Идеально убитые чувства

      Эрик Харрис, уныло крутя руль, обтянутый потертой кожей, выезжал за пределы студенческого городка, направляясь в госпиталь к Виктории Дэвис. Всего пару часов назад они с Эммой расстались на совершенно ни к чему не обязывающей ноте, а парень никак не мог избавиться от отвратительного ощущения, что полностью проебал эту девушку. — Какими друзьями, Эмма? — спустя несколько мгновений тяжелого молчания, осведомился Эрик, ошарашенно наблюдая за тем, как кудрявая черноволосая голова медленно поднимается с его колена. — Ты шутишь? — Нет, — отозвалась девушка, вытирая мокрое горячее лицо. — Я вижу выход только в этом, Эрик. Я не могу больше верить тебе, я не знаю, на что ты можешь быть способен, но я не в силах полностью дистанцироваться от тебя, поэтому предлагаю остаться друзьями… — Как ты себе это представляешь?! — взорвался Харрис, вскакивая с постели и принимаясь нервно мерить шагами комнату. — Ты не понимаешь, что для меня значит это твое «остаться друзьями», Эмма! Ты полностью закрываешь все двери? То есть, по твоему, я должен просто мило с тобой общаться, болтать о разных глупостях, типа, как день прошел, или выслушивать, как твой новый парень сводил тебя в кино на последний ряд?! Ты этого от меня хочешь? — Эрик… — Девушка протестующе выставила руку вперед, но молодого человека понесло. Он подскочил к ней и, схватив за плечи, встряхнул: — Какими друзьями, твою мать?! Я хочу тебя каждый раз, как вижу, и не только! Ты понимаешь, какая это пытка для меня — смотреть на тебя, ощущать, как ты пахнешь, быть рядом с тобой и ничего не получать взамен, потому что нельзя?! Друзья же так себя не ведут, да?! Я не хочу, я просто не готов быть тебе другом, Эмма, это пиздец! — Эрик, пожалуйста, мне больно, — пискнула Найт, чувствуя, как безжалостные крепкие пальцы впиваются в нежную кожу. — Ты снова все вывернул наизнанку! — Объясни тогда доходчивее, — прорычал парень, отпуская ее так резко, что корпус тела Эммы мотнуло назад. Она снова вытерла лицо руками и слабо проговорила: — Не будет никаких парней, Эрик. Я не хочу вступать абсолютно ни в какие отношения, Ни с кем! Я просто хочу, чтобы моя жизнь вошла в спокойное русло, без завихрений и порогов, я хочу начать учиться, наконец! Именно за этим я сюда и приехала! И мне действительно нужен друг в твоем лице, понимаешь? Я не хочу больше разборок, Эрик, пожалуйста… — девушка чуть слышно всхлипнула, и парень ощутил, как укол сожаления пронзил его нутро. Снова он за свое! Вот только что признавался ей в том, что все понял, что изменился, и все равно проклятый эгоизм вылез наружу. Снова «я», снова «его», словно это было единственным, о чем Эрик только и мог думать и радеть. Молча он снова присел рядом, нерешительно приобнял вздрагивающие плечи рукой и притянул Эмму к себе. — Прости. Если для тебя это важно, я…готов попытаться быть тебе другом, — последнее слово парень вытолкнул из себя со скрытым отвращением, но Эмма ничего не заметила. Благодарно кивнув, она устроила голову на плечо Харриса и прикрыла глаза. Близость Эрика и на нее влияла не так, как должна была влиять близость друга, но ведь они только начали. Новая ипостась, новые отношения, новая жизнь. А старая пусть остается со всем своим дерьмом в прошлом, которому нет хода ни в настоящее, ни в будущее. Девушка ощущала себя такой уставшей и измотанной, что просто не могла найти силы бороться за что-то большее, ибо это большее причиняло неимоверные страдания и боль, но и остаться без Эрика для нее было настолько невыносимо, что ее буквально выворачивало наизнанку только от одного намека на такой расклад. — Ладно, Эмс, ладно… — бубнил Харрис, растерянно глядя в пространство остановившимся взглядом. Его пальцы нервно и монотонно растирали кожу плеча Эммы, и он не мог понять, кому больше адресовано это «ладно» — ей или ему…       Мотнув головой, Эрик попытался выкинуть странные воспоминания об их с Эммой утреннем разговоре, прекрасно понимая, каких трудов будет ему стоить его обещание «попробовать». Он никогда не дружил с девушками, которых хотел, и представить себе такое было просто странно. Твою мать, все попытки «дружить» с телками, на которых была эрекция, закончились еще в старших классах, и закончились плачевно, то есть никак. Нахмурившись, Эрик закусил нижнюю губу: ситуация, в которой он оказался, попахивала тупиковым бредом, и парень совершенно не знал, что делать и как выходить из положения, в которое он опять же сам себя и загнал. Эти мысли так захватили его, что Харрис даже отодвинул на задний план более насущные проблемы, которые никуда не делись и следовали за ним по прежнему по пятам. Однако по мере приближения к огромному светлому зданию городской больницы Юмы, Эрик ощутил, что начинает испытывать мандраж. Предстоящий визит к Виктории Дэвис должен был пролить свет на дальнейшие последствия их с Диланом действий, и парень искренне волновался о том, сможет ли девушка успокоить его или же заколотит гвоздь в крышку их гроба.       Поднявшись на шестнадцатый этаж, на котором находилась палата Виктории, Эрик осторожно посмотрел по сторонам, но никаких подозрительных лиц в полицейской форме в обозримом пространстве видно не было. Оставался, конечно, риск встретить копа в самой палате, и Эрик шел в конец широкого светлого коридора на деревянных ногах, как на плаху. В груди закололо, парень прижал сжатый кулак к левому боку, выдохнул и постучал в пластиковую дверь. — Войдите! — раздалось из палаты, Харрис быстро сунул нос внутрь — Дэвис была абсолютно одна. Ввинтившись ужом в узкий проем, Эрик плотно прикрыл за собой дверь и уставился на лежащую девушку. Та смотрела на него, не мигая, фиалковыми очами разглядывая осунувшееся лицо, щеки, подернутые темной щетиной, черные круги под глазами и, в целом, какой-то болезненный вид визитера. — Паршиво выглядишь, — констатировала она слабым голосом, а Эрик кивнул: — Я забыл, когда спал… — он достал из кармана серебристый телефон и помахал им в воздухе. — Я все сделал, Вик. Теперь очередь за тобой… — Что именно ты сделал? — моментально подобралась Виктория, с усилием опираясь на замотанные бинтами руки и приподнимаясь на подушке. — Как и обещал. Я всю ночь ползал по порносайтам, искал видео, — Харрис подавил зевок. — Удалил везде, где нашел, оставил кучу сюрпризов, на которые перейдут те, у кого ссылка на ролик в закладках, таким образом скоро всем любителям станет понятно, что ссылка содержит вирус… — парень присел на стул, стоящий возле постели, а Виктория спросила: — Что мешает тем, кто скачал его, снова слить в сеть? — Этим занимается ВоДКа, — пожал плечами Эрик. — Дар убеждения у него хороший, он найдет слова для Сноу, а тот даст соответствующий приказ, думаю, с этим не будет проблем. У тебя что? Что говорят родители? Они собираются идти с этим к декану? Потому что, если да… — Эрик сглотнул, — нас ничто не спасет, Сноу не будет замалчивать то, что известно целому колледжу. — Боже… — Дэвис побледнела еще больше и поднесла ко рту дрожащие пальцы. — Ты не представляешь, как ты прав, Эрик… Они собирались, отец был полон решимости подать на колледж в суд! И я до сих пор не знаю, сумела ли убедить их не делать этого, — девушка вся затряслась, переживая заново вчерашний скандал с родителями, который насилу удалось погасить вмешавшимся врачам после того, как у Виктории началась истерика. — Я требовала, умоляла их не вмешивать в происшествие деканат, но папа уперся так, что, похоже, слышал только себя. Мне пришлось убеждать их чуть ли не коленях, что огласка только сделает хуже, и тогда я доделаю всё до конца, — Викторию передернуло, едва в памяти всплыло перекошенное от ярости лицо отца, и заплаканный, шокированный лик матери. — Мне вкололи лошадиную дозу успокоительных, после чего я смогла придти в себя и попыталась поговорить с мамой — отец был слишком взбешен. Вроде бы, мне удалось убедить ее, что меня никто не доводил… — фиалковые глаза мазнули по застывшему, словно гипсовая маска, лицу гостя. — Что я сделала это по своей воле, потому что у меня случился нервный срыв из-за потери былой популярности в колледже… Ведь так бывает же, чтобы девушка впала в депрессию, понимая, что больше не востребована в социуме? Мама, вроде бы, поверила, тем более, это почти что правда, вот только я стала слишком востребована… — очередной взор на Эрика, и тот ощутил себя неуютно. Все стрелы, которые метала Виктория, находили цель, били точно, остро, и Харрис понимал, что стал слишком зависим от этой личности, которая в скором времени может осознать, какие рычаги управления и давления на него держит в своих изрезанных ручках. — Чем дело кончилось? — хрипло перебил ее Эрик, хмуря гладкий лоб и давая понять, что не настроен на самобичевание. Виктория вздрогнула от перемены его настроения: — Пока тишина. После того, как мама обещала уговорить отца не угрожать судом колледжу, я пообещала, что буду работать с психиатрами. Скорее всего, меня ждет клиника неврозов, ну так мама назвала то учреждение, в которое надеется меня слить, — горько закончила свой рассказ Дэвис, и у Эрика снова ёкнуло сердце от того, что вся эта история может очень плохо кончиться для них всех. — Ясно, — кивнул он и положил телефон на прикроватную тумбочку. В этот момент дверь в палату чуть приоткрылась, но внутрь никто не зашел. Эрик чуть помолчал, ожидая, что будет дальше, но за дверью никто не шевелился, и Харрис списал это на сквозняк — в коридоре были открыты окна. — Я все удалил и почистил, но не могу заблокировать этот номер. Ты должна это сделать, потому что смс и звонки на него могут по прежнему поступать, и в один далеко не прекрасный момент твои предки могут засечь это все.       Виктория взяла телефон в ладонь и медленно кивнула: — Что-нибудь еще, Эрик? Где гарантии, что видео не всплывет в ближайшем будущем? — Гарантий нет, увы, — вынужденно признал парень, задумчиво окидывая остановившимся взглядом палату. — Ты должна понимать, что убрать видео отовсюду нереально чисто физически, в каждый планш нос не сунешь. Остается лишь надеяться, что Ви сможет убедить декана, а тот даст боевой клич для всех оголтелых любителей порно, что за публикацию и распространение их не погладят по голове. — Надеюсь, — устало выдохнула Виктория, задумчиво вертя в руках телефон. — Можно считать, что ты выкрутился, да?       Что-то в ее тоне заставило Эрика повернуться к ней и в упор посмотреть прямо в глаза. — Тебя что-то не устраивает, Виктория? — тихо поинтересовался парень. — Ты же понимаешь, что мы в одной лодке, и если я пойду ко дну, я потяну тебя следом? — Не угрожай, Харрис, — тихо попросила та, выдержав его взгляд и даже не моргнув. — После того, что я сделала с собой, меня трудно чем-то напугать. Я просто не хочу, чтобы мне все время грызли мозг и называли позором семьи, но жизнь мне ты сломал, Эрик. — Я не согласен, но спорить не буду, — так же в тон ответил Харрис, опуская ладонь на плечо Виктории и сжимая его. — Все то, что с тобой происходит, ты навлекла на себя сама. Нельзя просто так идти по головам и ничего за это не получить. Извлеки урок из ситуации и больше не пытайся брать то, что никогда не будет твоим. Искренне надеюсь, что мы с тобой больше не увидимся, — сжав пальцы так, что Виктория вскрикнула, Эрик встал со стула и, не прощаясь, вышел из палаты, чтобы за дверью нос к носу столкнуться с подслушивающим Чедом Мастерсом. Тот отпрянул в сторону, но понял, что прятаться поздно. Тогда, воинственно расправив плечи, Чед нелицеприятно поинтересовался: — Так, Харрис, что же ты делаешь? Заставляешь главного свидетеля и жертву покрывать себя за счет угроз?       Эрик молча буравил Мастерса злым взглядом. Появление этого холуя везде, где бы он не оказывался, становилось просто каким-то сталкингом. Складывалось ощущение, что Чед будто специально следил за ним, вынюхивая что-то, что позволило бы ему прижать Эрика так, чтобы тот не рыпнулся, и, похоже, что ему это удалось, потому что Мастерс заявил: — Я думаю, что мне стоит рассказать мистеру и миссис Дэвис о том, что произошло с их дочерью, как считаешь?       Быстро глянув по сторонам — нет ли кого? — Эрик молниеносно схватил Чеда за горло, сжав пальцы так, что тот захрипел, резко ухватившись за тонкие запястья. Припечатав парня к стене, Эрик вплотную приблизил к нему лицо и прошипел: — Тебя становится слишком много, ублюдок. Слишком много. Если ты не перестанет совать свой поганый нос, куда не просят, однажды рискуешь проснуться без него. А может и вообще не проснуться. Не искушай судьбу. Загнанный в угол зверь начинает драться насмерть. Помни об этом, — с огромным трудом заставив себя разжать пальцы, Эрик отпустил Чеда, и тот, схватившись за горло, на котором остались отметины от пальцев Харриса, закашлялся, хватая воздух рваными глотками. С презрением оглядев Мастерса, Эрик быстрым шагом удалился прочь. Чед сумел отдышаться и с ненавистью распахнул дверь в больничную палату, где Виктория Дэвис все так же задумчиво крутила в руках телефон. — Ты должна заявить на него! — безапелляционно заявил Мастерс, и девушка устремила на него растерянный взгляд.

***

      Дилан Клиболд очнулся, словно от толчка. В помещении, где он находился, было сумрачно, но не темно. С минуту он смотрел в пустоту мутным взором, пока не понял, что проснулся. Голова болела так, что даже, не поворачивая ее в сторону, было ясно — без таблетки не обойтись. Белки глаз, виски, лобная доля, затылок — ощущения были такие, словно там били кувалдой по наковальне, звонили во все колокола, и танцевало канкан стадо слонов. Дилан чуть слышно застонал, закрывая лицо руками и пытаясь воспроизвести в памяти события, за которыми следует такая знакомая, но такая забытая похмельная боль. Рядом с ним кто-то шевельнулся. Клиболд повернул голову в сторону и тут же отпрянул: абсолютно голая Логан Грин лежала возле него, устроив голову на согнутом локте, подложенным под щеку, и взирала на него взглядом сытой кошки, сожравшей крынку сметаны.       В сознании Дилана словно произошел переворот. Он резко вскочил, дернулся так, что свалился с узкой постели на пол, больно приложившись копчиком, и моментально забыл про голову и боль, устремил взгляд вниз. Нижнее белье на причинном месте отсутствовало. На постели Логан залилась счастливым смехом и, свесившись с края, поинтересовалась: — Все хорошо, Клиболд? — Что… Я не понял, что…почему… — Дилан пытался вытолкнуть из себя слова, но речь давалась ему с трудом. Он перебирал в голове калейдоскоп цветных картинок-мыслей-воспоминаний: вот ссора с Флоранс, вот Логан ведет его к себе в комнату, где он рассказывает ей о выборе, перед которым его поставила Флор, затем Логан наливает ему виски, один бокал, второй… Далее воспоминания парня как-то смазываются, что было на самом деле довольно странным: после пары виски его так не развозило. Фрагменты дальнейшего появлялись в голове, словно сиюсекундные вспышки. Логан на коленях перед ним… кажется, имела место быть оральная ласка… Но разве это не приснилось ему, не привиделось в бессознательном алкогольном бреду? — Что ты не понял, дорогой? — свесив стройные ножки вниз, Логан села на кровати, ничуть не стесняясь наготы. Дилан тут же отвел глаза от ее груди, в соски которой были вставлены аккуратные штанги — Дилан стопроцентно не помнил ее пирсинга. — Почему мы оба голые? — сумел выдавить парень, стыдливо прикрывая лобок и член руками. — Что было? — Все было, — подмигнула Логан, без зазрения совести облизывая нижнюю губу. — Правда, после первого раза продолжения не последовало, ты банально вырубился. Ни хрена ты не умеешь пить, Дилан! Строил весь из себя такого выпивоху, а по факту рухнул мордой в пол уже после третьего стакана! Но трахнуть меня успел, было круто. Повторим, м-рм?       Дилан в шоке слушал то, что сейчас вещала девушка, и не верил сам себе. Как он мог так поступить с Флоранс?.. — Неужели ты ничего не помнишь, милый? — надув губки, осведомилась Грин, сползая с постели к Дилану на пол. Тот дернулся от нее в сторону, краем глаза успев заметить валяющиеся под кроватью свои широкие штаны. Схватив их, Клиболд сумел быстро сунуть ноги в штанины, после чего с нескрываемым ужасом уставился на Логан, которая потряхивая проколотой грудью, вдруг решила приблизиться к нему. — Фр-рагментарно, — выдавил парень. — Мне казалось, что я видел сон… — Нет-нет, Дилан, это не было сном, это было по настоящему, и было просто шикар-рно, — раскатав во рту букву «р», Грин внезапно с сочувствием посмотрела на своего незадачливого гостя. — Неужели ты реально не понимал, чем мы занимались?       Дилан отрицательно покачал головой. Его щеки, лоб, уши, даже шею под длинными светлыми волосами залила такая краска стыда и смущения, что он захотел провалиться сквозь землю. Вся жизнь перевернулась с ног на голову, превратилась в Пизанскую башню, из основания которой вытаскивали кирпичи, и башня эта кренилась все больше, рискуя рухнуть ему на голову. Он изменил Флор. Изменил своей Флор. Той, которую сам обвинял в том, что она вела себя как-то не так с Брендоном Ирвинсом, хотя Флор ведь тогда все честно рассказала. Господи… Боже… Дилан в панике огляделся, ища свои остальные вещи. Все, чего ему хотелось сейчас — исчезнуть, испариться из этой проклятой комнаты, где он пал. Пал так низко, что ниже просто некуда. Нажрался и переспал по пьяни с той, от которой должен был держаться подальше… Парню вдруг очень сильно захотелось застрелиться… Очевидно, на его лице отразились пагубные мысли, потому что Логан вдруг скинула с себя маску похотливой жрицы любви и, быстро набросив на тело халат, присела перед Диланом на колени: — Дилан, слушай… Я понимаю, что ты сейчас ощущаешь. Но не кори себя за уже сделанное. Если тебе станет легче, я обещаю, что ничего никому не скажу и не выдам тебя даже намеком. — Не кори… — горько усмехнулся парень. — Я никогда не изменял, понимаешь? Не понимаю, что на меня нашло, как я мог? А ты зачем?! — вдруг воскликнул он и с подозрением на нее уставился. — Ты-то зачем полезла ко мне в штаны?! — Ну что сказать, — чуть улыбнулась девушка. — Я хотела тебя с тех пор, как увидела на Хэллоуине в этих кожаных брючках в облипочку. И танцы, которые последовали за этим… Ты завладел моим разумом, Дилан. Поэтому я воспользовалась предоставленной мне возможностью и показала, что испытываю к тебе. Ты остался доволен, насколько я помню. — И тебе было плевать, что я занят? Что я встречаюсь с другой девушкой?! — начал закипать Дилан. Ему сильно захотелось огреть смазливое личико Грин ладонью наотмашь, и он едва сдерживался, чтобы этого не делать. Его дико раздражало спокойствие Логан, а точнее ее удовлетворенно-уверенная правота в своих действиях. — Я никогда не была обременена моралью, — пожала плечами она. — Твоя Флор сама виновата. Она не дорожит тобой, ведет себя так, словно ты — ссаная тряпка, об которую даже ноги вытирать никто не будет, а ты бегаешь за ней, словно нашкодивший пес. Я хотела показать, что есть другие отношения с другими девушками, готовыми принять тебя любого, со всеми твоими проблемами, понимаешь? Теперь ты знаешь, что есть альтернатива, Дилан. Что есть я. И пусть сейчас ты зол, да-да, я вижу это по тому, как сверкают твои глаза, но однажды ты вспомнишь мои слова.       Прикрыв веки, Дилан попытался успокоиться, но с каждым осознанным словом туман дикой ярости опутывал его воспаленный мозг. Что она о себе возомнила?! Больше не сдерживаясь, парень ринулся на пискнувшую от неожиданности девушку, подмял ее под себя, уперевшись костлявым коленом в плоский живот и зажав рот широкой ладонью. Голубые глаза Грин в смятении и страхе взирали на искаженное яростью лицо Клиболда. Он сжал ее так, что стало нечем дышать, и прошипел: — Никакой альтернативы нет, сука, поняла? Ты — обычная подстилка, шлюха и дрянь, ясно? Ты никогда не сможешь заменить мне Флор, даже не думай о таком в теории. В следующий раз, если ты окажешься рядом со мной или с ней, пеняй на себя, — тяжело дыша, Дилан с отвращением слез с Логан и демонстративно вытер руку, которой зажимал её губы, об штанину. Логан быстро вскочила с пола и отошла от парня на расстояние. Ее щеки были бледны, сердце стучало, как бешеное, но где-то внутри груди зарождался очень горячий огненный шар, который разрастался все больше, охватывая каждую клеточку ее тела чуть ли не жидким пламенем.       Не говоря больше ни слова, не глядя на девушку, Дилан схватил свою одежду, запихнул боксеры в карман, и, не прощаясь, выскочил из комнаты. Теперь ему предстояло выбраться из женского общежития так, чтобы его не увидела ни Флор, ни ее знакомые, ни подруги. Как на зло, время клонилось к вечеру, и снизу доносился гул девичьих голосов — студентки возвращались с занятий в свои комнаты. — Черт, — выругался Дилан, бешено натягивая на себя кофту, куртку, и озираясь по сторонам. — Твою мать, вот влип! — выскользнув за стеклянную дверь на лестницу, парень посмотрел вниз сквозь перила. По ступенькам поднимались две девушки, переговариваясь и хихикая между собой. Обе светленькие, в коротких юбчонках, прижимавшие к груди книжки и тетрадки. Дилан затравленно огляделся, лихорадочно размышляя, что мимо них незамеченным ему никак не проскочить, но тут одна из них, словно ощутив над головой чье-то незримое присутствие, подняла лицо вверх, и Клиболд не успел отпрянуть. — Дилан? — удивленно вопросила девушка, и парень ощутил, что готов провалиться под землю. Твою ж мать, его узнали! Пизда теперь, что делать?! Он обреченно потащился вниз, понимая, что сейчас будет вонючим от перегара ртом пытаться объяснить девчонкам, что тут забыл. Но те, поравнявшись с ним, кокетливо перемигнулись друг с другом и спросили в унисон: — А Эрик тоже тут? — Н-нет, — растерянно отозвался Клиболд, вглядываясь в лица студенток, теперь смутно показавшимися ему знакомыми. Обе вновь расцвели улыбками, и одна из них представилась: — Ты нас не помнишь, да? Я — Аманда, это Фелиция, мы раньше тусили на ваших вечеринках… Мы — подружки Эрика, ну точнее, уже бывшие, похоже, что-то совсем он нас забыл… А ты чего тут?.. — Девочки, помогите выбраться, мне надо попасть в туалет на первом этаже, — лихорадочно просипел Клиболд, хватая обеих за руки, — в память вашей дружбы с Рэбом выручите его лучшего друга!       Девчонки переглянулись, понятливо кивнули друг другу и поспешили вниз. Дилан потек следом. Сердце билось так сильно, словно он бежал стометровку. Головная боль вернулась с, казалось, утроенной силой, а руки и ноги начинали ощутимо дрожать. Вот это переделка, мать твою, давно в его жизни не было такого кошмара. Как на зло, скрутило живот, то ли от нервов, то ли от выпитого виски, и Дилан теперь был готов лететь чуть ли не впереди идущих девиц, ведущих его к женскому туалету. Наконец, компания достигла холла, и Клиболд спрятался под лестницей, жестами показывая девушкам, чтобы те проверили местность. Дурочки прыснули в кулаки, видимо, для них это была просто глупая забава, но парню было не до смеха. Скорчив грозное лицо, насколько позволяло его положение, Дилан шикнул на них, и те быстро вымелись вон, чтобы через пару мгновений вернуться: — Холл чист, Вэл курит на улице, — сообщила Аманда, а Фелиция подхватила: — Туалет тоже, в смысле, никого нет. Иди. — Спасибо, я передам Эрику от вас привет! — быстро сориентировался Клиболд, вылетая с пролета по прямой траектории к заветной двери с изображением унитаза на ней.       Трясущимися руками, то и дело прислушиваясь в шорохам, звукам и голосам снаружи, ожидая, что вот-вот кто-нибудь непременно войдет, Дилан сумел открыть чертову раму. Распахнув ее настежь, впустив в помещение холодный осенний воздух, парень с облегчением закинул ногу на подоконник, перегибаясь через окно так, что одной частью тела оказался уже на улице, как вдруг сзади раздался удивленно-напряженный голос: — Дилан? А ты чего тут делаешь? Ты заходишь или… выходишь?..       Сглотнув, Клиболд медленно обернулся. Скрестив руки на груди, вперив в него два подозрительных голубых глаза, напротив неудавшегося беглеца стояла грозная, как само Правосудие, Флоранс Марсо.