Наблюдатель 2. Мстители

Следующая неделя была самой тяжелой в моей жизни. Ожидание выматывает хуже самого страшного боя. Мой мрачный вид не мог не броситься в глаза, но никто ни о чем меня не спрашивал. Видимо, Том, Джереми и Джосс рассказали остальным о постигшем меня горе. И я лишний раз убедилась, с какими замечательными людьми работаю: столько ненавязчивого внимания я не получала с тех времен, когда еще были живы наши с Джедом родители. А как трогательно было наблюдать за той скрупулезностью, с которой технический персонал подходил к соблюдению техники безопасности, по поводу которой у нас раньше частенько проходили стычки, чтобы избавить меня от лишних хлопот. Словом, когда через неделю пришли известия о том, что в состоянии Клео наблюдается стойкая тенденция к улучшению, я с радостью поделилась новостью с остальными. И они искренне за нас с Клео порадовались. Съемки медленно, но верно продвигались к финалу, и из Уортингтона мы перебазировались в Кливленд, которому «повезло»: для нас на несколько недель он должен был стать «Нью-Йорком» и «Штутгартом». Свою работу наблюдателя к этому моменту я довела до такого автоматизма, что реально образовался остаток нерастраченных сил, который требовал применения. Вероятно, поэтому на приглашения Эванса я реагировала с большей охотой, чем в самом начале. Отличное настроение в этом также играло не последнюю роль: моя подруга столь же медленно, но верно выздоравливала, и иногда мне казалось, что наши кливлендские «междусобойчики», где я в обязательном порядке делала доклад о нынешнем ее самочувствии, помогали в этом ничуть не меньше, чем терапия Ларо. Мысли материальны, а такого посыла положительной энергии в адрес пациентки не мог обеспечить ни один специалист. В тот день моя подруга дала нам очередной повод для радости. Бутылки с пивом бодро звякнули друг о друга, и наша веселая компания, дополненная Ишимом, сделала очередной глоток за здоровье Клео, сегодня впервые вставшей с кровати. — Нужно запомнить этот день, — я весело и чуть нетрезво улыбнулась. — Интересно, бармен сильно обидится, если я позаимствую их фирменную подставку под стакан? — На счет «обидится» не знаю, но уж точно не удивится. Полагаю, как и в любом другом баре, туристы эти подставки регулярно «заимствуют» в качестве сувенира. А на память о съемках ты какой сувенир хотела бы увезти? — кажется, Эванс совсем не шутил, задавая вопрос. — А что? Так можно? — я недоверчиво прищурилась. — Можно, — подтвердил Джосс. — Не всем, конечно. Но режиссеру и основному касту разрешается. Полагаю, для тебя мы тоже можем сделать исключение. — Прикольно, — я прикинула возможности реквизиторской и костюмерной. — И что же можно включить в понятие «сувенир»? — Как правило, актеры забирают какую-нибудь деталь костюма своего героя. Можно позаимствовать что-то из обстановки в декорациях. Вазу там, или картину… Разумеется, если это не музейный подлинник, — тут Уидон подмигнул. — Шутка. Подлинники на съемках всегда играют копии. Так что бы ты хотела? — О, много чего! Что же вы меня заранее не предупредили? Я б хоть подготовилась, — я призадумалась. — Я бы хотела, например, щит Капитана Америки… Или лук Соколиного Глаза. Только чтобы со стрелами. Молот Тора тоже неплохой сувенир… — Ага! А еще костюм Железного Человека, сила Халка, шлем Локи, нашлепка Ника на глаз… Так ты нас всех без сувениров оставишь, — засмеялся кто-то из компании. — Хорошо, убедили. Все это забирайте себе, а мне, пожалуйста, в подарочной коробке, перевязанной розовым бантом, отдайте… — я сделала многозначительную паузу. — Что? — вопрос задали сразу несколько любопытных, но я еще немножко выразительно помолчала, прежде чем продолжить: — Ничего. Я и так уже получила самый классный сувенир. Слышали мудрость? Есть две вещи, которые никто не сможет у меня отобрать: то, что я съел, и то, что я видел. Благодаря Клео и вам я столько увидела. И не только что касается процесса съемок фильма. Но и касаемо по миру поездить, людей посмотреть, себя показать… Это не просто сувенир. Это настоящий подарок. Мы снова «чокнулись» и выпили. На этот раз за нас. Я рассматривала улыбающихся людей и впервые за много дней почувствовала, как сердце сжалось. Скоро съемки закончатся, и я должна буду уехать. Как же жалко мне будет с ними расставаться. *** На следующий день съемки проходили в «Штутгарте». Декораторы сделали невозможное, преобразив американский городок в немецкий в рамках отдельно взятой площади. Но прежде чем перейти к массовым сценам, Джосс решил доснять еще несколько крупных планов Хиддлстона в сцене, которую между собой мы называли «Локи-окулист». По сценарию Тому предстояло со зверским выражением лица всадить реквизит, обозначающий фантастический механизм, в воображаемую глазницу. Проблема была в том, что на ранее отснятых дублях Хиддлстон не показался Уидону достаточно убедительным в своей жестокости. Но если Джосс думал, что еще несколько дублей все исправят, он очень ошибался. На этот раз Тому без труда удавалось придать лицу умильно-маньячное выражение, но вот «вонзить» устройство в «глаз»… Что-то все время шло не так. А если учесть, что наблюдатели, не в смысле профессионалы, мои коллеги, а в смысле просто присутствующие на съемках, снова «поймали смешинку», позволив себе недопустимое: давать советы режиссеру. — Реквизиторы! Не будьте сволочами. Дайте человеку… точнее, богу… арбуз. Или кочан капусты на худой конец. Не видите: он втыкнуть по нормальному не может… Давай, Северный олень! — Дауни-младший, даже подшучивая, ухитрялся повторять текст. — Ну, почему олень? Если смотреть на форму рогов, он — козел. В смысле… да во всех смыслах! — не уступали остальные. Чтобы мы заткнулись, Джоссу пришлось на нас нехило рыкнуть. Но, в конце концов, все получилось. Ассистенты объявили, что массовка готова, и режиссер как раз собирался отправить Тома, Криса, Роберта и Наташу переодеваться, но тут… снова случилось страшное. Беспричинные «хиханьки» опять проявились не просто так, а как предзнаменование очередного похищения. Хорошо хоть на этот раз похитили не «кого», а «что»: несколько элементов костюмов. — Лена! А ты куда смотрела! — немедленно накинулся на меня режиссер. — Хорошенькое дело! Я-то тут причем? — опешила я. — Я вам сторожем не нанималась. — Значит, сейчас ищейкой наймешься! — второй раз за съемки Уидон решил подавить меня своим авторитетом руководителя. — Ты знаешь, какой это ущерб для съемочного процесса? Дополнительных расходов тысяч на семьдесят, да времени — две недели! — Слушай, парень, а ты не слишком злоупотребляешь своим положением? — я предупреждающе прищурилась. На этот раз дело было не по моей части от слова «совсем». — Плохая идея — на наблюдателя голос повышать. Я не угрожала, и Джосс это понял, как и понял то, что я пыталась до него донести, — все-таки на этот раз он палку перегнул: — Прости, — тоном пониже проговорил он. — Нервы. Ты можешь помочь? — С нервами могу, — кивнула я, имея в виду настойки нашего главного целителя. — А с костюмами… Увы. Следов много. Массовка большая. А тряпки… какая у них энергетика? Это тебе не ребенка искать. Так что могу только посочувствовать… — тут я окинула взглядом толпу и заметила просветленный взгляд Джорджа Мейсона, ассистента Джосса. — …И посоветовать обратить внимание вон на того парня. Кажется, у него есть идея. Идея у Джорджа, действительно, была. И «цена вопроса» составляла раз в десять меньше по материальным и временным затратам. А всего-то следовало обратиться к сайтам, снабжающим фанатов атрибутикой для ролевых игр. На мысль его натолкнули эти самые фанаты, прознавшие о факте съемок и заявившиеся на «посмотреть» в полном облачении косплеемых персонажей. Идея Уидону понравилась настолько, что он готов был стягивать нужное прямо с фанатов-зрителей, но благоразумие и предрекаемый все тем же Мейсоном дефицит бюджета помогли Джоссу взять себя в руки. О какой экономии могла бы идти речь, если бы посторонние прознали о постигших нас трудностях? Цены взлетели бы до небес. А так через подставных лиц все удалось утрясти даже с некоторой экономической выгодой — скидкой за оптовую покупку. *** И вот финал съемок замаячил перед глазами не просто абстрактной точкой, а вполне заметной «финишной лентой» на финишной же прямой. Съемки в Нью-Йорке. Настоящем. Подобное мероприятие само по себе дело не простое, а в популярном месте в выходной день накануне праздника… Я могла только представлять по виду Джосса, как это будет нелегко. Толпа зевак грозила увеличиться от обычного до нереального размера. Следовательно, и вероятная угроза по моему профилю увеличивалась прямо пропорционально. Поэтому «мобилизовываться» я начала еще с вечера, едва заселилась в очередной роскошный гостиничный номер. А утром в моем номере обнаружился гость. И едва я его увидела, сразу поняла, что мое приключение на съемках закончится несколько раньше, чем я рассчитывала, и, к удивлению нас обеих, чуть не разрыдалась. — Я смотрю, ты не рада меня видеть? — с вымученно-бодрой улыбкой проговорила Клео. — Или это я так «замечательно» выгляжу? — Ты замечательно выглядишь! — ответила я чуть поспешнее, чем следовало, но если и погрешила против истины, то совсем чуть-чуть. Действительно, для наблюдателя, перенесшего столь серьезную травму, моя подруга выглядела значительно лучше, чем можно было ожидать. Она была бледнее обычного, заметно похудела, на участках кожи, не прикрытых одеждой, отчетливо просматривались не зажившие до конца шрамы, но она улыбалась, излучая волны энергии, и была настроена решительно. Совсем как я около полугода назад. — Значит, ты не рада, что я приехала… — сделала вывод Клео. — Нет, что ты. Конечно, рада, — улыбнулась я и, не буду скрывать, с тайной надеждой поинтересовалась. — Ты снова в гости? — Я — на работу, — подтвердила мои опасения подруга. — Как понимаешь, сейчас моя очередь с головой окунуться в «легкий труд». Каис сразу вспомнил о тебе и твоем отношении к заданию. Решено было пойти тебе навстречу и вернуть к оперативной работе. А меня оставить куратором на оставшееся время этих съемок. А потом куда-нибудь еще. Собирайся. К новому заданию тебе необходимо приступить как можно быстрее.  — Что случилось? — запретив себя расстраиваться, хотя так хотелось, я настроилась на деловой лад. — Как понимаешь, мало чего хорошего. Каис объяснит. — Ну, хоть попрощаться-то я могу? — если бы полгода назад кто-либо мне сказал, что я буду сожалеть о расставании, а не мгновенно испарюсь по первому намеку, я бы, как минимум, покрутила бы пальцем у виска. Клео посмотрела на меня понимающим взглядом. — Можешь. Заметив, что я пришла не одна, да еще и «при полном параде», как в день знакомства, режиссер, занятые в сегодняшних съемках шестеро мстителей и главный антагонист насторожились. И, как мне кажется, поняли все еще до того, как я заговорила. — Пришла попрощаться… — начала я короткими отрывистыми фразами, чтобы никто не услышал, как огорченно дрожит мой голос. — Вот, познакомьтесь, это Клео. Та самая, — я даже не подумала о том, что половина из присутствующих уже видела мою подругу. — Она меня заменит. Повисла неловкая пауза. И, кажется, мне было хуже всего. Трудно объяснить, но мне было очень стыдно. Перед Клео за не очень-то дружелюбный прием, хоть, по подруге было видно, она и ожидала чего-то подобного — все, особенно люди, даже если они отрицают это, на самом деле страшные консерваторы, и поначалу любые перемены воспринимают в штыки. Просто кто-то — пару секунд, а кто-то — пару лет. Перед друзьями — за то, что я их бросаю, уходя раньше, чем обещала. — Ну же! — когда молчание стало нестерпимым, я не выдержала первой. — Скажите что-нибудь… — Это обязательно? — проговорил Уидон в ответ на мою реплику, и я даже сначала решила, что он интересуется, обязательно ли что-то говорить. Только чуть позже я поняла, что он имеет в виду мой отъезд. — Увы, мы все знали, что, в конце концов, я уйду. Просто это случилось чуть раньше, чем планировалось, — я вздохнула и попыталась выдавить ободряющую улыбку. — Не переживайте. Клео — отличная девчонка, — я хмыкнула про себя, намеренно умолчав, сколько «девчонке» лет, — и профессионал она покруче меня. — Такое возможно? — улыбнулась Наташа, и я заметила слезинки в уголках глаз. Уверена, у меня были точно такие же. Ну кто бы мог подумать? — Возможно, — уверенно подтвердила я, с неожиданным интересом разглядывая голубое небо над головой. — И ты не можешь остаться? Будут у «Мстителей» два наблюдателя? — раздался голос Эванса. — Нет. Хоть очень этого хочу, — уверившись, что все же не разрыдаюсь, хоть дело к этому шло, я вновь посмотрела на моих уже бывших подопечных. — Меня уже ждет другое задание. Я грустно окинула взглядом лица друзей. Они были такими же, как вчера, неделю или шесть месяцев назад. Загримированные, в костюмах… И в то же время это были уже совсем другие люди. Люди, к которым я привязалась. С которыми подружилась. По которым буду скучать. Я уже думала, что и забыла, каково это — скучать. После смерти Джедда у меня не было необходимости это делать. И вот теперь она снова есть. — Я должна уехать прямо сейчас, поэтому передайте остальным мои сожаления, что не удалось попрощаться лично. Я буду очень скучать по всем вам. И по нашим «общим сборам», — эта улыбка далась мне особенно тяжело. — Хорошо… — раздался в ответ нестройный хор голосов. Все знали, что это конец. Особенно я. Сейчас мне нужно было, мило улыбнувшись, помахать рукой, развернуться и уйти, предоставив Клео знакомиться с моими — теперь уже ее — подопечными. Но я, как дура, продолжала всматриваться в ставшие родными, грустно улыбающиеся лица, принимая непростое решение. И когда я его приняла, повинуясь какому-то внутреннему зову, я подалась вперед, и через мгновение была зажата в стальные тиски восьмикратных дружеских объятий. — А еще скажите всем нашим, — последнее слово я произнесла с особенным удовольствием. — Что, скорее всего, на следующих съемках мы снова встретимся. Потому что я собираюсь прямо сейчас очередной раз серьезно нарушить правила… А заключаться это будет в том, что я сохраню вам память обо мне. Правда, вспоминать меня в присутствии посторонних вы не сможете, но когда вокруг будут свои… — это слово я произнесла так же, как и «нашим», — сможете перемыть кости и мне, и тем ситуациям, в которых мы вместе оказывались. Только Клео не говорите… — Не скажем… — громким заговорщицким шепотом откликнулись окружившие меня, и «обнимашки» из коллективных превратились в индивидуальные, а к числу прощавшихся присоединились те члены съемочной группы, с которыми мои отношения тоже были… скажем, не такие плохие, как с осветителем Майком, который уволился почти сразу после эпичной клубной драки. Отобнимавшись, я отошла к Клео, которая деликатно наблюдала за сценой прощания со стороны. — Давай, подруга, — мы тоже обнялись. — Твоя очередь. Знаешь, а ты была права. Я пересмотрела свое отношение к этой стороне работы наблюдателя. Теперь я буду выполнять ее куда охотнее. — Особенно, если среди снимающихся будет… — многозначительно начала Клео. — …И дальше список из ста сорока пунктов, — подхватила я. — Я буду рада снова увидеться с любым из них. И не только на съемочной площадке. Подруга понимающе усмехнулась. — Главное: не злоупотребляй. — Не буду, — пообещала я и, дождавшись, пока Клео займет мое место, еще раз помахала своим старым и новым друзьям.