Следы

      Стоит отметить, что за такую «мелочь» Вальтера не спешили судить. Ну, убил приговоренного к душевной смерти, ну и окей. Плохо, что раньше времени и против закона. Но, ведь, инквизиторы имеют такую власть в исключительных случаях. Оставалось доказать, что случай был именно таким.       Мужчина изучал прибитый к потолку труп с неподдельным любопытством. Крови уже не было. Стекла, как с подвешенной коровы.       — Интересно. Почему именно так? — рассуждал он вслух, — демонстрация? Простое утешение собственных потребностей? Или какой-то практический смысл?       — Какой практический смысл? — вопросила Эльза.       — Ритуал, — пожал плечами снайпер, — на усиление себя любимого. Или тупо жертвоприношение ради достижения других целей. В любом случае, это не забитое фермерское животное. Таких просто закалывают. А на то, чтобы издеваться, нужен мотив. Хотел бы я его подробнее изучить. Но пока не выйдет.       — Почему? Тебя не спешат вязать, — огляделась по сторонам женщина.       — Да, но… — Вальтер неловко хихикнул, — я заразиться от него чем-нибудь боюсь.       — В смысле? — сощурилась строго Величкина.       — Ну, он противный, — передернуло стрелка, — что такого? У меня даже сейчас, кажется, в горле першит. Кхе-кхе, слышишь?       — Сука… может, у тебя еще и агорафобия развилась, как последствие панических атак? Зачем ты заключил с демоном настолько тупой и странный контракт? — вспыхнула мгновенно бывшая хозяйка, щелкая в воздухе когтями, будто хотела разорвать снайпера на части.       Но он только смеялся над нею. Но ничего не мог поделать. Агорафобия тоже развилась. Поэтому он и поставил вокруг себя защитное поле, которое отгораживало их от прочих пленников. Хотя в этом не было надобности. Никто и не желал подходить.       — Тварь… просто ирод… — схватилась за голову женщина, окончательно выходя из себя, — у нас миссия! У меня цель! Ты что творишь, мать твою?       — Тебя злю, — возрадовался такой реакции стрелок.       — Так, соблюдай-ка субординацию… — зашипела она, демонстрируя слегка заостренные зубы.       Вальтер приложил палец к губам. Наклонился к ней чуть ниже. Поманил к себе рукой. И так трогательно тихонечко прошептал «нет». А затем, ощутил, как дико забилось опять от волнения его сердце. Произошла дикая фрустрация вместо порции веселья. Ему стало так грустно и плохо, что мужчина внезапно потерял озорной запал и повесил руки.       Он растерянно огляделся вокруг себя. Почувствовал страшный дискомфорт и поспешил удалиться, ничего не объясняя. А Эльза мысленно билась головой об стену… причем, Вальтеровской.       — Да, это не та энергия, которую я хотела, — промямлила Тидра, крутясь вокруг снайпера в его покоях, — что будем делать?       — Уйди! — дрожал в углу на полу мужчина, закрывая руками голову, — пожалуйста, уходи! Ты слишком сложная, хаотичная…       — Ну, уж нет, дружочек. Я младше тебя, а не боюсь ничего, — девочка подошла ближе, дергая стрелка за локоть, — такой большой дядя, а прячется в углу. Где такое видано?       — Руки! — взвизгнул бедный Вальтер, отталкивая ее от себя, — ты их мыла? Там может быть зараза. Я умру!       Тидра сперва прокрутила глазами полукруг. А затем завалилась на спину и захохотала. Такой он был сам не свой и такой нелепый!       И тут Вальтера отпустило. И он удивленно поднял голову, будто туда пришла блестящая мысль.       — А что если они отрезают себе пальцы из-за помешательства?       — Боюсь, там всего лишь завелся маньяк, который это делает под шумок, — возразила Тидра.       — Но почему они тогда боятся меня, а не его? — качнул головой стрелок.       — А ты хорошо помнишь, чем занимался этой ночью? — хмыкнула девчушка загадочно, — а вот я помню.       — Э?! — нахмурился Вальтер, требовательно сверля ее взглядом, — ну-ка, ну-ка. Продолжай. Я послушаю.       — Лунатизм запрашивали? — развела она руками, — наверняка вороны или инквизиторы уже проверили камеры слежения и магические шары и теперь думают, что с тобою делать…       Но она не успела договорить. Сигнал, предупреждающий о внештатной ситуации, разнесся по зданию. Снова экстренное собрание. Новый труп?       И когда Вальтер явился на точку сбора — то увидел там примечательную картину. Тело бывшей сотрудницы, которую прикончил стрелок под надзором Майхела. Только вот загвоздка в том, что появилась она здесь только что… в комнате утренних песнопений. Именно в той, куда сегодня утром никто не заходил. А Вальтер и вовсе сидел страдающим в углу, пока кто-то притащил ее сюда.       В остальном, почерк похож. Растянута над пентаграммой под потолком лесками за кожу. И пробита кольями в нескольких местах. Один глаз в момент забивания деревяшки, похоже, собрался наружу, но застрял на полпути. И теперь очень не эстетично устремился пустым зрачком в сторону, отчего в голове Вальтера возникла ассоциация с рыбой на рынке. И теперь он очень многозначительно и строго посмотрел на стену, где, по его мнению, отсиживалась Тидра.       — Очень интересно, — раздраженно вздохнул его наставник, указывая в сторону стола.       И когда снайпер явился туда… то увидел сердце, сложенное отрубленными пальцами. И ими же подпись «love u». Мужчина не удержался и приложил руку к своей груди.       — Кажется, нам признались в любви! Я так польщен!       — Не язви. Среди нас то ли предатель, то ли безумец. Это опасно для общества. Произойдет катастрофа, если он вырвется наружу, — сжал челюсти один из инквизиторов.       — А что будет? — навострил ушки любознательный Вальтер, строя невинную рожу.       — Тогда люди поймут, что можно убивать, — повернулся к нему Майхел, — до сих пор это позволялось только нам. Служителям власти. Хотя даже для нас это крайняя мера. Обычно неугодных… ты знаешь, что с ними делают.       Последнюю фразу он проговорил, как можно тише, чтобы слышал его только подопечным. И Вальтер многозначительно кивнул.       «Это смешно. Их утопия на соплях держится. Давно понятно, что люди не глупы и готовы вот-вот поднять восстание. Правда, лень им мешает. Единственное, что сенат придумал правильно — это расслоение общества. Одних бьют черные, других — белые. Третьих обирают менты. И, ведь, если бороться — то нужно к кому-то примкнуть. А куда бежать, если все три группы между собой в союзе и воевать пока не планируют? Да и обдирают они человеческие сердца и кошельки, как липку. Нет. Не видать местному населению лучших дней. Но то, что они под шумок занимаются домашним насилием — никому, думаю не секрет, — Вальтер огляделся по сторонам, вглядываясь в лица сослуживцев и вслушиваясь в их разговоры, — а хотя… эти вороны — те еще фанатики. Может быть, они даже глупее общества, живущего в полной антиутопической жопе».       Снайпер небрежно вздохнул. Ему казалось, что все это дело яйца выеденного не стоит. Вон у его бывшей был уже такой ручной маньяк. Который выкалывал людям глазки, а потом нежно и трепетно признавался ей в любви. Правда, перед этим, тоже глаза вырвал.       — Кит еще работает у магов? — как бы между прочим поинтересовался Вальтер, — не приезжал в ближайшую неделю?       Он, конечно, понимал, что это бред. Не станет слепой возвращаться к бывшему ремеслу ради развлечения. Да и почерк не его. Но чем черт не шутит?       — Кит почти никогда не покидает своего рабочего места. А чего это ты вспомнил? — удивился наставник, — и откуда знаешь его?       — Старый знакомый. Мы же оба маги. Только я не местный, — невинно пояснил Вальтер.       — А, понятно, — закивал рассеянно тот, — верно. Ты же недавно пришел… короче, с этим надо что-то делать. Ахель, пошли просматривать камеры. Вальтер, ты, кстати, с нами.       Удивительно, но ничего подозрительного с этой ночи они не видели. Если верить камерам, то снайпер спал у себя! И даже не лунатил. Да и трупы появились в «своих» комнатах как по-волшебству. В подобном месте, пропитанном магией, эта фраза звучала, как сарказм. Но уж что есть.       Вот на этом кадре их нет. А вот в этом кадре уже появились. Инквизиторы клялись, что проверили операторов и охрану. Никто не трогал эти записи до Майхела. Однако в том, что среди них завелась крыса, никто уже не сомневался. И расследование единогласно решили начать.

***

      — Но я ничего не понимаю, — расстроенно и растерянно пролепетала позже Тидра, — того беднягу в эту ночь туда точно тащил ты! Я это точно помню! Еще пыталась поговорить с тобой сначала, но ты все отнекивался и волочил его дальше. Потом я решила, что это даже забавно, и позволила сотворить то, что мы видели. Но этот труп… я не понимаю, кто и как это сделал… может, подражатель?       — А ты уверена, что ночью именно я лунатизмом страдал? — кисло покосился на нее снайпер, — с фига мне этим заниматься? Мое подсознание не так устроено. Да и камеры ничего не показали.       — Но это был ты! — топнула ножкой девочка, — однако… должна признаться: я не видела самого процесса, как ты прибивал его к потолку и отрезал людям пальцы. Но клянусь, что ты заходил внутрь.       — Может быть, это моя копия. Или всего лишь чувак, мимикрирующий, как ты, — пожал плечами снайпер.       Мелкая покачала головой, полная теперь не только отрицания, но и растерянности. Она почему-то очень доверяла своим глазам и своей адекватности.       Но затем вдруг встрепенулась. И посмотрела на Вальтера совсем иначе. Погладила его по ноге, заглядывая в глазки.       — А ты не хочешь отдохнуть, пока коллеги ищут психопата? — тонко улыбаясь, спросила девочка.       — М? Что ты предлагаешь? — удивился вдруг стрелок.       Тидра хищно улыбнулась. Подошла ближе и села на край кровати рядом с ним. Наклонилась и зашептала предложение на ухо.       — Очень-очень соблазнительно. Я бы посмотрел, — согласился вдруг мужчина, ухмыляясь, — немного вздрочнуть не помешает.       — Точно не хочешь поучаствовать? — вопросила она, невинно хлопая глазками.       — Нет настроения, — проговорил мужчина такими интонациями, будто графу предлагали пробежаться, — не задерживайся. Веди их. И принеси мне пиво или подобие ему. И главное, не терять времени. Никогда не знаешь, как сильно меня накроет.       Тидра хитренько хмыкнула и ушла. Привела за ручку двух близняшек, которые выполняли любые услуги за определенную плату. Хоть они и были совершеннолетними, все равно выглядели младше восемнадцати. Вальтеру показалось подозрительным, что обе девушки почти не имели груди. Но… на самом деле, ему очень даже зашло.       Девушки играли пальчиками, запуская их друг другу поглубже. Их зубки цепляли и отпускали кожу, оставляя страстные болезненные поцелуи. За дополнительную плату Вальтер даже подключился к игре, отдавая просьбы-приказы. И жрицы любви немедленно исполняли его волю. Они были великолепны и даже прекрасны. Так трогательно белы и развратны. А когда по растопыренным фалангам вниз стекали растягивающиеся тонкие струи, органы Вальтера сжимались от чистого восторга. Он хотел бы, чтобы так было всегда… хорошо, когда женщина умеет и не стесняется ублажать сама себя по его нескромному велению….       Правда, когда он кончил, наблюдая за их ласками, то снова чего-то испугался и зашвырнул в бедолаг торшером. А затем начал ломиться из комнаты в окно, но тут уже Тидра не побрезговала затащить его за спущенные штаны обратно.       — Ты невыносимая жирная туша, Вальтер! — пыхтя и ругаясь, старалась девочка, — я трачу на твое спасение ту же энергию, которую сейчас забрала. Однажды мне надоест и я тебя просто выброшу!       Ее слова были справедливы. Но снайпер смог остаться на кровати только потому, что его приковали к ней собственными же наручниками. И лишь когда он пришел в себя, чтобы снова рассуждать здраво, Тидра вернула ключи. Но Вальтер оказался мстительным.       Мужчина то ли сделал вид, то ли реально попытался придушить девчонку. Она вырвалась и бросилась наутек по следу бежавших близняшек. Стрелок искал ее по коридорам, не заботясь о своем непрезентабельном виде. Затем кого-то беспардонно послал и вернулся обратно в комнату. А там… записка на полу. Вернее, даже целое письмо.       И когда Вальтер избавился от конверта, то увидел, как неровным странным подчерком красным по белому было написано примерное следующее: «Получил мои подарки? Что думаешь?».       И вот тут снайпер прихуел. И шокировано присел, пока не рухнул мимо. Тидра не вернулась. И это очень хорошо. Ибо подобных любовных посланий ему никто прежде не присылал…       Сердце ударилось о грудную клетку очень нервно и неровно. В горле пересохло. Вальтер предчувствовал приближение очередной панической атаки, поэтому присосался сперва к воде, а потом к пакету. И только когда он окончательно пришел в себя — то вернулся к записке.       — Алиса?! — не поверил своим глазам снайпер, — любимая?       «Этого не может быть! Мы разошлись! — стрелок растерянно помотал головой из стороны в сторону, желая сбросить наваждение, — бред какой-то. Невозможно. Это не она. Но тогда кто? Другая девушка? Может, Ырынга? Зачем лесбухе кадрить меня? Тем более, мы в одной команде. А за Эльзой я и вовсе ни разу не замечал подобных наклонностей. Так кто?».       Вопросов становилось только больше на ночь глядя. Стирая с себя последствия наслаждения от созерцания двух красавиц, ласкающих голые груди языками, снайпер засуетился и заметался глазами по стенам. Голова раскалывалась. Спать не хотелось, однако начинать поиски по следам незнакомки было сейчас бесполезно. Тем более, раз у нее любовь связана с расчлененкой.       Но внутри Вальтера все равно что-то искренне радостно разгорелось. И дебильная улыбка теперь не сходила с уст. Он готов был поставить свой рассудок на то, что это почерк Лисы! Может быть, она под гипнозом? Или это ее злой двойник? Или еще кто-то около того. Но кто еще будет заниматься подобным, привлекая его внимание?       Вальтер смял записку, падая головой на подушку. Он дебильно улыбался в потолок и чувствовал себя абсолютно счастливым. И когда прикрывал глаза — то ни капли не сомневался в том, что это начало хорошей истории и возвращение счастливых дней.       Хоть в здравом уме мужчина и избегал мыслей о брошенной жене, но сейчас он позволил себе немножечко пофантазировать, поддаваясь нахлынувшей романтике. Почему нет? Он такой же человек, как все.