Зло в себе создаём мы сами

Том уже начал засыпать за книгами. Лестрейндж потряс его за плечо в очередной раз. Хотя это перестало помогать ещё пару часов как назад. Они вдвоём облазили всю библиотеку, за исключением закрытой секции, в поисках книг, в которых говорилось хоть что-то о защите разума. Стопки томов вышли довольно внушительные. Напарник Тома не особо хотел этим заниматься, но всё же согласился помогать с прочтением. Они оба читали книги и когда попадалось что-то подходящее или стоящее внимания просто переписывали текст на пергамент. Благодаря книгам, Том узнал о таких искусствах, как легилименция и окклюменция. Первое позволяло проникать в чужой разум, видеть чужие эмоции, воспоминания… Второе же — скрывать свои чувства, запутать противника, пусть даже самого отличного легилимента, так, что он не распознает ложь, приняв её за правду. Это было интересно, но не давало ответов на то, как защитить себя от стирания памяти… Дня Тому и Галену не хватило. Вечером их просто вытолкали из библиотеки. И сразу после отбоя мальчишки тайком выбрались из спален и своей гостиной, проникая в хранилище книг. Они спрятались за одним из массивных столов, за своими же стопками фолиантов. Кругом было множество стеллажей, за которые можно было бы попытаться спрятаться в случае опасности, но спокойствия это не прибавляло. Теперь они сидели в темноте, подсвечивая тексты волшебными палочками и вздрагивая от каждого шороха. Было страшно попасться. Ещё страшней было заснуть здесь и попасться утром, когда их обнаружат. — Реддл! — Да не сплю я! Просто глаза уже косят… — Да я не про это, Том. Нашёл кое-что. Писать уже смысла не вижу, слушай: «Чтобы показать свои воспоминания другому волшебнику, достаточно вынуть их из разума и поместить в омут памяти. Также, не обязательно сразу воспоминания помещать в омут, для их хранения можно использовать любую подходящую ёмкость…» — Вынуть воспоминания? Это как? Там есть заклинание? Лестрейндж, а после извлечения, буду ли я помнить хоть что-то из этого? — Заклинание есть… Но тут даже слова не необходимы. Главное сосредоточенность мага, волшебная палочка и ёмкость. Том быстро пробежался глазами по строчкам… Воспоминание полностью не исчезало, просто немного притуплялось, но всё также воспринималось в собственной памяти… Это подходило ему. Не церемонясь, брюнет вырвал две нужные страницы из книги. Глаза Галена шокировано округлились. — Потом починю и будет как прежде. Нам нельзя больше тут задерживаться, книгу я запомнил. Уходим. — Когда это ты начал так командовать, Том? Мальчик поморщился. Почти у всех на слизерине было довольно вычурные имена. Вальбурга, Гален, Оливия, Теодор… А он какой-то Том. Словно дворовая кличка какого-то зверька. — Гален, лучше продолжай звать меня по фамилии. — Почему? — Не задавай вопросов, нас могут поймать. Быстро перебежками обратно в подземелья и в спальню. Лестрейндж фыркнул, но молча последовал за Томом. Ему не нравилось, что в их дуэте Реддл занимал главенствующее положение. Хотя и видимой агрессии по этому поводу, как заметил сам брюнет, он не проявлял. Пробирались они по каменным коридорам в полной темноте, чтобы не привлечь внимания дежуривших учителей или старост, или, что ещё хуже, картин. По ногам тянул неприятный сквозняк. Если бы в один миг Том не затормозил, прячась в нишу в стене и прихватывая с собой Галена, то они бы встретились с призраком факультета грифинддора. Тот явно не преминул бы упомянуть такую встречу при Дамблдоре — декане этого факультета. Говоря о деканах, Том мог сказать, что своему, преподающему зельеварение, он явно нравился. Как впрочем и всем остальным учителям. Но профессор Слизнорт всегда выделял лучших и не скупился на комплименты… А брюнет уже знал — он лучший среди лучших. Если что-то не получалось, он готов был лишиться сна и пищи, лишь бы восполнить пробел и компенсировать его ещё и новыми знаниями. Так что наказание от своего декана Тома не страшило. Он явно был любимчиком, а таким сильно не достаётся. — О, Мерлин, — простонал Гален, когда они проникли обратно в гостиную факультета. — Что? — Завтра первое занятие по полётам, а мы будем и на земле носом клевать, не то что в воздухе… Как бы с метлы не упасть… — Мётлы? То есть сказки про то, что ведьмы летают на метлах — это… Лестрейндж! Не смотри так на меня. Реддл сам только что в очередной раз подчеркнул то, что не принадлежит к этому миру, не зная каких-то основных вещей… За речью было сложней следить, когда началось общение с Лестрейнджем. Но это всё же было лучше, чем продолжать пребывать в одиночестве. — Да не распыляйся ты так, Том. Я просто сейчас понял, что ты и понятия не имеешь что такое квиддич, раз о мётлах только что услышал… Ужас! Завтра с утра срочно начинаю тебя просвещать. Как это так… Не знать о квиддиче! Том не стал спорить. Он бережно прижимал к груди вырванные из книги листочки. Даже если Дамблдор теперь и сотрёт что-то значимое из его памяти, то это будет не безвозвратно. А ещё стоило попробовать вычитанные им техники по окклюменции. Для начала для защиты разума подойдут и простые медитации — дыхательные упражнения и расслабления тела. Может от заклинания забвения это и не спасёт, но… После прочитанных трактатов о проникновении в чужой разум, Том был уверен, что станет избегать чужой пристальный взгляд глаза в глаза. На всякий случай. Пока не овладеет окклюменцией. А там можно и самому начать проникать в чужой разум. Мальчик не помнил, как он добрался до спальни и уснул. Последние два дня после обновленного знакомства с Лестрейнджем, они вдвоём зарывались в книги, желая успеть до первого на неделе занятия по трансфигурации у Дамблдора. Том не высыпался и просто валился с ног от усталости. Для Галена такой жёсткий срок объяснялся тем, что они наконец должны перейти от простых заданий (вроде превращения спички в иглу) к более сложным и времени на защиту разума может не оказаться. Утро было не радужным. Их с Лестрейнджем расталкивали около получаса, пока просто не облили водой. Грубо, но действенно. Том впервые был хоть за что-то благодарен Эйвери и Нотту. Не зря они его соседи, раз хотя бы не сдают их ночные прогулки по замку, да ещё и будят, чтобы не подставлялись. За завтраком Гален постоянно зевая рассказывал Тому о квиддиче. Сам брюнет даже не старался делать вида, что слушает и самозабвенно поедал яичницу. То, что ему удалось усвоить, это то что квиддич — популярный вид спорта. Две команды дураков на мётлах летают на большой высоте и кидают мячики в кольца. Его это не особо впечатлило. Перед занятием полётов была история магии. Преподаватель профессор Бинс совершенно не умел рассказывать материал, поэтому Том просто всегда составлял себе конспект по учебнику заранее, а на занятии занимался другими делами. Обычно это были многочисленные эссе. Но сегодня он вместе с Лестрейнджем обосновался на задней парте и принялся разбираться в извлечении воспоминаний. Гален, к его сожалению быстро присоединился ко всей аудитории и просто заснул. Вообще сложно было бодрствовать рано утром, когда заставляют сидеть и что-то невнятно бубнят. Даже при всём желании разобраться в словах учителя, Том не мог разобрать более трёх слов подряд. Так что даже подобные попытки он быстро прекратил. Спустя несколько неудачных попыток, Тому таки удалось извлечь воспоминания и заключить их в маленькие фиалы, которые предназначались для зелий. Часть он отдал Лестрейнджу на хранение, другую припрятал в своих вещах. Проверить, как просматриваются и просматриваются ли вообще его воспоминания, мальчик не мог. Для этого был необходим омут памяти. Гален пообещал повыспрашивать о нём у родителей. Он надеялся, что те поддержат нестандартные интересы сына. И вот настал час занятия по полётам. Все студенты выбрались на опушку перед замком. Занятие было для слизеринцев и гриффиндорцев, так что не обходилось без взаимных перепалок и подколок. Педагог в какой-то момент устал разнимать цапающихся друг с другом детей и просто пригрозил, что никто сегодня никуда не полетит. Было странно, но это подействовало. Все ученики взяли себе по не внушающей доверия метле с чулана и выстроились в два рядка. Между ними проходил профессор, объясняя что необходимо делать. Вытянуть руку и сказать «вверх» было не сложно. Метла сама прыгнула Тому в руку. Ну, а потом нужно было её оседлать и зависнуть в воздухе… У кого-то получилось сразу, у кого-то не с первой попытки. Один только Реддл долго стоял на земле, наблюдая за всеми. Это было смешно. Мальчишки и девчонки зажимали мётлы между ног и подпрыгивали вверх. Кто-то зависал в воздухе, другие же падали. Когда сам брюнет решился попробовать у него вышло не сразу. А когда метла послушно зависла в воздухе, то начала вибрировать под ним, а затем и вовсе помчалась лишь в ей ведомом направлении. Мальчик, не долго думая, почти сразу отпустил её, сваливаясь вниз. Сделав пару петель, агрегат для подметания соизволил упасть на поляну. Гриффиндорцы смеялись. Слизеринцы молча кидали презрительные взгляды на Тома, но вслух заметили неисправность старой метлы, которой давно пора уже в утиль. По завершению занятия, злой Реддл нёс со всеми свою метлу в сарай. Он проклинал веники, квиддич, полёты и ещё зачем-то дворников. Зачем — сам не знал. Но уж очень хотелось. Из этого состояния его вывел крик какой-то девчонки. Гриффиндорка вопила во всю глотку: — Убейте её! Убейте! Кто-то взвизгнул, Нотт потянулся за палочкой, а Том заметил виновника переполоха. Маленькая коричневая змейка находилась у входа в сарай. Один гриффиндорец замахнулся на неё метлой и… — Назад! — выкрикнул Том, прорываясь вперёд. Змея послушно отпрянула, а секундой позже на её месте разломалось древко метлы. Ещё бы немного и ей бы переломили хребет. От этой мысли к горлу Реддла подступил комок тошноты. — Зачем ты сюда выбраласссь?! Живо ко мне! Он протянул руку и змейка послушно обвилась вокруг его кисти. Совсем ещё маленькая, юная. Она начала ему шипеть в ответ, что искала где устроить гнездо и что-то ещё, но мальчик уже не слушал чешуйчатую красавицу. Брюнет вдруг осознал, что все смотрят на него. И смотрят не с простым удивлением, а смешанным со страхом и даже восхищением. — Ты что, только что говорил со змеёй?! — та самая крикливая гриффиндорка даже рот раскрыла от удивления. — А сама не слышала? И чего вы все так пялитесь? Сами не могли спокойно сказать ей уползти, а то сразу убивать собрались и… Лестрейндж схватил его за плечо и потянул поближе к слизеринцам. Гриффиндор пока ничего не предпринимал, но был явно не дружелюбен. — Реддл, а как давно ты так можешь? — тихо спросил его Эйвери, хотя вопрос расслышали наверное все. — Всегда так мог. А вы разве нет? — Том, — Гален восхищённо переводил взгляд со змеи на товарища и обратно, — ты змееуст! А этим даром известно обладал только сам Салазар Слизерин, основатель нашего факультета. Том выронил свою змейку. Та, испуганно свилась в клубок у его ног, опасаясь большого скопления людей и готовая обороняться. Среди двух факультетов начали разноситься робкие шепотки… К ужину об этом происшествии будет знать весь Хогвартс.