Dirty gold

      Величественный особняк Торнхилл, окружённый густым темным лесом, ночью выглядел особенно устрашающе. Заострённые верхушки крыши прорезали дымчатый, холодный туман, полотном укрывший зловещий дом. Элизабет с младших классов боялась этого места. Каждый шаг по длинным коридорам особняка эхом бил об стены. Многочисленные портреты с изображением предков, нарисованные лучшими художниками и воздающие дань знатному роду Блоссомов, неустанно следили за действиями внутри. Впивались мертвыми глазами, и пару раз маленькой Бетти казалось, что она видит злую усмешку на сухих губах самого первого Блоссома.       Любая вечеринка у Шерил сопровождалась пьяными забавами: вызовом духов, рассказом жутких историй, исследованием огромного слабо освещенного подвала. Бетти никогда не занимала отдельную комнату, и всегда запирала дверь, прячась под одеяло, чтобы не слышать пугающих скрипов старых половиц.       При одном взгляде на старинный фасад здания бежали мурашки по спине. Тёмные, безжизненные окна, словно большие глаза монстра, выходили на асфальтированную площадку перед входом. Темно-синяя машина главы семьи по обыкновению стояла на улице, а не в просторном гараже, где Клиффорд бережно прятал свою коллекцию редких и безмерно дорогих автомобилей. Купер приоткрыла окно, впуская холодный осенний воздух, и прислушалась. Тишина, нарушаемая лишь отдалённым шелестом деревьев. Жители особняка мирно спали, и только одинокий уличный фонарь освещал подъезд к воротам, где монотонно моргала красная лампочка камеры видеонаблюдения. Круглосуточная охрана. — И что мы здесь забыли? — устало поинтересовался Джонс. Его грубый голос звучал слишком громко в повисшей тишине. — В конце дороги есть съезд в лес. Нам туда. — Элизабет взглянула на хмурого парня, многозначительно приподнимая точеную бровь, но Джагхед не спешил трогаться с места. — Что? Я ведь должна вернуть тебе долг. Поехали.       Джонс обречённо вздохнул и завёл мотор, медленно выезжая обратно на дорогу, попадая под прицел камеры. Бетти выглянула в приоткрытое окно, подставляя лицо свежему ветру, полному хвойных запахов леса. Джагхед повернул и съехал на усыпанную огненной листвой, сырую колею, протискиваясь между стволами деревьев. Купер прищурилась, внимательно следя за дорогой, освещённой яркими лучами автомобильных фар. Через пару минут она заметила красный металлический отблеск и жестом попросила Джонса остановиться. — Я так и думала, — довольно усмехнулась Бетти. — Сучка спрятала её здесь. — она вышла на улицу, хлопнув дверью, и уверенно двинулась к красному мерседесу, криво припаркованному под высоким пышным деревом.       Джонс последовал её примеру. Заглушил мотор и вышел из машины, подозрительно оглядываясь.       Элизабет припала к стеклу водителя, рассматривая салон из молочной кожи. На пассажирском сиденье остался бордовый джемпер владелицы, пустая бутылка диетической колы в подстаканнике и пара удобных балеток на смену высоким шпилькам. Купер с отвращением представила лицо своего отца, самодовольное, улыбчивое. Такое же, с каким он подарил своей единственной дочери первый автомобиль, который она безжалостно разбила через три дня, переборщив с кокаином. — Открыть сможешь? — спросила Элизабет, спиной почувствовав изучающий взгляд Джонса. Она повернулась к нему, взбудораженная идеей совершить нечто безумное. — Блядский детский сад, — раздраженно буркнул Джагхед, разворачиваясь и намереваясь вернуться обратно в машину. — Эй, вообще-то, это твой подарок. — Тачка Блоссом? — Её купил мой отец, потратив деньги с семейного бизнеса, — загадочно улыбнулась Элизабет. — Эта рыжая меркантильная стерва не заслужила возить свою задницу в роскошном салоне класса люкс. Считай, это моя моральная компенсация за потерянные годы на фальшивую дружбу с предательницей. — она деловито скрестила руки на груди, пряча крепко сжатые кулаки. Жажда мести ядовитыми спорами прорастала в груди, скопившаяся обида давила на грудь, не находя выхода. — Дарю. Ты получишь за неё гораздо больше трёх тысяч. Резвая малышка, сам видел. Я почти тебя обогнала. — Почти обогнала? — усмехнулся Джагхед. — Ты облажалась по полной. — он бросил на девушку жалостливый взгляд, от чего она недовольно насупилась и отступила в сторону, пропуская парня к автомобилю. В его тёмных глазах блеснула искорка интереса. Он наклонился, рассматривая пыльные диски, проводя пальцами по выпуклости крыла, изучая его изгибы. — Ладно, — согласился Джонс. — Пойдёт. — Осталось только открыть и завести, — добавила Купер. — У неё встроенный иммобилайзер. — И что это? — Противоугонная система. Она не заведётся, — пояснил Джагхед, выпрямляясь и отряхивая руки. — Тогда позвони своим парням, пусть отбуксируют её, — не унималась Элизабет. Ей до скрежета в зубах хотелось поквитаться с Шерил, увидеть её искаженное злостью лицо, избавиться от собственного гнева, истязающего изнутри. — У меня есть идея получше. — Джагхед отошёл к машине, открыл багажник и вернулся через несколько секунд, сжимая чёрную металлическую биту в руке. Он мастерски крутанул её в воздухе, а затем протянул удивленной девушке. — Разбей её нахуй.       Элизабет недоверчиво покосилась на поблёскивающий в свете фар металл, взглянула на Джонса, пытаясь понять, всерьёз ли это безумное предложение. Он уверенно кивнул, настойчиво протягивая биту. — Давай.       Купер растянулась в злорадной улыбке. Крепко сжала холодную рукоять, чувствуя приятное покалывание на ладони, подступающий жар и бушующую энергию. Она перехватила удобнее, освобождая место для второй руки. Сдавила до побелевших костяшек и развернулась к ненавистному мерседесу. Картинки из далёкого прошлого зарябили в голове, словно кадры из старого фильма: худощавая рыжая девочка, уверенно ведущая такую же хрупкую и юную светловолосую подругу вглубь леса.       Они с Шерил любили сбегать от её родителей, которые не сильно волновались из-за отсутствия дочери. Нашли небольшую полянку в глубокой чаще леса и решили, что это место станет их тайным убежищем, где они смогут делиться самым сокровенным и дорогим. Там Блоссом рассказала о своей первой влюбленности, о своих непростых отношениях с семьёй, о своих великих мечтах и стремлениях. Там они впервые попробовали курить. Там Шерил подарила ей золотую подвеску с маленьким сердечком, пообещав, что никогда не предаст, надев на свою шею точно такую же.       Элизабет носила её, не снимая. И сейчас дорогое украшение обжигало грудь, словно раскалённое железо. Она сильно замахнулась и ударила по стеклу, разбивая его вдребезги. Мерседес взвизгнул громкой сигнализацией, но Купер полностью поглотила ярость. Она ударила снова. И снова. Била со всей силы, оставляя глубокие вмятины на идеально выкрашенном металле, позволяя ненависти и боли прорваться сквозь выстроенные ледяные баррикады.       Стекла осыпались осколками на землю. Железо деформировалось от очереди сильных ударов. Яркая краска лопалась, выпуская наружу серый, искореженный металл. От дорогой роскоши осталась лишь груда хлама, как и от некогда идеальной жизни Элизабет Купер. Стоило ударить посильнее, в самый центр, и красивая обертка спала, обнажая грязные внутренности.       Смогла остановиться, только когда рука онемела от напряжения, а сил совсем не осталось. Бетти облегченно вздохнула, будто гранитная плита, давящая на грудь, раскололась надвое, и она освободилась. — Есть бензин? — спросила у притихшего Джонса, утирая испарину со лба тыльной стороной ладони.       Яркое пламя осветило густой лес, искрами вздымаясь к светлеющему небу, озаряя пространство вокруг оранжевым отблеском. Огненные язычки проворно охватили разбитый автомобиль, прорываясь в салон, поглощая мягкую кожу, заполняя едким чёрным дымом пространство вокруг.       Мустанг, громко рыча, быстро поднимался на склон, буксуя по влажной рыхлой земле толстыми колёсами. Бетти резко сорвала цепочку с шеи и не глядя выкинула в открытое окно, позволяя свежему воздуху заполнить её до краев. В прошлом. За спиной ослепляюще горело пламя, поглощающее обиду, боль и злость, и отдаляясь от того места, Элизабет все больше чувствовала на редкость приятную опустошённость.       На горизонте забрезжил безрадостный осенний рассвет, прогоняя тёмную ночь, заступая на пост по своей очереди. Джагхед остановился у опасно высокого обрыва, заглушил мотор и устало прикрыл глаза, в то время как Купер заворожённо рассматривала прекрасные черты природы. Река, берущая начало далеко с юга, в этом месте будто теряла свою бушующую энергию и спокойной рябью медленно устремлялась дальше, разделяя два обрывистых берега. Солнце, спрятавшись за серые тучи, слабо касалось лучами густых деревьев, начиная новый день.       Элизабет вышла из машины, захватив бутылку с заднего сиденья, и обернулась. Мерседес продолжал гореть вдали. Пламя разрасталось. Бетти присела на капот, откручивая крышку и делая несколько глотков янтарной жидкости, с улыбкой наблюдая за далеким огнём. Дверь хлопнула. Джонс прикурил толстую сигарету, взглядом устремляясь в сторону пожара. Купер протянула ему бутылку, меняя на сигарету, украдкой разглядывая его с ног до головы: на разбитой скуле проступил небольшой синяк, в сплетении рёбер протянулась багровая дорожка под куртку, теряясь в зеленой краске набитой змеи. — Полегчало? — спросил Джагхед, перехватывая её заинтересованный искристый взгляд. — Почти, — она отбросила сигарету и потянула его за рукав кожаной куртки, находя его губы своими, вовлекая в долгий, глубокий поцелуй.       Джонс поддался, отвечая решительно и жарко, беспрепятственно проникая языком в её рот. Он приподнял Элизабет за бёдра, полностью усаживая её на пыльный капот, устраиваясь между раздвинутых ног. Она уперлась пятками в решетку и сильнее притянула его к себе, чувствуя как мгновенно вспыхивает и покрывается мурашками кожа. Пальцами скользнула по его обнаженной груди, вырисовывая дорожку рёбер, опускаясь к напряженному прессу, чувствуя его нарастающее возбуждение внутренней стороной бедра.       Джагхед с трудом оторвался от её манящих сладких губ, стянул с Бетти толстовку, небрежно откидывая ненужную вещь в сторону. Холод неприятно коснулся кожи, но Джонс поспешил опуститься губами на её мягкую шейку, опаляя своим влажным поцелуем, опьяняя Элизабет движениями своего горячего языка. Она громко выдохнула и наклонила голову, когда Джонс болезненно впился зубами в пульсирующую венку, посылая высоковольтный разряд в низ живота. Он сжал полушарие её груди в своей ладони, сквозь тонкую ткань нащупывая бусинку острого соска большим пальцем, поглаживая и надавливая, срывая с припухших от страстных поцелуев, губ нетерпеливый стон.       Элизабет рывком стянула куртку с его плеч, обнажая широкие мышцы. Его глаза горели животным желанием, тёмные, как уходящая ночь, голодные, обладающие необъяснимым магнетизмом. Она жадно тянулась к нему, целуя чувственно, отдаваясь во власть его рук. — Джаг, — сбивчиво простонала она в поцелуй, когда его ладонь медленно скользнула по её подрагивающему от возбуждения животу. Плотный узел возбуждения болезненно скручивался внутри, требуя срочной разрядки. — Пожалуйста…       Она дотянулась до его ремня, расправляясь с застёжкой и приспуская брюки вместе с бельём. Дрожащие пальчики уверенно коснулись его твёрдого члена, заключая в тугой плен, лаская сверху вниз. Джагхед громко рыкнул, оттягивая бледную кожу на шее губами, оставляя пунцовый след. Он расстегнул молнию её джинс, и Купер приподнялась на руках, помогая ему стянуть с себя плотную преграду. Джинсы улетели вслед за толстовкой, и Элизабет обвила его талию ногами, даже не чувствуя, как разбитое колено лопнуло от натяжения.       Джагхед отодвинул полоску её насквозь влажных трусиков, швом задевая набухший клитор, от чего Бетти выгнулась и подалась вперёд. Он резко вошёл в неё, проникая на всю длину, сдавливая бёдра пальцами до синяков. — Ох, блять, — громко простонала Элизабет впиваясь ногтями в его напряжённые плечи. Джагхед почти полностью покинул её тело, а затем снова толкнулся вперёд, резко, грубо, не ускоряя темп. — Боже, быстрее, пожалуйста.       Джонс притянул её к себе за шею, заставляя выпрямиться, впиваясь в мягкие губы жарким поцелуем. Ускорился, вдалбливаясь в податливое, разгоряченное до предела тело, заставляя Элизабет громко стонать и кусать его губы. Она запуталась пальчиками в его волосах, слегка оттягивая, другой рукой скользя по горячему капоту, царапая краску ногтями.       С каждым новым толчком, глубоким, быстрым, слегка болезненным, Купер безвозвратно приближалась к черте. Она прогибалась в спине, но Джагхед властно прижимал её к себе, оттягивая спутанные светлые волосы. — Я сейчас… Я… — бессвязно простонала Бетти, до крови впиваясь в его влажную спину, хватаясь за исчезающую в наслаждении реальность. — Давай, детка, я хочу чтобы ты кончила, — хрипло потребовал Джонс, насаживая её на свой член, вдавливая в себя хрупкое тело. — Смотри на меня! — рыкнул он, заставляя её открыть глаза.       Последний глубокий толчок, и разноцветный фейерверк громко взорвался внутри. Наслаждение заполнило каждую клеточку в теле, и Купер протяжно простонала, чувствуя как сильно сокращаются мышцы, как удовольствие искрометно проникает в кровь и оседает неимоверным облегчением. Она задыхалась, вздрагивая от накрывшего оргазма, смотря ему прямо в глаза, утопая в его упоительной темноте.       Джагхед прорычал от того, как плотно её мышцы сжались вокруг него. Он последний раз проник максимально глубоко, больно, почти невыносимо, сжал её бедро, а затем с громким выдохом наслаждения излился на, подрагивающий после оргазма, плоский живот. Купер уткнулась носом в его плечо, опуская ноги и морщась от боли в колене. Джонс позволил ей перевести дыхание, а потом отстранился, выпутываясь из её объятий. — Вот теперь мне полегчало, — улыбнулась Элизабет, откидываясь спиной на капот и удовлетворенно закрывая глаза.