***
Опустившись на постель в чем был, Первый пустым взглядом уставился в потолок. Вечер, по его мнению, прошел отвратительно. После ухода Вольфганга люди стали ощущать себя очень неловко. Словно сделали самую большую гадость в мире! Что, впрочем, было недалеко от истины. Перевернувшись на бок, Первый подумал, что стремился к совсем не такому концу. Он не хотел видеть этого страшно опустошенного взгляда… Словно сама смерть ненадолго отобрала у его младшего брата душу. А ненадолго ли? Сжав зубы, Первый поднялся. Хватит с него этого бреда! Он пойдет к Вольфгангу и сам все у него узнает. Ведь если не узнает, то будет в таком состоянии до утра возиться! Не тратя времени на переодевания, Первый вышел в коридор… Только там сообразив, что понятие не имеет, где живет и спит его брат! Ведь по слухам он спал в конюшне… Ну не мог же он там и одежду с едой держать?! У него должна была быть своя комната! Наверное… Мысли Первого прервало конское ржание. Видимо животное покинуло загон, раз звучало так близко. Подойдя к окну, принц еле удержался, чтобы не выпасть из него. Объект его поиска нашелся сам! Да еще и со своим верным спутником — Аароном. — Эй, — позвал брата Первый, стараясь уложить в своей голове редкий сад и коня со всадником на нем. — Ты разве не знаешь, что лошадей принято держать в загоне? — Он не лошадь, — был ему ровный ответ. — А конь. Не хочешь присоединиться? — Ты время видел? — обводя рукой ночное небо, иронично спросил Первый. — Нас все равно не выпустят отсюда. — Я знаю тайный путь из замка, — указывая куда-то впереди себя, пояснил Вольфганг. — И не ври, что тебе он незнаком. Никогда не поверю, что, прожив здесь всю жизнь, ты ни разу не сбегал! Первый прикусил нижнюю губу, обдумывая слова брата. Вообще да, раньше он часто покидал замок ради забавы. Так что мешало ему сделать это теперь? К тому же он все равно хотел поговорить с братом… — Жди там, — имея ввиду «тайное место», что было очень даже не тайным, решил принц. — Я скоро буду. Получив согласный кивок, Первый спустился во двор, пробираясь к конюшням. Неожиданно он стал ощущать себя пятилетним мальчишкой, нарушающим комендантский час! Это чувство было таким знакомым и интригующим, что Первый даже улыбнулся этой глупости. Ему уже немало лет, а он все еще боится, что его поймают… Оседлав более-менее знакомую лошадь, принц отправился к месту встречи. Через сад и в лес, откуда можно было не бояться стражи и бежать куда захочешь! Вольфганг странно посмотрел на него, но промолчал. Ему еще не доводилось видеть Первого в таком хорошем настроении. Словно большому ребенку подарили конфетку! Тропа была достаточно узкой, чтобы позволить себе двух всадников. Что было очень удобно, если они собирались разговаривать. Закрыв глаза, Первый вдохнул чистый, прохладный воздух леса. Непонятно почему, но еще никогда он не чувствовал себя так расслабленно и защищенно. — Насчет того, что было сегодня в зале… — спустившись с небес на землю, начал Первый. — Я не должен был тебя заставлять играть. Хотя признаю, что это сначала даже было весело. — Я люблю играть, — объяснил Вольфганг. — Просто сейчас это тяжело. — Почему? У тебя хорошо получается, — возразил принц, немного натянув поводья и тем самым вынуждая лошадь немного сбавить шаг. — Да у тебя талант, ты знаешь? — Сколько комплиментов, — рассмеявшись, проговорил Четвертый. — Кому расскажешь — не поверят! Первый гордо проигнорировал брата, делая вид, что деревья вокруг интересуют его больше разговоров. Отсмеявшись, Вольфганг смахнул с глаз накатившие слезы. Он не хотел никого обижать, но язык как всегда решил все за него! — Это не то, что бы я хотел тебе рассказать, — предупредил брата Вольфганг. — Но я все же расскажу. Больше, чем меня, Кристина любила музыку. Она почти каждый вечер играла, а когда я стал сам проявлять интерес к пианино, стала учить и меня. Мы жили уединенно, поэтому я почти всегда был один, но меня это не смущало. Было много времени, чтобы все обдумать и многому научиться. Играя, я вспоминаю о ней только хорошее. И осознание, что ее нет… Первый неловко отвел взгляд, вдруг почувствовав себя так же, как и пару часов назад. Ему излили душу, но от этого почему-то не было приятно. — Ты прав, я не тот, кому следует рассказывать подобные вещи, — согласился принц, останавливая свою лошадь. — Я, наверное, лучше вернусь назад. Мы слишком разные. Не обижайся, Вольфганг, но я считаю, что всем было бы лучше, не вернись ты во дворец. Четвертый лишь пожал плечами, улыбаясь. Возможно, что так и правда было бы намного лучше… Но только не для него! Первый кивнул, попрощался и уже собирался было покинуть брата, как Аарон дико заржал, вставая на дыбы. Ошеломленный юноша замер. Он даже не подумал помочь, настолько странной оказалась для него эта картина. Вольфганг всегда хорошо управлялся со своим скакуном, так откуда вдруг столько агрессии? В себя принц пришел лишь от тихого стона. Брат все-таки свалился с лошади…***
Сиз поправил свое новое кольцо, хмуря две тонкие, аккуратные брови. Он все еще был в негодовании, однако старался держать себя в руках. Поступок первого принца был воистину ужасен! Как он мог бросить Вольфганга одного, когда тому так требовалась его помощь?! Ведь он же был там, ведь он же видел, какую боль испытывал его младший брат, так неудачно повредив ногу! Сын герцога прекрасно это знал, поскольку находился совсем рядом с принцами, по просьбе Шина тайно за ними просматривая. Оттого так отвратно было смотреть на то, как Первый трусливо оставляет Вольфганга одного… — Сиз, ты сейчас на пальце дыру протрешь, — опираясь на трость, с мягкой улыбкой заметил принц. — Необычно для тебя: игнорировать чашку с чаем. — Ох, прошу прощения, — выйдя из круговорота мыслей, неловко отозвался юноша. — Я задумался. — Все еще переживаешь из-за моего падения? — садясь и тяжело вздыхая, спросил Четвертый. — Мне казалось, что мы уже все выяснили. Никакого покушения не было. Аарон просто испугался змеи. Хоть для меня это и было новостью. Я думал, что такую махину, как он, не сможет испугать даже падающее небо. Сиз невольно улыбнулся, беря чашку. Как и ожидалось, чай уже давно остыл. — Хватит гипнотизировать несчастную посуду, — откинувшись на спинку кресла, недовольно проговорил принц. — Говори, что думаешь. Я слушаю. — Если мне будет позволено… — Сейчас ударю тростью, — предугадав отказ, немного припугнул друга Вольфганг, взвешивая атрибут в руке. — Можешь быть уверен: она тяжелая. — Тогда я скажу, что просто не могу мириться с поступком Вашего старшего брата, — сдался Сиз, не решаясь поднять глаза. — То, как он поступил… Это было отвратительно с его стороны! И я не понимаю, почему Вы миритесь с этим и покрываете его! Первый сжал кулаки до побелевших костяшек. Он пришел… Для чего — еще не знал, но пришел! Ему думалось, что просто проведать Вольфганга не составит труда. Но оказалось, что действительность куда тяжелее. Сын герцога уже битый час торчал в покоях принца и явно не собирался уходить. А Первый… Он всего лишь ждал подходящей минуты за дверью. Не подслушивал, а ждал. И это не его вина, что хозяин комнаты и его гость говорили слишком громко! — Сиз, — голос Вольфганга стал суровым, почти злым, а сам он весь напрягся, словно только что ему нанесли самое большое оскорбление. — Он мой брат. Хороший или нет, но Первый им был и остается. Скорее всего, он просто испугался ответственности. Я не могу его за это винить. И та надменность, с которой ты говоришь о нем, мне претит. В комнате начался спор, но в ушах у первого принца звучал лишь шум от стука своего собственного сердца.