***
Я ничего не могла с собой поделать. После бессонных ночей и огромного количества бодрящего зелья, которое в один момент попросту перестало восприниматься, после бури эмоций на Турнире организм попросту выдохся. Сдулся, как шарик, а за ним выветрились и все эмоции. К вечеру я стала слабее привидения и могла только лежать на диване в Выручай-комнате, листать конспекты и просто наблюдать за братом. Тот степенно дымил сигаретой, сидя рядом и глядя в книгу у себя на коленях. В свободной руке он подкидывал волшебную палочку, то и дело от скуки заставляя пламя в камине менять цвет и форму. В обставленной деревом небольшой комнатке царило умиротворение. Шторы на окнах плотно задернуты, погружая её в полумрак, однако несмотря на это по полу гулял сквозняк. Дрожали огоньки на многочисленных свечах. Сквозь дверь не доносился ни единый звук, казалось, что весь остальной мир перестал существовать, и только дрова трещат в камине и шуршат рукава рубашки Эригона, когда он тянется перевернуть страницу. За последние пару часов я несколько раз провалилась в сон и едва просыпалась, чтобы перекусить шоколадом и вернуться обратно к мягкому подлокотнику. — Какие у нас теперь планы насчет твоих тренировок? — тихо спросила, наблюдая за тлеющей сигаретой в тонких пальцах. — На территории полно народу, в лес и другие окрестности не выбраться. Тем более, сегодня. Твой план не столько гениален, сколько опасен для нас всех. — Чушь, — со смешком ответил Эр, выдыхая сизое колечко в воздух и качая головой. — Чем больше людей, тем сильнее они следят друг за другом. Мы же маленькие фигурки вне политической арены, ходим куда и когда хотим. — А если нарвёмся на таких же «гуляющих»? — Улыбнемся и пройдём мимо. Разве есть что-то лучше милой прогулки двойняшек после сложного учебного дня? Моль, мне невероятно льстит тот факт, что ты беспокоишься обо мне больше, чем я сам. Но это не тот случай, всё под полным контролем, — хмыкнул он и растянул губы в улыбке, кинув на меня взгляд, словно довольный кот. — Так уж и под полным? — я потянулась, выхватив из упаковки кусочек шоколада. — В последний раз, когда ты так говорил, нам обоим понадобилось обезболивающие… Ой, смотри, это же было пару дней назад! — Не понимаю, о чем ты. Моль, я превращался тысячу раз, что может пойти не так? И твою кислую физиономию надо бы выгулять, не то Барон примет тебя за свою! Давай, еще полчаса и выбираемся, слышишь? Приключение на двадцать минут.***
— Ты не передумала? — в сотый раз осведомился брат. Теперь, поздним вечером, в мутном свете едва тлеющих факелов он выглядел уже не таким уверенным, как в начале. Аристократичная осанка сдала позиции, движения рук стали резкими, рваными. Словно он готов поделиться по меньшей мере тайной мироздания, но каждую секунду одергивает себя и сомневается. Я благоразумно ни о чем не спрашивала: ничто так не заставляет понервничать это хладнокровное Чудовище, как раскрытие личных границ. — Вот ещё. Такое чудо магии — и без меня? — тряхнула головой, смело отвечая на мрачный взгляд и сжимая теплую руку в своей. Во мне бурлила жажда нового и непознанного, хотелось вертеть головой во все стороны, расспрашивать Эра, и, если бы не почти осязаемое напряжение, молчать бы не стала. Однако вместо вопросов я куталась в шарф и прятала руки в карманы мантии, попеременно глядя то на родную кровь, то во тьму коридоров. Ни души — все давно в гостиных. — И впрямь, как я мог забыть, что от твоего вездесущего любопытного носа никуда не спрятаться. — Эй, ты сам меня позвал! Если бы не твой гениальный план, я сейчас сидела бы в гостиной с шампанским и изображала бурную радость за Гарри. Уизли притащили столько сладостей, что на всю ночь хватит. — Ты можешь уйти, — он усмехнулся, в противовес собственным словам переплетая наши пальцы. — И никогда больше не увидишь моё нутро. — Фи, как некрасиво. «Нутро» — серьёзно, братец? Даже не «божественная суть»? — На мои слова Эр зашипел что-то неразборчивое, но явно недовольное. Нервничает. Злится. Вся эта аура загадочности начала давить, но если я время от времени косилась на хмурое лицо Чудовища, то он решительно вел меня в лес, глядя четко перед собой. Хогвартс быстро остался позади. — Ты в порядке? Мы можем перенести, если ты… — В порядке, — оборвал Эригон. — Почти пришли. И впрямь, прошло всего немного времени, и мы вышли на ту самую поляну, на которой пару раз в неделю проходили его тренировки по тёмной магии. От воспоминаний о последних мурашки пробежали по коже, однако я не подала виду, лишь плотнее запахнув мантию. С каждым разом брату удавались всё более странные и удивительные вещи: порой зажигающие интерес даже во мне, а порой пробирающие до костей… В такие моменты я могла признаться, что пугаюсь собственного брата — он полностью оправдывал имя Чудовища. Он не играл с тьмой — был ей сам. Яростью и всепоглощающим превосходством тьмы, отражением собственных пороков, которые в этот миг не скрывал. Со злой усмешкой, резаными ранами на запястьях и выпачканных в крови рукавах. Говорил, кровь помогает ему чувствовать биение жизни и смотреть глубже в себя. Чужая не нужна. Я верила и отворачивалась, сжимая в кармане палочку. Но сегодня речь не о тёмных искусствах. О чем-то более чудесном. Именно это «что-то» я долго боялась и надеялась увидеть, ради него отменила сегодня все планы. Молчание Эра и его ехидный взгляд только распаляли интерес. Заметив это, Эригон расправил плечи и подмигнул. — Ждешь представление, Моль? — Предвкушаю, — позволила себе улыбнуться, несмотря на нарастающее волнение. — Смотри, не разочаруйся. Чем больше ждёшь, тем больнее падаешь, да? — меня насмешливо щелкнули по кончику носа. Тряхнув головой, волшебник шагнул в сторону и сбросил мантию. Вдох. Выдох. Я смотрела в родное лицо неотрывно и почти сразу заметила, как на новом выдохе черты его почти расслабились, а в темных глазах загорелся огонёк азарта. Брат завертел перстень на конце указательного пальца. — Как думаешь — кто? — Кто?.. — Ипостась, Моль, не тормози. — Брат беззлобно усмехнулся. Я растерялась. Даже не думала… И правда, почему это не пришло в голову раньше? Существо, в которое превращается анимаг, должно отражать его суть, разве нет? Тогда… Уйдя в мысли, прислонилась спиной к дереву и оценивающе оглядела фигуру перед собой. — Ворон? Орел?.. Как-то пафосно даже для тебя. Кот? — я не сдержала смешка, хихикнув в ладонь. — Если только из тех, что приносят неудачу… Мерлин, не мучай меня загадками! С твоим характером ты можешь оказаться даже злобной черепахой или зубастой треской! В лесу хрустнула ветка. Готовый расхохотаться, Эр подавился смехом и насторожено замер. Я вжалась в дерево и медленно потянулась к палочке. Животное? Эти места полны разных существ, о чем вспоминаешь не сразу. Звук больше не повторился, но его хватило, чтобы вернуть нам сосредоточенность. Мой взгляд вернулся к Эригону. С его губ исчез даже намек на улыбку, да и мне расхотелось шутить. — Разберемся быстро и без проблем. Дамблдор сказал, уже можно заниматься самостоятельно, если ты рядом. Хочу, чтобы привыкла и не пугалась при встрече. Если что, бло… Диану тоже предупредишь по необходимости. Пат не знает, но догадывается, я не стал переубеждать. — Он прошел дальше, внимательно глядя по сторонам. — Если что… Цепкий взгляд остановился на мне. — Эр? — я сглотнула. — Если что, не геройствуешь и бежишь к Дамблдору, ясно? Ты маленькая и быстрая, а я достаточно умен, вместе не пропадем. — Чувствовалось, что брат говорит серьезно, но… я нахмурилась, понимая и иную сторону его интонации. Бежать к директору — правило, установленное самим директором. Эригону чужды чужие правила. — Просто давай без этого твоего «если что». Он как-то странно выдохнул и вдруг широко азартно улыбнулся. — Давай. Когда он плавно шагнул в тень, я не выдержала и смущенно отвернулась. Пожалуй, даже для нас превращение — нечто слишком личное. Руки машинально начали теребить пуговицу на мантии, слух обратился к тихим шорохам рядом. Ну когда же?.. Громкое «уху!» над плечом заставило вздрогнуть и отшатнуться. Вильнув в сторону, резко обернулась и не сдержала удивленного возгласа. Я оказалась напротив очень крупного филина с тёмным оперением, почти скрывающим его в окружающей тени. Он шумно вспорхнул на ветвь и оттуда уставился на меня. Если в нем и было что-то от моего Эригона, так это насмешливый взгляд золота глаз — вечную усмешку не скрыть даже в птичьей форме. Филин, надо же, самый настоящий филин! У него получается! Раньше никто из нас и подумать не мог, что однажды окажемся в таких обстоятельствах, но вот оно… В груди разгорелась гордость за родную кровь, переходящая в искреннее восхищение и застывающая улыбкой на губах. Сердце пропустило удар, на минуту я замерла, стараясь совместить в сознании оба образа брата. Эригон. Анимаг. — Ты великолепен, — честно выдала первое, что пришло в голову. Совиный взгляд наглядно продемонстрировал, что это не новость. — Можно?.. Пальцы с осторожностью коснулись темного оперения, готовые тут же отдернуться. Я замерла на миг, внутренне сжавшись и с содроганием ожидая его реакцию. Было в этом моменте нечто ирреальное, я буквально каждой клеточкой ощущала его хрупкость и боялась шевельнуться. Секунда. Две. Три. На моем коротком выдохе филин под рукой ухнул и ткнулся лбом в ладонь, отчего я невольно восторженно пискнула. Он встрепенулся. И взлетел. А потом была ночная прогулка с крылатым анимагом. Пока я неуверенно шла по едва различимой тропке, он то и дело проносился над головой, кружил и садился на соседние ветки; золотые глаза хитро поглядывали сквозь листву, вызывая острое желание показать язык. Вместо этого я фыркала и начинала рассказывать всякую чушь, чтобы посмотреть, как реагирует птица. Обычный Эр уже сто раз бы перебил, а этот? Этот только пугал, внезапно обрушиваясь на меня с высоты и пролетая в миллиметрах от головы. Довольный. Быстрый, почти бесшумный. И очень крутой. Гулять с настоящим филином и при этом знать, что он вот-вот превратится в твоего родного брата была так странно, что иногда я останавливалась только за тем, чтобы пристально всмотреться в силуэт птицы. Голова кругом от таких перемен. Восторг, недоверие, ощущение нереальности происходящего — всё это смешалось в эмоциональном вихре. Ночь перестала быть пугающей! Больше ни один шорох не мог сбить меня с пути, всё моё внимание обратилось к собственным шуткам и золотым глазам в темноте. — Ладно, Эр, поиграли и хватит! — Я схватилась за дерево и переступила с ноги на ногу, когда сил перестало хватать даже на неспешный шаг. Как же не вовремя! Дайте мне все силы в долг, я не хочу, чтобы ночь заканчивалась. Поежившись, огляделась по сторонам, видя перед собой лишь стену из абсолютно одинаковых деревьев. Мерлин. — Отлично, мы напрочь забыли про ориентиры и забрели Моргана знает куда. Ты где? Сможешь вывести нас своим совиным…чутьем? Его «у-ух» прозвучало одновременно с хрустом ветки позади. Стремительно обернувшись на звук, я различила быстро удаляющиеся шаги, переходящие в бег… Эр среагировал быстрее — его тень метнулась в кусты за секунду, и тотчас оттуда же донесся испуганный вопль. Полыхнуло заклинание. Кто-то отчаянно отбивался от Эра. Как на зло мантия зацепилась за ветку и я чуть не рухнула на траву, кинувшись следом. Мерлин бы побрал этот лес! Пока я возилась, лес осветил неяркий свет люмоса, выхватывающий из темноты лицо Ли Джордана. Какого?.. Филин от жертвы не отставал. Его короткие стремительные налеты сопровождались попытками парня отмахнуться; острые когти целились в обезображенное испугом и раздражением лицо. Один раз увенчался успехом — через лоб прошли глубокие царапины. Видя цель и не встречая преград, Чудовище пикировал вниз опять и опять. На миг я прямо зависла, во все глаза глядя на эту картину. Черт, не время. — Всё, хватит! Эй! До того спокойный Эр теперь как взбесился. Мой крик даже не отвлек его, только подставил повернувшегося спиной Джордана. Это позволило брату нанести новый удар крылом. Мерлин, что на него нашло? Я тоже рада украсить физиономию Ли парой шрамов, но ведь не так! Выбор небольшой, и в последующем, уверена, я сто раз извинюсь за него перед родной кровью. — Акцио филин! — Анимаг, как раз пошедший на новый заход, сбился с траектории и мотнулся в мою сторону. Оно не работает на второй сущности? Заклинания хватило лишь на то, чтобы слегка отвлечь Эригона, но не поймать и не успокоить. С громким протяжным «у-ух» он полетел куда-то мне за спину. Мы с Ли Джорданом оказались наедине. — Ты, — выдохнули мы в один голос. Вот только мой отразил удивление, а его пропитался искренней злобой. Я в последний раз рванула мантию, освобождаясь, и направила «люмос максима» в сторону парня. Яркий всполох на время ослепил его. Миг — и на весь лес раздался вскрик Джордана после прилетевшей в лицо ветки. Шарахнуло хорошо. Эр с невозмутимым видом отлетел от него, но что-то подсказало, что он очень, очень зол. — Какого Мерлина ты здесь забыл? — Не твоего ума дело, Торчвуд! Не твоего и этого сумасшедшего! — окрысился гриффиндорец. — Думала, никто не заметит, что ты шляешься по Запретному Лесу со своим братцем-приду… — Остолбеней, — шикнула я, оправившись от шока. Ли Джордан. Последний, кого ждешь встретить посреди ночного леса, и уж точно не тот, кто вызвал бы радость. Дрянь. Почему вообще он не в больнице? Разве Малфой не прописал его там пожизненно? Флоббер-червь под заклинанием замер злобной статуей, я же быстро приблизилась к нему и достала из его кармана палочку. — Инкарцеро. — Тварь, — выплюнул он, когда кратковременное заклинание ослабло. На это я усмехнулась, напряженно прикрывая собой брата. Эр не превращается, потому что не хочет? Или почему? С трудом поборола желание оглянуться и проверить, как он там. Надеюсь, «акцио» не сильно его оскорбило. — Самая настоящая. Что ты видел? — Трясешься за собственную шкуру? Или этого выгораживаешь? Правильно делаешь, ух, дай мне только выбраться. Только со связанными смелая, а? — Он задергался в веревках и чуть не повалился из-за этого на землю. Джордан чертыхнулся и уставился на меня со злорадством, которому позавидовала бы и Паркинсон. — Незарегистрированная птичка-анимаг точно заинтересует Министерство и Дамблдора, наконец-то из вас выбьют вашу напыщенность! Недолго вам осталось занимать чужое место. А я как знал, что надо было сюда трансгрессировать. — Какое еще место? Он знает. Вряд ли испуг отразился в моих глазах, но моё напряженное лицо вызвало в нем еще большее чувство превосходства. Сердце заколотилось. В голове красной лентой «опасность!» пронеслись варианты его устранения, один жестче другого. Быстро прокручивая в мыслях все ходы, тем временем плавно переложила палочку Ли Джордана в правую руку и перехватила поудобнее, не позволяя дрожи взять верх. — Не изображай дуру, Торчвуд. Думала, что помашешь кошельком перед факультетом и все кинутся к тебе обниматься? Что ты кому-то реально сдалась на шестом курсе? Приперлась и влезла в чужую дружбу со своими слащавыми фразочками! Что смотришь? Заняла моё место в компании, подговорила даже Фреда с Джорджем, так теперь и место комментатора займешь? Ха! Таких как ты на колени ставят на раз-два… — Больше мне не хотелось ждать, когда он подавится собственной желчью. С красным всполохом оглушенный гриффиндорец рухнул на жухлую листву. Рука не дрогнула, когда его же палочкой я четко вывела вслед: — Петрификус Тоталус. Конфундус. Попробуй теперь проболтаться, идиот. Только отвернувшись от тела, в грязи и листве больше похожего на мешок картошки, поняла, что меня потряхивает от уходящего напряжения. Чертов Ли Джордан. Не глядя отбросила чужую палочку поближе к владельцу, вздохнула, оборачиваясь к Эригону… и его не нашла. Ме-е-рлин! Если было что-то страшное в моей жизни, оно меркло по сравнению с этой ночью. Самое ужасное, самое отвратительное, что только могло случиться в моей жизни — я потеряла брата. Первой мыслью было, что Эр попросту забавляется и прячется где-то рядом, но ни через минуту, ни через пять минут поисков я не нашла никого. Вряд ли бы он стал так жестоко шутить в нашей ситуации. А это значит… «Если что, не геройствуешь и бежишь к Дамблдору, ясно?» Что он имел в виду? Знал или чувствовал, что может потерять контроль? В любом случае, никакого Дамблдора здесь не будет. Хватает одного свидетеля, и с тем нам позже придется серьезно разобраться, раз даже тяжелый перелом для него ничего не значит. Чувствуя, как уставшие ноги начинают дрожать, я честно попыталась справиться с накатывающей паникой. Страх со вкусом злости — давно подобного не было, ну, здравствуй. Сначала казалось, что во мне что-то умерло. Но очень быстро я поняла, что нет — оно еще живое, но останется ему недолго, не сумей я найти Эригона в чертовом огромном Запретном лесу. Каждое движение, каждый шорох вызывал мурашки и заставлял останавливаться и оглядываться. Люмос почти слепил, так как приходилось нести палочку на уровне лица, чтобы освещать как можно больше. Я успокаивала себя, как могла. Главное не паниковать. Их каких только передряг мы ни выбирались, наверняка и из этой выйдем. В конце концов, это же Эр, что с ним может быть не так. Поблуждает немного и вернется, в отличие от меня, окончательно потерявшейся в глубине чащи. Еще и меня найдет. Через пару часов вернемся в школу и вместе посмеемся над ситуацией, разве нет?.. Нет. Чем больше проходило времени, тем сильнее становилось чувство потерянности. Ноги утопали в грязи и задевали спрятанные под листьями корни, мантия собрала на себя весь репей и ободралась о каждый куст. Голые ветки больно царапались и впивались в волосы. Щека горела — результат неудачной встречи с корой дуба. Я чувствовала себя маленьким ребенком, забытым мамой в магазине, но упрямо топала вперед. Хотелось расплакаться. Не смогла. Полчаса. Час. На исходе последнего над головой пронеслось что-то крупное. Мига хватило, чтобы большая птица взмыла в небо, обращаясь темным пятном в ночном лесу. Меня огрело крылом по макушке. Вскрикнув, я вскинула палочку и тут же выдала еще один возглас. Эригон! Вон та пернатая бестолочь — Эр! Живой! На радостях чуть не пропахала носом землю, не заметив корягу под ногами. Даже содранная о дерево в попытке спасти ладонь не помешала моей радости. Однако очень быстро стало очевидно худшее — брат что-то да осознавал, но случившееся с Джорданом сильно выбило его колеи. — Эр? Эрри? — Мягко позвала. Филин прислушался, замерев на дубе и глядя оттуда золотом глаз. В нем всё ещё оставались черты присущего брату высокомерия, но так глубоко, что я всерьез забеспокоилась о его рассудке. Сколько в нем человеческого? Не отрываясь от него, сделала шаг ближе… под ногой хрустнуло. Мерлин! Нет! Чудовище вмиг взмыл в небо, я по земле — за ним. Так мы и неслись сквозь деревья. После обрыва филин сменил траекторию, и очень скоро вдали засверкали огни какого-то города. Пришлось из последних сил ускориться: не дай Мерлин нас заметят не-маги! Нельзя так просто дать Министерству повод довериться показания этого придурка Джордана. С последним рывком, уже чувствуя, что ноги вот-вот разъедутся, вскинула вверх палочку: — Акцио Эригон! Акцио филин! Ступефай! — Последнее сорвалось с языка словами отчаяния. Я запустила его в птицу без надежды на успех, но неожиданно для нас обоих заклинание попало четко в крыло; Эру повезло лететь низко над землей, иначе падение стало бы куда больнее. Не знаю, кто в эту минуту растерялся сильнее: я, таки рухнувшая на колени с дрожащими ногами и бешено колотящимся сердцем, или он, вдруг шлепнувшийся всей своей красотой в придорожную лужу. Где-то на краю сознания мелькнула мысль, что такого унижения Эригон Торчвуд мне никогда не простит. — Вряд ли ты меня сейчас понимаешь, но я всё равно выскажусь. — Пришлось приложить немалое усилие, чтобы встать с колен и не упасть обратно. Я совсем не аристократично мотнула головой, отбрасывая назад растрепавшиеся волосы, и на непослушных ногах осторожно двинулась к недвижимой птице. — Твои мечты грандиозны. Ты гений, но, гоблины тебя побери, но когда-нибудь они тебя добьют. И нас всех заодно. Так… и как нам вернуть тебя обратно? Ненавижу чувствовать себя слабой, а ты еще и видишь это постоянно, какая гадость… Что лежишь? Может, обратишься человеком и посмеешься? Давай, лучше добей меня морально сейчас, пока я с трудом держу палочку. А потом пойдем и дружно убьем Ли, он где-то в кустах валяется… наверно. Нет? — С губ сорвался жалобный вздох, я вгляделась в эти умные золотые глаза и почти умоляюще протянула. — Ну же, Эр, тебе надо вернуться… пожалуйста. Смотри на меня, ориентируйся на мой голос; я с тобой, я рядом. Сейчас посидим… полежим и в нормальном виде вернемся в замок, будем пить чай и учить эти твои темные искусства… давай, тебе только нужно обратиться, Эрри… Ты же умеешь, я знаю, ты умный… Мы не можем сейчас наведаться к Дамблдору, понимаешь? Ты сам и убьешь меня, если он узнает об этом, не так ли? Но выбора нет, Мерлин, поэтому у тебя есть полчаса, потом мы немедленно трангрессируем поближе к школе, и твой образ сильного-независимого всезнайки полетит к моргановой бабушке. Слышишь? Последний шанс, ну же. На последних словах в глазах ощутимо защипало, голос почти сорвался на хрип. Только обняв себя руками, поняла, что дрожу, как осиновый лист. Губы задрожали. Паника и отчаяние, накрывшие с головой, наверняка вот-вот принесут за собой настоящую истерику, а у меня даже нет сил расплакаться! Мерлин, как мы могли подумать, что справимся вдвоем? Анимагия, соплохвост её, анимагия! Сложнейшее превращение, а мы восприняли это, как игру. Весело, завораживающе, таинственно. Самое то для аристократов, особенно для завышенного самолюбия братца, который совсем не видит опасности… А я? Доверилась Эру, сама ничего в этом не понимая, и — вот! Я не знаю, не знаю, что с ним делать! Я еще говорила какие-то слова, попеременно срываясь на всхлипы и ругань, пока не уткнулась носом в грязные от травы колени и не затихла. Встать уже не могла, ноги и руки дрожали, грозя перестать слушаться вовсе. Холод пробрал до костей, несмотря на теплую мантию: он шел откуда-то изнутри, пробираясь в каждую клеточку. Застыв одинокой фигурой у обочины, я могла только вслушиваться в звуки ночи, внимать каждому шороху и коситься на птицу рядом в ожидании чуда. Чуда не происходило. Лимит исчерпался еще днём. И от этого стало больнее. Не знаю, сколько так просидела, пока плеча не коснулись горячие руки. — Соскучилась по мне? Следующие мои действия можно списать только на сильное потрясение. Услышав его голос, я рывком развернулась и с визгом повисла на братской шее, тут же оказавшись притянута к его груди. Руки не слушались нас обоих, но это не помешало ему обнять меня до хруста костей, а мне уткнуться в ворот его рубашки и прижаться так сильно, что воздух покинул легкие. — Эр! — на вдохе. — Стоило облажаться на время, чтобы посмотреть твою реакцию, — с усталой усмешкой хмыкнул он. Дурак! Попытавшись возмущенно отстраниться, тихо шикнула ему в плечо: — Чудовище! Я чуть не поседела, а тебе хоть бы что? Эригон рассмеялся, но было в этом смехе что-то мучительное, усталое. Не переставая обнимать, брат медленно осел на землю, качнул головой. Каждый жест пропитался слабостью, которую он почти не пытался скрыть. — Ты хорошо держалась, молодец. Я не мог реагировать, ничего не мог, но тебя слышал. И, погоди, ты швырнула меня в лужу? — Ты протащил меня по всем кустам, что мне оставалось, умник? Ты… — Я встревоженно всмотрелась в его лицо. — Ты вернул себе…себя? Не хочу нагнетать, но ты мог запросто остаться пернатым навсегда. У меня теперь глаз будет дергаться при одном только виде филинов. Что произошло? Тебя Джордан напугал? Эр болезненно сморщился, прикрыв глаза рукой. — Червем в лесу меня не напугать, — слетел с его губ неприязненный смешок. — Он чем-то в меня попал… эффект неожиданности. Не знаю, что это было, но целился этот идиот метко, в этом ему не откажешь. Сложно… не откажусь от компании хорошего огневиски. Тель, давай не сейчас? Между прочим, мы справились, как и всегда, не так ли? Чтоб мы — и проиграли какому-то безумию? Никогда! Отпустив меня, из-за чего я чуть не упала от неожиданности, он откинулся на землю и засмеялся. Кажется, его начало понемногу отпускать скопившееся напряжение.Тель… он даже не назвал меня Молью по старой привычке. Насколько же сильно его вымотало? Надо вставать и двигаться хоть к какой-то цивилизации, пока мы оба не порылись мхом и не вросли в землю. Или не сошли с ума. Судя по тому, как его смех отразился во мне легким хихиканьем. Внезапным порывом потянулась и коснулась руки волшебника. Живой. В порядке. — У нас получилось, — прошептала. — Да, у нас получилось, Эр. — Мы по-прежнему великолепны, — подтвердил он, сжимая мою руку в ответ. И широко усмехнулся. На вымученном лице усмешка уподобилась оскалу с игрой теней. Ночью шли по городку, невесомые, почти окрыленные, с подкашивающимися ногами и ошалелыми пьяными улыбками, как часто бывает после головокружительного приключения. Испуг почти прошел, но сердце еще колотилось от долгого забега и пережитого страха, а руки дрожали — в одной я сжимала край мантии, другой цеплялась за горячую ладонь брата. Порванная местами мантия не грела совершенно и заставляла отводить взгляд; радость, наоборот, грела. И взгляд Эригона тоже. Усилившийся ветер, помимо опавших листьев, принёс тёплый запах корицы и гвоздики. — Рядом кафе, — тоже почувствовал Эр. — Зайдем, если нам будут рады? — Если только они открыты ночью, а не просто хозяин задержался для личных посиделок. — Я огляделась. Большая часть заведений закрыта, но оно и понятно, что ночью жизнь в маленьких городках вымирает. Час поздний. Лишь после этих мыслей поймала себя на том, что так за весь день нормально и не поела, теперь же готова съесть целого дракона. — После таких безумных полетов есть хочется невыносимо, — брат озвучил схожие мысли. Понимающе переглянувшись, мы нырнули в проулок и быстро привели в порядок одежду. Эр помог вернуть нормальный вид моей прическе, потому что вычищать листки заклинанием в опасной близости от волос я не рискнула. Сама же помогла ему завязать галстук и старательно пригладила его лохматую шевелюру. Вот, уже похожи на самих себя. Мне вновь протянули руку, за которую я с удовольствием ухватилась. Всё же неудобно, что мы можем с легкостью вернуть идеальный вид своей внешности, но не внутреннему состоянию — это было бы полезно с нашим умением влипать в неприятности. Запах усиливался по мере того, как мы сворачивали то на одну, то на другую улицу. Не знаю как, но даже сейчас Чудовище умудрялся прекрасно ориентироваться в пространстве и вёл меня уверенно, хотя было видно, что каждый шаг дается с трудом. Я по мере сил убалтывала его, чтобы мы оба не ушли в свои мысли. И не замёрзли. Мантия, которую Эр скинул перед превращением, так и осталась где-то на поляне. И теперь он в одной только рубашке и жилетке упрямо делал вид, что ему ни капельки не холодно. — К слову, раз это наш единственный нормальный разговор за три дня, где ты не ведешь себя как скот, — я запнулась, получив его недовольный взгляд и уставившись под ноги, — то мне тут вспомнилось… нас с Дианой пригласили на вечеринку в честь дня рождения и предложили позвать тебя. За хорошее поведение, разумеется. Что скажешь? — Еще скажи, что у меня есть выбор и ты не решила его без меня, — беззлобно фыркнул этот гад, выдохнув облачко пара. — Вообще-то, есть! — рука потянулась к внутреннему карману и замерла с сантиметре от мантии. — Мерлин. Ладно-ладно, выбор есть, ты даже можешь притащить с собой Патрика или кого-то еще. Правда, пригласительные остались в спальне, но ты напомни, как-нибудь отдам. — Какая щедрость, Моль, я польщен. Ты знаешь хотя бы имя именинника? — Да какая, к Мерлину, разница? Сокурсница с Когтеврана… или Пуффендуя… неважно. Ты приглашен, я приглашена, будет весело. Только закажем небольшой подарок в знак внимания, а саму именинницу, может, даже и не увидим. Будто не знаешь, как это работает — наверняка соберется полшколы! Что нам, со всеми знакомиться? Давай просто повеселимся! — Спрошу у Пата, он в этом спец. Моль, — он внимательно всмотрелся в мое лицо, — договаривай, ты ведь не о празднике думаешь. Я прав? Ну, конечно, я прав. Около минуты мне понадобилось, чтобы собраться с мыслями. Эр не торопил, но я чувствовала исходящий от него интерес. — Я хочу рассказать всё Седрику на этом празднике, — решительно выпалила, сжав ладонь Эригона. — Скрывать стало почти невозможно, я выгляжу уже глупо, так не может больше продолжаться. — «Всё» — это у нас?.. — Про родителей и замужество. Про Малфоя. Надо объяснить, понимаешь? Я и раньше об этом задумывалась, хотела подобрать подходящий момент, но сегодняшняя стычка с Ли Джорданом окончательно убедила. — Уверена? — Как можно вообще быть в этом уверенной? Если он узнает… Однажды Седрик сказал, что ему неважны слухи обо мне, а главное — то, что я скажу сама. Но я молчала. И сейчас бы продолжила, честно, слов к такому не подобрать. Но если не скажу сама… сам знаешь, местным дай повод. Не хочу больше. Чем дольше тишина, тем выше шанс услышать в ней что-то лишнее. — Хмыкнула и поежилась, чувствуя дрожь в руках. — А то улетит, как ты, а мне опять бегай по всему лесу… в одиночестве. — Привязалась. — Он констатировал это с непонятной интонацией, глядя перед собой, кивнул. Я тоже кивнула. Сейчас уже нет смысла спорить об очевидном. — Если понадобится прикрыть, предупреди. Такие вещи в одиночку не проворачивают. — Ты… даже не будешь спорить? — Зачем? Ты уже всё решила. Моё дело — спасти твою задницу в случае непредвиденных Малфоев. Но если хочешь, чтобы тебя сиюминутно кинулись отговаривать, ради смеха поделись с mama — вот уж кто «оценит» твою идею! Смотри, пришли. Не размениваясь на хоть какое-то объяснение, Эригон первым быстрыми шагами приблизился к кафе и дернул дверь на себя. Надо же, открыто. Вопреки этикету, здесь он вошел первым, только на секунды придержав дверь, и тут же направился к стенду с меню. Прямая спина и уверенный шаг вернули ему некое высокомерие, но от меня всё же не ускользнуло, что даже так волшебник выглядит усталым. На звук дверного колокольчика высунулся хозяин заведения. Если нам и не были рады в поздний час, то никак это не обозначили. Престарелый мужчина принял заказ и поблагодарил Эра за щедрые чаевые — брат решил не тратить время на счет монет и просто высыпал всё, что было в карманах. А спустя минут пять после того, как мы сели за столик в глубине зала, перед нами появились тарелки: мой грушевый пирог с патокой и ростбиф для оголодавшего Чудовища. Как ни странно, для нас обоих Эригон взял исключительно чай, хотя я была уверена, что случившееся заставит его заказать пару бутылок огневиски. Сперва ели молча, но долго так продолжаться не могло. Тепло, уют и хорошая еда немного разбавили напряжение, а уж поговорить хотелось о многом. — Тебя совсем не волнует ситуация? Этот червь знает о том, что ты… — я прикусила язык и незаметно покосилась на опустевшее место за прилавком, — тренируешься, назовем это так. У него язык, как помело, завтра же разболтает. — Я не паникую, потому что уверен в наших силах. Джордан обычный дурак, — удивительно спокойно покачал головой Эр, отпивая из чашки. — Мы разберемся с ним, вот увидишь. — Обычный дурак? Серьезно? Слушай, если тебя таки приложило об землю, лучше сразу скажи… — Тебе не удалось вышибить мне мозг, смирись уже, Моль, — усмехнулся Чудовище. — Ты бесишься, потому что он оскорбил твой ближний круг и что-то блеет, а твой гриффиндорский талант вспыхнуть от любой несправедливости не дает мыслить объективно. А мне ничто глаза не застилает, и я вижу перед собой зазнавшегося мальчишку. К тому же, в чем-то он прав. — В том, что заняла его место? — Я и сама по пути сюда успела обдумать слова гриффиндорца. Как это часто бывает, даже фраза, брошеная врагом сгоряча, может заставить засомневаться в собственной правоте. Но из уст брата слышать такое всё равно странно. — Я… не знаю. Наверно, да, Ди и правда сильно отвлеклась на меня. Это так. Но, Эр, ему ведь ничего не мешало продолжить общаться с ней и близнецами. В их проделки я бы никогда в жизни не полезла. Он первый со всеми перессорился, еще и Диану оскорбил. — Ляпнул на эмоциях и не может остановиться. Так в духе Гриффиндора. — Ты что-то имеешь против Гриффиндора? — Считай это комплиментом вашей необузданной решительности. Я говорю от всего сердца, которого у меня нет. — А вот последнее я тебе потом напомню. Но, Мерлин, это не отменяет тот факт, что уже завтра всё тайное может стать явным! — Я взволновано отпила горячего чая. — Может, но не станет. — А вот Эра тепло и уют явно настроили на спокойно-фиолософский лад. Откинувшись на спинку стула, он закинул ногу на ногу и подмигнул мне. — Такой козырь в рукаве сразу не разыгрывают, Моль. Наш малыш Джордан безу-умно печется о своем положении, неужели ты думаешь, что он захочет показаться главным школьным дятлом? Что у тебя было по Магозоологии? Быстро работают мозги у флоббер-червя? Выражаясь твоими же словами. — Без понятия, у них вообще мозг не особо предполагается. — Значит, пока до него доходит какой-нибудь грандиозный план, мы придумаем свой. Видишь, часть уже есть. Я молодец. — Так… ладно. Поверю тебе, о великий стратег и молодец. Что мы знаем о Ли? — Я повторила его жест со спинкой стула и задумчиво вгляделась в темные глаза напротив. Думай, Этель. Сама же учишься с этим придурком на одном факультете, он еще и бывший друг Дианы… ну точно, она должна была что-то про него рассказать. — Начнем с очевидного? Он спортивный комментатор. Язык должен быть хорошо подвешен, все его знают и, возможно, ценят. Хотя, если честно, сейчас даже не вспомню, чтобы о нем так уж часто говорили. Не знаменитость явно, всего лишь один из многих. Мы же Гриффиндор, у нас каждый в чем-то хорош. — Один из знаменитых шутов Хогвартса, — Эр ехидно кивнул, умудрившись совместить в одной интонации смех и презрение. — Смотри-ка, похоже, наш червяк любит привлекать внимание к своей персоне. Любым способом. Из этого следует?.. — Если он так тянется за вниманием, наверняка должен следить за репутацией, — подхватила я «мячик» инициативы, брошенный им. — И ценить её, раз понимает, что она значит для нас с тобой. У всех бывают взлеты и падения, можно было бы отделаться шуткой и забыть, но именно этот идиот акцентирует внимание на последствиях. Думает о них. Как и мы… — Нет ничего хуже, чем потерять всех союзников, этого ведь он больше всего боится? — Определенно. Вон, как взбесился от моего появления в их компании. Как же, главного придурка — и забыли! — Значит, мы уничтожим его на нашем же поле. — Припечатал Эр. Его чашка звонко опустилась на блюдечко, когда он подался вперед и азартно мне улыбнулся, вызывая ответную улыбку. — Давно не играли с образами, что скажешь? — Скажу, что родители бы нами гордились. — Значит, действуем в стиле Торчвуд. Идём. До замка мы добрались к рассвету. И всё это время в груди теплилось предвкушение чего-то грандиозного. Ох, не тем Ли Джордан перешел дорогу.