። ። ።
Рыжий оказался в Бангкоке по дурацкому стечению обстоятельств. По вине своей же импульсивности его накрыл апогей неприятностей. Но если ты прав, то чувство вины не преследует — преследуют последствия. Мо ввязался в стычку не с тем человеком. Конфликт, в котором он думал, что проучил негодяя, вылился в преследование полицией. Мать не пережила бы, если бы сын вслед за отцом загремел в тюрьму. Она умоляла его уехать пожить к приятельнице в Таиланд. И Мо сбежал. Так, благодаря своей «горячей крови» в девятнадцать, не окончив старшую школу, он оказался в Бангкоке. Единственными его увлечениями были спортзал и смешанные единоборства. Мо не хватал звёзд с неба: тренировался, мечтая однажды войти в профессиональный спорт и зарабатывать этим. Но неудачи продолжали отравлять его существование день ото дня, начиная с выбора спортзала и заканчивая работой. На первое время Мо поселился у женщины, контакты которой оставила мать. С её сыном, Цунь Тоу, они дружили какое-то время, пока те жили в Ханьчжоу, и быстро нашли общий язык. Парень помог Мо с поиском работы, но никто не ожидал, что всё обернётся настолько херово.። ። ።
Мо уехал из дома, не дождавшись выхода отца на свободу. А когда самое долгожданное в их семье событие наконец свершилось, то всеми правдами и неправдами отказывался возвращаться домой даже на праздники. Не стоило думать, что сердце родителя не учуяло ложь собственного ребёнка, как и приближение беды. В один прекрасный день отец без предупреждения прилетел сам. Гуаньшань не мог скрывать свои проблемы вечно и рассказал обо всём. Вместе они придумали план, и старший Мо, не вызывая подозрений, улетел обратно, будто разговора между ними никогда не было. Но едва он приземлился в Китае, на досмотре обнаружили запрещённые вещества, и без долгих тяжб в считанные недели отца упекли повторно. Мо был уверен, что облажался и от нового удара его семья уже никогда не оправится. Он хотел-пытался сбежать, но в первую очередь — он взбесился. За что и получил своё наказание. С тех пор игры в бесконечную фальшь с ним закончились. Цин Шу открыто признал, что только от него зависит безопасность отца Мо в тюрьме, как и ни о чём не подозревающей матери. Рыжий не помнил, сколько времени отшибленные прихвостни Сунана избивали его, пока он полностью не потерял способность к какому-либо сопротивлению. А старый садист молча наблюдал. В памяти Мо зациклилась лишь одна сцена, где старый красный «Гольф» переезжает его правую ногу. Этот момент, вспоровший жизнь на до и после, он запомнил отчётливо сквозь пелену полузабытья в боли. Больше он ничего не помнил: ни боли, ни крика, ни осознания происходящего. Кроме обещания, что в следующий раз покалечат обе ноги. Ходить он сможет, а бегать — уже никогда. Разбитый и отчаявшийся Мо, как и ожидалось, стал покорным и фанатично осторожным. Но глубокая ненависть внутри жила вместе с жаждой расплаты. Он ничего не мог сделать лично Сунану или Цин Шу, выступающими взаимной страховкой друг другу. Благодаря их связям в Ханьчжоу, если что-либо произошло бы с одним из них, достаточно одного звонка, и со всей семьёй Мо будет покончено. После этой истории Сунан выглядел невероятно удовлетворённым. Когда Мо отчаянно бился, как мотылёк в прочной паутине, тот лишь подначивал его. Будто хотел, чтобы из-под личины Рыжего выползло всё самое неуправляемое, самая безграничная жестокость. Не то чтобы Мо не сопротивлялся. Рыпался. Вспыльчивый, безрассудно самоуверенный — пробовал, и не раз. Взрослый атлетичный пацан против разъеденного болезнью старика, который был вовсе не тем, кем казался на первый взгляд. Хромой истощённый бешеный зверь. Извращённый деспот, существующий лишь для того, чтобы истязать, не давая жертве умереть. Его рутиной было, чтобы свой путь мучений к смерти жертва провела в невыносимых страданиях. Где Мо должен был присутствовать как смиренный наблюдатель. Сунан мог убить его разными способами, но не делал этого. Жёстко осаживал, с напутствием, издеваясь над его беспомощностью и попытками мести, находя происходящее до крайности смешным… — Эй, Мо? — Тянь пощёлкал пальцами перед его глазами. — Да услышь меня, что с тобой? Земля вызывает Гуаньшаня. Сквозь пелену белого шума Мо повернул голову и посмотрел на Тяня, который обеспокоенно звал его. — Ничего, — выплюнул он сухим голосом, тяжело ворочая языком. Вытер ладони о штаны, похлопал себя по карманам в поисках заначки и через несколько мгновений нервно затянулся, слово пытаясь одним махом высосать сигарету целиком. Он встал со ступенек, решив, что пора завязывать с воспоминаниями. — Ты забыл выключить утюг? — прищурившись, спросил Тянь с косой ухмылкой. — Какой на хер утюг? — Гуаньшань, ты так побледнел, я же шутил про беременность. — Всеку тебе, отвечаю! — Мо раздул ноздри, едва не чихнув от резкого дыма. Как ни странно, Тянь к нему присоединяться не спешил, и Мо наконец заметил, что за целый вечер тот вообще ни разу не курил. — Ты завязал? — Нуу, кхм, как сказать, я бы помер под водой, если бы не начал воздерживаться. Думаю, если сейчас закурю, то, наверное, потеряю сознание. И ты, конечно же, воспользуешься моментом, чтобы смыться, оставив моё тело на тротуаре. — Спасибо за такое высокое мнение обо мне. Зачем выпендривался, нужно было взять акваланг. — Так совсем неинтересно, — усмехнулся Тянь. — Ты просто кошмарный выпендрёжник! Ты засунул меня в жуткий аквариум с зубастыми хищниками, где сам чуть не захлебнулся! — И произвёл на тебя впечатление, пра-а-авда? — Ну… сложно отрицать, — еле слышно пробормотал Мо, — было много впечатлений, не знаю, какое из них самое большое. Но ты же выпендрёжник. — Отлично! — Тянь передал Мо раскрытый фруктовый лёд. — А теперь лопай, почти растаяло. Мо взял мороженое из его рук, чувствуя, как на кончиках пальцев покалывает тепло. Ощущение очень напоминало то, когда поблизости человек, который начинает нравиться, в совершенно романтическом смысле. — Итак, куда мы теперь направляемся? — спросил Тянь. Мо отщелкнул окурок в сторону, снял с мороженого обёртку и вместе с чеками из кармана отправил в урну. — Пойдём, там узнаешь. — В смысле пешком? — удивился он. — Нет, на метро. — О-ля-ля… — выдохнул Тянь, вскидывая маленькую, но тяжёлую сумку на плечо.። ። ።
Тёплое мерцание уличных огней сменилось заигрывающей дворовой теменью. Во мраке особенно отчётливо в нос бил запах заплесневелых старых стен и тины рядом с пересыхающими из-за жары каналами. Мо свернул с оживлённых улиц к убитым пустынным спальникам. Вечер здесь не был тихим или хотя бы малость унылым, судя по шпане, гуляющей с колонками на плечах. Компании шумных гопников окружали ступеньки в подвал местного «клуба», подчёркивая атмосферу дворовой рэперской тусовки. — Вау, малыш, ты привёл меня в конкурентную разведку? — Тянь поиграл бровями. — Не бузи, мы здесь лишь для того, чтобы глумиться над неудачниками. Раньше здесь проходили самые охуенные в городе рэп-батлы. Мы пришли почти к началу… Эй, ты куда? Приценившись к публике у входа, Тянь снял сумку с плеча и, раскручивая её на пальцах, нырнул в тёмные дворы. — Мне надо отлить. — Хэ Тянь! — Мо, неуверенно оглянувшись на местных, зачем-то поплёлся за ним следом. Не то чтобы Рыжий интересовался, чем там Тянь занимается, но отливать никто явно не собирался. Почти скрывшись среди невысоких пальм, он сунул вглубь растопыренных лопухов свою сумку. После чего выпрямился и подстрекательски шепнул Мо: — Теперь идём! Морда у него была хитрющей, словно у пса, загрызшего соседскую кошку. — Что было в твоей в сумке? — не в силах отмахиваться от лая подозрений, наконец спросил Мо. — Кое-что, что должно тебе понравиться… Мо завис посреди улицы, чувствуя, как сводит спазмом и без того наморщенный лоб. — Не говори мне… Он гневно ткнул пальцем Тяню в плечо. — Ты взял ствол! — А почему не должен был?። ። ።
Облапанные местной охраной с нагеленными волосами, они спустились в клуб, но, едва переступив порог, Тянь сразу пропал в воспоминаниях о своих шестнадцати, позабыв о помехах. Он уже бывал в подобных заведениях в Штатах, постигая возвышение через упадок. Дворовый бит, настроение, как и вся жизнь, депрессивно-отщепенческое. Последнее отчаянное желание быть собой в кругу лузеров, зовущихся «свободными художниками». Как же он соскучился по этой всратой атмосфере. Шумной разгульной толпе, где каждый незнакомец в доску свой. Где они с Мо стояли так близко, что почти прижимались друг к другу. Тянь неосознанно улыбнулся от вида парочек, увлечённо занятых петтингом в углах, и даже гадать не собирался, что творилось в исписанных забористым матом сортирах. Ничем не удивлённый, он испытал ностальгию по криминальным районам Штатов. Воспоминания о безбашенности, помноженные на лёгкую эйфорию, и ему уже хотелось отсосать Рыжему за ближайшей стенкой. Будь тот чуть более ушлым, то смог бы раскрутить Тяня в такой ситуации на что угодно. Но Мо не был ушлым, даже не был корыстным, да и очередь из энтузиастов на интим не позволяла им уединиться. Всё это до боли напоминало ему себя, юного и безрассудного, в таких же клубах, когда он ошивался в уличных бандах. Жалеть приходилось лишь о том, что это не было с подачи его собственного тупого мозжечка. Заурядные рэперы на сцене со скоростью калаша рифмовали очереди мата на два-три нормальных слова с топом смыслов — грязными шуточками про чью-то мамку. Такого рода трешовая речь вперемежку с чёрным юмором была в стиле Рыжего. Тяня не интересовало происходящее, но видеть его рядом с собой было до шального ощущения кайфово. Рыжий всю дорогу приятно удивлял: позволял виснуть на себе, не сбрасывая руку со своего плеча, чем разогревал и без того душный воздух вокруг. Он казался здесь свободным, спокойным и иногда коварно скалящимся. Явно вместе с остальными пришёл стебаться над ребятишками, что пересмотрели американских фильмов об исполнении мечты забитой рэперской золушки. Одаренный ростом и роскошным телом, Тянь, похоже, казался местным раздражающе надменным, чтобы дылду вроде него не пытались задеть внутри заряженной реактивной толпы. Но Рыжий сбивал форс с каждого, кто позволял себе переступать границы, как будто пространство возле Тяня было его меченой территорией. Он не боялся демонстрировать чёткий посыл, что связываться с ним будет грандиозной ошибкой. От понимания, что находится под защитой, Тянь покорно таял в душе. Ничто не мешало ему получать удовольствие даже от собачьего бреда, льющегося на них со сцены. Казалось, Мо тоже скучал, то и дело отвлекаясь, прикрывая Тяня от снующих мимо пьяниц. Улыбаясь, Тянь смотрел на него без слов, оценивая их шансы на более или менее отвязную драку сегодня. — Уйдём отсюда? — Будто прочитав ответ в его взгляде, Мо едва коснулся его уха, пытаясь перекричать громкость басов. Тянь кивнул и неторопливо последовал за ним к выходу. — Раньше здесь было веселее… Как мне, блядь, казалось, — в голосе Мо слышалась попытка оправдания. — Но, вопреки ожиданиям, это оказался полный отстой! — А я рад, что побывал здесь. — В тишине дворов Тянь снова мог отчетливо слышать их собственные голоса. — В месте, связанном с твоими хорошими воспоминаниями. — Это что, блядь, утешение, раз мы пёрлись хуй знает откуда пёхом ради полнейшего, сука, разочарования? — Подчёркиваю, что вовсе не разочарован, — улыбаясь, заметил Тянь. Мо остановился посреди улицы, раздражённо щелкая зажигалкой у сигареты в губах. — Как можно читать рэп, если, блядь, слуха нет вообще! — Дай мне, — Тянь протянул руку за сигаретой. Курить хотелось до ломоты рядом с пыхтящим, как дизель, Рыжим. — Ты тоже заметил? — Я разве похож на кретина? — тот сердито глянул в ответ, отдавая Тяню сигарету и доставая новую. Тянь сел на первую попавшуюся на пути лавку, откуда было удобно наблюдать, как бузит Рыжий. — Как можно было додуматься до этой дос-атаки на мозг вообще без смысла и рифмы. Никогда не знал, что за тема «испанский стыд», но это, блядь, он! — Хочешь сказать, что их тексты не придуманы на ходу? — Тянь размял шею, чувствуя, как приятно мажет сознание от одной-единственной затяжки. — А в чём тогда смысл?! Или мы шли, чтобы помереть от кринжа? Тянь несколько секунд молча приценивался к Рыжему. — Похоже, ты разбираешься в музыке? — Тут много ума не надо, чтоб разобраться. Ты ж из богатеньких, небось, в детстве на фортепиано лабал? — Ну, было дело, чего уж скрывать… — фыркнул Тянь. — А сам-то, слух явно есть, от фальши мордашку воротишь. Так что, малыш Шань, чего умеем? Песни петь, фристайлить? Какой свой талант ты от меня пытаешься скрыть? — Зажав сигарету между зубами, он провокационно приподнял бровь. — Иди на хрен! — отмахнулся от него Мо, будто ему было не в новинку слышать такие разводы. — Чего сразу застеснялся, — Тянь ласково прищурился. — Ладно, у меня ещё есть идеи на сегодняшнюю ночь. В остальном положись на меня… Мо раздражённо отбросил сигарету в сторону. — Хер с тобой, киска, слушай… Тянь успел лишь «окнуть», оценив своё новое прозвище. Неожиданно природный гонор Мо дал о себе знать, словно он жить не мог, не принимая вызова. — Без понятия, чё получится, чудес не жди... — А-а?.. — заинтригованно протянул Тянь. — Я прочитаю последний отрывок, который был не в батле… Считай это компенсацией. С плохо скрываемой нервозностью Рыжий поставил правильное дыхание, отбивая носком обуви ритм в такт басов, доносящийся с другого конца улицы. в каждой строчке больное — и бьёт под дых ожиданием бархатной темноты. Короткое мгновение Тянь не верил, что находится посреди эксклюзива, развёрнутого специально для него, когда послышался лёгкий тихий распев — попытка вспомнить мотив и слова. в каждой точке и букве такое ты, что порою бывает страшно. Хриплый рокочущий голос Мо звучал чертовски вкусно. Концентрат мужской сексуальности с томной сладостью. Он звучал из глубины его груди, как если бы когда-то был поставлен. Хотя Мо совсем не распелся, но даже скоростная рифмовка вибрировала экспрессией слогов и нот, безошибочно попадая в такт. Он чеканил эмоциями реплики, а тембром и энергетикой бил прямо в сердце. не вернуться домой, не закрыть глаза. ты чужой, но едва повернуть назад. Мысль, что Мо с такой интонацией будет говорить с ним, ещё лучше — над ним или на ухо, обращаться с ним властно и грубо, заводила Тяня. Это нравилось его ненормальной противоречивой натуре. Тянь ненавидел, когда им помыкали, но, оказывается, с этим парнем был готов сыграть и не в такие игры. Достаточно было увидеть одну импровизацию лишь для него. о родном здесь едва ли все говорят, потому у меня не спрашивай. Пробуждал чувства. скольких здесь покорёжило, изменив. исчезают все цели, пока мы спим. с головой накрывает осенний сплин, и мечта упокойся с миром. От исполнения Мо на руках Тяня волоски встали дыбом, его голос пробирал сексуальностью. Он затяжно перешёл с фристайла в запев, закончив всё чистым звучанием своего голоса. Тянь уставился на Рыжего, даже не думая скрывать ошеломление, потому что этот вечно дерзкий парень легко превзошёл ожидания. незнакомцем на севере без имён тоской пойман и намертво заклеймён, Его тонущий голос варьировал от грубого звучания к бархатному, затяжному. Он мог быть чертовски звучным и завораживающе хриплым. Тянь с недоумением смотрел на Рыжего, отбросив всякое притворство, с выражением «Такое ты тоже можешь?!». Жадное собственническое чувство пробуждалось в этот момент внутри. Оно возникало крайне редко, в мире было мало по-настоящему ценных, интересных вещей. Разве что когда Тянь видел нечто действительно уникальное. Этот парень целиком и полностью должен был принадлежать только ему. Петь так чувственно лишь под ним. Только под ним. Тупая жажда подняла голову, заявляя о своём нетерпении сожрать и поглотить его. Блядь. К нему пришло запоздалое осознание — это опасно. Мо Гуаньшань слишком опасен. Почувствовав уверенность, Мо вошёл во вкус: он справлялся с голосом и вспомнил слова, отпечатанные в памяти. Давно забытая чистая речь на родном языке чертовски ему шла. Шла им обоим, дарила особую атмосферу всему вечеру. Финальным фаталити он словно решил окончательно расправиться с Тянем. будто должен уйти бы давным-давно, но уже не хватает силы. И едва слышно добавил: ты моя последняя надежда. Внезапно Мо остановился и хитро глянул на Тяня. — Что, уже влюбился в меня? Тянь на мгновение забыл, где уронил свою челюсть, настолько дерзко Рыжий сейчас флиртовал с ним. Он мысленно встряхнулся. — Ты на верном пути, бойся накаркать… И это было классно! — Он сделал несколько одобрительных хлопков ладонями. — Теперь я твой фанат. — Ни хуя, — посмеялся Мо, конечно же, без улыбки. — Ладно, я не могу проиграть тебе! Тянь решительно поднялся, исчезнув в стороне оставленной ранее сумки. — И ты не боялся, что кто-нибудь мог найти это?! — Мо ждал его с видом, будто стоял на шухере. — Это кому-нибудь нужно бояться, а не мне, — спокойно заявил Тянь. — Идём постреляем, малыш Мо. Он не собирался избавляться ни от «малыша», ни от своих вездесущих прикосновений-полуобъятий, которыми всегда настигал Мо. — Серьёзно?! Мо потянулся к сумке, прицениваясь к её весу. Тянь тут же расстегнул молнию, показывая поблёскивающий металлом ствол, с трудом вмещающийся внутри нагрудной сумки. — Мать моя, огромный! Ты… ты… ничего меньше не нашёл?! — шокированно подытожил Мо. — Я думал, ты захочешь пострелять из самого бойкого. Пройдя несколько сотен метров до окраин, они оказались на холме среди деревьев рядом с пустынной дорогой. Тянь вытащил «Дезерт Игл» точь-в-точь как в голливудских боевиках. — Стыд какой, мы будто шпана малолетняя, — Мо старался говорить вполголоса, хотя вокруг не было ни души. — Вот почему ты так странно вёл себя у метро. И вообще, почему ни один турникет не сработал?! — Есть свои секретики. — Разве мы не поднимем на уши здесь всю округу?! — Ничего, даже если вызовут полицию, мы успеем уйти. — Как-то стрёмно, по чему ты предлагаешь стрелять? — Банально по дорожным знакам. Он передал пистолет в руки Мо. — Не видно же ни хуя совсем. Мо взял пистолет крайне неумело, будто мелкий хулиган, купивший пушку в ломбарде. — Ты что, впервые оружие в руках держишь? — А чё, проблема? — Дай-ка назад. Как так, Рыжик? Ты в банде сколько — и ни разу не держал пистолет? — Это не твоё дело! — тут же осёк его Мо. — Дай угадаю. Чтобы стать таким умничкой — не год и не два… думаю, года четыре? — Так, ты всё-таки испоганил мне настроение, — буркнул Мо. — Я иду домой. Сунув свободные руки в карманы, Рыжий развернулся и направился обратной дорогой. — Ну что ты как девчонка прям, никуда ты не пойдёшь, — Тянь схватил его за плечо, — пока я не провожу. — Чё-ё?.. — Не чёкай. — Придурок, — фыркнул Мо, не глядя в его сторону. — Не без этого. — Я не убиваю, идиот. С чего бы мне пользоваться оружием? — А? — Не акай! Я кремирую… Криминал в организации Цин Шу до городского морга не доходит. Всё по классике: повезёт, если щелочи до фига, а если нет, то анатомический атлас мне уже не нужен. Иногда хоронить приходилось, — Мо выдавал обрывочную информацию, задумчиво пиная камешек ногой. Наверное, он сам не заметил, как разболтался с Тянем, либо это уже было похоже на течь из плотины. — В любом случае я не намерен с тобой ни хрена обсуждать! — Он резко одёрнул себя, внешне став ещё злее. — Мо, я не лезу в это, хорошо? Замяли? — Мне класть на то, чем вы там занимаетесь! Тянь так и стоял, разглядывая Мо и почёсывая висок стволом. — Ты со своим дружком рыбоглазым не добавляйте мне работы! Цин Шу предложил меня вам как шлюху, но я на это не соглашался! — выговаривал Мо, ткнув ему в грудь пальцем. — Я хочу, чтобы ты уяснил: вы ребята горячие, дерзкие, но если мне и за вами придётся подтирать — на глаза мне лучше не попадайся! — Эй, Мо, мы вроде говорили об этом. Я хорошо усваиваю с первого раза. Мы отказались от предложения. Если б меня интересовали какие-то совместные дела, я бы не стал мешать с личным. Как сейчас. С тобой бы не стал. Ты это понимаешь? — Даже если понимаю, это не добавляет доверия. Что во мне такого нужного? — Мо подозрительно прищурился. — Я не знаю. — Тянь обхватил его за плечи, разворачивая. — Это просто факт. Ну что, пойдём, сделаешь хотя бы пару выстрелов, не зря же я его весь день таскал? — сказал он, вкладывая рукоять в ладонь Мо. — А чем заряжен, боевыми? — Ну да… — легкомысленно кивнул Тянь. — Охренеть, и ты не боишься, что я могу пальнуть в тебя? — Как-то не очень. — Не шелохнувшись, он стоял прямо перед Мо, расслабленно держа руки в карманах. — Ты точно псих. — Возможно. Давай, наши знаки там, — Тянь указал в сторону их мишеней. — Нахрена тебе такой здоровый? Ещё и сверкает даже в темноте… И такой гладкий, — почти наощупь осматривая пистолет, заворожённо выдал Мо. — М-да, — согласился Тянь с низким придыханием. — Просто одна из игрушек. Мо вытянул руку в направлении знаков, точно воображая себя заправским бандюганом. — Так, давай-ка вот что сделаем. — Тянь положил ладонь на его руку, а второй коснулся ствола и на что-то надавил пальцем. — Для начала встань ровнее и возьми рукоять обеими руками, если не хочешь получить отдачей по лбу. Он поправил руки Мо и снова отступил на пару шагов. — Вперёд, — подбодрил он Мо. Мо тисканул на спуск, и последовавший оглушающий выстрел разнёсся по всей округе подобно внезапному раскату грома перед штормом. Одновременно послышался резкий пронзительный лай переполошившихся собак. Тянь слегка поморщился от ожидаемого звона в ушах. Зато потрясённый Мо прижал одну руку к уху, без слов открывая и закрывая рот в каком-то изумлении. — Блядь-блядь-блядь, валим! — встрепенулся он, в спешке возвращая пистолет. — Не торопись! — Тяню удалось отстраниться, когда Рыжий буквально ткнул в него пушкой, и схватить его за шиворот, чтоб не удрал. — Ты можешь сделать ещё пару выстрелов, — спокойно заверил он. — Так быстро здесь никто не появится. Смотри. С шести метров ты, считай, промазал. Попробуй еще разок. Мо посмотрел в указанном направлении. Пуля угодила лишь по краю знака, вырвав небольшой кусок, и несчастная опора накренилась к земле. Непрекращающийся истошный лай собак не давал Мо собраться. Озираясь по сторонам, он торопливо выстрелил снова, отчего изогнутый знак с дыркой почти сложился. — Готово! Погнали отсюда! Возбуждённый Мо готов был сорваться с места, вновь пытаясь избавиться от пушки, будто она горела в его руках. — Подожди, так ты ничему не научишься. Ты не держишь пистолет уверенно, — спокойно дал оценку Тянь, удерживая Мо от бегства. Он зашёл за спину Мо, разворачивая его к соседнему знаку через дорогу, откуда открывался вид на город, полный огней. Казалось, будто каждая часть тела переполнена суматохой, тогда как Тянь оставался безразличен к тому, что они творили. — Не трясись так, нас никто не поймает. Это займёт лишь несколько секунд. Почувствуй контроль. Он провёл пальцами по коже, направляя руку Мо и фиксируя её между своими ладонями. Вместе с тихим «давай» Мо интуитивно плавно спустил курок, и во вмиг погнувшемся знаке напротив выбило отверстие очень близко к центру. Третий выстрел ударил по раздражённым перепонкам ещё сильнее, и теперь уж точно перепуганная округа всколыхнулась встревоженными криками и людскими голосами. — Теперь уходим! Тянь оказался проворнее Мо, выхватив из его рук пистолет и рванув вдоль деревьев по улице. Мо нагнал его через несколько мгновений и, схватив за край безрукавки, потянул в другую сторону. — Не туда! В темноте знакомых улиц Рыжий без труда опередил Тяня, только пятками отсвечивая, и едва вовсе не пропал из виду. Наконец они остановились перед светлой дорогой, по которой пронеслись две машины с мерцающими мигалками. — Чёрт возьми, блядь, ты психопат безбашенный! — схватившись за грудь, выдохнул Мо, пытаясь отдышаться. Он выдал довольно длинный спринт вообще без остановок. Тянь поправил сумку на плече и наклонился к нему, опираясь на свои колени руками. С хитрющей улыбкой подмигнул. — Ну что, Рыжик, теперь влюбился в меня? После недолгой паузы Мо попытался дотянуться, чтобы дать ему хорошего леща. Ночь плавно перетекла в самые тёмные часы, которые знаменовали скорое утро. Тянь неторопливо добрёл с Мо до автобусной остановки. — Я позвонил водителю, если есть час времени — подброшу до дома. — Не надо, на автобусе быстрее доеду. Мо встал неподалёку от остановки, расчёсывая пальцами взлохмаченные кончики влажных от пота волос и задумчиво закусив нижнюю губу. Он, похоже, был начеку, заметив взгляд Тяня. — Не трись тут рядом со мной, тебе ничё не светит… — Ладно, — послушался Тянь. — Там, похоже, твой автобус? — Похоже… Мо глянул на дорогу и, повернувшись, сразу получил мягкое касание губ в губы. Он замер на секунду-две, не отталкивая и не отстраняясь. Ощущение, что поцелуи стали их обыденностью, пропитало эти мгновения. Тянь не пытался взять больше, чтобы не спугнуть удачно пойманный порыв, наслаждаясь естественностью с нотками свободы, в которой они оказались. Однако в следующее мгновение Мо уже отстранился с тихим «лжец», сказанным почти в губы. — Ты слишком часто грызёшь свои губы. Мне тоже захотелось, — хитро пояснил Тянь, не сомневаясь, что считал атмосферу верно. Ещё одна уступка была сдана. Рыжий взглянул на него в лёд, что сейчас читалось чистейшей романтикой. Мо развернулся и через пару шагов запрыгнул в открывший двери автобус. — Доброй ночи, Шань! — бросил ему вслед Тянь, внутренне облизываясь, будто совершил нечто до хрена развратное. Сдавая спиной назад, он увидел выставленный ему на прощание средний палец перед закрытием автобусных дверей. Мо больше не смотрел на него, но Тянь улыбался так, будто выиграл. Теперь уж это точно было настоящим свиданием. Тянь всегда был голоден и честен в поступках, в отличие от Мо, который, похоже, давно не задавался вопросом, чего же хочет. Или, скорее, избегал в этом признаться самому себе. Им будет хорошо вместе — это почти ясный как день факт. Так и быть, Тянь попробует остановиться у черты, а пересечь её будет позволено лишь самому Мо.