Цветные осколки

      Микеле дергается и сдавленно шипит от боли — Лоран с ним не церемонится. Никогда не церемонился. Локонте не знал, с какого вообще хера позволяет так с собой обращаться. Бан зажал его в их общей гримерке сразу же после выступления — Микеле даже камзол снять не успел, как француз грубо схватил его за волосы, заломил руку за спину и со всей дури впечатал Локонте в стену. Итальянец только начал возмущаться, как Лоран прижался к нему сзади, больно укусив в шею. — Блять, Лоран! Убери от меня руки. — О, ты действительно этого хочешь? У тебя стоит, — голос Бана буквально сочился ядом, — Так сильно меня ненавидишь, что хочешь отдаться мне как последняя шлюха, — шипит он, одной рукой расстегивая кюлоты Микеле. — Пошел на хер, — Локонте до боли кусает губы, лишь бы не застонать. Он ненавидит Лорана столь же сильно, как и хочет его. Французу наконец-то удается расстегнуть штаны Мике и дернуть их вниз вместе с нижним бельем. Микеле упирается лбом в холодную стену и пытается хоть как-то держаться за нее, потому что стоило Лорану обхватить его член рукой, как ноги стали ватными и вмиг подкосились. Француз ласкал его меньше минуты — хотя сложно назвать ласками царапающие грубые движения. Он резко разворачивает к себе Мике и целует его. Поцелуй выходит злым, болезненным, без тени нежности. Лоран надавливает на плечи Локонте, заставляя опуститься перед собой на колени, и хватает его за горло одной другой, другой дергая за волосы. Мике хрипит, кое-как пытаясь расстегнуть чертовы штаны, потому что руки дрожат от возбуждения, да и всего итальянца трясет. Лоран рычит сквозь зубы, сжимая волосы Микеле в кулаке, когда тот берет в рот, "случайно" проезжаясь по члену зубами. Он не выдерживает и пары минут — дергает Микеланджело за волосы, снова прижимая его к стене, и даже не удосуживается взять смазку — просто облизывает пальцы. Микеле не может сдержать крика, когда Лоран входит в него, толком не растянув, и сразу же начинает двигаться. Микеле хорошо, Микеле больно, Микеле чувствует себя наркоманом, только что получившим дозу. Лоран вбивается в него, а он только и может, что бессвязно стонать. Француз не дает ему кончить, когда Микеле чувствует, что уже на грани. — Попроси, — горячий шепот на ухо, за который хочется дать по лицу, — Будь хорошим мальчиком. — Иди на хер, — шипит в ответ Микеле, — Дай мне кончить, блять. — Вежливее, Микеле. Ну же, — Локонте не видит, но буквально кожей чувствует ядовитую самодовольную ухмылку Лорана. — Л-лоран... пожалуйста, дай мне кончить, — в конце голос предательски подводит, потому что терпеть эту пытку становится просто невозможно. — Другое дело, — говорит Лоран, делая несколько быстрых движений рукой. Микеле кричит, кончая, и чувствует, как Лоран делает еще несколько движений и кончает в него. Локонте сползает по стене на холодный пол, стоит французу перестать удерживать его. Микеле будто бы сквозь пелену слышит: — Хороший мальчик. Хочет было кинуть что-нибудь, но руки не слушаются. Когда он приходит в себя, Лорана уже нет. Локонте с трудом встает с пола и пытается хоть немного привести себя в божеский вид. Стоя перед зеркалом и рассматривая, сколько ярких следов оставлено на шее, Микеле спрашивает себя, то, что Лоран уж слишком нежно — с любовью? — поцеловал его на прощание перед уходом это правда, или ему просто показалось? Да, конечно же показалось. И прошлые мимолетные — слишком нежные — поцелуи тоже показались. И тихий шепот, что не разобрать — признания в любви? — тоже просто воображение разыгралось. Взгляд падает на наушники, которые Лоран оставил. Локонте ухмыляется и сует их в свой рюкзак, намереваясь посетить номер француза и вернуть забытую вещь.