Дыши легко

— Ты бы носки снял. — А? Зачем? Недоумение в его глазах было даже очаровательным. Макс лежал, поглаживая полувставший член, и смотрел на своего сегодняшнего партнера по «дьявольскому танго». Такое забавное обозначение для секса придумала Наташа. У нее был шестилетний сын, и она старалась не выражаться при нем. Само слово «секс» подруга презирала. — Скучно и пресно. Я его еще не произнесла, а уже в сон клонит. В разговорной речи Наташа предпочитала ему емкое «ебля» или простой «трах». Но когда они встречались у нее дома и мелкий копошился рядом, подруга подбирала куда более изощренные синонимы. Вроде дьявольского танго. Стоящего перед ним парня — абсолютно голого, но в серых, выше щиколотки носках, — она бы назвала «славным теленочком». Но Макс считал эти килограммы чистого мяса и секса своей выигрышной лошадкой на этот вечер. Хотелось уже почувствовать в себе — навскидку — семнадцать сантиметров бодро стоящего члена, но парень застыл посреди комнаты. Он ничего не делал — только пялился на Макса. Будто тот был «Венерой» Боттичелли. Будто был самым красивым, что есть и в этой комнате, и на всем белом свете. Макс улыбнулся этой мысли и пару раз с силой провел по члену, едва не жмурясь от удовольствия и предвкушения классного траха. А потом перевернулся, вставая на колени, и опустился на руки. Поясница прогнулась, колени встали чуть шире. Макс обернулся через плечо, понимая по встречному взгляду, как сейчас выглядит, и сказал: — Если дотронешься, будет еще круче. Дважды повторять не пришлось. Они познакомились на дне рождения Вадима-который-не-пьет. На самом деле по количеству выпитого он мог дать фору любому, но каждая пьянка с его участием традиционно начиналась с фразы: — Ну, я пить особо не хочу. Так, может, пару стопок. Пара превращалась в четыре, затем в пол-литра, литр… Дальше счет уже никто не вел. Это было бессмысленно. Вадим пил больше всех и удивительным образом оставался всех же трезвее. Но не в этот раз. На свои двадцать пять лет — «юбилей, ребят, надо гульнуть», он арендовал роскошный двухэтажный коттедж. С не менее роскошным бассейном, огромной террасой и просторным задним двориком. В баре комплиментом шло бухло: пара бутылок «Бушмилса» по ноль пять и портвейн неизвестного производства. Последний был охарактеризован Стасом — дипломированным сомелье и вторым близким, после Наташи, другом Макса, как «дешевая версия оригинального порто». Что в переводе подруги звучало, как: — Ссанина крашеная, все понятно. Бери «Бушмилс» и пошли, пока Вадя все не выжрал. Две бутылки виски на компанию из девяти человек ушли легко. Как и три литра зубровки, два по ноль семь рома с джином и еще один виски, но на этот раз дорогущий «Макаллан». Кажется, это был чей-то подарок. Лично Макс особой разницы не заметил, но знатоком он не был, а Стас к тому моменту уже дрых где-то на втором этаже. Они даже вполне удачно распили набаламученную в пятилитровой баклажке бодягу синего цвета. — Будто машинный очиститель пью. И ощущения примерно те же, — Макс откусывал куски пиццы, пытаясь перебить приторный с горечью вкус во рту. — Это «Голубая лагуна», черти дремучие, — отвечал Вадим, который сам эту баклажку и притащил. — Главное, чтоб эти самые черти не полезли, когда мы ее допьем. Макс чувствовал, что теряет связь с пространством. И временем. И чертовски сильно хочет ссать. Собственно, возле туалета они и пересеклись. В какой-то момент вечеринка перестала быть закрытой. Выпивка заканчивалась, и кто-то сказал, что «щас один челик подвезет». Очевидно, что подвез тот не только алкоголь, но и людей, которые претендовали на его распитие. Это был уже поздний вечер, а отмечать сели в обед. Именинник был пьян и влюблен в саму жизнь, о чем громко орал с балкона в одних трусах. На всех, кто приезжал-уезжал, ему было глубоко плевать. Препятствие на пути Макса возникло неожиданно. Он старался идти, концентрируясь на маршруте, и не заметил, как дошел до двери туалета. От которой его отделяло здоровенное тело с таким сильным запахом одеколона, что пьяного Макса пробрало. — Это очередь, что ли? — А? — Тебе тоже в туалет? — Не, я тут просто… Дослушивать Макс не стал — спихнул парня с пути и прошел в уборную. Ощущение было, что вместе с выпитым алкоголем он частично слил свое опьянение. По крайней мере, отражение в зеркале и мысли стали четче. Парень был там же, где Макс его оставил — подпирал стенку возле входа в туалет. — Так что ты тут делаешь? Слегка протрезвевший и облегчившийся Макс был совсем не прочь поговорить. Список того, что еще он был готов сделать с незнакомцем, увеличивался с каждой подмеченной деталью его внешности. Он был хорош. Нет, не так — он был потрясающе хорош. Широкий разворот плеч и крепкие мышцы рук с четким рельефом. Макс едва не подавился слюной, представляя, какой он под футболкой. Та слабо обтягивала торс — парень явно не знал или не пытался использовать преимущества своего тела. Пришлось фантазировать. Наверняка там грудные мышцы — обкончаешься. Большие и твердые. С миленькими сосками, которые будут охуенно топорщиться, если провести по ним языком. И пресс — сотка на то, что у парня прокачана полная комплектация: прямые, косые, поперечные. Шея тоже выглядела впечатляюще. Мощно. И Макс думал, как было бы здорово обхватить за нее, притягивая, и видеть, как легко подчиняется эта махина. У парня был красивый овал лица, небольшая ямка на подбородке — чтобы проводить языком перед поцелуем, пухлые губы и выразительные глаза. Он выглядел по-мужски красивым. Но было в нем еще что-то такое невинное, детское. Это сглаживало излишнюю мужественность черт, делая лицо очень милым. — Друга жду — домой поехать. — А друг где? Он молча кивнул в сторону закрытой комнаты дальше по коридору. Понаехали и девок наших трогают. Макс усмехнулся, но вдруг резко напрягся: — У девчонки ярко-рыжие волосы? — Не, обычные, русые какие-то. Хорошо, это не Наташа. У подруги был хреновый вкус на мужчин. Но когда Макс ее видел в последний раз, она держалась молодцом и казалась самой вменяемой на фоне остальных — раскрасневшихся и с шальными глазами. Но найти ее все же стоило. — Так, а чего тут стоишь? Пошли, покурим. — Я не курю. — Ну рядом подышишь. Макс двинулся в сторону заднего дворика. На террасе, когда он уходил, творилось настоящее безумие, и вряд ли там что-то изменилось за пять минут его отсутствия. Парень бодро шагал рядом — не пил он, что ли? Наташа нашлась здесь же, на заднем дворе, в компании каких-то незнакомых Максу людей. Те курили кальян — он надеялся, что там внутри табак, — и не обратили на них никакого внимания. Наташа тоже только мазнула взглядом, но Макс знал — она вытрясет из него расспросами всю душу в следующий раз, когда он будет рядом. Они отошли в самый дальний угол дворика, где стояли большие садовые качели. Макс сел, а парень боком облокотился на деревянное крепление. Стоял и в упор на него смотрел. Максу не нужно было видеть этот взгляд — он чувствовал его жар на лице. Зажженная сигарета тлела в руке — курить хотелось меньше, чем протрезветь. Освещение было довольно слабое — фонари горели только у деревянного настила, где сидела компания. Они были достаточно далеко от нее, и возле качелей царил интимный полумрак. Макс усмехнулся про себя. Ему могло показаться, но проверить стоило. Он сел глубже и чуть шире развел ноги — призывно. Пока рука с зажатой сигаретой свободно лежала на качелях, вторая ушла на бедро, его внутреннюю часть. Погладила там и стала подниматься вверх до живота, почти задевая пах. Макс слегка потянулся, будто бы разминая спину, и позволил пальцам зацепиться за футболку, открывая полоску голой кожи. И больше. И еще чуть-чуть. Там было на что посмотреть, и парень, не отрываясь, следил за рукой Макса. Даже рот приоткрыл. Когда мини-представление закончилось, он поднял взгляд, и там без всякого освещения читалось острое желание валить и трахать. — Тебя как зовут? Макс затянулся раз и затушил сигарету, тут же ее выбросив. Поднялся на ноги, вставая непозволительно близко к парню. — Илья. — Макс, — он протянул руку, и тот схватился за нее, то ли крепко пожимая, то ли пытаясь выдрать к чертям и унести как трофей. — Илья, тебе домой очень надо? — Не, — для большей убедительности Илья мотнул головой, — Я отпро… кхм… в смысле, я свободен. — Тогда поехали? — Макс освободил руку, которую парень все еще сжимал, и, не дожидаясь ответа, двинулся в сторону дома. Илья молча пошел за ним. Они ехали в такси на заднем сиденье, держась друг от друга на пионерском расстоянии. Но Макс чувствовал исходящее от Ильи напряжение. Внутри покалывало от предвкушения. Господи, вот бы всегда было так просто.