Незнакомка с ароматом ангела

Наверное, им давно пора привыкнуть над тем, что жизнь издевается, бесконечно подкидывая им самые тяжёлые испытания, заставляя каждый раз их преодолевать, ломаясь при этом всё сильнее, и совершенно ничего не давая взамен. Пожалуй, что для них каждый спокойный день — подарок, которого они удостаиваются очень редко. Вселенная откровенно смеётся, заставляя Иззи страдать в тени своего брата, заставляя Дерека справляться со всей своей жизнью без помощи родных, ежедневно вспоминая то немногое, что он ещё помнит о прошлой жизни. Вселенная откровенно смеётся, думая, что они будут в восторге от очередной схватки с демонами и прочими сверхъестественными тварями, от очередной кровоточащей раны в боку. Скулить и стонать — это не для них. Они будут преодолевать все трудности раз за разом, восставая из грязи всё сильнее и сильнее, а вселенная так и продолжит откровенно смеяться. Теперь они есть у друг друга. Им обоим вновь удалось полюбить. Для них это разные чувства, до этого у них были разные жизни, ими движут разные эмоции, но их по прежнему рядом друг с другом держат те самые крепкие узы, которые не дают им перестать думать друг о друге. Для Иззи он далеко не первый, и даже не попадёт в её первую десятку. У неё было очень много парней до него, наверное, каждый нёс что-то новое, но ни один из них не заставлял её настолько бояться его смерти, ни один из них никогда не ассоциировался со свободой, с бескрайным лесом и таинственной луной, ни один из них не отдавался в сердце чем-то особенно тёплым и особенно приятным. А она у Дерека — первая, кто не хочет его предать или убить. До этого любовь всегда ассоциировалась с ненавистью и болью, именно поэтому однажды он решил просто не любить, потому что это слишком ранит. Потому что до неё любить было невыносимо. Они привнесли в жизни друг друга нечто особенное. Нечто, что они никогда не забудут. Дереку безумно нравится ощущать её запах на своей одежде, постели и в своём сердце. Он понял это ещё тогда, когда впервые почувствовал. Таинственная незнакомка сразу заняла почётное место в его сердце, словно бы только её так и ждали, словно какое-то место годами пустовало в ожидании её, той самой, что развеет всю боль и тьму. Но они встретились только для того, чтобы разгребать очередные проблемы и ужасы, то, из-за чего кто-то не будет спать. Они встретились только чтобы создать друг с другом новые шрамы. Вот уж тут вселенная хорошенько прям смеётся. Опять. Наверное, Иззи уже готова признаться, что она боится возвращаться и что она так сильно бездействует только потому, что ей безумно хочется задержаться на подольше, чтобы быть рядом с ним вечность. Она бы сказала ему правду, она бы сказала себе, если бы только не одно новое обстоятельство. Грозный Дерек, смотрящий на неё своим гневным взглядом, полным ненависти и желания загрызть полностью, ни оставив даже каких-то жалких костей. — Ты не думала, что всё это из-за тебя? Может, мы чего-то не знает о вашей истории. Что если это ты создала ногицуне? Что если это ты привела его в наш город? Что если ты специально влюбила меня в себя, чтобы потом посмеяться над моими чувствами? — Дерек, что ты говоришь… — испуганно говорит она, делая один шаг назад, чтобы просто не разбиться под его напором. Она смотрит ему в самые глаза и видит невероятную ненависть, бурлящую в нём своими ярыми потоками и пытающуюся разорвать весь этот мир на куски. Он впивается в неё в ответ и смотрит, смотрит, прожигает собой её душу, пытаясь выжечь всё самое нужное и ценное. Хочется ударить побольнее, хочется увидеть слёзы. — Ты! Это ты пришла сюда, чтобы играть. Всё это время кукловодом была ты, потому что никто из нас никогда не был тебе нужен. Ты просто приехала, чтобы разбить нас. Веселья ради. Ведь ты с самого начала говорила, что ты охотница. Если бы это было так, ты бы давно решила все проблемы, ты бы уже давно победила абсолютно любого демона, но всё, что ты делаешь, это пугаешься, как никчёмный подросток, и бегаешь, теряясь среди наших. Как же глубоко ты зашла. Тебя же все считают близким нам человеком. Предатель. Едкое «предатель» удушающе врывается в разум. Во многом он прав. Она давно должна была разобраться со всем, что здесь происходит. Это её работа, именно для этого она приехала сюда. Возможно, что если бы она меньше думала о своих чувствах и действовала как профессионал, всё бы уже давно разрешилось. Но он не имеет права обвинять её в том, чего она не делала, потому что она любит его всеми фибрами своей души, как ещё никогда никого не любила. — Не смей говорить мне это! Не смей вешать на меня лживые обвинения! — кричит она, подходя ближе, и он резко хватает её за запястья, больно сжимая. Она может вывернуться в любую секунду. Поступить, как профессионал. Но разум вновь уступают чувствам, которые разрывают её сердце. Она плачет. Нет, не от боли. От обиды. — Заткнись, лживая шавка, тебя никто не спрашивал, — говорит он, приставляя к её горлу нож, острое холодное лезвие, что готово в любую секунду пронзить её бледную шею, её несчастную рыдающую душу. Она не двигается, она не вырывается. Иззи с ужасом на лице понимает, что смерть из этих рук, она принять готова. Будто бы всё, что делает и сделает этот человек, всегда будет неизменно правильно. Всё-таки из Конклава, что выпускают одних лишь бездушных роботов, выходят и такие ошибки, как она, готовые умереть из-за собственных привязанностей. Вот он в последний раз заглядывает в её глаза своими карими сгустками ненависти и делают лёгкий аккуратный надрез, смотря на реакции жертвы, чтобы она не начала вырываться, но при этом ему казалось, что это самая странная жертва из всех, потому что вырваться она даже не пыталась. Он смотрит в последний раз, и она видит это сквощь пелену своих, крупно набежавших, слёз. И тогда Хейл падает замертво. Просто падает. Нож вылетает из его обессиленных рук и с металлическим лязгом падает на каменный пол лофта. Спустя пару секунд она слушает его сердцебиение. Бьётся. Дышит. Будет жить. И вдруг Изабель начинает понимать, что только что произошло. А это может значить лишь одно: ногицуне ослабел, его владение спало… Она мгновенно хватает в руки телефон, доставая его из заднего кармана штанов. — Алло, что происходит? Что случилось? — в её словах читается неимоверное количество беспокойствия, необъяснимой радости и… неугасимой надежды. — У нас есть Стайлз. Настоящий Стайлз, вот только ногицуне пропал. И вместе с ним Лидия. — доносится обеспокоенный голос Скотта из трубки. — Будь на связи. Если что, звони сразу мне. — Окей. Короткий разговор заканчивается и она со с вздохом смотрит на лежачего на полу Дерека. Неужели она и правда собиралась умереть? Возможно, что если бы она почувствовала, что прям конец, она бы резко освободилась, вот только что она на самом деле собиралась сделать, ей никогда не узнать. И осознание этого пугает. — Алло, Магнус, готовься. Скоро настанет настоящая битва. Я намерена покончить со всем этим. Разминай свои старческие косточки, — резко говорит она ему, непроизвольно набрав ему номер, и тут же заканчивает разговор, видя, что Дерек начинает просыпаться. Ей уже не важно, что там думает Магнус, которого бесстыдно сбросили и что думает все остальные люди. Теперь её интересует лишь Дерек, встающий с пола и еле слышно говорящий: — Прости. — Я понимаю, можешь не извиняться. Вопрос: «ты бы правда сделала это из-за меня?» так и висит в воздухе, но ответа уже никогда не получит. Безумие в его глазах полностью исчезло, делая их снова ясными и чистыми. И единственное, что всё же осталось внутри, — это безумие их любви. — Что там у них? Нам надо ехать, — говорит Дерек, собираясь уже было вновь бежать во всеобщую суматоху боя и отчаяния, но она останавливает его одной своей фразой, заставляющей его сердце пропустить удар: — А по-моему, нам некуда торопиться. Она игриво облизывает свои ярко накрашенные губы и смотрит на него своим томным и страстным взглядом, практически умоляя его прямо сейчас раздеть её. Он лишь замирает и ошарашенно говорит: — Ты права. Нам торопиться некуда… И тогда они начинают изо всех сил показывать свою любовь друг другу, делая приятно и целуя все участки тела. Их души переплетаются в единое целое и тогда Иззи понимает одну простую истину. Она впервые спит с человеком не во время первой же встречи. Она впервые не трахается, а занимается любовью.