Ревность

- Убирайся! - Но, Гримм… Я не понимаю… Почему? - Почему? Ты надоел мне, Клубничка. - Что? Но ты же говорил, что любишь меня… Ты же… - из глаз рыжеволосого текли слезы. Каким бы сильным он не хотел быть, но перед этим сильным альфой все его слабости проявлялись одна за другой. Вот уже который раз Гриммджо всячески пытается выставить Ичиго за дверь. В грандиозный скандал перерастают такие мелочи, как фантик от любимых конфет рыжего на столе. Но юноша был готов терпеть , что угодно. - Мне надоело вылавливать тебя у очередных любовников. Давай, скажи, что ты слабая омежка и не можешь противостоять им всем. ДАВАЙ,ЧЕГО ЖЕ ТЫ МОЛЧИШЬ, А, ИЧИГО?! - Гримм… Все не так… - Ты сам прыгаешь к ним всем в койки, да? Я знаю, что ты вчера сосался с Бьякуей. Понравилось? Может, вам втроем попробовать с этим бабуином? - Гримм… - Я знаю, что ты никуда не уйдешь. Будешь под дверью скулить, пока я тебя не прощу. Так вот, ухожу я. Раз и навсегда! Ичиго смотрел на своего возлюбленного затуманенным взглядом. Каждый звук слышался ему с огромным трудом, будто через банку. Юноша попытался подняться с пола, протянуть руку к Гриммджо, задержать его, объяснить все, но не мог. Тело отказывалось слушаться, а изо рта вырывались всхлипы. Его самые страшные сны сбывались. Гриммджо уходит. - Клубничка, неужели он настолько хорош, а? – Гриммджо достал из шкафа небольшую дорожную сумку и принялся складывать в нее свои вещи. – Шесть лет, Ичиго, шесть. Я терпел, я не хотел тебя терять, я на все был готов. Черт побери, я даже забил на свою работу, на друзей. Моя карьера разваливалась на части, в то время как я возился с тобой, с твоими проблемами. Хватит. Я почти отказался от своей мечты. Прощай, Клубничка. Как только за Джагеррджаком закрылась дверь, Куросаки сорвался. Он выл, бил кулаками стену, но все без толку. Его возлюбленный уже ушел. А в душе самого рыжего словно что-то щелкнуло. Он четко понимал, что это конец: ему не выйти замуж за Гриммджо, не подарить ему чудесного малыша. Обессиленно упав на мягкий ковер, Куросаки прикрыл глаза ,продолжая всхлипывать. Сердце пропускало удары, вместе с болезненными уколами. Прямо сейчас парень хотел лишь того, чтобы его бедное сердечко остановилось. Без любимого не хотелось даже дышать. Каждый сантиметр в их квартирке напоминал о голубоволосом мужчине. Свернувшись в клубок, Ичиго старался уснуть. Тем временем Гриммджо завел мотор своего автомобиля и мчался в клуб, который принадлежал ему и его хорошему знакомому Улькиоре Шифферу. Хоть они не часто ладили, даже находились иногда в состоянии войны, но Гриммджо не мог не признать, что этот «мрачный принц» единственный близкий человек после Ичиго. Ичиго… Хотелось отвлечься от мыслей, выбивающих из привычной колеи. Как Ичиго мог так поступить? Как он мог растоптать их отношения? Да еще с кем! С Кучики Бьякуей! Залетев в клуб, Гриммджо распорядился, чтобы его не беспокоили. Закрывшись в своем кабинете, мужчина достал бутылку виски и налил в стакан. Забавно, он не выпивал уже почти год. Даже по праздникам, ведь рыжий ворчал целых четыре года по этому поводу, и голубоволосый наконец-то сдался. Но все приятные воспоминания, связанные с юношей, перекрывали резкий запах алкоголя, табака и измены. Целую неделю Гриммджо пытался забыть своего любовника. Беспорядочные половые связи, наркотики, алкоголь - не дали результата. В моменты оргазма перед глазами Джагеррджака было смотрящее на него лицо Ичиго. На какое-то мгновение мужчине даже становилось стыдно, но он тут же брал себя в руки. Ичиго ничем не лучше него. А то, что в его постели исключительно рыжие шлюхи – это не аргумент. Так мог бы сказать кто угодно, но не Улькиора, ведь это его девушку-омегу Орихиме Гриммджо чуть не изнасиловал за барной стойкой. После этого «мрачный принц» отправил друга к себе домой, оставив охрану. На честь и достоинство Гриммджо рискнул пару раз покуситься. Прошла какая-то неделя, но Ичиго так и не выходил из их общего дома с Гриммом. Он так и лежал на ковре, поднимаясь лишь иногда, по крайней нужде. К телефону он не подходил, абсолютно забыв про учебу, про друзей, про семью, видя перед глазами спину уходящего любимого. Позвонить ему Ичиго не столько боялся, сколько понимал, что все бесполезно. Если его Гримм что-то втемяшил себе в голову, то бесполезно доказывать что-либо. Но, тем не менее, юноша твердо знал, что никогда не изменял своему партнеру даже тогда, когда тот оставлял его несколько раз в самые первые дни течки. Конечно, Гримм потом извинялся, целовал каждый участок его кожи. Все это время за Куросаки приглядывал его близкий друг Ренджи, тот самый бабуин, любовник Бьякуи. Поначалу Ренджи не нуждался в объяснениях, понимая, что виновник такого состояния друга может быть только один. Посоветовавшись со своим возлюбленным, Абараи Ренджи взялся за эту парочку, используя свой личный план. Подождав еще пару дней, Ренджи решил, что пора действовать. Прежде всего, он решил, что стоит поговорить о случившемся с самим альфой. Поэтому прямо сейчас он стоял у кабинета Гриммджо, пытаясь собраться с мыслями. Открыв дверь, Ренджи увидел помятого Джагеррджака, и его «окружение» – небольшую бутылку виски. - Ну, и долго это будет продолжаться? - А, это ты, бабуин. Чего пришел? - Ну, явно не составить тебе, алкашу, компанию. А теперь расскажи-ка мне, что такого у вас с Ичиго произошло, что он уже неделю лежит у вас дома, а ты тут вискарь глушишь и не ночуешь дома? - У меня нет дома. У меня только притон вместо дома, и шлюха вместо любимого. - Чушь не неси. Ичиго тебя ждет. Ты ему нужен. - Ага, а еще ему нужен Бьякуя и, наверное, еще полсотни народу из его университета. Омеги… Поняв, что с пьяным нет смысла говорить, Ренджи решил перейти сразу ко второму пункту плана. Он прекрасно знал, что за все эти шесть лет Ичиго даже в мыслях не мог изменить своему кошаку. А разговаривать бесполезно. Вернувшись домой к Ичиго, Ренджи застал его плачущим. - Ичиго, друг, ты чего? Что случилось? - Ренджи... Я залетел от него, от Гримма. А он меня знать не хочет. - Я тебя не узнаю, Куросаки. Где тот Ичиго, который никогда не унывал? Где тот Ичиго, который всюду одерживал победу? Прекрати слюнявить, возьми себя в руки. Я отправлю к твоему кошаку тяжелую артиллерию. - Я все еще люблю его. Это не только мой ребенок, но и его. С этими словами он достал телефон из кармана, набирая номер Бьякуи. Единственный, кто сейчас мог вразумить будущего папашу, так это его Кучики Бьякуя. - Бьякуя, слушай меня внимательно, у Ичиго проблемы. И ему очень нужна твоя помощь. Ты не мог бы съездить к Гриммджо и заставить его выслушать нашу беременную омежку? – последние слова были сказаны с такой надеждой, что аристократ невольно уступил, переваривая всю ту информацию, что ему предоставил красноволосый. Входя без разрешения в кабинет к Гриммджо, Бьякуя первым делом выкинул бутылку виски в окно, затем он развернул к себе кресло Джагеррджака и навис над ним. - Не знаю и знать не хочу, что у вас там с Ичиго стряслось, но, чтобы через десять минут ты был у него. Еще раз я услышу, что он страдает из-за тебя, ты свое еще получишь. - Что, за любовничка своего переживаешь? Не поеду я к нему! - Не поедешь сам, так я применю силу. Ичиго никогда не был и не будет моим любовником. В его израненном сердце только твое имя. – с этими словами аристократ вышел из кабинета, оставляя Гриммджо одного. Значит, у них ничего не было? Значит, Ичиго ему верен? Как это так? Даже в таком состоянии, мужчина понимал, что дать ответы на все его вопросы может лишь Куросаки. Поэтому, поймав такси, он быстро продиктовал адрес, надеясь, что застанет Клубничку дома. Наспех расплатившись с водителем, Гриммджо уже летел вверх по лестнице. Он не знал ,что скажет, что ему ответят. Он лишь надеялся, что Ичиго его примет. Входная дверь растворилась, и на пороге оказался бледный и растерянный Ичиго. Увидев Джагеррджака, его глаза удивленно округлись. Он тут же начал что-то лепетать про Бьякую, про какую-то соринку в глазу. Да какая разница? Гримм подхватил юношу на руки, смахивая свободной рукой все с тумбочки. Усадив на нее свою ношу, голубоглазый заглянул в глаза рыжего. Шоколадные. Теплые. - Ичиго, прости меня. - Гримм… У нас будет ребенок. Услышав эти слова, мужчина приятно удивился. Погладив возлюбленного по щеке, он снова подхватил его на руки, неся уже в спальню. Лаская шею парня вперемешку со словами любви, Гримм избавлял Ичиго от одежды. Каждое его движение отдавалось сладким стоном из уст кареглазого. Терпеть не хотелось совсем, поэтому Джагеррджак не тянул с прелюдиями, растягивая Клубничку, хоть это и не требовалось. Все, чего хотел его любовник, так это ощутить мужчину в себе и поскорее. И Гриммджо был бы не Гриммджо, если бы не ворвался в податливое тело со звериной яростью. Каждый его новый толчок будто кричал: «Ты только мой!». А Ичиго лишь подтверждал это своими громкими стонами. Переместив руки на спину голубоглазого, рыжий впился в нее ногтями, царапая до крови. Ухмыльнувшись на такие действия любовника, Гримм лишь погладил его по бедру. Обоих переполняла страсть, будто она копилась в них тысячелетиями. Чувствуя приближение сладкого оргазма, Джагеррджак завел руки парня над его головой, рыча на ухо, что хочет увидеть, как Ичиго кончит только лишь от толчков. Эти слова заставили рыжего не только покраснеть еще сильнее, но и прижаться к любимому крепче. Через несколько секунд их поглотило неземное удовольствие.