Все дороги сходятся

POV Хлоя

      Солнце продолжает по-летнему греть и только чуть потускневшие кончики листьев выдают наступление осени. Но несмотря на теплую погоду, меня продолжает бить озноб, который уже больше двух месяцев не оставляет в покое ни на минуту. Причина его не ясна: то ли он появился от продолжительного издевательства над молодым организмом всякими вредными веществами, то ли от новоприобретенной способности копошиться в чужой голове, то ли от… О третьем варианте я старалась не думать. Не каждый может открыто признать, что он постоянно чувствует опустошающее одиночество, особенно если не прекращает общение с людьми. Конечно я продолжала перекидываться парой фраз с людьми, но лучше от этого не становилось, зябкость не пропадала, да и теплее от этого не стало.       Одиночество уже давно стало моим единственным постоянным спутником, который не уйдет, оставляя тебя одного. Хах, удивительный каламбур вышел, не так ли? Но удивительней всего был факт, что даже «побыть одна» я больше уже не могу. Каждый день, в разное время, в голове звучат чужие мысли и контролировать этот процесс до сих пор не удавалось.       Сначала казалось, что с этой способностью вполне можно уживаться и даже получать от этого выгоду. Но стоило попробовать, как тут же стало понятно, что это была отвратная идея. Впервые подсказка к этому выводу была при ссоре с Рейчел, после которой мы больше ни разу не разговаривали и не виделись. А ведь уже почти полгода прошло. Во-второй раз — когда я с Джастином накурилась. Тогда очень хотелось забыться и это получилось бы, если б не один факт. Как оказалось — алкоголь, никотин и наркотики негативно влияли на способности и те становились очень нестабильны. Они «врубались на полную» и проецировали мысли всех окружающих без разбору и перерывов, а знать о своем друге и в каком-то роде товарище, что он, под наркотой, думает о том, как бы оказаться с тобой в одной койке, совсем не хотелось. Я конечно всегда знала, что человек, находясь под веществами не думает о пьесах Шекспира, но общение с Джастином всё равно давалось теперь с трудом — сразу вспоминался Элиот.       С тех пор я стала реже выходить на улицу, и почти перестала курить что-либо и пить . Как и ожидалось, мама была до безумия этому рада, но до сих пор удивлялась, а Дэвид стал лишь более подозрительным и ещё больше бесился. Особенно когда я рассказала маме о камерах, которых он понаставил по всему дому. Она тогда даже почти выгнала его, но прежде чем я успела обрадоваться, этот мудак убедил её что поставил их только ради "нашей безопасности".       Но, не смотря на то что они единожды мне помогли, вреда от них было гораздо больше. Вариантов решения этой х*рни у меня не было, как и подсказок к их поиску. Всё что я придумала — это выбить инфу из того, кто мне их дал. Чем я почти сразу и занялась. Но всё оказалось сложнее чем я предполагала. Оказалось что тот психованный уборщик вообще не был в курсе нашего столкновения. Он помнил лишь как посмотрел на часы и, сказав мне время, пошел работать дальше. Скорее всего его тело просто «позаимствовали» для разговора со мной. Именно поэтому я решила пока понаблюдать за ним со стороны. Это оказалось не сложно: Сэмюэль проводил всё своё свободное время на работе.       Самое веселое что у меня впервые за долгое время чуть ли не идеальная успеваемость. Жаль только, что мне это в личное дело уже не запишут из-за выведенного крупными буквами слова «Отчислена».       И вот только моё настроение улучшилось, как вновь я услышала чей-то голос у себя в голове.       «В церкви говорят, что углубляться в себя — это невероятно полезное качество.»       Чёрт! Снова способности начинают усиливаться. Опять придется кого-то коснуться, чтобы они вернулись на исходную. И ведь поблизости ни кого не видно на роль подопытного кролика. Мне же не придется всю жизнь каждый день читать чьи-нибудь мысли? Блеск. Выходит не видать мне ни одной спокойной ночи, а все попытки нормально поспать будут прерывать философствования каких-нибудь идиотов, которым невдамёк что ночью надо либо напиваться в хлам, либо сопеть во все дырки, а не размышлять о человеческом бытии на примере своих грязных носков. Это мне до жути напоминает о…       «Какая красивая. Да ещё и фильмами увлекается! Я бы хотел с ней…»       Искоса взглянув на Сэмюэля, который скорее всего в ближайшие часы будет продолжать подметать парковку и никуда не денется. Как, кстати, и мои способности, если я сейчас буду сидеть на месте. Выбор пал не в сторону протирания штанов на водительском сидении и, открыв дверь машины, я направилась в сторону Академии. Но до того, как я успела отойти от машины хоть на 100 метров, как на меня словно снег на голову свалилась неожиданная встреча. — Хлоя? — Фрэнк? ***       В глазах потемнело, а воздуха стало критически мало. Перед глазами всё плыло, кроме его расширенных зрачков, которые будто впечатались в сетчатку и мерещились уже повсюду. Неужто это будет последним что я увижу? Ещё немного и я бы точно отключилась, но тут моё горло отпустили и у меня получилось сделать такой долгожданный вдох. Вот только об этом я тут же пожалела. Горло будто бы кто-то разодрал изнутри когтями. Каждый чертов глоток воздуха казался мне пыткой. Было ощущение что дышу я не кислородом, а острыми иглами, что впивались в мясо, разрывая его на куски. Переборов боль, я с трудом произнесла: –Ты…- снова болезненный вдох, — больной.       Всё до сих пор плыло и мысли путались. А в теле ощущалась невероятная слабость, из-за которой меня клонило окунуться в царство Морфея. Но боюсь, что, если сейчас поддамся эти ощущениям — больше не проснусь. Что там уж говорить о самозащите. Я сейчас даже ребенку проиграла бы, не то что взрослому мужику. Судя по всему, Фрэнк был сейчас под чем-то сильнодействующим и с его то силенками смог бы убить меня в мгновение ока.       Бл*ть, я даже защититься хоть как-то не в состоянии. Хотя… Непроизвольно моя рука потянулась к спрятанной кобуре. Я давно таскаю с собой спертый у Дэвида пистолет, но не думала, что всё-таки придется его использовать не только для продырявливания пустых пивных банок. Надо только незаметно достать его. Пальцы уже предвкушали ощущение прохлады на коже, но пушки я так и не коснулась, увидев появившуюся рядом тень. Сразу за этим прозвучал глухой звон, словно кто-то уронил спелый арбуз с высоты. Повернувшись в сторону откуда он донесся, я поняла что источником его стал уже лежавший на асфальте Фрэнк, а там где раньше стоял он, находилась девушка с мать её металлической трубой в руках. — Охренеть, Чувиха! — я сначала даже не узнала свой голос: он сильно охрип от недавнего удушения, –Ты его вырубила! А я думала такое только в фильмах бывает.       Как только я договорила, вдалеке замаячила фигура в форме. Это навряд ли был Дэвид, но проверять судьбу я не стала и как только фигура направилась в нашу сторону, на всякий случай дала дёру.       Не задумываясь, я схватила свою спасительницу за руку и стала быстро улепетывать в сторону парковки. Девушка совершенно не сопротивлялась и даже не сказала и слова. Словно впала в прострацию. Её мысли также были какими-то разрозненными и смешиваясь между собой, резко обрывались. Но так не могло длится вечно и когда мы уже прошли приличное расстояние добравшись до парковки, незнакомка уже пришла в себя.       «О боже, я только что ударила человека. Я же могла его случайно убить! Твою овсянку, почему я вместо того, чтобы сидеть в своей комнате и не высовываться, вляпываюсь в такие истории?»       Услышав ругательство с использованием данной злаковой культуры невозможно было не остановиться. Не то чтобы меня оскорбляло такое использование здорового завтрака, просто я уже почти пять лет не слышала это слово в подобном контексте. Только сейчас я поняла, что даже не соизволила как следует взглянуть на любительницу овсянки. Зато сама она уже оклемалась и успела пару раз мысленно и вслух побеспокоиться о моем самочувствии. Теперь даже голос мне казался до боли знакомым и… родным. Не сдержавшись, я медленно повернулась.       Ха! Кажется бог — любитель дешевой комедии, не так ли, Макс?