Яхна пристально смотрела на Роуза, будто бы изучая его лицо, словно она видела его впервые в жизни. Мурилльо старательно игнорировал женщину, хотя очень хотел накричать на неё, чтобы она перестала на него пялиться.
Однако женщина не переставала смотреть в сторону пациента, явно обдумывая что-то постороннее. Она часто использовала этот приём, чтобы выпытать нужную информацию. Само её присутствие заставляло напрягаться, его холодный взгляд вызывал табуны мурашек по телу, но она старалась быть милой с пациентами.
Конечно, это её работа, она должна помогать людям, должна уметь поддерживать их, но она точно не может делать эти все двадцать четыре часа в сутки. Она размеренно дышит, её ресницы немного покачиваются, когда она моргает, а рыжие волосы аккуратно уложены.
Женщина не двигается, будто сидит в клетке со злым тигром, который готов её сожрать в любой момент, но в то же время она явно его не боится. Она вздохнула, а её взгляд так и остался зафиксированным в одной точке где-то на лице Дэнни, лежавшего на кровати.
От этого напряжения и пристального взгляда мужчина начинал беситься. Ему не нравилось, когда Яхна проворачивала этот глупый приём с ним, она точно хотела узнать что-то у него, но этот её взгляд буквально заставлял говорить, даже если ты совершенно этого не хочешь.
-Зачем ты смотришь на меня? — проворчал Даниэль.
-Я жду, пока ты начнёшь развивать тему, о которой начал говорить, — спокойно ответила медсестра, отведя наконец взгляд.
-В моей жизни слишком мало жизни, — сказал мужчина. — Я как будто в клетке, я лишён свободы. Но я ведь не преступник.
-Жизнь без испытаний — это не жизнь, — ответила женщина. — Тебе нужно перебороть себя, чтобы победить свой недуг, чтобы сделать шаг, который изменит всю твою жизнь. Можешь считать, что это новая чистая страница твоего бытия.
-Как страница может быть чистой, если на предыдущей протекли чернила? — возмутился Роуз.
-Тебе нужно пролистать все испачканные страницы, пока ты здесь, — спокойно произнесла Яхна, будто бы она готовила эту речь. — Лекарства могут помочь тебе. Ты ведь принимаешь таблетки? — недоверчиво спросила она, снова повернувшись в сторону Мурилльо.
-Да, — безэмоционально ответил Дэнни, но почувствовал, как его лицо начинает гореть. Он никогда не умел хорошо врать, но очень старался, если от этого зависела его жизнь. — В какой-то степени ты права, — согласился он. — Ошибки происходят от неумения делать правильные умозаключения. Я слишком много ошибался в прошлом. И теперь я жалею об этом. Я как будто отвечаю за свои ошибки, находясь здесь.
-Как в тюрьме за преступления?
-Да, — вздохнул мужчина. — Каждый человек сам для себя — пожизненное заключение, а вы ещё и заперли меня здесь. В этой тёмной сырой палате. Теперь я понимаю, как чувствуют себя птицы в клетках. Эти создания рождены для свободы! Но люди продолжают запирать их в клетки…
-Клетки всего лишь обеспечивают безопасность, — возразила медсестра. — Даже в твоём случае. Находясь здесь, в этой, как ты сказал, сырой тёмной палате, ты находишься в изоляции и полнейшей безопасности. По данным, которые занесены в твою больничную карту, у тебя случались панические атаки чуть ли не каждый день. А теперь? Теперь ты, наверное, уже и забыл, что это такое, не так ли? — Яхна явно не знала, о чём говорит. Но женщина пыталась отстоять свою позицию, говоря всё, что приходило ей на ум. — В этом и плюс изоляции. Ты находишься наедине с собой и перебираешь все воспоминания, которые крутятся у тебя в памяти, анализируя их и делая выводы. Ты выйдешь отсюда совершенно новым человеком, а испачканные страницы останутся далеко позади в твоей книге.
-Главное, быть счастливым, и не важно, какое заключение напишет психиатр, не так ли?
-Я понимаю, что ты хочешь поскорее выйти отсюда, но… Это невозможно. Мы должны держать тебя здесь, должны помогать тебе, должны оставлять тебя одного, повторюсь, изолировать от мира и внешних раздражителей.
-Изоляция? — зацепился Дэнни за слово. — Главное в одиночестве — не изоляция, а надежда, что изоляция будет сломлена. Я живу этой мыслью, понимаешь? Я надеюсь, что скоро эти стены раскрошатся и я буду свободен. Поверь мне, я знаю, что такое чувствовать себя полностью одиноким… а худшее одиночество в мире — это изоляция, в которую ты попадаешь, когда тебя не понимают. И такая изоляция способна привести к тому, что человек уже не воспринимает реальность адекватно. И я боюсь, что я не узнаю людей, когда покину это адское место.
-Твоё восприятие не изменится, — пообещала ему медсестра. — Я уверена. Ты будешь в порядке, главное просто верить в это.
-Верить? — снова зацепился Даниэль. — Страх убивает веру. Я боюсь, Яхна, — мужчина судорожно вздохнул. — Я будто в вакууме, как хомячок в колесе. Я бегу, но стою на месте. Это слишком тяжело для меня, — он вздохнул. — Я не знаю. Я запутался.
-Тебе нужно немного поспать, — решила Яхна, засовывая руку в карман и извлекая оттуда пластинку с двумя таблетками. — Положи их под язык, — женщина протянула таблетки мужчине. — Это поможет тебе уснуть.
-Ладно, — согласился Мурильо, принимая пластинку из тёплых рук жещнины.
-Мне пора идти, — сказала Яхна, — я должна навестить ещё нескольких пациентов, — она выдавила из себя милую улыбку. — Я зайду к тебе позже, — медсестра вышла за двери, даже не взглянув на то, как Роуз принимает лекарства.
Перед мужчиной появился выбор: последовать совету Яхны и снова попасть в искажённую реальность или же продолжать стоять на своём, отказываясь от лекарств и излечиваясь от недуга простым забыванием о его существовании.
Он не мог позволить всем своим стараниям пойти в никуда. Он не мог позволить себе сорваться и принять эти лекарства, забыв о том, что под матрасом лежат ещё десятки или даже сотни таблеток, которые он должен был принять.
Чувство было похоже на зависимость. Как будто что-то внутри пытается вырваться наружу и утолить свою жажду. Какая-то другая — совершенно чужая — личность внутри Даниэля пыталась вырваться из него и наесться этими таблетками, чтобы попасть в то знакомое состояние, когда все проблемы кажутся несущественными, когда вся боль испаряется и наступает чувство небытия, ощущение ложной свободы.
Руки Дэнни затряслись, когда он задумывался о том, что будет с ним, если он позволит себе дать слабину. В глазах немного рябило и изображение шло тёмными пятнышками, мужчина вдохнул через нос, стараясь успокоить дикое животное внутри себя.
Он боялся.
Страх окутал его разум, а выбор стал слишком весомым. Худший страх — это страх самого себя. Мурилльо на самом деле страшился, ему боязно было давать волю себе. Он старался дышать как можно глубже и ровнее, старался отгонять мысли, подначивающие его совершить, наверное, величайшую ошибку в своей жизни.
-Я сильный… — прошептал себе под нос Дэнни, даже не замечая, что его рука уже около рта, а губы коснулись таблеток.
Он сломался.
Мужчина резким движением закинул таблетки в рот, чувствуя, как они растворяются в полости рта, наполняя её привкусом железа и какой-то странной боли. В горле начало жечь так, будто туда попали не таблетки, а крепкий алкоголь. Роуз открыл глаза, замечая, как его зрение стало немного чётче, звуки немного громче. Он будто переродился.
И теперь ему нужно больше.
Вытащив матрас, он увидел огромное количество таблеток, которые не пил, когда его заставляли. Какая-то часть сознания Дэнни кричала, что не нужно этого делать, что делать этого нельзя, но его тёмная сторона уже захватила большую часть разума мужчины, заставляя его собрать все пилюли в ладони и немедленно погрузить их в полость рта.
От количества таблеток Роуз начал задыхаться, но всё же заставил себя проглотить всё, что взял. Мужчина чувствовал, что таблетки одна за другой попадают в его желудок, минуя пищевод. Он понимал, что совершил одну из величайших ошибок в своей жизни, когда дотронулся до этих лекарств.
Перед глазами начали плясать теперь не чёрные точки, а разноцветные кружочки, которые врезались друг в друга, смешивая цвета. Сознание потихоньку стало отключаться, тело размякло и Даниэль провалился в небытие.
Как и хотела одна из его частей.
***
Сеул. Южная Корея.
Джорел думал над словами Джексона, которые тот сказал ранее. Он лежал на кровати, глядя в потолок и слушая чужое дыхание. Очевидно, лейтенант тоже не спал.
-Эй, Джексон, — подал голос Деккер, на всякий случай говоря тише, чем хотел.
-Да? — отозвался на имя детектив.
-В чём смысл жизни? — задал вопрос Джей. Он хотел немного больше послушать детектива. Хоть тот и был дурачком, но его мысли и рассказ о службе на самом деле поразили Дога, он был чертовски удивлён тем, что такой человек, как Джексон, может говорить такие глубокие слова.
-Вы задаёте странный вопрос, — протянул детектив несколько задумчиво. — Я обязан на него ответить? — поинтересовался он.
-Думаю, да, — ответил Джорел. — Мне интересно ваше мнение, тем более мы уже не уснём, так как за окном всё светлее, — Деккер повернул голову, наблюдая, как свет восходящего солнца постепенно проникал в номер.
-Хотите использовать меня в качестве сказочника? — хихикнул лейтенант. — Если вы заснёте во время моего рассказа — я ударю вас по лицу и рассказывать сказки будете мне вы.
-Договорились, — согласился Джей, зная, что точно не сможет уснуть. Для него нормально было не спать сутки или чуть больше, усталость стала ерундой, когда тот попал в стрессовую ситуацию. Дог не был уверен на счёт лейтенанта, так как тот не производил впечатления сильного и выносливого человека, хотя его рассказ заставлял в этом усомниться.
-Люди, возможно, существуют совершенно бездумно, — начал детектив, немного ёрзая на кровати. — Мы рождаемся из-за случайности: наши родители встретились случайно, случайно из одной клетки — именно из этой клетки, а не из другой — появилась жизнь, точно так же случайно родились именно мы: такой внешности, такого темперамента, такого телосложения, с таким голосом, с таким зрением. Это произошло совершенно случайно, ведь это могли быть совсем не мы, а кто-то другой, не так ли? (1)
-Но мы ведь в любом случае были бы здесь, — возразил Дог. — Но мы были бы другими, я имею в виду, мы бы видели мир от первого лица в любом случае, но у нас была бы другая жизнь, другая семья, другое лицо и прочее. Не думаете ли вы, что мы всё равно бы существовали и думали бы так же, как и сейчас?
-Я думаю, вы немного заблуждаетесь, — пожал плечами Ван. — Проблема в том, что, будь мы другими людьми, наше сознание изменилось бы. Это неизбежно. Думаю, для каждого прописана череда случайностей, ведь люди живут с целью создания себе проблем и своевременного их решения. Мы ищем способы решить абсолютно все проблемы, которые окружают нас. Мы каждый день стоим перед выбором, мы решаем жизненно важные задачи, которые по абсолютной случайности происходят именно с нами. С каждым из нас происходят случайности. Каждый день. Любое знакомство, любая встреча, любое слово, которые мы скажем — это всё одна большая случайность, из-за которой мы живём. Так что, думаю, смысл жизни исключительно в том, чтобы из двух или более случайностей выбрать одну, как решение проблемы, которая так же случайно появилась перед человеком (1).
-Да, — поражённо протянул Деккер, удивляясь такому развитому потоку мыслей, выходящими изо рта детектива. Он даже подумал, что в теле мальчика сидит инопланетянин, который иногда нажимает не на те кнопки и несчастный Джексон начинает рассказывать о таких глубоких вещах. — С какой-то стороны вы, конечно, правы, — постарался отстреляться Джей, всё ещё немного дрожа от глубины чужих слов. — Но я думаю, что все эти случайности совершенно не случайны.
-Почему же? — парировал лейтенант, резко повернувшись на кровати и привлекая внимание Дога, отмечающего про себя, что глаза детектива чуть ли не горят от азарта. — Вы думаете, мы запрограммированы?
-Я думаю, что внутри вас инопланетное существо, которое дёргает за рычажки! — взвыл Джорел, краснея от сказанного, но вызывая звонкий и немного писклявых смех детектива.
-Серьёзно? — он продолжал смеяться, поднимая ноги в воздух. — Неужели я так сильно похож на дурака? — парень немного успокоился, пытаясь отдышаться от чрезмерного смеха.
-Иногда, — признался Деккер. — Я не говорю это, чтобы обидеть вас! — Джей принял позу защиты. — Просто во время первой нашей встречи вы были супер-серьёзным, а оказались таким… ребёнком?
-Я старался запугать вас, — со смешком ответил лейтенант. — Но на самом деле, это было тяжело для меня. Со временем я стал несколько инфантильным и иногда мне кажется, что у меня биполярное расстройство, — признался он и Дог с трудом сдержал себя, чтобы не сказать, что это действительно так. — Знаете, — внезапно сказал Джексон, — думаю, нам нужно поспать, — он зевнул.
Смена его речи и настроения произошла так резко, что Дог почувствовал, как его глаза увеличились в размерах в несколько раз. Ван замолчал, укрываясь одеялом с головой. Джорел закатил глаза, на секунду понимая, что, кажется, находится рядом с психо-эмоционально нездоровым человеком.
Час — или немного больше — спуся, Деккер так и не уснул. Он слушал сопение и редкий храп лейтенанта, который уже высунулся из-под одеяла, раскинув руки по сторонам. Внимание Джея привлёк звук уведомления, исходящего со стороны сумки детектива.
Дог всё ещё понимал и знал, что лазить по чужим телефонам нельзя, но он та-ак сильно хотел узнать что-нибудь более подробно о детективе. Даже его рассказ не заставил Джорела доверять парню на все сто процентов.
Деккер ощущал себя шпионящим отцом, который читает переписки дочери, чтобы знать, что та в порядке. Он осторожно извлёк телефон, мысленно молясь о том, чтобы лейтенант не проснулся.
Он открыл входящее сообщение, снова встречая знакомое имя. Этот человек писал Джексону и в прошлый раз, когда Джею удосужилось проверить чужой телефон. Дог пролистал переписку на ту дату, когда читал в первый раз, начиная изучать чужую почту:
Подполковник Тейлор
Лейтенант Ван, я надеюсь, вы помните о сроках выполнения вашего задания.
Джексон Ван
Подполковник Тейлор, сэр, докладываю: задание не может быть выполнено в срок в связи в неучтёнными нами — в том числе и мной — обстоятельствами. Я стараюсь сделать всё возможное, но никак не могу гарантировать, что ваше поручение будет выполнено в условленное время.
Подполковник Тейлор
Лейтенант, вы меня не понимаете? Возможно, мне стоить расписать вам всё по-китайски, чтобы вы меня поняли?
Джексон Ван
Простите, сэр!
Подозреваемый не идёт на контакт! Я не имею права давить на объект. Ваши приказы имеют для меня значение, ведь я обязан выполнять все ваши распоряжения. Подполковник, сэр, я не могу позволить себе оказывать чрезмерное давление на объект! Этот человек не заслужил такого отношения к себе, я больше не могу врать ему. Тем более… Он уже что-то заподозрил на мой счёт.
Подполковник Тейлор
Имейте в виду, что вы находитесь в паре с преступником. Ваши личные неприязни и чувства приказываю оставить позади! Вам напомнить вашу основную цель? Особенно, вторую её часть, касающуюся вашего «напарника»?
Джексон Ван
Нет, сэр! Я всё понял. Дайте нам больше времени.
Подполковник Тейлор
Не существует никаких «мы», лейтенант. Преступник должен сидеть в тюрьме. Вы никак не спасёте этого человека. При нарушении приказа вас ждёт расстрел.
Пролистав до нового сообщения, глаза Дога снова расширились:
Подполковник Тейлор
Квон Джиён — владелец компании YG, работал (ет) с Джорелом Деккером, офис компании располагается в Сеуле на границе с китайским кварталом. Ориентир: кофейня китайского квартала. Телохранитель: Сынхён. Фамилия неизвестна. Особых примет не имеет. Цель: задержать, узнать интересующую информацию, отправить в департамент особо опасных преступлений для вынесения приговора. Условие: выполнить задание с наименьшими потерями доверия объекта.
Джорел прекрасно понимал, что объект — это он. И что тот же преступник — снова он. У Джексона есть задание убрать и его. Деккер не верил в это. Судя по сообщениям, парень пытался отстоять честь Джея, но его начальство точно думало иначе.
Джорел не мог позволить себе сесть за решётку, упечь туда же Дэнни, Чарли, Джонни и даже Джиёна, так как все эти люди верили ему и надеялись на него. Он не должен был подводить этих людей, которые сделали реально многое для него.
Трясущимися руками Деккер, сглатывая ком, подступивший в к горлу, зажал сообщение, нажимая кнопку «Удалить», избавляясь от него. У Дога на самом деле была причина это сделать, но он уже чувствовал свою вину перед детективом. Он не был виноват в том, что обязан выполнить приказ, но Джорел не мог так сильно рисковать.
-Простите, Джексон, — прошептал он себе под нос, возвращая телефон обратно в сумку и ложась на свою кровать, тут же отвернувшись к стене. Деккер задумался о том, что его действие может повлечь за собой много проблем, но знал, что так будет лучше. Каждый спасает в первую очередь себя, как бы сильно не стремился спасти другого.
Джексон проснулся ещё в тот момент, как услышал уведомление. Он не хотел встревать лишний раз, так как был уверен, что Джей спит. Но его уверенность пошатнулась, когда фигура Дога двинулась к сумке детектива. Джексон прекрасно знал, что это сообщение от подполковника, посвящающее лейтенанта в суть его задания. Приоткрыв один глаз, Ван наблюдал за выражением лица Джорела, пока тот читал его сообщения, а затем обратил внимание на то, как Деккер нажимает на кнопки телефона, затем удерживая палец в одной точке. Парень понял: сообщения больше нет.
Не значит ли это, что Джей что-то скрывает? Не значит ли это, что Дог на самом деле преступник? Джексон не знал. Он чувствовал, что в глубине души доверяет всем действиям Джорела и готов отдать жизнь за этого человека. Ван не хотел делать то, что обязан, но с другой стороны он знал, что работа должна быть работой, а чувства должны оставаться там, где нет работы: нигде. Им нет места в жизни парня.
Наблюдая за тем, как Деккер лёг на кровать, лейтенант выдохнул, смотря в освещённый солнцем потолок. Он боялся сделать ошибку. Он боялся оступиться. Но его доверие станет тем, что его и погубит.
