нами. Чуть не задушил меня! — Джек трёт почти незаметные следы от пальцев на шее.
— Не вини её во всех неудачах! — Чоузен разозлился. — Ты сам вёл себя не особо храбро. Тебя вообще с нами никто не звал.
— Ах вот, значит, как?!
— Прекратите! — Финн повышает голос и взволнованная миссис Вулфард просовывается в дверь, чтобы убедиться, что всё в порядке. — Всё хорошо, мам. Можешь не караулить меня под дверью, — женщина кивает и исчезает снаружи. — Так вот. Это всё началось из-за неё. Помните случай в баре? Это не совпадение. Если бы меня тогда там не было, он бы не увёз меня на границу города и не привязал бы к железкам в старом амбаре. Я чуть не подох, это не шутки.
— Мы тоже, между прочим, там не чаепитие устраивали! — тянет Грейзер.
— Да-да, Джек, вы тоже молодцы. Я вам спасибо уже сказал, — отозвался Финн.
— Очень грубо, чел, — прыснул Либерхер.
— Я не виноват, что Нико приехала, ясно? И она не всегда была... такой, — вздыхает Уайатт. — Она не звала нас на помощь в баре, мы сами пришли. Конечно, у неё есть хобби — влезать в дерьмо по самые уши, но давайте не будем винить её в том, с чем она напрямую не связана.
— Теперь защищаешь её?!
— Она моя сестра, дубина! И она спасла тебя. Точнее, помогла всем нам тебя спасти.
— У тебя что, биполярка? Сначала говоришь, что она всё испортила, а потом говоришь, что наоборот?
— Боже, ты вообще знаешь, что такое биполярка?
— Я не говорил, что она всё испортила!
— Но это правда.
— Заткнись!
— Давайте не будем нести хуйню, — обрывает ссору Финн. — Начистоту. Прайс ненавидела меня. По крайней мере, по её взглядам, словам и поступкам. Она столкнула меня с лестницы в первый день знакомства! Кто-нибудь всё ещё думает, что её цель была именно спасти меня, а не наоборот?
— Ты дурак?
— Сам дурак.
— Вот она ещё полезет в амбар, чтобы помочь тому мужику тебя угробить, ага.
— А вы заметили... — все захлопывают рты как по команде и оборачиваются к Джею. — Как Нико смотрела на Финна?
Сначала тишина. Потом протяжное «о боги, пожалуйста, заткнись, только не это» Вулфарда. Потом все начинают говорить одновременно.
— Я заметил, — кивает Джек. — Она оборачивалась на Финна постоянно. Будто бы хотела убедиться, что он там.
— Да не заливай.
— А вот и не заливаю!
— И мы плавно переходим к моему вопросу! — восклицает Финн. — Почему именно я? Почему именно она решила спасти именно меня? Из-за чего? — он садится. — Я имею в виду, ни Уайатт, ни Джек, ни Джей, ни Чоузен, а именно она. Что это? Почему?
— Может, у неё просто есть сердце? — предполагает Чоузен. Уайатт смеётся.
— Я начинаю понимать, кажется, — Джейден хитро улыбается. — Что-то такое есть, что заставило её волноваться за тебя.
— О, а она волновалась, и ещё как, — кивает Олефф. — Вы видели её там, внизу? Она себе место не находила. А когда увидела Финна?
— По-моему, она зарыдала. Или я чего-то не помню?
— Отлично. Она чуть не угробила меня, — язвит Финн.
— Кхм-кхм, — кашляет в кулак Джек. — Чуть не угробила нас всех.
— Прекратите... — просит Чоузен слишком тихо, и его, конечно же, никто не слышит.
— Вот с Лилией не было таких проблем. Она всё делала аккуратно и спокойно, не паникуя и не роняя железки, издавая ужасный шум.
— Ты что, подкатываешь к моей девушке?
Все опять начинают что-то бурно обсуждать. Джейкобс выдыхает и выходит из комнаты. Шум голосов остаётся позади.
— Давайте узнаем, в чём причина? — даже не замечая, что Джейкобс вышел, предлагает Джейден.
— И как мы это сделаем, по-твоему?
— Ну, на самом деле очень легко. Почему бы просто не спросить?
— Неа, глупо.
— Тогда сам что-нибудь предложи!
— А вы уверены, что она смотрела на меня не просто из-за того, что меня, как бы, похитили?
— Нет, в том то и дело.
— Она могла зайти слишком далеко, я уверен. Если бы Чоузен — первый, кому Нико предложила найти тебя, не согласился бы, думаю, она пошла бы туда одна.
— Тут что-то не чисто. Я должен узнать, из-за чего это. Зачем она полезла спасать меня.
— Это так обязательно?
— Да. Я знаю, что я сделаю...
— Только не натвори глупостей, пожалуйста, Финн.
— Конечно не натворю, ты меня знаешь.
— Вот именно, знаю. Поэтому и боюсь.
— Так что ты будешь делать?
— Я действительно хочу спросить это у неё. У меня есть одно предложение. И для этого мне нужно... скажем так, позвать её куда-нибудь.
— Типа, на свидание? Ты что, с дуба рухнул?
— Да не на свидание! С башкой ок вообще? Это странно, чёрт. Я не смогу объяснить это, но смогу показать.
— Мне становится страшно, когда ты так говоришь, Финн.
— Не ссыте. Если она что-то чувствует ко мне, то очень жаль, ведь тогда она может разочароваться, но... я должен узнать, в чём подвох. И отомстить за то, что чуть не угробила нас всех.
— Это уже слишком. Никого она не гробила, ясно? Чушь собачья.
— А я думаю, Финн прав.
— Кто бы говорил, Джек.
— Это жестоко.
— В любом случае, — Финн опять падает на кровать. — Мы разберёмся с этим дерьмом. И плевать, я действительно считаю её виноватой. Посмотрим, что ты скажешь на это, Нико. Я ведь тоже могу зайти слишком далеко...
Финн скалит зубы в улыбке.
— Она ещё узнает, что это значит — иметь дело со мной.
Не слишком ли это жестоко, Финн?
Мне кажется, это плохая идея.
Плевать. За последствия надо отвечать.
***
Чоузен прощается с миссис Вулфард и, заверяя, что доберётся до дома и будет очень аккуратным, уходит. На телефон приходят сообщения от парней. Он отвечает, что ему нужно отдохнуть. Голова начинает болеть от этой ерунды.
Нико очень хорошая. Чоузен это знает. Потому что она рискнула своей жизнью, чтобы спасти Финна, и да, на это была причина. Чоузен знал даже, что это за причина. Поэтому, шаркая ногами по асфальту, он шёл, и просто надеялся, что Финн не обидит её сейчас. Никто из них. Пусть даже из-за неё операция по спасению чуть не провалилась. Главное, чтобы никто не натворил глупостей.
И Нико это тоже касается, кстати.
