Заговор

      Горела одна свеча, арабка лежала на спине совершенно обнажённая. Сверху китаянка нежно целовала той шейку. Они ласково тёрлись телами друг о друга. Если Жасмин обнимала подругу за талию, то Мулан мяла её пышную грудь.       — Как хорошо быть лесбиянкой. Есть кому о тебе позаботится, есть кому тебя защитить, как хорошо чувствовать себя нужной и отдаться той единственной… — стонала арабская принцесса, поглаживая талию партнёрши.       — Я с тобой полностью согласна, мужчины все грубые и такие злодеи. Никогда тебя не ценят. Ты моя, Жасмин, я влюблена в тебя — шептала в румяную, загорелую кожу китайская принцесса.       — Давай объединим Арабский халифат и империю Цинь? Я соберу гарем из тысячи девочек от четырнадцати до семнадцати лет, все они будут красиво танцевать, закрытые платками, в длинных юбках и с кривыми, красивыми кинжалами. Что скажешь, любовь моя? — прижала плотнее её животик к своему плоскому.       — У нас воистину великие страны, скажу да. Я соберу четыре тысячи самых красивых китаянок, они будут распивать чай, владеть кунг-фу и вернее жён ты не найдёшь. Моя ягодка — Мулан свою сексуальную грудь сильнее прижала к груди Жасмин.       — Ай! — пискнула одна.       — Ой! — взвизгнула другая.       По два пальца бархатистой кожи проникли в их киски, начав насиловать их.       — Я отошла всего на пять минут, они тут шепчутся за моей спиной и о чём? — задала прямой вопрос сердитая Моана.       Островитянке не понравилось, что принцессы двух великих Азиатских империй вычеркнули её, при том нагло вычеркнули.       — Мы строили планы на будущее, на троих! — простонали сексуальные азиатки в один голос.       Моана нахмурилась.       — Хорошо, — пробурчала она — Первый раз поверю, второй раз отвернусь! — предупредила строго.       — Что узнала про остальных? — отважилась первой задать вопрос арабка, уже переманившая к себе Мулан.       — Ты нас собрала, ты и командуй… — вторила первой китаянка, оставляя на столь желанной шейке красный засос.       — Ну картина такая — начала островитянка — Эльза и Анна родные сёстры, другую не потерпят возле себя. Аврора, Ариэль трутся возле Рапунцель, это нам конкуренция. Белоснежка разговаривает со своими птичками. — закончила рассказ.       — Ну Рапунцель может перейти к нам, я раньше имела с ней роман, пару раз был незабываемый секс. Мулан тоже с ней спала, она рассказывала, это было так чудесно… — погрузилась Жасмин в воспоминания.       — Она станет королевой Германского Рейха, все германки с пышными формами будут охранять её, в блестящих латах, с красивыми пиками и острыми мечами… — шептала Мулан возлюбленной на ушко, чтобы островитянка не услышала случайно.       Девушки стали перешёптываться, это насторожило Моану. Она пыталась вслушаться, но те шептались сразу на двух языках, о чём шептались, она понять не могла.       «Ну сейчас я вам. Мы собирались Интернет покинуть, а они сплошные заговоры плетут. Ну я вас обеих!»       Четыре пальца резко вошли в две глухие дырки. Румяная парочка вздрогнула, словно обеих током в 220 трахнуло.       — А, Мо-о-оан-н-а-а-а! — Жасмин выпучила глаза.       — Жа-а-а-а-а!.. — бедная китаянка покрылась испариной.       Только довольная Моана вправляла горе-подругам таким способом мозги, улыбаясь и наслаждаясь их криками.       «Вот так».