Незнакомка с ароматом ангела

— Стайлз лёг в Дом Айкена, — говорит Иззи Магнусу по телефону. — Это то самое место, где лежал Бэрроу? Психиатрическая больница? — Да. Он сам решил лечь туда, его отец тоже считает, что это будет верным решением. Его мать умерла от лобно-височной деменции, которая развивается у него, судя по снимку черепа, но на самом деле, мы не может точно сказать так ли это, ведь это может быть вызвано тем самым ногицуне. — Каташи, человек, видевший его когда-то, мёртв, его убили вчера вечером, — отвечает Магнус. — Я думаю, что это всё как-то связано. А вообще, от того, что он немного полежит там вероятней всего ничего не измениться. Я разговаривал с Каташи, и точно знаю, что ногицуне не даст кому-либо убить Стайлза. Он может убить сам, но ни за что не даст сделать это другому. Сейчас я выяснил, что у Каташи был свиток, в котором было сказано, как убить ногицуне, но он пропал после его смерти и никто не знает, где он. — Ого, Магнус, да ты неплохо поработал! — Ну, мне не спалось этой ночью, — она даже на расстоянии почувствовала его улыбку на этой фразе. — Я постараюсь найти этот свиток, и думаю, что мне удастся сделать это в ближайшее время. — Нужна помощь? — Нет, наслаждайся вместе со своим пёсиком, — усмехнулся он, и тогда Иззи повернула голову в сторону Дерека, лежащего рядом с ней и хмуро смотрящего прямо на телефон. Она улыбнулась от этого вида. — Ладно, удачи тебе с этим. Будь на связи и позвони мне, как только что-нибудь узнаешь. — Обязательно. На этом их звонок оканчивается, и она обратно ложиться белые простыни кровати, ощущая на себе яркие лучи солнца, греющие её. — Ты ведь понимаешь, что если всё окажется правдой, мы сможем точно сказать, что это Стайлз виноват во всём этом. У нас даже сейчас очень мало причин не верить в это. Всё указывает на него. Осталось найти доказательства, и обезвредить его. — Да, нужно действовать как можно быстрее. Знаешь, на самом деле Стайлз давно уже чувствовал что-то странное. Я обещала не говорить, но думаю, что сейчас уже нельзя что-либо таить. На самом деле, Они приходили к нему, но когда они хотели поставить на нём метку, он схватил его за руку и не дал им дотронуться до себя, но Стайлз уверен в том, что это был не он, хотя рука принадлежала ему. — И почему ты молчала раньше? — спрашивает Дерек, подскакивая на кровати. — Теперь у нас прямые доказательства того, что именно он — ногицуне, и всё происходящее его рук дело. Осталось только, чтобы твой маг нашёл то свиток и дело сделано. — Дерек, ты ведь не собираешься убить его? — аккуратно спрашивает она, помня, как Стилински боялся того, что с ним могут сделать, когда узнают, помня, как тот сам боялся себя, помня, что он всё ещё подросток. — Его — нет, ногицуне — да, — серьёзно отвечает тот. — Это моя работа, и убивать демонов моя задача, — ей страшно, что он может натворить глупостей, и сделать что-то не так, но больше всего она боится, что он может пострадать из-за того, что она плохо справляется со своей работой. В этой момент в её голову проскальзывают мысли о том, что она должна не лежать, а вместе Магнуса нестись решать проблему, что она должна не любить Дерека, а просто забыть о нём, ведь он — задание, которое ей не выполнить. Так, может, поэтому она тянет время? Может, поэтому она отчаянно не хочет уезжать?.. — Этой мой город. Его защита — моя обязанность. Это похоже на битву долга. Каждый чем-то обязан, каждый должен предотвратить то, что происходит, потому что это дело чести, потому что так заложено природой. Ей суждено было родиться сумеречных охотником и убивать демонов, ему было суждено родиться в лесу Бейкон-Хиллз и стать охранником города. Они так много делают, чтобы оправдать ожидания, им так много приходиться знать, но в эти их километровые обязанности и огромный груз ответственности не входит одно, — любить. Они сами выбрали этот путь, они сами влюбились по её приезду, и не могут оторвать глаз друг от друга, не могут перестать вдыхать эти знакомые запахи, и в такие моменты им порой кажется, что весь мир вокруг не существует и что они наконец-то никому ничего не должны. Ответа за этим следует. Лишь безмолвная тишина встречает вместе с ними этот, полный какого-то неопознанного страха и ожидания чего-то ужасного, рассвет. Лайтвуд пододвигается поближе и кладёт свою голову на его сильную грудь, чувствуя, как она ритмично вздымается и опускается, и ощущая ритм его сердцебиения, который даёт ей надежду на то, что всё будет хорошо. Ведь однажды всё заканчивается, любые проблемы рассеиваются. За каждой чёрной полосой идёт белая, главное, уметь ждать и ценить всё, что предоставляет жизнь. *** — Из, свиток у меня. Он оказался в его серебряном пальце, который был всегда с ним при жизни. Его чуть было не увезли на чёрный рынок, чтобы продать за миллионы баксов, но я успел его перехватить. — Магнус, спасибо огромное! Я знала, что ты настоящий друг, — твердила она в ответ, всё ещё лежа рядом с Дереком, не смотря на то, что уже наступил следующий день. Вчера они так и не смогли подняться, слишком многое им нужно было обдумать и осознать, запомнить прикосновения друг друга, запомнить свои чувства, чтобы никогда не забывать и никогда не потерять их среди всего этого безумия, чтобы пронести их до гроба. — Но есть и плохие новости. Стайлза нет в доме Айкена, он сбежал. А если учесть, что он сам лёг туда и сам этого хотел, вероятней всего им сейчас управляет ногицуне. У меня есть предположение, что его цель — найти хвосты матери Киры, вернее те, что ещё остались, а их осталось не больше двух, вполне возможно, что он один. Сейчас главное не дать ему добраться до них, потому что тогда он сможет овладеть сильнейшими Они, самый последний хвост даёт самую большую силу. — Я сейчас же позвоню Скотту и Кире, ладно, будь на связи, сегодня увидимся, я буду дома. Она быстро набирает номер Скотте и скорее говорит тому, что Стайлз на свободе и что семья Киры в опасности. Кира сидит в этот момент рядом со Скоттом, поэтому звонить дважды не пришлось. — Дерек, я побежала, отец Киры в опасности, ты лучше сиди здесь, потому что ты можешь приходится в случае, если Стайлз будет найдет, — говорит она, бегом одевая на себя всю одежду, чёрную майку и джинсы, чтобы как можно скорее бежать в школу, где скорей всего и находится отец Киры. — Я пойду с тобой, — решительно заявляет тот. — Нет, Дерек, останься, ты можешь быть нужен в другом месте. Пожалуйста, я тебя редко о чём-либо прошу, просто останься здесь, — практически умоляет она, понимая, что он так сильно рвётся только из-за того, что боится его потерять. На самом деле, она так говорит по этой же причине, потому что это теперь действительно кажется ей худшим кошмаром. — Ладно, но если вдруг что случится, звони и я сразу же прибегу. — Договорились, — отвечает она, уже выбегая из его лофта. *** Стайлз ходит рядом со стеллажом своим крадущимся шагом зверя, который осторожничает, потому что знает, что сейчас победа почти у него в руках, если он не сделает чего-то лишнего, он сможет победить. Он сначала аккуратно берёт в руки книгу, а потом одним резким движением выкидывает её из шкафа, и точно также делает со всеми остальными. У него большие синие подглазины, что сразу же говорит о том, что он не спал часами, сутками, неделями. Когда он спит, он слаб и его разум захватывает этот монстр, что прямо сейчас убил самого Стилински и ходит вместо него этой своей странной характерной походкой. — И где она их прячет? — Прости, я не понимаю, о чём ты, — сразу же отвечает мистер Юкимура, понимая, с кем н сейчас разговаривает. — Маленькие ножики, кинжалы, — тянет он, выкидывая из стеллажа в кабинете всё больше книг. — Я знаю, что это. Это физическое воплощение её хвостов. — Он роняет очередную книгу на пол и начинает медленно направляться в сторону учителя. — Та чертовщина, которой она пользуется. — А, так ты хочешь почитать об этом. Я могу показать тебе в библиотеке стеллаж с японской мифологией, — непринуждённо отвечает тот. — Нет, я хотел бы поговорить с вами, — тянет ногицуне, начиная медленно подходить к нему всё ближе и ближе. По спине мистера Юкимуры бегут мурашки и у него складывается ощущение, что шаги этого монстра всё медленней и медленней. — Чем старше хвосты, тем сильнее Они, — изрекает он, продолжая идти шагом зверя, поджидающего жертву. — Я прав? Я знаю, что остался последний. И он самый сильный. — К сожалению, я не знаю, о чём ты. — Всё равно скажете, — вздыхая говорит Стайлз, и видит, как мистер Юкимура нервно сглатывает. Он аккуратно поднимает книгу на столе и оттуда показывается муха, что сразу же влетает прямо в рот учителю, от чего тот резко начинает задыхаться и хвататься за горло, пытаясь вдохнуть как можно больше кислорода. Он падает на пол, в состоянии граничащем с судорогами. — Всё рано или поздно говорят, — тихо изрекает ногицуне. *** Иззи быстро несётся по коридору, преодолевая поворот за поворотом. Сердце подсказывает ей, что ей нужно как можно скорее торопиться, иначе она может просто не успеть. Делая ещё один поворот, она натыкается на Скотта и Киру, бегущих по тому же направлению. — Вы тоже к нему? — спрашивает она. — Да, моя мама просила принести вот это, — говорит она и показывает какую-то странную колбочку, на которой что-то написано на японском. — Нужно торопиться. Они вместе забегают в кабинет её отца, и видят, что мама Киры уже здесь, а мистер Юкимура загибается от боли и же совсем скоро задохнётся. — Ты принесла то, что я просила? — Да, — Кира протягивает маме эту колбочку и тогда та достаёт оттуда какой-то странный гриб, который тут же кладёт в рот её отцу. — Ты в порядке? — спрашивает мать, помогая ему подняться с пола, видя как ему явно становиться лучше и он вновь начинает дышать, пускай нервно и прерывисто, но уже достаточно для того, чтобы организм и дальше мог функционировать. Он облокачивается на стол, чтобы точно не упасть и медленно ощущает, как ему становится лучше. До его слуха доносится вопрос Скотта. — Здесь был Стайлз? Ему хватает сил только на то, чтобы легонько ему кивнуть в знак согласия, и тогда вместо него отвечает миссис Юкимура. — Ему нужен был Кайкен, — говорит она и показывает кинжал в своих руках. — Он был всё время со мной с тех пор, как исчез ваш друг. — Мам, ты должна нам рассказать, — уверенно смотрит на неё Кира и показывает старую, чёрно-белую фотографию 1943 года, на которой стоит девушка, идентичная Кире рядом с каким-то мужчиной. — Обо всём. — Где ты это взяла? — она испуганно берёт в руки фотографию и рассматривает знакомое лицо. Девушка на фотографии сидит на чемодане и улыбается в камеру, на ней одето светлое платье, а волосы убраны в странную причёску того времени. — Это бабушка? — испуганно спрашивает Кира. — Нет, это я. После этих слов её мать уходит в далёкие воспоминания о прошлом, и долго не может сфокусироваться на реальности. — Если это вы, то вам должно быть больше девяноста лет, — удивлённо тянет Скотт, в то время как Изабель совершенно этому не удивлена, так как Магнус успел ей сказать о том, что её мама тоже необычный человек и что всё происходит совсем не просто так. — Почти девятьсот. — Ясно… Почему бы и нет… Пап, а тебе сколько лет? — испуганно тянет Кира, пытаясь осознать услышанное. — Сорок три. Но все мне дают около тридцати, — он добродушно улыбается, и это на секунду даёт ей расслабиться, но потом она тут же переводит глаза на свою мать. Её мать достаёт странный меч и вываливай оттуда много осколков меча. — Лезвие было расколото, когда им пользовались в последний раз. — Значит такое уже было? — спрашивает Иззи, крайне заинтересованная происходящим, ведь она ещё никогда не видела подобного меча. — Да, в схватке с ногицуне в 1943. — Тот, кто отказывается от прошлого, обречён повторить его вновь, — задумчиво проговорил её отец, смотрящий на всё это. — Как это произошло? — Недалеко отсюда, в лагере Ок-крик. — Но вы же сказали Эллисон и Айзеку, что нет никакого лагеря Ок-крик, — Скотт усиленно пытается понять, что происходит, но чем больше думает, тем больше осознаёт, насколько всё запутанно. — У семьи Эллисон не самая лучшая репутация. Мы не могли рисковать. Все записи о нём были уничтожены, словно его и не существовало. Когда я был ещё аспирантом, докопаться до правды о месте Ок-крик стало моей главной целью, наваждением. Именно так я познакомился с твоей мамой. — Так как же тогда возник ногицуне? — неуверенно спросила Кира. В голове её мамы сразу же начали всплывать картинки из прошлого. Лагерь для интернированных, кража продуктов, пока никто не видит, добрый полицейский, который помог им, первый и единственный полицейский, который им помог. Он был добр и красив, в такого просто нельзя было не влюбиться. Она нашла его позже, и он начал утверждать, что рано или поздно её поймают на краже, но не смотря на свою серьёзность, он дал её шоколад, которого она практически никогда не видела. После этого они продолжали находить способы встречаться. Позже его должны были перевезти в другую страну и она помогала ему изучать иностранный язык, во время обучения они много целовались и наслаждались друг другом. Но позже все начали заболевать пневмонией, а лекарство закончилось почти сразу. С помощью доктора, главные продавали лекарство на чёрном рынке, из-за чего у остальных не было шанса выжить. Всех охватывало отчаянье, и узнав о врачах от мамы Киры, их души заполонила ненависть. Они подняли восстание, не смотря на уговоры Юкимуры остановиться. Ярость была неимоверной, она будто бы обрела человеческую плоть, жила, дышала. Во время нападения на машину с тем доктором, женщина-оборотень, сильно разозлившись и обратившись, в ярости сожгла полицейского, помогавшего им и любившего Юкимуру, прямо у неё на глазах. Он сгорел в адском огне, но даже сквозь собственные ужасающий крики, слышал её. Крики Риза разлетались по всему дому Айкена, он умирал в агонии, которую слышали все вокруг. А всё из-за того, что и тут доктора продали весь морфин. Она получила множество пуль и уже почти не дышала, люди решили выкинуть её вместе с остальными телами. Очнувшись рядом с погибшими в одном огромном ящике, она увидела, что неосознанно сжимала его, полностью перебинтованную, руку. Было трудно поверить, что его больше нет, что она трогает лишь остатки его тела и никогда уже не сможет вновь поцеловать его. Тела должны были сжечь. Время утекало, как вода сквозь пальцы, а она не могла и пошевелиться из-за всех пуль внутри неё. Но она не могла умереть с мыслью, что все эти люди не были наказаны. И тогда она совершила ошибку. Она возвала к предкам, к сильнейшему духу кицуне, к той, что питается хаосом, раздорами и болью, чтобы она захватила её тело, и использовала, как оружие. Но нельзя было просить о чём-то у обманщицы, ведь это всегда чревато последствиями. Ногицуне вселилось, но не в неё. Риз ожил и начал убивать всех, кто был повинен в этом, а когда она исцелилась и смогла встать, он даже не обернулся на её крик, на её мольбы остановиться. Он принёс больше ужаса и боли, чем можно представить. Девушка попыталась уничтожить его с помощью своей катаны, но катана распалась как только вышла из его тела, и от неё осталось лишь множество осколков. Все эти ужасные картины проникало в её разум и кружились воспоминаниями, от которых становилось слишком больно. Из этих мыслей её вырвал повторившийся вопрос её дочери: — Так как же тогда возник кицуне? — Ты всё ещё не додумалась? Он возник из-за меня.