Наблюдатель 2. Мстители

Через несколько дней произошло еще одно знаменательное событие: закончились съемки в Альбукерке, а вместе с ними и «оседлая» жизнь. Кочевники от кинематографа упаковали чемоданы и отправились в путь, и я, естественно, вместе с ними. Съемочную команду ждал Уилмингтон, первая из нескольких точек на карте, где по плану предстояло отснять важные, но немногочисленные эпизоды. Под перелет был зафрахтован чартерный самолет, который должен был приземлиться прямо неподалеку от новых декораций, собранных в «Аэропарке графства Клинтон». Сколько полет продолжался по времени, я сказать не могла, потому что весь его проспала на плече у Тома под его негромкий разговор с Крисом Хемсвортом и бурное обсуждение предстоящего плана съемок между Джоссом и кем-то еще из группы. Помнится, под конец мне даже приснилось, как Уидон снимает предполагаемые сцены, действие которых разворачивается на борту авианосца «Щ.И.Т.а». Нет, это не было предвидением, просто подсознание сработало. — Хэй! Смотрите! — окончательно разбудил меня не обязательный «подскок», когда колеса самолета касаются посадочной полосы, а вскрик Эванса. Еще не до конца проснувшаяся, вслед за остальными я приникла к иллюминатору. На территории хорошо оберегаемой (это к вопросу о профессионалах) съемочной площадки на фоне огромного плаката стояла одинокая девичья фигурка. — Поклонник — это диагноз. Куда смотрела охрана? — раздраженно хмыкнул Уидон. — Ты сам себе и ответил. Поклонник — это диагноз. Охрана тут бессильна, — хмыкнул Дауни. Остальные, добродушно подсмеиваясь и переглядываясь, вслух читали надпись на плакате: слова приветствия и просьба оставить автографы. Мне не с чем сравнивать, но, видимо, чем-то настойчивая поклонница смогла растопить сердце категорично настроенного режиссера. Хотя, возможно, но вряд ли, это был продуманный хладнокровный рекламный ход, только на девочку обрушился водопад благосклонности. Ей устроили экскурсию по декорациям, подарили кепку участника съемочной группы, Джосс лично устроил ей «обнимашки» и сфотографировался. И, конечно же, все актеры оставили ей автографы на футболке. Лично я этого не понимала, но предпочла свое мнение оставить при себе. Просто когда я была в возрасте юной поклонницы и тоже бегала за своим кумиром в надежде получить автограф, их принято было оставлять на бумаге. Впрочем, по словам Клео, сегодня случалось, что поклонницы просили автографы на теле, чтобы сверху забить тату. По сравнению с этим вариант с футболкой был еще ничего. Я старалась держаться поодаль, не привлекая к себе внимания. Был малый шанс, что кому-то в голову придет идея затянуть меня в толпу, но исключать его не следовало. И дело было не в том, чтобы не засветиться. Дело было в «не засветить» снимок с моим участием. Так уж устроена аура наблюдателя. Именно поэтому я и знала, что компромата с клубной дракой, раз уж я принимала в ней участие, в сети не будет. К процессу дачи автографов все подошли очень ответственно. С долей юмора, но и с некоторой долей самолюбования. Но Том как всегда отличился, так искренне и душевно общался он с девочкой, готовой растечься сладкой лужицей под его приветливыми взглядом и улыбкой. — Ты со всеми поклонниками так общаешься, или только с молодыми и симпатичными? — не удержавшись, все же поинтересовалась я, когда «лужицу вытерли и выжали» за пределами съемочной площадки. — Если бы я не знал, что это не так, то решил бы, что ты ревнуешь, — усмехнувшись, ответил Хиддлстон. А дальше была лекция. — Если в корень посмотреть, кто такой актер без почитателей? Все, что я делаю, я делаю для них. А то, что они потом приходят и просят с ними сфотографироваться или дать автограф, говорит, что им нравится то, что я делаю. Значит, это все не зря. Конечно, попадаются такие, кто перегибают палку. Но их — единицы. А остальные — вполне адекватные, восхищающиеся моим творчеством люди. Почему я не могу быть с ними приветливым и доброжелательным? Мне оставалось только признать его правоту. *** Как я уже говорила, спокойная жизнь закончилась. Переезд в Уилмингтон был только началом. Прошло совсем немного дней, по крайней мере, по сравнению с несколькими месяцами безвылазной работы в Альбукерке, и съемочная группа снова собрала чемоданы. На этот раз нас ждал Уортингтон и подземные съемки на единственной в мире расположенной на глубине около девяноста метров грибной ферме, в туннелях протяженностью более двухсот километров. А жить предстояло в трейлерах и палатках. Мне не привыкать. Случалось жить и в более суровых условиях. Как оказалось, съемочной группе тоже. Голова пошла кругом уже от процесса подготовки к съемкам, обещающим быть довольно динамичными, ведь снимать собирались погоню. Огромному количеству техники и осветительных приборов требовалась прорва аккумуляторов в месте, где нет достаточно мощной стационарной электросети. Не знаю, как других, а меня буквально потряхивало от электричества, будто растворенного в воздухе. Конечно, если бы на самом деле было так, вряд ли кто-либо из нас остался в живых, но отделаться от ощущения, что щелкни пальцами — и ты составишь конкуренцию Тору, запустив куда-нибудь молнию, не удавалось. Честно, соблазн попробовать был очень велик. Что же касается тоннеля… У меня он вызывал неоднозначные чувства. Какой-то подсознательный, необъяснимый трепет. Я никогда не страдала клаустрофобией, но человек все-таки наземное создание, а потому под землей, когда я вошла в тоннель, чтобы «просветить» его на предмет потенциальной опасности, мне было не по себе. Углубившись на несколько десятков метров в черноту коридора, я приложила ладонь к земляной стене и сосредоточилась. Туннель был чист. Никаких постоянных или временных проходов, через которые представители темных сил предпочитают проникать в наш мир. Никаких опасных сущностей, избравших холодный подземный мрак в качестве места обитания. Но то, что я здесь не одна — к гадалке не ходить. И энергетика такая знакомая… Я попятилась к выходу, на ходу решая, как поступить с последовавшей за мною сущностью. Прежде чем я успела начать действовать, чтобы выяснить личность другого присутствующего, он сам выступил из темноты коридора на свет вслед за мной: — Ну, что скажешь, наблюдатель, не грозит ли вам тут нападение кротов-переростков или землероек-мутантов? — Ишим? — я не знала, радоваться или удивляться внезапному появлению бывшего демона. — Что ты здесь делаешь? — Выполняю поручение Харота. Тебе от него письмо, — серый ангел-новобранец протянул мне сложенный вчетверо листок бумаги. — Боюсь, плохие новости. — Поэтому Харот тебя и выбрал почтальоном? Памятуя о твоем «темном» прошлом? — горько хмыкнула я, насторожившись, протягивая руку за письмом. — Я сам вызвался. Хотел еще раз сказать спасибо… — бывший демон кивком головы указал на письмо. — И предложить помощь, если она понадобится. — Сейчас узнаем, — ответила я и направилась к своему нынешнему месту жительства. Каис снова обставил все в лучшем виде: персональный трейлер, с виду небольшой, но внутри мало чем уступающий шикарному гостиничному номеру в Альбукерке. Момент прочтения письма с плохими новостями я оттягивала, как могла, но когда уселась на ступеньки у входа в свой домик на колесах, поняла, что дальше это делать невозможно. Стараясь не выдавать волнения, я развернула письмо под пристальным взглядом Ишима, усевшегося напротив меня прямо на землю. Сначала быстро пробежав глазами написанный текст, затем я прочитала его снова, медленно и вдумчиво, чувствуя, как ощущение чего-то холодного и липкого постепенно захлестывает меня. — О, а ты что здесь делаешь? — раздался рядом знакомый голос. Практически не отдавая отчета, что происходит вокруг, машинально я отметила, как подошедший в компании Реннера Хиддлстон кивнул Ишиму, как старому знакомому. Джереми, не присутствовавший при обращении демона, настороженно притормозил. Ишим тоже махнул Хиддлстону, как знакомому, и снова перевел тревожный взгляд на меня. Это послужило поводом и для Тома с Джереми посмотреть в мою сторону. Представляю, как я выглядела, если даже они побледнели. — Что случилось? — спросил Реннер, а Том на правах «более близкого друга» просто выхватил из моих пальцев письмо и погрузился в чтение. Мешать ему у меня не было ни сил, ни желания. — «Клео достала Пазузу. Целители в панике. Говорят, что вряд ли она выживет. Каис». Что это значит? — Это значит, что ее подруга в больнице при смерти, — вместо меня пояснил Ишим. — Пазузу — сильный демон. Очень сильный. Клео с ним справилась и не склеила ласты сразу только потому, что она — его родственница, и тем самым частично защищена от его магии. — Она его убила? — Джереми выглядел настороженным. — В том-то и дело, что нет! — вклинилась я в диалог. — Она просто заперла его на темной стороне… Пройдет время — да, очень много времени, века, а может тысячелетия, — и он снова вернется. А Клео… — я не смогла произнести эти слова, но их смысл был понятен каждому. — Я должна быть рядом с ней!.. Но это означает, что я снова «уйду в самоволку»… После того, как я убедила Каиса, что взялась за ум, и дальше буду вести себя, как добросовестный солдат… Я, правда, не знала как поступить. Нарушить слово, данное Каису, когда он только начал мне снова доверять? Забить на смертельно раненую подругу, которую, возможно, я больше не увижу? Нелегкий выбор. Хотя… Чем больше я думала, больше понимала, что для меня выбора нет. Даже если очередной фортель будет стоить мне репутации или жизни. Но тут Хиддлстон пришел мне на помощь. — А если Джосс официально отпустит тебя? Я воззрилась на Тома. — Вообще-то не положено… Если в мое отсутствие с кем-то что-то случится… Я все равно буду виновата… — Если что-то случится — исправишь, — Хиддлстон говорил так уверенно, что я как-то и сама начала воспринимать его идею, как вполне осуществимую. — Зато ты будешь не в самоволке. И никто не сможет тебя за это наказать. — К тому же не думаю, что с ними что-то случится, — вставил Ишим. — Как бывший соратник Пазузу могу сказать, что там сейчас прячутся по норам от гнева запертого и пристально следят за вашими целителями. Не каждый день наблюдатели такого класса, как Клео, стоят на пороге смерти. Всех интересует, выкарабкается она или нет… Ну, а та шушера, которая не при делах, даже если и будет пакостить, то по мелочи. Правильно пацан сказал, если что — исправишь. Я даже не успела кивнуть, — да похоже мое согласие и не требовалось, — а Джереми уже тянул заспанного Уидона. Конечно, под нашим совместным напором он согласился. Хотя я до конца не уверена, что он проснулся настолько, что полностью осознавал, кто и о чем его просит. Теперь осталось сообразить, как по-быстрому добраться до лечебницы. В обычной жизни наблюдатели пользуются обыкновенным транспортом, а значит мне предстоит сначала дорога до ближайшего аэропорта, потом полет до нужного места. То есть почти сутки по приблизительным подсчетам. Эти самые подсчеты, видимо, отразились у меня на лице, потому как Ишим вдруг сказал. — Не парься, я помогу. И как бывший демон, и как серый ангел я могу открывать порталы. Четверть часа, и ты на месте. Просто скажи, когда отправляемся. — Прямо сейчас! — воскликнула я и протянула руку демону. Спустя секунду мы исчезли под изумленными взглядами Тома, Джереми и, наконец, проснувшегося Джосса. Я не была удивлена, что Ишим знает, где находится лечебница наблюдателей. Увы, таковы законы войны. Враг почти всегда осведомлен о расположении стратегически важных объектов противника. Проблема была не в месте, а способе проникнуть внутрь. Наблюдатели своих больных и раненых защищали на совесть. Едва отпустив руку провожатого, я ломанулась внутрь, не обратив внимания на раздавшийся за моей спиной крик Ишима, что он будет ждать меня снаружи. Я даже не подумала о том, что моему провожатому еще не открыт доступ в «Палаты». Я совершенно не представляла, куда идти. Ведь о характере ранений Клео в письме написано не было. Это означало, что она могла пострадать как физически, так и магически. Оставалось найти Ларо или на худой конец Сону. Главного целителя в кабинете не оказалось, и я отправилась к своему лечащему врачу. Кабинет Соны был гораздо меньше кабинета Ларо, но такой же стерильно-чистый и содержащийся в порядке. О том, что это кабинет практика, а не руководителя, говорили испачканные кровью, сброшенные в специальную корзину белые халаты, пара умывальников и стеллаж во всю стену, заполненный всевозможными баночками, флаконами и коробочками разных размеров. Сама целительница сидела за расположенным у окна, заваленным бумагами столом и что-то быстро и сосредоточенно строчила в чьей-то истории болезней. Когда дверь скрипнула, пропуская меня, Сона оторвалась от работы. — Лена! — практически отшвырнув перо, целительница подскочила ко мне. — Как ты быстро! Мы боялись, что ты не успеешь. — Где Клео? Как она? — выпалила я. — Ее уже прооперировали, обработали раны, и перевели в отделение аварий артефактов… — …артефактов… — машинально повторила я, понимая, что произошло самое худшее, о чем я даже в мыслях боялась подумать. — Проклятие? Сона просто кивнула, отводя глаза. Другого знака, чтобы понять серьезность ситуации, мне не требовалось. — Я могу ее увидеть? — вопрос дался мне с трудом. — Ларо знал, что ты об этом попросишь, а потому уже дал свое разрешение. Пойдем. Только… — Сона посмотрела на меня особым профессиональным взглядом, — будь готова к худшему. Настала моя очередь кивнуть. Палата Клео мало чем отличалась о той, где проводила время я: ослепительная белизна, стойкий запах лекарств, минимум индивидуальности. О том, что это «магическое» отделение, говорили странные монотонно гудящие приборы, показывающие силу воздействия и степень нейтрализации магии. Подойдя к кровати, я не смогла сдержать судорожный вздох. Мне понадобилось некоторое время, чтобы прийти в себя и осознать, что это Клео, моя дорогая Клео, безвольно обмякнув, лежит на больничной койке. Перебинтованные руки и ноги. Изодранное лицо, покрытое шрамами разной длины и глубины, заметных даже под порядочным слоем лечебной мази. Глубокие раны, кровоподтеки и многочисленные гематомы на неприкрытых бинтами участках тела. Глаза Клео были закрыты, а на лице под всеми повреждениями читалось такое страдание, на которое нельзя было смотреть без жалости. — Я могу поговорить с ней?.. Она услышит меня?.. — не знаю, как целитель поняла, что я прохрипела судорожно сжавшимся горлом. — Не знаю… — ответила Сона. — Ее напичкали обезболивающим и антимагическим. Но препараты дают только временное улучшение. А потом проклятие начинает действовать снова, начинаются приступы, и она… Что «она», Сона объяснить не успела, но этого и не потребовалось. Глаза Клео внезапно распахнулись, она выгнулась и приглушенно застонала, до крови закусив губы. Подчиняясь взгляду лекаря, я вышла в коридор, а к ней на помощь устремился медицинский персонал из дежурки. Только когда один из них впихнул мне в руку склянку с густым валериановым духом успокоительного отвара, я поняла, что у меня истерика. Я буквально задыхаюсь от нахлынувших слез и чувства полной беспомощности. — Это самый сложный случай за всю мою практику, — раздался рядом голос Ларо. — Ты же спасешь ее? — я схватилась за главного, как за соломинку. — Я сделаю все, что в моих силах. Но пока шансов очень мало. Если честно, я даже удивлен, что она до сих пор жива. — Ишим сказал, это потому, что они с Пазузу родственники, — вспомнила я слова демона-спутника, а потом мне в голову пришло кое-что еще. — К тому же Клео рассказывала, что у нее есть антидот от яда Пазузу. Когда она знала, что ей предстоит противостоять ему, Клео принимала его заранее. — Ты знаешь, что это за противоядие? — неожиданно Ларо подобрался, точно охотничий пес перед атакой. — Нет, — растерялась я. — Но оно может быть среди ее вещей. Она целенаправленно искала Пазузу. Наверняка, взяла его с собой. А в чем дело? — Мы подбирали лекарственную терапию без учета данного компонента. Он может входить в конфликт с назначенными лекарствами, — как бы про себя размышлял Ларо, а потом посмотрел на меня. — В случае с сильными проклятиями каждая мелочь важна. Возможно, сейчас, Лена, ты спасла жизнь своей подруге. Возвращайся туда, где должна быть. О того, что ты будешь сидеть здесь, ничего не изменится, а люди могут пострадать. Я сообщу, если будет о чем, — Ларо многозначительно посмотрел на меня. — В любом случае. Ишим, как и обещал, дождался меня и вернул обратно на съемочную площадку. Успокоительное Ларо подействовало отменно, он знал в них толк, в трейлер бывший демон меня уже буквально заносил на руках. Сгрузив меня, мало отличающуюся от мешка, на спальное место и прикрыв простыней, он ретировался. Но даже сквозь сон я чувствовала его присутствие снаружи. Демон охраняет сон наблюдателя. Если бы могла, я бы, наверное, рассмеялась.