Стратегия

Каждое утро Мишель Джонс открывает глаза и понимает, что этот день будет таким же, как и предыдущий. Сначала крики отца, потом замечания учителей, и вишенкой на торте станут эпические баталии с тупыми бейсболистами. Каждое утро она смотрит в зеркало и видит мешки под глазами размером с лицо, воспалённые веки и воронье гнездо на голове. ЭмДжей открывает шкаф, вновь и вновь хватая серые футболки и чёрные джинсы. Если бы не ежедневная бойня, устраиваемая ей «отбросами» школы, то её бы просто-напросто не замечали и прозвали серой мышью. Наспех заворачивая вчерашние сэндвичи и собирая брата, Мишель хватает рюкзак и тащит Майкла с собой. Ей не нужны встречи лицом к лицу с отцом. Самые отчаянные драки лучше устраивать вечером, дабы не идти в школу со свежими синеющими гематомами под глазами. Девушка отводит Майкла в здание начальной школы, а сама бежит туда, где ей не особо рады. Она закидывает ненужные учебники в шкафчик, берёт рюкзак и тащится в класс. Незаметно проскальзывая между передними партами, Мишель бредёт на своё место и плюхается за последний стол. И так каждый день… *** В класс зашёл мистер Морган — учитель алгебры. Весьма крупный мужчина в очках никогда не нравился девушке, даже больше — он отталкивал её то ли своим чрезмерным чувством гордости за самого себя, то ли своей часто излишней строгостью. — Доброе утро, класс! — пропел басом учитель, — Сегодня особенный день, не так ли? — Да, конечно, — сказал Томпсон своим вечно довольным голосом, — Кажется, Лидс похудел со 160-ти до 159-ти килограммов. Класс залился хохотом, как обычно. Только раскрасневшийся от стыда Нэд и успокаивающий его Паркер сидели с угрюмыми лицами. Ещё не смеялась Мишель, потому что её дико бесили нападки Флэша и других его туповатых дружков. Девушка просто не понимала, почему люди ищут себе предметы для издевательств. — А по мне, этот день такой же, как и все предыдущие дни, потому что Томпсон не прибавил в интеллекте ни-хе-ра, — спокойным тоном произнесла Мишель, даже не выглядывая из-за книги. — Джонс! Томпсон! — прикрикнул мистер Морган, — После уроков — к директору. — Не думаю, что мой отец сможет явиться сюда, — ожидающе поднял брови Флэш. — Эммм… Ну да, точно, у него работа…- замялся учитель, — Хорошо, Томпсон, ты можешь идти сегодня домой… А сегодня действительно особенный день, потому что мы пишем четвертную проверочную работу. И, пожалуйста, Мишель, постарайся подумать хотя бы немного. Мистер Морган достал из своего стола стопку листов, прошёл мимо парт, оставляя по одному заданию, и остановился возле последней парты Мишель. — Джонс, ты умная девушка. Подумай хоть чуть-чуть, — тихо произнёс мужчина, — Я вижу в тебе… — Только не говорите «потенциал», — прервала его Мишель, — Каждый божий день вы втираете мне эту чушь. — Спорить с тобой бесполезно, — покачал головой учитель, — Но я буду говорить это каждый урок, может поможет… Какой каламбур! Мужчина засмеялся над собственной шуткой, но, не услышав одобрений, затих. Наспех выбрав ответы, девушка закинула учебники в рюкзак и молча вышла. Она всегда так делала, потому что её образ «пофигистичной грубиянки» не позволяет заботиться хоть о чём-то. Иногда это пригождается, но почти всегда является причиной большинства проблем. Выбежав из кабинета, Мишель поняла, что алгебра была последней, а это значило лишь одно — снова идти к директору. Девушка побрела к кабинету директора, размышляя о своём. Её, конечно, выбешивало то, что Томпсон, как и большинство «папенькиных сынков», пользуется материальным положением своей семьи. Ну, а всё, что остаётся делать учителям — это закрывать глаза на все проступки золотых деток, ведь родители не вынесут, если их драгоценное чадо отправят к директору или выгонят из школы за какой-нибудь аморальный проступок. «Так ужасно, когда уроды вырастают из-за того, что их папаши сорят деньгами. Омерзительно…» Около кабинета Мишель встретила секретарша. Ну, как встретила, она просто сидела, уставившись в монитор компьютера. — Мишель, снова ты? — не поднимая глаз, монотонно спросила женщина. Девушка, не отвечая, плюхнулась в кресло, в ожидании лекций от директора Морита. Почти каждую неделю Мишель бывает в кабинете директора, и почти каждую неделю он читает ей лекции о её будущем. Да она не думает о своей жизни, потому что не стоит надеяться на счастливое продолжение и хэппи-энд с пьющим отцом и братом за пазухой, которого тоже надо тащить. Мама умерла после рождения Майкла, малышу было всего три месяца. Тогда папа съехал с катушек и начал весело проводить время в кабаках и барах. Бабушка не признаёт сына и внуков, и приезжает к ним раз в месяц, чтобы проведать их ничтожные жизни. О каком нормальном поведении девушки может идти речь с такой-то роднёй? — Мишель! Мишель, почему ты ушла? — она повернулась и увидела мистера Моргана. — Потому что я всегда так делаю. — У меня к тебе предложение, — строго сказал мужчина, — Ты вступаешь в команду по академическому декатлону, а я больше не отправляю тебя к директору. — Так себе предложение, — скрестила руки на груди Мишель, — Я лучше здесь посижу. — Мишель! Подумай, ты ведь просто… — Просто растрачиваю свой талант, — замахала руками в воздухе девушка, — Придумайте хоть что-то новое. С раскрасневшимся от злобы лицом мистер Морган зашёл в кабинет директора Морита. Он что-то невнятно выкрикивал. За матовой дверью было видно его грузную фигуру, расхаживающую туда-сюда. Он всплескивал руками и изредка произносил «Джонс». Мишель было наплевать, ведь ей совсем не хотелось находиться в одном помещении со всеми ботаниками десятых классов. Особенно с Паркером. Особенно с его вечными «ну, это же легко». Особенно, если это шло в адрес ЭмДжей. Этот лузернеудачникдебильныйботан так выбешивал девушку, что иногда хотелось вмазать в его смазливую морду… Ну, или не совсем вмазать… Мистер Морган вышел из кабинета со всё тем же красным лицом. Он захлопнул дверь приёмной, даже не посмотрев на Мишель и не метнув в её сторону никакой осуждающей речи. Директор Морита открыл дверь в кабинет и пригласил девушку к себе. Мужчина вздохнул, обвёл помещение неодобрительным взглядом и остановился на девушке. Она сидела со скрещенными на груди руками, положив ногу на ногу. — Вы тоже будете уговаривать меня вступить в команду? — повела одной бровью Мишель, — мы оба знаем, что это не имеет смысла. — Мишель, просто послушай. Ты будто бы создана для того, чтобы стать капитаном. Твои интеллектуальные данные могут устроить тебе замечательное будущее. — Вы снова о моём будущем? Я не знаю, что буду есть завтра. О чём вы? Я вообще не понимаю, почему вы с мистером Морганом привязались ко мне? Вам должно быть абсолютно по барабану. — Мишель, — поднял очки директор, — Тогда мы вынуждены принять решение, увы, не в твою пользу. — Неужели вы будете читать мне эти лекции всю жизнь? — усмехнулась Джонс. — Нет, мы тебя исключаем, — директор Морита снял очки и начал перебирать их в руках. — За что, интересно? За то, что я не вступила в эту чёртову команду по этому дурацкому декатлону? — наконец Мишель проявила хоть какие-то эмоции. — Не только. Каждый день ты забиваешь стрелки бейсболистам и устраиваешь драки, в которых страдают и твои одноклассники, и другие дети из школы. Ты сбегаешь с уроков, не выполняешь домашнее задание… Мне продолжать? — Да, если хотите. Но я не понимаю, почему же вы не выгнали меня раньше? — опять с невозмутимостью ответила девушка. — Потому что нам было жаль расставаться с таким талантом, как ты. — Что-то изменилось? — Нет, но терпеть дольше мы не можем, извини, — директор снова надел очки, — У тебя есть время подумать, до завтра. Одумайся, прошу. — До свидания, мистер Морита, — Мишель встала, закинув рюкзак на плечо, и громко захлопнула дверь. К её удивлению в приёмной сидел Паркер. Тот неуклюжий паренёк со смазливым лицом, ещё и паинька-умничка, сидел у кабинета директора и грыз ногти. Что он-то тут забыл? — Не грызи ногти, Паркер, — презрительно посмотрела на него Мишель, — Глисты появятся. — М…Мишель? Я…я хотел сказать спасибо. — За что? — Ты заступилась за Нэда… и… — Это он должен благодарить, раз уж дело на то пошло. — Ты… Ты приняла решение? — Что? Ты всё слышал? — вскинула брови девушка. — Эммм… — Питер задумался, потому что гиперчувствительная барабанная перепонка тоже является «способностью» паучка, — Я просто очень хорошо слышу. — Да, конечно, — нахмурилась Мишель, — Пока, неудачник. — Слушай, я… Я хотел сказать, что мы будем рады видеть тебя в команде, — сказал парень, переваливаясь с ноги на ногу. — Знаешь что, Питер. Неважно рады ли вы видеть меня, важно лишь то, что я не хочу проводить своё свободное время с какими-то ботаниками-лузерами, как ты, — прикрикнула на него девушка. — Ладно, и…извини, — Питер потупил свои щенячьи глаза, от чего Мишель стало не по себе. Девушка развернулась и быстро пошла к выходу, как кто-то больно ударил её локтём в бок. Затем послышался самодовольный смешок. А потом и до ужаса скрипучий голос Томпсона. — Ну что, прекрасный тролль, как тебе такой расклад? — Иди нахер, Флэш, — тихо сказала Мишель. — Что-что? Это тебя твой отец научил? — Нет, но мой отец может научить меня только бухать и бить морды таким, как ты. — В смысле? Каким «таким»? Прекрасным и замечательным мужчинам, как я? — Таким безмозглым ублюдкам, как ты и твои дружки, — усмехнулась девушка. В этот момент она врезала по «прекрасному» лицу Флэша. Кулак в момент обожгло, можно было догадаться, что случилось с парнем. Чуть выше брови расплескался фонтан из крови. Когда Томпсон прикоснулся ко лбу и увидел кровь, он полез на девушку с агрессией цирковой обезьянки. Он то и дело решался отомстить за своё «прекрасное» лицо, пытаясь ударить Мишель. Ну, а девушка перехватывала все неуклюжие удары Флэша и в конце концов заломала его руку за спину, толкнув его вперёд. — Мишель! — раздался всё тот же бас мистера Моргана, — Томпсон! В кабинет к директору! — Опять, — тихо прошипела Джонс. — Но, мистер Морган, вы помните, да? Мой папа на работе, — Томпсон всё с той же проворностью обезьянки полез к учителю, придерживая салфетку над бровью, — Она ударила меня первой! — Нет, Флэш! Это было последней каплей, — прошептал мужчина, снова заливаясь краской. А в кабинете директора было всё так же душно, как и полчаса назад. Мистер Морган снова начал ходить огромными шагами по помещению, директор Морита устало вздыхал, Томпсон пытался связать два слова воедино, а Мишель всё так же сидела нога на ногу, скрестив на груди руки. Сейчас она поняла, что избежать мучения с этими ботанами и Томпсоном не получится никак. Ей придётся ходить на тренировки по декатлону, слушать заумные речи, и главное — терпеть смазливую рожу Паркера. Девушка не понимала, почему же её так раздражает Питер. Наверное, своими вечными «может, тебе помочь?», или «это же легко, я помогу разобраться». Он был слишком идеальным. Слишком добрым, слишком милым, слишком обходительным. Мишель бесили такие люди, потому что сама она — не такая. Грубая, вечно недовольная, ничем не интересующаяся девушка просто никаким образом не могла смириться с существованием того, кто может сделать её мир лучше. А ей нравилось жить так, как она сейчас живёт. У неё нет друзей — значит, её никто не предаст, она не любит отца нисколько — значит, будет не больно, когда его не станет совсем, девушка совсем не учится — значит, при допущении ошибки никто даже не обратит на это внимание. Ей казалось, что это идеальная жизненная стратегия. — Ну, Мишель, что скажешь в своё оправдание? — устало спросил мистер Морита. Казалось, что все эти ситуации его очень раздражают, а особенно, его раздражает мистер Морган. — Ничего, наверное, — сказала она, закатив глаза наверх. — То есть ты считаешь себя виноватой? — всё так устало протянул директор. — В любой ситуации виноваты оба. Я могла бы просто не обратить внимание. — А что ты скажешь, Томпсон?! — прикрикнул учитель физики. — Нууууу… Я думаю, что ей не нужно было затыкать мне рот, — начал неуверенно Флэш. — Я всего лишь заступилась за Лидса, — пожала плечами Мишель, увидев вопросительные взгляды мистера Моргана и директора Морита. — Тебе никто не давал слова тогда, Джонс! — закричал Томпсон. — Так, спокойно, — снова вздохнул директор, но уже более раздражённо, — Томпсон, ты наказан. Мишель, тебе придётся решать прямо сейчас. Так продолжаться не может! — Решай, Джонс. Мистер Морита, можно вас на пару слов? — сказал мистер Морган. Учителя вышли под причитания Томпсона, а Мишель всё так же неподвижно сидела. Она рассуждала. Что, если её правда отчислят? Ей попадёт от трезвого отца, потом придётся искать новую школу, а дальше всё будет хорошо, наверное. Никаких бейсболистов, никаких «заботливых» учителей, никакого Паркера… Стоп! Как? Она только с ним могла поговорить. Правда, почти всегда это заканчивалось унижением Питера, но иногда помогало. Да, её раздражала вечная забота Паркера обо всех. Будь то учителя, его одноклассники или бабушки на улицах. Но парень был единственным, кто мог её поддержать. Даже сейчас. Он просидел минут двадцать около кабинета директора, чтобы извиниться, а потом, видимо, хотел помочь ей сделать выбор. А что Мишель? Она просто взяла и выплеснула всё, что накопилось… ЭмДжей только сейчас задумалась над тем, кто же для неё Питер. Сейчас, когда нужно решать, думать, расставлять приоритеты, она думает о нём. ЭТО НЕ ВЛЮБЛЁННОСТЬ. Она считала глупым оставаться здесь ради одного Паркера, но вряд ли девушка сможет вписаться в другой коллектив со своим-то характером. Тем более, что осталось-то всего полтора года. «Думаю, что всё к лучшему. Хотя, в моём случае может быть только хуже». — Директор Морита, я приняла решение, — тихо сказала Мишель, выглядывая из-за той же матовой двери, — Я вступлю в команду. — Хорошо, Мишель, мы полностью поддерживаем тебя. — При условии, что ты начнёшь учиться, — скрестил руки на груди мистер Морган, — Кстати, Паркер тебя наверное заждался. — Чего? — подняла одну бровь девушка, — Меня кто-то ждёт? — Да, он около школы. Просил передать. Мишель лениво закинула рюкзак на плечо. Попрощавшись с учителями, она медленно пошла к выходу. Очень странное чувство одолело девушку. Бабочки летали по животу и нещадно били её желудок. Такого с ней никогда не было. Искренне надеясь, что это не влюблённость, ЭмДжей открыла тяжёлую парадную дверь и увидела широченную улыбку на лице Паркера. — Чего ты лыбишься? Я могу врезать прямо сейчас, — угрюмо сказала Мишель. — Я просто надеюсь, что ты остаёшься? — Возможно, — прищурилась девушка, — А теперь отвали, Паркер. — Постой, я просто хотел тебя проводить что ли… — Не надо, не в этот раз, не в этой жизни, — Мишель накинула капюшон толстовки и быстро зашагала в сторону дома. Питер ожидающе смотрел на уходящую вдаль тонкую фигуру девушки. Ему непременно хотелось помочь ей, потому что, как считал Паркер, без друзей жить очень трудно. — Домой иди, придурок, — прокричала Мишель, показав свой длинный средний палец. А ей не нужны были друзья. «Это ведь лишние заботы». С проблемами они не могли помочь, а пожалеть любой дурак может. Мишель считала, что самое противное и ужасное человеческое чувство — это жалость. Она движет людьми наперекор их желаниям. Быть счастливым с теми, кого не любишь. Помогать тем, кого ненавидишь. Хуже быть не может. Но Питер так не считал. Ему казалось, что люди могут меняться благодаря жалости. Они могут становиться добрее, внимательнее, да и лучше в целом. Правда, парнем двигали какие-то другие чувства. Он не мог назвать их любовью, но и обратное не утверждал. Мишель притягивала его абсолютно всем. Даже грубостью, даже безмерным пофигизмом. Питера тянуло к ней с неимоверной скоростью, но девушка отталкивалась от своих «дебильных» принципов, улетая ещё дальше. Ему всего-то хотелось иногда проводить с ней время, узнавать её с каждым днём больше и больше. Но как узнать хоть что-то о человеке, если единственное, что ты слышишь это «отвались, неудачник»? *** Мишель шла по переполненным улицам Нью-Йорка, в котором было множество кудрявых парней с большими карими глазами. Но девушка думала лишь об одном. Сейчас ей было плевать на то, каким образом она уймёт пьяного отца. Сейчас она вспоминала тёмно-русые кудряшки Питера, его тонкие губы, острые скулы. И сейчас это было для неё всем. «Хватит». «Ещё этого не хватало в твоей жизни». Вся та ерунда, которую ей преподносил трезво мыслящий мозг, была где-то далеко, за бетонными трущобами, в окнах офисов. Мишель дошла до кофейни, в которой проводит часа три свободного времени в день. Здесь она ждёт Майкла, иногда может пообщаться с кассиршей Молли, что приехала из Италии. Теперь каждый столик был для неё родным, каждая трещинка в облупившейся стене, каждая жвачка, приклеенная под стол. — Привет, Мишель! — раздался звонкий детский голосок, который она бы не перепутала ни с чьим. — Майкл, какого чёрта? — крикнула девушка. — Ты забыла, что у меня сегодня нет дополнительных занятий? — со скучающим видом спросил мальчик, крутя в руках трубочку. — Да, — пожала плечами ЭмДжей, — Так, постой! Откуда у тебя это? — Коктейль? Нуууу… Молли, это же за счёт заведения? — Да, конечно. Ну, он же такой… такой пусечка! — сказала девушка, почувствовав на себе неодобрительный взгляд Мишель. — Так, пусечка, мы идём домой, — со строгим лицом произнесла ЭмДжей, — Молли, мой американо готов? — Уже полчаса как готов, — пожала плечами итальянка. — Облом, — Мишель взяла холодный кофе и потащила Майкла домой. Девушка любила малыша, но редко показывала это. Чаще всего её любовь ограничивалась завтраком и поцелуем в лоб перед сном. На большее она не была способна. — Хочешь чего-нибудь? — вяло спросила Мишель. — Да, конечно, — с умным видом ответил Майкл, — Я хочу пиццу. Нет, хочу шоколад, много шоколада. — Радуйся, идём в супермаркет. Бабушка подогнала нам денег. Они пошли вдоль ярких витрин, красивых вывесок и завлекающих отовсюду продавцов в супермаркет. Майкл понабрал не только шоколадок, но и кучу всякой «непонятной херни». Мишель взяла четыре пачки кофе и всё необходимое, чтобы прокормить два голодных рта. Сложив всё в рюкзак размером в бесконечность, они пошли в своё грустное пристанище. «Всё жизненно необходимое и «непонятная херня Майкла» куплено». Теперь остаётся только прийти домой, дождаться пьяного в стельку отца, закрыть в комнате Майкла и снова затолкать папу на кухню. Каждый день. — Мишель, а я хочу сэндвичей, — сказал Майкл, выкатив свои круглые блестящие глаза, — Бабушка дала денег, чтобы ты меня кормила. — У меня же нет выбора, да? — вздохнула ЭмДжей. Они снова пошли по переполненным улицам Нью-Йорка, будто герои компьютерной игры, не имеющие никакого выбора. Их жизнь зависела от других людей. От отца, бабушки, учителей и одноклассников. Каждый день исчезали еле заметные лучики надежды, являющиеся единственным выходом. Мишель это прекрасно понимала, но с каждым днём она всё больше убеждалась, что у неё есть надежда. Этой надеждой был Паркер. Слишком многое зависело от него. Настроение, принятие решений, общение с другими. А теперь и почти вся жизнь, а точнее то, что от неё осталось. — Зайдём сюда, Мишель, — этот детский голос вывел девушку из размышлений. Подняв глаза, она увидела закусочную мистера Дельмара. Всё ещё почерневшая вывеска, временные витрины за стеклянными дверями, но всё так же много посетителей. Здесь часто бывает Питер. Всего лишь наблюдательна, а не одержима. Мишель шагнула вперед, будто бы боясь чего-то. Маленькие ручки Майкла толкнули девушку вперёд. — Так, малявка, бери что хочешь и уходим. — Хорошо, — пролепетал тот, — Мистер Дельмар, отлично выглядите! Мне как обычно. — Будет сделано, малыш, — сказал мужчина, засмеявшись. — Это что такое, Майкл? — дёрнула за рукав его Мишель, — Что значит «как обычно»? — Нууу… Бывает, иногда засиживаюсь тут, — малыш потупил глаза. Свои блестящие голубые глаза. Как устоять? — Ладно, иди расплачивайся. Майкл поплёлся к кассе. Мишель считала, что он слишком маленький для таких переживаний. Каждую ночь она слышит за стенкой тихие всхлипывания малыша, но ничего сделать не может, ведь ЭмДжей грубая и чёрствая. Она не знает какими словами успокоить ребёнка, что нужно сделать, как помочь. — Вот, Майкл, твоя кола и сэндвич без сыра, но с помидорами, — мистер Дельмар подмигнул мальчику. — Спасибо, вот три пятьдесят, — сказал младший Джонс. — Нет-нет, за счёт заведения. — Что? Извините, мистер, но так нельзя, — скрестила руки на груди Мишель. — А ты, видимо, Мишель? В своё оправдание скажу — он такой пусечка! — Пойдём, пусечка, — скорчилась девушка. Только они собрались выйти, как до жути знакомый голос чуть ли не прокричал: — Мишель! — О нет-нет-нет-нет, — взмолилась та. — Привет, не знал, что ты тоже здесь обедаешь, — снова Паркер со своей тупой смазливой и невероятно милой мордой. — Я здесь не обедаю, всего доброго, — натянула улыбку Джонс. — Мишель, это твой парень? — спросил Майкл. Щёки ЭмДжей залились краской, казалось, что кровь сейчас вскипит от злости. Питер глупо заулыбался, поправляя свои кудряшки и нелепо шмыгая носом. Девушка пихнула его локтем в бок. — Нет, Майкл, мы не встречаемся. А ещё нам пора домой, — Мишель потащила его отсюда к чертям. — Стойте, я же могу вас проводить, — снова отозвался Паркер. Будь ты проклят. — Мы вроде в соседних домах живём. — Не надо, Питер, иди домой, желательно не пересекаясь с нами, — монотонно сказала девушка. — Мишель, если он нас не проводит, то вы поженитесь, — пробубнил Майкл, допивая колу. — Тупой аргумент, — закатила глаза девушка. — Тили-тили тестооооооо… — Ладно, замолкни только. *** В итоге они шли около часа, останавливаясь около каждого ларька с мороженым. Питер покупал его и Майклу, и себе, оправдываясь тем, что «он же такой пусечка». На все предложения Паркера о какой-либо еде Мишель вежливо отзывалась «Отвянь, неудачник». А при попытках завязать разговор парень получал проклятия на всю его жизнь. Каким-то образом ЭмДжей не успела переломать все косточки Паркеру до того, как они дошли до дома. Скорее всего, потому что девушка была занята размышлениями. Ей казалось, что весь мир сейчас — это белая материя, не больше. Сейчас они втроём: Мишель, Питер и Майкл. Все, кто ей сейчас важен. С этими двумя она бы прожила остаток жизни, даже в белой пустоте. Ну что, Мишель Джонс, ты в полной жопе. Хватит отрицания всего происходящего, хватит пустых попыток скрыть то, что видно каждому, хватит врать самой себе. — Слушай, Майкл, вы же с Мишель, получается тёзки? — ни с того, ни с сего спросил Питер. — С чего это? — Ну, у вас одинаковые инициалы. — Точно, но догадка глупая, — пожал плечами малыш. — Пока, Питер, нам пора домой, — быстро сказала Мишель, разворачиваясь и таща за собой брата. — Тогда на завтра всё в силе? — прокричал им вслед Питер. — Да, конечно, — пролепетал Майкл. Девушка кинула на Майкла до ужаса неодобрительный взгляд. — Что в силе? — Ну, мы хотели посидеть у Питера, — пожал плечами малыш. — Ты… Ты уверен в том, что он порядочный?! — закричала Мишель, — Что я тебе говорила о незнакомых? Что они могут сделать, не забыл? — Не забыл, — потупил глаза Майкл, — Но я подумал, что он очень даже… — Ты подумал? Удивительно! — Но он же твой одноклассник, — сказал мальчик, нажимая кнопку лифта с цифрой «8», — Ты бы начала убегать, если бы он начал приставать в кафе мистера Дельмара. Значит, он тебе нравится? — Никто мне не нравится, — спокойно продолжила девушка. — Мишель, вообще-то я нахожу различия между влюблённостью и просто симпатией, — произнёс Майкл с невероятно умным видом. — Помолчи, — сказала ЭмДжей, открывая тяжёлую дверь квартиры. Любому бы показалось здесь более, чем уютно. Но не Мишель. В узеньком коридорчике, на стенах которого висели семейные фото в деревянных рамках, девушка видела больничный коридор с палатами, уходящими куда-то вглубь. В маленькой кухонке, из которой всегда доносился приятный запах курицы или пасты, она замечала лишь ободранные обои. А в комнату Майкла ЭмДжей старалась тащить всё самое лучшее, что удавалось купить на деньги, высланные бабушкой. «Главное, что ему здесь нравится» — считала девушка. И только в своей комнате она видела убежище, а не побеленные стены, завешанные постерами. Ей здесь было комфортно. Плакат Imagine Dragons над кроватью, маленькие фигурки Мстителей на столе, парочка кактусов на подоконнике… Всё это могло утешить, согреть и по-дружески приобнять. Больше некому было это сделать. Мишель сидела и читала учебник по физике. От корки до корки. До этого она пару раз брала его в руки, но теперь всё по-другому. Она теперь в команде по декатлону. Нельзя облажаться перед Питером… — Мишель, я проголодался, — сказал Майкл, тихо входя в комнату девушки. — В холодильнике жареная курица с картошкой, иди поешь, — монотонно протараторила ЭмДжей. — Ну, ладно, — опустил глаза мальчик и медленно поплёлся на кухню. *** Снова утро. Всё тоже самое. Правда, отец уже проснулся после пьянки. Мишель выключила будильник и услышала звяканье стакана о бутылку. Видимо, отец пытался опохмелиться, наливая выпивку дрожащими руками. ЭмДжей юркнула в соседнюю комнату к Майклу. Она поцеловала мальчика в лоб, пока тот ещё спал. — Майк, просыпайся, — тихо сказала она. — Доброе утро, — сонно пролепетал тот, — А он дома? — К сожалению, да. И мы сегодня без завтрака, купишь чего-нибудь в школе. — А обед? — спросил малыш. — Таааак, — вздохнула она, — Во сколько открывает закусочную мистер Дельмар? — В восемь ровно, но он опаздывает на три минуты стабильно. — Одевайся, — сказала Мишель, кинув в мальчика рубашку с брюками. Майкл начал медленно натягивать штанины на тоненькие ножки, застёгивать пуговицы на рубашке, заправляя её всё в те же брюки. Одевшись, он вместе с сестрой прокрался в ванную, где наспех почистил зубы. Мальчику не очень-то и нравилась эта затея, но выбирать не приходилось, ведь если Мишель встретит отца, то они обязательно поругаются, а ЭмДжей ещё и кулаками достанется. Они были одеты и умыты, рюкзаки были собраны, оставалось лишь надеть обувь и выпорхнуть из этого дурдома. Но не тут-то было… Майкл считал, что такое бывает только в глупых фильмах, но в жизни это тоже произошло. Мальчик уронил железную ложечку для обуви так, что весь дом зазвенел от соприкосновения предмета с кафелем. — Мишель! — раздался отцовский бас. — Мишель, прости, — прошептал испуганный до смерти мальчик. — Блин, Майкл, ну как так можно? — тяжело вздохнула девушка, — Спускайся по лестнице и жди около подъезда. ЭмДжей вытолкала мальчика за дверь. — Где Майк? — грозно спросил опохмелившийся отец. — В школу ушёл, — подняла одну бровь девушка, — Если ты хоть пальцем меня заденешь, я вызову полицию. — Ты ещё и угрожать мне будешь? — Сам меня учил. А теперь мне надо в школу, — Мишель потянулась к дверной ручке, как сильная рука сжала её запястье. — Бабка оставила вам денег? — Тебе-то какое дело? Ты итак получаешь пособие благодаря нам. Думаю, тебе хватает его на выпивку, — закатила глаза девушка. — Я твой отец, на минуточку, — сказал мистер Джонс, всё сильнее сжимая руку дочери. — Вот именно, на минуточку, когда ты трезвый. Пусти меня, или, я клянусь, вызову копов. — Уверена? Вас заберут и отдадут каким-нибудь старикам, живущим на окраине Сакраменто. — Уж лучше так, чем жить с тобой! Ты бухаешь, как десять здоровых мужиков, и целыми днями валяешься на диване в пьяном бреду, а тебе надо готовить и убираться за тобой. Лучше бы ты подох где-нибудь в подворотне, чем мучил меня и Майкла. Даже с бабушкой жизнь лучше, чем здесь, — сказала Мишель. Девушка вырвала свою руку, захлопнув дверь в квартиру. Она несколько раз повернула заржавевший замок, дабы отец не погнался за ними, и увидела перед собой Майкла. Мальчик тихо плакал, уткнувшись в стену. — Майк, ты чего тут делаешь? — Ничего, — нахмурился тот, вытирая с пухленьких щёчек слёзы, — Я думал, что он тебя бьёт. — Да конечно, я сама кого хочешь набью, — усмехнулась девушка, нажимая кнопку вызова лифта. — Мишель, а ты и правда хочешь, чтобы он умер? — Я не знаю, — тихо произнесла девушка. Спустившись, ЭмДжей открыла тяжёлую дверь. Перед ними стоял промокший до нитки Паркер. Парень глупо улыбался, переминаясь с ноги на ногу. Вот кого-кого, а Питера девушка не хотела видеть больше всего. — Придурок, — прошипела Мишель, — Ты зонтик немного забыл. — Привет, Питер! — залепетал Майкл, — У меня есть запасной дождевик, могу одолжить! — Привет, спасибо, но не думаю, что я в него влезу, — пожал плечами парень. Мишель кинула в него зонт, а сама выхватила у Майкла дождевик. К удивлению девушки, Паркер легко его поймал. И когда он приноровился? — Не надо было нас ждать, — буркнула ЭмДжей. — Я и не ждал, — замялся парень, — Просто мимо проходил и решил с вами пойти. — Ты вымок до нитки и устало смотрел на часы, — нахмурилась девушка. — Хорошо, юный Шерлок, — усмехнулся парень. Он знал, когда выйдет Мишель с братом, потому что каждое утро видел их, прилетая с «дежурства». Ему нравилось видеть восхищённые взгляды Майкла, когда тот пролетал так низко над землёй. Ему нравилось видеть Мишель, закатывающую глаза и называющую его «выпендрёжником хреновым». Да ладно, ему просто нравилась Мишель. Её волосы, собранные сзади маленькой заколкой, её походка, её по истине женственная осанка, её угловатая фигура, её плавные черты лица. И он до сих пор не мог назвать это влюблённостью… — А почему вы поздно вышли? — спросил Питер. — Ты за нами следил? — прищурилась девушка. — Нет, — буркнул Питер, чувствуя, как потеют ладошки. — Не твоё собачье дело, — выпалила Мишель. — У нас были… Семейные проблемы, — сказал Майкл, увидев недовольное лицо сестры. — Какие? — снова спросил парень, дожевывая сэндвич, купленный недавно у мистера Дельмара. — Майк, закрой ушки, — сказала Мишель, — Отъебись, Паркер. — Мишель, а мама бы не одобрила такое, — пролепетал малыш. — А тебе пора в школу, — сказала девушка, подходя к начальной школе, — Хорошего дня, Майк. Не забудь позвонить мне. — Хорошего дня, Мишель. Пока, Питер! *** Вот Питер и Мишель остались наедине. Паркер пытался заговорить, а девушка выражалась так, словно она — плод любви водителя автобуса и сапожника. Наконец, ей всё это надоело. — Питер, тебе обязательно лезть в чужую жизнь? — Я просто хочу помочь, — пожал плечами тот. — Мне не нужна помощь! — Глупо не принимать помощь, когда остро в ней нуждаешься, — шмыгнул носом Питер. — Глупо пытаться помочь, не понимая каким образом это сделать, — подняла одну бровь девушка. — Но, ты же даже не хочешь мне рассказать! — Потому что это не твоё дело, — тяжело вздохнула Мишель, заходя в школу, — Свали в туман, Паркер. — Ты стесняешься идти рядом со мной? — Да! — закричала она, быстрее уходя к своему шкафчику. Вот, что её бесило и умиляло одновременно в Питере. Его желание вечно кому-нибудь помочь нравилось многим людям, но не Мишель. С её принципами очень трудно было нормально реагировать на что-нибудь хорошее. Выложив все ненужные на физике предметы, ЭмДжей закрыла шкафчик. Теперь на неё снова смотрели эти щенячьи глаза. — Паркер, ты меня не понял? Свали отсюда! — Мишель, извини, но насчёт сегодняшнего вечера. Вы идёте ко мне? — Паркер, какой нахрен вечер? Я сомневаюсь в твоей добропорядочности, поэтому развлекайся с Нэдом. — Мишель, да ну, будет весело! Если ты так боишься быть в компании трёх замечательных мужчин… — Единственный замечательный мужчина из вас троих — это Майкл, так что много на себя берёшь, — прервала его Мишель. — Ладно, если тебе некомфортно быть в компании двух недозрелых мужчин и одного настоящего, то Мэй будет дома, — продолжил Питер, — Ничего не случится. — Хмм… Заманчивое предложение, но мы не придём, — сказала девушка, «сочувствующе» похлопав его по плечу. — Язва! — прокричал ей вслед парень. — Неудачник! — прокричала Мишель. Парень действительно не знал, что происходит там, за дверьми квартиры Джонсов, но он понимал, что это не может хорошо кончиться. Ему так хотелось помочь Мишель, но он понятия не имел, что нужно сделать. Питер был словно аквариумная рыбка, не имеющая никакого выхода и никакого входа отсюда и сюда. Он ничего не понимал, ничего не знал, никак не мог помочь. Но ему хотелось действовать, ему хотелось быть рядом сейчас. Он желал только обнять её, уткнувшись носом в тёмные волосы, сидеть так на протяжении недели или месяца… не важно. Ему хотелось чувствовать её руки на своих плечах, чувствовать аромат её футболки, отдающий лавандой, чувствовать, что у неё всё хорошо. А ведь Питер каждый день, когда он на «дежурстве», заглядывает в их окна. Он смотрит на Майка, желая ему спокойной ночи, умиляется чистой и уютной кухней, мечтая попить в ней чай, пытается высмотреть хоть что-то в комнате с тёмными шторками, и нагло пялится в комнату Мишель, когда она спит. Но это бывает крайне редко. Девушка почти не спит. Обычно в час ночи она начинает переодеваться. Но Питер всегда отворачивается, ведь он уважает чужое личное пространство. ЭмДжей спит в огромной мужской футболке с Мстителями. Как он догадался о том, что она мужская? У него есть точно такая же. Выпивая одну за другой кружку зелёного чая с мятой, Мишель пытается заснуть. Ничего не получается. Она садится за свой стол и начинает что-то писать. Дописав несколько листов, она кладёт их в большую и толстую папку. Берёт скетчбук и начинает вырисовывать лица людей «с тяжёлой судьбой». На всё это уходит около получаса, но Питер терпеливо смотрит. Потом девушка без сил плюхается на толстую папку на столе и засыпает. А возвращаясь часа в три ночи, парень вновь видит её большие карие глаза открытыми. Однажды он задержался на задании, вернувшись домой в семь утра. Тогда-то и увидел его Майкл так близко, что можно было дотронуться. И с того раза Питер почти каждый день, ровно в семь пятнадцать утра, пролетает над домом Мишель, слыша радостные крики её брата и вечное «выпендрёжник хренов». И он всё ещё отрицал свою влюблённость… *** Все уроки закончились. Сегодня её первая тренировка по декатлону. Ей было плевать, что скажут глупые подружки Лиз Аллен, как на неё посмотрит она сама, что съязвит Томпсон. Она найдет, что им сказать. Ей было важно, что подумает Питер. Заходя в зал, где всё это и происходило, Мишель первым делом услышала: — О, прекрасный тролль, что же тебе понадобилось здесь? Только не забирай наши души! Не съедай наши мозги! Не трогай нас! — захохотал Томпсон. — Да ладно, Флэш, ты себе льстишь, — натянула улыбку девушка, — Какая душа? Какой мозг? Без этого ты мне не интересен. Томпсон привык к тому, что отвечает ему только Мишель. Ей-то терять нечего. — Мишель, а что ты тут забыла? — пролепетала своим противным голосом Молли, — Помойка находится за школой. — Молли! — пихнула её в бок Лиз, — Мишель, добро… — Молли, а ты тут что оставила? — прервала её ЭмДжей, пародируя голос обидчицы, — Реабилитационный центр для аутистов в паре кварталов отсюда. — Чё? — переспросила Молли, жуя жвачку. — Добро пожаловать в команду, Мишель, — сказала Лиз, протягивая девушке руку. — Спасибо, — ответила Мишель, пожимая тонкую кисть Аллен. Молли — тупая подружка Лиз — не упускала момента посидеть на тренировке по декатлону, несмотря на все запреты директора. Пародируя все выходки Томпсона, она показывала свою преданность или симпатию, может, любовь… Её душа, как и разум, были потёмками. — О, Мишель! — прикрикнул Нэд, — Я думал, что ты терпеть не можешь всё это. — Ну, я вообще-то теперь буду с вами, — сказала девушка, — И того потребовали обстоятельства. — Питер! Смотри кто здесь! — снова закричал Лидс. — Спокойно, чувак, я знаю, — начал успокаивать здоровяка его друг, — Привет, Мишель. Я очень рад, что ты здесь. — Мне плевать, — скрестила руки на груди ЭмДжей, — И мы с тобой здоровались. Не самый удачный день для знакомства с командой. Мишель монотонно отвечала на вопросы, не допуская ни одной ошибки. Она наблюдала за тем, как Лиз Аллен строит Питеру свои красивые глазки. ЭмДжей могла в любой момент взорваться, если бы Паркер не сверлил её взглядом. При любом её ответе, он глупо улыбался, смотря на неё прямо в упор. Но ему не было стыдно, ведь он всё ещё не считал это влюблённостью. После тренировки Питер и Нэд снова подошли к Мишель. — Ты приняла правильное решение, — сказал Питер. — Пока, Мишель! — крикнул Нэд, убегая из зала. — Что с ним? — удивленно спросила девушка. — Ему мама звонила, сказала, что готовит мясной пирог, — пожал плечами Питер, — Может, тебя проводить? — Отстань от меня, Паркер! Не надо меня провожать, — закатила глаза Мишель. — Ну, ладно. Тогда, до завтра? — Надейся. *** Дома девушку ждал неприятный сюрприз. Отец никуда не уходил, он просто остался уничтожать крупные запасы выпивки. Мишель повернула ржавый замок несколько раз, после чего открыла дверь. На полу уютного коридорчика валялись осколки от рамочных стёкол, были разбросаны шапки с верхней полки стенки, раскидана вся обувь. Как же он достал. — Мишель, — тихо сказал Майкл, — Я боюсь. — Иди в комнату и закройся, — ответила ЭмДжей, бережно снимая шапочку с головы брата., — Уроки сделать не забудь. Мальчик быстро зашагал в конец коридора, открыл дверь, зашёл в комнату и заперся. Теперь Мишель осталась наедине с отцом. Ей не было ни страшно, ни грустно, ни обидно. Ей было только противно. Она его совсем не любила, потому что не за что. Раз в две недели он выскакивал из пьяного бреда и шёл на кухню, чтобы заварить себе чаю. Отвечая на вопросы Мишель «да» или «нет», мистер Джонс плёлся в свою комнату с темными занавесками и молча сидел на диване. У него было одно извечное оправдание. «Я потерял её». ЭмДжей не считала это хорошим оправданием, ведь они с Майклом тоже потеряли её. Восемь лет назад не стало Терезы Джонс, отец мог оправиться за это время. Мишель считала, что он всегда был эгоистом, полюбившим по чистой случайности. Ему не нужна была её любовь, ему нужна была она. Молодой Алекс представлял, как в его руках содержится такая красивая и умная Тереза. Он представлял, как все мужчины оборачиваются им вслед, а он гордо вышагивает, обвивая рукой талию красавицы. А что она? Она любила его всем своим огромным сердцем, терпела его взрывной характер и считала его тем, с кем хочет остаться навсегда. Но Алексу было наплевать на всё это, пока её не стало. Он лишился поддержки, опоры, любви… всего своего мира. Мистер Джонс полюбил её только после смерти. Мишель нашла его в комнате с тёмными шторами. Отец сидел в углу, прижав голову к коленям и рыдая. Он держал в руках верёвку, а в двух метрах от него стояла табуретка. Эгоист хренов. Хотел повеситься, но, как обычно, себя стало жалко. — Давай проверим, в каком ты состоянии, — сказала Мишель, садясь на корточки рядом с отцом, — Какого цвета моя футболка? — Се… Серая, — сказал мистер Джонс, захлёбываясь. — Так, нормально, выпил полбутылки… коньяка? — Ми… Мишель, — снова начал мужчина, — Ты хочешь, чтобы я умер? — Пока не знаю, — пожала плечами девушка, — Я хочу, чтобы ты отдал мне верёвку. — Ты действительно считаешь, что я порчу вам жизнь? — Да. А теперь отдай мне верёвку. — Держи, — сказал мужчина, завязывая петлю у себя на шее и обвивая верёвку вокруг шеи дочери. Девушка держала верёвку так, чтобы та не смогла сжать ни сонную артерию, ни горло. Выхватив петлю на шее отца из его же рук, Мишель потянула его вперёд. Мужчина упал лицом вниз. ЭмДжей ловко сняла петлю с папы, освободила себя и отбросила верёвку подальше. Алекс подбежал к дивану и начал искать под ним что-то. Мишель потянулась к единственному шкафу в комнате, висевшему под потолком, в надежде достать шприц с успокоительным. В этот момент пустая стеклянная бутылка разбилась о стену в метре от девушки. Отец взял относительно уцелевшее горлышко, пытаясь расправиться с дочерью. Раздался звонок в дверь. Блять. Ну только не сейчас. — Я немного занята!!! — в панике закричала девушка, — Приходите в следующем году! Стук не прекращался, а в звонок звонили всё чаще. Мишель пропускала моменты, когда отец задевал её осколком, оставляя тонкие красные линии. Аккуратные царапины расползались безобразными кляксами крови. В конце концов ЭмДжей опрокинула отца на лопатки, держа одной рукой кисть мужчины. Тот остался лежать на полу, обессилев. — Вот так, — усмехнулась девушка, — Я иду!!! Открывая дверь в комнату, Мишель почувствовала невыносимую боль, выжигающую полностью всю ногу. Не оборачиваясь, она быстро захлопнула дверь, подперев её стулом. Девушка медленно побрела к двери, оставляя за собой кровавый след. Открыв дверь, она увидела перед собой Питера и Нэда. Только не сейчас. — Ми… Мишель? Что случилось? — выпучил глаза Паркер. — Ничего, свалите отсюда, придурки! — закричала девушка. — Хорошо, я сваливаю, — сказал Нэд, убегая к лестничному пролёту. — Открой дверь! — крикнул Питер. — Вали отсюда! — сказала девушка, закрываясь на замок. — Джонс! Открой мне дверь! — всё не унимался парень, — Я сказал, открой! Девушка посмотрела на свою ногу и увидела порванную штанину, а под ней красовалась рана глубиной в сантиметр, не меньше. Алая кровь хлестала из ноги и, похоже, не собиралась униматься. Артериальное кровотечение. Хоть как-то ОБЖ помогло. Девушка побрела на кухню. Там в ящичке была аптечка. Переставляя не унимавшуюся ногу, Мишель всё-таки дошла до кухни, открыла шкафчик и… Услышала жуткий грохот. — Мишель! — крикнул Паркер, — Не двигайся! — Шёл бы ты отсюда, Питер, — прошептала Мишель. Парень прибежал на кухню. На полу сидела ЭмДжей. Её футболка была вся изрезана, на руках красовались жуткие порезы, а из ноги хлестала кровь. На шее были красные отпечатки от верёвки. — Иди домой. — Где аптечка? Питер достал маленький ящичек, разрывающийся от количества лекарств в нём. Парень вытащил бинт, и посмотрел на Мишель. — Надо снять штаны, — сказал Питер, краснея. — Ты придурок? — подняла одну бровь ЭмДжей, — Дай сюда, маньяк! — Ладно, тогда надо разрезать штанину до колена. — Хотя бы так, — усмехнулась девушка. Пока Паркер накладывал жгут, он увидел не только порез, но и множество синяков. — Мишель, кто это сделал? — Не твоё дело, — буркнула девушка, — Спасибо за перевязку, вали домой. — Постой, у тебя не только нога… — прошептал Питер, легонько дотрагиваясь до плеч ЭмДжей, — Надо обработать. Снимай футболку. — Чего? Я вижу ты совсем совесть потерял. — Я бы мог отвернуться, но так ничего не получится, — пожал плечами Паркер, — Сейчас не до стеснения, хватит корчить из себя всемогущую. — Ладно, — прищурилась Мишель, медленно стягивая с себя футболку. Девушка быстро прикрыла ею живот. — Если тебе так неловко, я тоже могу… — Не надо, Паркер! Питер аккуратно водил по порезам ватой, смоченной спиртом. К его удивлению, девушка не издала ни одного звука. Раны были везде. Несколько на руках, ещё парочка на спине и самый глубокий из них — на ребре. Парень благодарил всех известных ему богов за то, что не была задета артерия, хотя бы здесь. — Так кто же тебя так?! — чуть ли не взмолился юноша. — Не твоё собачье дело. — Говори, Мишель. Я могу сидеть у тебя долго. Девушка закатила глаза, взяла Питера за кофту и потащила к выходу. — Мишель! Выпусти меня! — раздался крик из соседней комнаты. — Ну, теперь ты знаешь, кто это, — поморщилась девушка. Питер достал из рюкзака какую-то непонятную для Мишель вещь и скомканный кусок красно-синей ткани. Парень открыл дверь и оказался в той самой загадочной комнате с чёрными занавесками. На полу он увидел отца ЭмДжей с окровавленным осколком в руке. Тот что-то невнятно бормотал, но в конце концов поднял глаза на юношу. — Ты ещё кто такой? — Я Человек-Паук, — сказал парень, натягивая маску. Питер зацепил паутиной дверь, громко закрыв её. Мишель стояла в коридоре, прислушиваясь ко всему, что происходило в комнате. Отец что-то выкрикивал, Паркер пытался язвительно его подколоть под стоящий в помещении грохот. В итоге обессиленный мистер Джонс спросил: — Ты парень моей дочери, да? — Ну, я бы хотел им стать, — ответил Питер. — Не думал, что мои внуки будут членистоногими, — захохотал отец. Парень вышел, как ни в чём не бывало. Мишель ошарашено на него смотрела, держа в руках рюкзак юноши. — Я всё ещё в маске, да? — Ага… — Сделаем вид, что ты не слышала последней фразы? — Постой! Ты Человек-Паук?! — закричала девушка. — Ну, да. — О-ХЕ-РЕТЬ, — еле-еле проговорила Мишель, — А я-то думала, почему он меня так бесит, а это, оказывается, ты! — Сейчас не твоих шуток. Паутина исчезнет через пару часов, надо вызвать полицию, а мне переодеться в костюм. — Почему ты не сказал раньше? — Может, потому что в то время, как я подходил к тебе, ты начинала тренировать на мне свой словарный запас? — неодобрительно посмотрел на девушку Питер. — Ну, тоже может быть. А кто-нибудь ещё знает? — с азартом спросила Мишель. — Нет, то есть да, — замялся парень, — Нэд знает. После достаточно продолжительной паузы Паркер спросил: — Ты никому не расскажешь? — Раз Лидс не проболтался, то и я смогу помолчать. До приезда полиции Мишель ещё полчаса расспрашивала Питера о «всей этой супергеройской фигне», почти как Нэд. Но её вопросы не были связаны с пауком, который укусил парня, или с тем, как он ходит в туалет в костюме. Нет. Питер понимал, что ЭмДжей совсем не такая, как другие люди, насколько бы банально это не звучало. Она расспрашивала парня о том, как он пользуется всем этим. Что ему больше всего запомнилось, действительно ли он получает удовольствие от помощи, как он познакомился со Старком. Девушка выругалась несколько раз, узнав, что Питер дрался с Кэпом. До этого он никогда не видел её такой удивлённой и счастливой одновременно. Пока Паркер разбирался с мистером Джонсом, его мозг был почти полностью отключен. Парень действовал благодаря паучьим инстинктам и своему глупому сердцу. Именно оно дало команду рту ляпнуть что-то подобное «Мистер Джонс, я надеюсь стать вашим зятем». *** — Слушай, Паркер, я никогда бы не поверила, что ты Человек-Паук, — сказала девушка после приезда полиции. — Почему? — удивился Питер. — Потому что ты такой… Эммм… Ну, ботаник, что ли, — пожала плечами та, — И знаешь, он такой классный, а ты такой бэээ. В этот момент Мишель сделала вид, что её сейчас вырвет. — Тебе надо посидеть…или полежать… Может, чаю? — спросил Питер, понимая, что его мечта попить чаю с Мишель на её уютной кухне может сбыться. — Ну, давай. Я сейчас заварю, — сказала девушка, вставая со стула. — А ты посидишь, — заботливо протянул Питер, усаживая ЭмДжей обратно, — Говори. — Заварка на верхней полке, кружки в шкафу над раковиной. — Слушай, а где Майкл? — спросил Паркер. — В комнате. Уснул, наверное, — пожала плечами Мишель. — Что станет с вами? — В смысле? — Ну, когда мистера Джонса положат в больницу… или осудят… Где вы будете? — Мы будем с бабушкой, — покачала головой девушка. — То есть вы уедете? — ошарашено спросил Питер. — Вряд ли. Ей нравится наша квартира, — сказала Мишель, глотая горячий чай, — А что, испугался? — Чего? — Того, что девушка, с которой ты надеешься встречаться, уедет, — захохотала ЭмДжей. Ей, конечно, было до жути приятно от этого всего. Тепло разливалось от макушки до кончиков пальцев на ногах, в животе бабочки устраивали нападение на её желудок, а щёки предательски краснели при взгляде на Питера. Вот она сидит с человеком, в которого влюблена по уши, до этого она услышала, как тот фактически признался ей в любви. Не это ли счастье? Но чем лучше разворачивались события, тем больше Мишель понимала, что она не хочет встречаться с кем-либо. Это не входит в рамки её принципов. А вдруг Питер её бросит? Променяет на Лиз Аллен или на Молли Грейс. Это разобьёт ей сердце, а проблем у неё и без этого навалом. Идеальная жизненная стратегия « А-ля Мишель Джонс» готова. — Ну, раз уж ты услышала, — вздохнул Питер, чувствуя, как всё его тело бросает в холодный пот, — Может, ну… — Нет, спасибо, — нахмурилась Мишель, — Ты допил чай? Пока-пока. — У вас в коридоре… — Я приберу, — сказала девушка, — До завтра, Питер. — Во-первых, я приберусь сам, — скрестил руки на груди парень, — Во-вторых, завтра ты в школу не идёшь. — А не пойти ли тебе в жо… — Мишель не успела договорить, как парень взвалил её на плечо и понёс в комнату. Питер был неимоверно счастлив. Сбылась его мечта попить чаю на той уютной кухне, он признался ЭмДжей в любви (пусть это было менее романтично, чем в мечтах), и теперь парень чувствует на своих плечах её тонкие руки, пускай и не по доброй воле. Теперь он уже и не отрицал своих чувств, ведь в этом не было никакого смысла. Паркер аккуратно посадил девушку на кровать, укрыл пледом, который он только мог найти, и закрыл дверь, подперев её стулом. — Это больше похоже на захват заложников, Паркер! — кричала Мишель, — Ты пользуешься тем, что я не совсем способна двигаться. Девушка сидела на кровати, укутавшись в плед. Меньше всего на свете она хотела, чтобы её друзья узнали об отце. В школе она и виду не подавала на то, что происходит в её собственном мире. Почти всю свою жизнь она заставляла всех думать, что ничего с ней не случается, а сейчас всё это коту под хвост. Да ещё и Питер… Что он подумал? Порезы больно жгло от любого движения, нога горела так, будто по ней водят раскалённым угольком, но больше всего Мишель тревожило происходящее сейчас нечто. Она сидит, укутавшись пледом, в то время, как парень её мечты прибирает в её же квартире. Я спятила, или да? Питер убирает осколки стекла в коридоре, протирает следы крови на кухне, моет кружки. Почему она не рассказала раньше? Парень задаётся сотнями вопросов, на которые находит только один ответ. «У меня нет друзей». Он вспоминает Мишель, сидящую в метре от него и Нэда и называющую их неудачниками. И в эту её фразу, казалось, не было вложено никакого смысла и никаких эмоций. Словно, девушка говорила её машинально, не задумываясь, не обращая внимания. Это был крик о помощи, ей нужны были друзья. В тот самый момент её мир рушился на миллионы частиц, но ни одна живая душа не удосужилась вспомнить о её бессмысленном существовании. Ты тупой, как пробка, Паркер. Тогда ему ещё нравилась Лиз, манящая своими кукольными глазками и счастливой улыбкой. Питер сейчас и не понимает, что мог найти в ней, ведь в голове только те самые, чего-то ищущие карие глаза, которые вот-вот заблестят слезинками. Ему не дают покоя губы, уголки которых редко поднимаются вверх. Его терзает смуглая спина, сплошь покрытая синяками и ссадинами. Сделай хоть что-нибудь, тупой ты кусок дерьма. Парень домыл посуду и вылетел из кухни, притормаживая на поворотах в коридоре. Питер быстро убрал стул от двери, открыл её и увидел Мишель, сидящую на кровати и рисующую что-то в своем скетчбуке. — Ты вставала? — обеспокоено спросил Паркер. — Да, — нахмурилась ЭмДжей. — Слушай, раз я не могу быть твоим, ну… — замялся парень, чувствуя, как его уши горят и заливаются краской. — Парнем? — усмехнулась Мишель, вскидывая брови. — Ну, да, — потупил взгляд Питер, — Мы можем стать хорошими, то есть отличными… Да. Отличными друзьями. — Нет не можем, потому что я знаю о твоих чувствах, — вздохнула девушка, — А ты хоть сядь рядом, что ли, отличный друг. — А ты будешь скучать по отцу? — спросил Питер, неуклюже садясь на диван. — Нет, — быстро ответила ЭмДжей, — Не думаю, что мне будет скучно без всего этого. — Ну, как-никак он твой папа. — Никогда так не считала. — Знаешь, я бы на твоём месте скучал по нему, — тихо сказал Питер, — Моего вообще нет. — Ты не был на моём месте, не надо таких резких суждений. — И никогда не буду, — закатил глаза Паркер. — Знаешь что? Ведя такой образ жизни, он никогда не был рядом с нами. Мне всегда казалось, что он хочет от нас избавиться, но мы — его единственный способ получить деньги. Он был, словно домашнее животное. Не приносил никакой пользы, но требовал многого. Он начал безвылазно бухать, когда мне было лет двенадцать. Сначала я пыталась достучаться, потому что переживала за него, потом мне стало плевать, точно так же, как и ему на нас. — Раз он был таким, почему ты ничего не сделала? — Мне никто не мог помочь. Бабушке было абсолютно начхать на нас, только совесть подстёгивала её на то, чтобы давать часть от зарплаты, друзей у меня нет, остальные родственники отвернулись от нас, после его выходок, и с маминой стороны тоже. Мне всего-навсего нужна была поддержка в виде здравомыслящего человека. У меня никого не было, — Мишель сглотнула ком, стремительно подступавший к горлу, и отвернулась, прижав ладони к лицу. — Мишель? — осторожно спросил Питер. — Погоди ты, — сказала девушка, вытирая слёзы. — Я могу тебя обнять, — лукаво улыбнулся парень. — Обойдёшься, придурок, — заулыбалась Мишель. — Тебе уже весело? — А почему бы и нет? Всё время рыдать из-за своих неудач и неприятных ситуаций глупо. Это не выход из положения, а отличный способ впасть в депрессию, — пожала плечами ЭмДжей, — Ты очень задержался, Питер, тётя будет переживать, вали домой. Парень уныло достал из рюкзака маску и натянул её на лицо. Он подошёл к Мишель и молча стиснул её в своих объятиях. Девушка извивалась в его руках, как змея, но выбраться не получалось. Самодовольно ухмыльнувшись, Паркер побрел к окну и повернулся лицом к ЭмДжей: — Ничего не хочешь мне сказать? — Например? — Пока, мой самый отличный друг. — «Самый отличный»? — скорчилась девушка. — Я жду. — В следующий раз получишь по деликатному месту, — сказала Мишель, буквально выпихивая его из окна. *** Питер вернулся домой. Сегодня он не патрулировал город. Он уже спас одного человека, и этого ему было достаточно. Эта жизнь была ему дороже тысяч других жизней в Нью-Йорке. Парень знал, что нормальный супергерой не будет рассуждать так, но он не был нормальным, он был влюблён. Паркер громко плюхнулся на кровать, потирая лицо ладонями. Он закрыл глаза и видел только Мишель. Её острые плечи, худые рёбра, прямую линию позвоночника, ключицы… её прекрасные ключицы… Осознание того, что парень видел девушку практически голой, дошло только сейчас. Щёки начали краснеть, становясь невероятно горячими. Питер начал вспоминать всё, что произошло с ним за эти четыре часа. Он запомнил каждое своё слово, от чего щёки раскалились ещё сильнее. Парень громко вздохнул, добавив к этому приличной громкости «Чёрт!». Он падал с огромной скоростью, но ему было куда приземлиться. Питер почти летел в эту бездну. Он хотел там поселиться, остаться жить в её душе, открывая всё новые и новые, спрятанные раньше черты характера, таланты, её прошлое. Его притягивало к ней, но она всегда была дальше. Она словно убегала от Питера, улетая ещё быстрее, зарываясь в своём мире. *** Мишель уже успело понравиться быть нужной. Быть для кого-то целым недосягаемым миром. Стать чьей-то мечтой, которая снится по ночам. Впервые за долгое время ей хотелось прыгать от радости и думать об этом, чтобы сердце пыталось вырваться из груди от волнения. ЭмДжей уже было наплевать на больную ногу, на всё то, что произошло полчаса назад. Она не думала о том, что завтра скажет Майклу, как оправдается перед бабушкой. Девушка хотела обнимать всё, что ей попадётся под руки, ведь её чувства взаимны. Она и подумать не могла, что так получится. Ей казалось, что влюблённость — это что-то среднее между сгоранием заживо и чтением хорошей книги. Чертовски больно и ужасно, но по-своему приятно. Мишель была уверена в том, что ей всю жизнь придётся мучаться от чувств, которые никто не может разделить с ней. Она думала, что ей нужно будет прятаться за углами, высматривая предмет своего обожания, краснеть при разговоре, плакать, уткнувшись носом в подушку дома. Но, так получилось, что её «принц» сам краснеет и заикается при разговоре, да ещё и сам признаётся в любви. Была очень чёрная полоса в жизни, настала просто чёрная. *** Девушка уснула лишь под утро. Перед глазами то и дело мелькали картинки вчерашнего вечера, как в прекрасном кошмаре. ЭмДжей вспоминала всё, что было. Потерянные глаза Питера, его попытка скрыть ехидную улыбку, во время того, как девушка снимала футболку… Стоп. Снимала футболку. Выглядела, как дешёвка, наверное. На утро Мишель обнаружила открытую дверь в спальню Майкла. Мальчика не было ни в комнате, ни на кухне, ни в гостиной. В туалете лежала записка. «Мишель, рано утром заходил Питер, он сказал, что ты не идёшь в школу. Мы приготовили тебе завтрак, а ещё я прибрался в своей комнате. Сегодня я задержусь в школе, поэтому раньше трёх не жди. И выздоравливай, поскорее. И, кстати, я подумал, что первым делом ты пойдёшь в туалет, поэтому оставил это здесь. Майкл, если что». Девушка усмехнулась, покачав головой, и пошла на кухню. Там её действительно ждал завтрак. Парочка тостов, яичница в углу тарелки и кофе. Американо без сахара и молока — всё, как она любит. Кажется, кое-кто тоже был не одержим, а просто наблюдателен.