Один час

Самая обычная поездка в город. Ничем не примечательный день. Сплошной лондонский стереотип: моросящий дождь, вечерний туман, густой, как сигарный дым в борделях Лау. Ничего необычного. Свет газовых фонарей едва ли хорошо освещал набережную. Тусклым огонькам почти не пробиться сквозь туман и ночную мглу. Себастьян ненавидел такую погоду, но чаще всего осень не радовала хорошей погодой. Блеклые краски города обезличивали людей, делали все вокруг глупым, неуместным, как картонные декорации. Но даже ночью посреди всей этой серости граф выделялся. Демон засмотрелся на юношу, замершего у газового фонаря. Кажется, что-то привлекло его внимание. Поднял голову вверх — верно. Кажется, дождь пойдет еще сильнее. Дворецкий поспешил к графу, но тот, резко развернувшись, случайно выбил из его руки зонт. Смешная ситуация, но впервые на своей памяти граф решил сделать что-то сам и потянулся за упавшим зонтом, но в итоге споткнулся о развязавшийся шнурок на своих сапогах. Дворецкий поймал юношу прямо у земли, неловко взяв за запястья обеих рук, и потянул на себя. Дождь, как назло, стал лить еще сильнее, но едва ли он мог помешать обоим уставиться друг на друга так, словно виделись впервые. Невозможно сопротивляться соблазну. Демон шагнул вперед, а Сиэль удивленно посмотрел на свои руки. Себастьян все так же держал его за запястья, но, подняв глаза, юноша понял, что с демоном что-то не то. Он смотрел на него, как на чудо, с искренней заботой. Спохватившись, мужчина отпустил запястья мальчика, напоследок коснувшись его ладоней. Так странно. Он не хотел отпускать эти руки. Глупости! — Что с тобой, Себастьян? — голос прозвучал неожиданно громко. Мужчина мотнул головой и, на ходу доставая ключи, пошел открывать дверь в дом. Кажется я схожу с ума… — мелькнуло в голове юноши. Забота от Себастьяна? Нет. Он просто делает все как обычно. Граф даже и не знал, что дворецкий сейчас думал примерно так же. Вот только его сумасшествие началось ещё там, на улице, под ливнем. Когда тонкая рука Сиэля случайно коснулась его руки, и он не убрал её, а зачем-то посмотрел ему в глаза. Доверчиво. Так смотрят дети на людей, которым безгранично доверяют. С надеждой. Как люди, которые кроме неё ничего не имеют. И с безграничным недоумением, ведь прежде никогда с ним не случалось ничего подобного. Словно по щелчку все изменилось. Все вокруг стало пресным, картонным, кроме человека напротив. Хлопнула входная дверь. Граф привычно замер, ожидая, что дворецкий снимет с себя пальто и откроет дверь в комнату, но нет. Мужчина опять смотрел на него так, как смотрит прозревший слепец. Руки сами собой потянулись к лицу мальчика. Хотелось просто коснуться его кожи, проверить глупую теорию, что возникла в голове пару мгновений назад. Вдруг ненастоящий? Вдруг фарфоровый и исчезнет — стоит только к нему коснуться? Мужчина наклонился и медленно провел по его щеке. Нет. Совершенно настоящий. Едва теплый, но уж точно не выдумка распаленного сознания. Удивительно, но во взгляде Сиэля не было ни страха, ни ненависти. Бесконечное недоумение. Он просто не знал, что от него хочет демон. Себастьян думал, что просто коснется еще раз мокрой щеки Сиэля, проведёт по губам пальцем и отпустит. Нет. Разумеется сорвался. Был ли у него хоть какой-нибудь шанс перебороть себя? Маловероятно. В голове стало совершенно пусто, только один едва слышимый голос здравого смысла то и дело пытался его остановить, но кто его слушать то будет? Жадный поцелуй. Еще один. Черт побери! Почему этот глупец не сопротивляется? Зачем закрывает глаза? Что с вами, безрассудный мальчишка, хоть вы поддайтесь здравому смыслу, остановите все это! Мужчина прижимает мальчика к стене и пытается успокоиться. Тщетно. Ощущение, что сердце выломает ребра или, как минимум, оглушит громким стуком. — Хочу снять повязку. Хочу видеть ваши глаза, — не вопрос и не просьба. Зачем-то граф кивает, дворецкий медленно, явно испытывая свое терпение, снимает кусок ткани и замирает, завороженный взглядом мальчика. — И что теперь? — с вызовом спросил юноша, медленно краснея. Сбивает с толку поведение Себастьяна. Теплая улыбка прямо-таки озаряет его лицо. Граф закусил губу — да что же с ними происходит? — Вот что, — мужчина обхватывает юношу за талию. Снять мокрую одежду графа почти нереально. Мерзкая, тонкая ткань рубашки липнет к телу, а его руки дрожат то-ли от холода, то-ли от страха. Мальчик осторожно кладет ладони на плечи мужчине, проводит пальцем по шее, удивляясь своей смелости. Так приятно чувствовать мурашки по коже от прикосновений Сиэля… Это плохой знак. Поцелуй за поцелуем. Границы постепенно стираются. Тела так близко, что кажутся почти одним целым. Маленькая победа — Сиэль становится на носочки и тянется к его губам, чтобы продолжить поцелуй. Демон улыбается. Кажется, не он один такой сумасшедший. От аромата волос, привкуса губ здравый смысл печально машет ручкой удаляясь за линию горизонта. К дьяволу рубашку. Мокрая порванная тряпка летит на пол. Грубая ткань пальто забавно щекочет кожу, и Сиэль закрывает глаза, отдаваясь ощущениям. Так непривычно. Объятия Себастьяна словно из стали. Он не говорит, он только хрипло дышит в перерывах между поцелуями, как безумный. — Наверное, нужно пальто снять, — с непонятным даже ему самому смешком говорит Сиэль. Мужчина кивает. Да хоть полностью раздеться. Сейчас он на все согласен, только бы Сиэль все так же тянулся к нему и безропотно принимал все ласки. Тяжёлое, шерстяное пальто с неожиданным грохотом падает на пол. Туда же отправляется уже ненужный пиджак. Мужчина подхватывает Сиэля на руки и невидящим взглядом осматривает комнату. Сиэль тянется к его шее, дышит тяжело, трется носом о кожу мужчины, словно котик, требующий ласки. Мужчина быстрым шагом подходит к роялю в углу комнаты. Крышка на белом красавце так удачно была закрыта. Ещё одна удача, кажется, Мейлин забыла на нем плед. Мысли рваные. Словно план действий, он уже видел, знал, что будет делать и сейчас просто воплотит это в реальность. Усадить на рояль Сиэля. Не дать ему опомниться. Терзать губы, шею, хрупкие ключицы… Прикусывать его тонкую кожу, делать больно и тут же ласкать место укуса. Мальчик мечется, ему больно и он готов требовать, чтобы его отпустили, но в то же время это безумно приятно. Сжимать до судорог в пальцах с нечеловеческой силой его талию, проклинать себя за безумное желание обладать. Отстраняться, остерегаясь, что сейчас просто сломает его и, переведя дух, опять ласкать и мучить. Завтра всю шею мальчика будут украшать скорее всего чёрного цвета отметины, а синяки ещё долго будут напоминать о себе, но сейчас так не хочется об этом думать. Сиэль обхватывает его ногами. Шея горит от болезненных укусов, от боли и удовольствия разрывает на части. Мужчина укладывает его на инструмент и продолжает ласкать его тело. Безумие. Чувствовать горячие губы Себастьяна по телу, его влажные поцелуи… Восхитительно. Это невозможно описать, он даже не чувствует, что делает мужчина. Все сбивается в один тесный ком эмоций и ощущений. Неожиданно Себастьян отстраняется и, ругнувшись, куда-то уходит. Сиэль, тяжело дыша, приподнимается на локте, глядя вслед ушедшему демону. Куда он собрался? Но Себастьян вернулся так же быстро, как и ушел. Резко ставит его на ноги и разворачивает к себе спиной. — Обопрись руками на фортепиано. Сиэль покорно слушает голос возле своего уха. Мужчина обнимает его сзади и прикусив мочку уха мальчика начинает снимать его брюки. — Мне нравится, что ты такой, — мужчина проводит пальцами по позвоночнику графа и кладет ладонь на поясницу. — Какой? — такой простой вопрос, но дался он с таким трудом, что граф внутренне пообещал себе просто замолчать, чтобы не позориться. Себастьян хрипло смеётся. От его голоса дрожит все внутри, а сердце бьётся по ощущениям, где-то в глотке. Вспотевшими от напряжения ладонями Сиэль пытается удержаться за полированный край музыкального инструмента, но все тщетно и они то и дело скользят. — Мой. Проводит по внутренней стороне бедра рукой, целует худые, напряженные лопатки и тихо смеется над собой. Он сходит с ума из-за этого упрямого подростка. В комнате одуряюще пахнет розовым маслом. Сиэль вздрагивает от лёгкой боли, когда мужчина начинает вводить в него палец. Это ничего. Терпимо. Ноги дрожат, и если бы Себастьян не придерживал его одной рукой за талию, он бы давно уже позорно рухнул на колени. Второй палец. Уже ощутимо больнее. По телу дрожь, он уже не может сфокусировать взгляд и перед глазами все плывет. Себастьян целует его в шею, и Сиэль на секунду расслабляется, прижавшись к демону. Третий. Парадоксально, но становится легче. К боли примешивается что-то другое, странное. Этому ощущению он не находит описания, да и нужно ли думать? Нет. Мозг отключается и в голове только фейерверк ощущений. Себастьян целует его висок, словно извиняется заранее за боль, которую доставит. Но он больше не может терпеть эту медленную пытку. Мужчина убирает пальцы и начинает осторожно входить в Сиэля. Больно. Нет. Не больно. Обычно боль заставляет кричать, а тут крик застыл в горле, а тело словно парализовало. Дыхание острым ножом отзывается в груди, а слезы градом катятся по щекам. Во рту пересохло, руки не удерживают тяжесть своего тела, и мальчик едва ли не падает на инструмент. Голова кружится, перед глазами тёмные круги и в ушах звенит так, что кажется он вот-вот потеряет сознание. Себастьян пытается быть нежным. Осторожным. Двигаться медленно. Не причинять лишней боли. Не поддаваться желанию брать его грубо, не мучить лишний раз. Неясно насколько хватит его терпения, но он так же, как и граф упирается руками в фортепиано, не давая себе взять Сиэля за талию и делать все в угоду своей похоти. Он должен сдержаться. Скоро Сиэлю будет легче. Тянущая боль в пояснице сменяется каким-то исступленным онемением. Мысли становятся связными и реальность больше не прячется где-то в глубине сознания. Сиэль переводит взгляд вправо и понимает, что Себастьян все это время держит его за руку и что-то тихо шепчет. Разобрать трудно, но интонация ласковая и это действительно помогает. Сиэль приподнимается на дрожащих руках. — Не сдерживайся. Все хорошо. Мужчина благодарно целует его запястья и начинает двигаться быстрее. Сиэль облизывает пересохшие губы и закрывает глаза. Кажется, все не так плохо. Тело постепенно накрывает тёплая волна удовольствия. Изнутри вырывается стон, а тело словно из ваты. Пусть Себастьян делает с ним все, что ему угодно…

***

Демон с силой сжал бедра мальчика и в последний раз вошёл в него до конца. Оргазм накрыл его с головой и, тяжело дыша, он уткнулся в макушку Сиэля. Несколько минут они просто тяжело дышали вместе. Наконец мужчина укутал мальчика в плед и опустился с ним на пол. Плевать. На все. Место и время. Людей и обстоятельства. Ему нужен был только этот маленький человек в его руках. Сиэль обессиленно положил голову на плечо демону и уснул прямо на полу. Себастьян осторожно обнял его, не решаясь подняться и побеспокоить вымотанного мальчика. Пусть спит. Плед тёплый, ковёр мягкий, а кроме них в доме никого нет. Неожиданно в груди шевельнулось что-то неясное, тёплое. Словно весенний лучик света осветил кромешную тьму у него внутри. И непонятно, хорошо ли это, плохо. Это просто есть и он больше не будет это отрицать.