Лишь в небе с драконом нежнейший вальс

*Камикакуси (дословно «ками прячет (людей)») – японское народное поверье о том, что дух может спрятать человека, а затем вернуть его, как правило, через много лет.       Крупная слеза, которая собралась в тот момент, когда я взяла за руку Рюити, скатилась по моей щеке с последним словом ками. Мне казалось, что я прожила этот диалог в реальном времени, но в страшной действительности не прошло и пары секунд. Рюити всё так же смотрел на меня, тяжело дыша. Я проклинала и ненавидела себя за то, что ему пришлось пережить. Да и не только ему, но и Хаку, Дзэнибе, Бо… всем им. Однако никто больше не умирал, сжимая мою руку всё слабее и слабее. «Но я думаю, если что-то и спасёт его, то только любовь к тебе», — так сказала Дзэниба, вероятно, ещё не зная, насколько пророческими окажутся её слова. Любовь ко мне действительно спасла Хаку… вот только любил меня не он, или не только он. Я еле выговорила слово, сжигавшее меня изнутри:       — Прости…       Я так хотела вместить в это слово, что мне было действительно до невозможности горько от того, что я не услышала всю историю раньше. Я не хотела знать, как бы тогда всё повернулось, что бы произошло, как бы Рюити обманывал меня дальше, чтобы дойти со мной до этого бирюзового озера и всё же отдать жизнь за мою любовь. Я понимала, что не ушла бы с ним: наваждение, преследовавшее меня несколько дней, ушло навсегда. Тогда я чувствовала лишь отчаяние и вину, снова вину. Я впервые видела смерть так близко. И я была причиной, по которой Рюити вставал на дорогу до Ёми**.       «Не тебе извиняться, Тихиро-сан, — снова прозвучал в моей голове голос Рюити, — а мне. Ты была права. Я пытался купить твою любовь всеми известными мне способами, но твои слова об этом заставили меня понять: я и вправду не умел любить. Мне жаль, что я не научился. Возможно, если боги однажды дадут мне шанс вернуться, я стану другим, и в этом будет только твоя заслуга. Хотя сомневаюсь, что меня пустят сюда… на моём счету много штрафов».       Рюити задышал тише прежнего, и паника схватила меня стальной рукой прямо за горло.       «Не бойся… — голос Рюити почти смеялся, хотя передо мной лежал измученный раной человек. В тот момент я совсем забыла о том, что он дух. — Пожалуйста, прости меня за всё. И надеюсь, что Хаку тоже простит. Я только сейчас понял, что сделал всё правильно… ради вас обоих».       — Рюити, нет-нет-нет, пожалуйста, не умирай, — отчаянно прошептала я, прижимая его руку к себе, — ты… боги… прости меня.       «Я рад, что у тебя осталась моя маска»***.       Мои дрожащие руки сжимали пустоту в тот самый момент, когда я почти набралась смелости, чтобы впервые кого-то поцеловать. Рюити, Каонаси, Безликий — тот, у кого было столько имён, бесследно исчез, не оставив ни плаща, ни красных кед, ни своей прекрасной улыбки. Единственным ярким напоминанием о нём оставалась кровь на моей руке. Будто и не было той страшной обиды на него, будто он никогда не предавал меня… но почему будто. Он действительно не имел никакого отношения к предательству, которое стройно выросло в моей голове… и всё же он ушёл, назвав своей госпожой, когда я попросила. Все эти мысли перечеркнули мои слёзы, которые, как всегда, ничего не могли изменить.

***

      За моей спиной снова зашуршали сухие ветви, и я невольно обернулась, всё так же держа на весу левую руку. Я почти не удивилась, увидев хмурого Бо, держащего за руки двух девочек, не достававших ему даже до пояса. Бо огляделся и задержал взгляд на мне. Я точно знала, что он смотрит на кровь. Вероятно, некоторые круги должны замыкаться: такое уже случалось с нами двумя. Он ничего не спросил и молча подвёл ко мне девочек. Я уже почти не плакала, но догадывалась: вид у меня был тот ещё. Девочки же выглядели неплохо, разве что школьная форма у обеих загрязнилась, но в целом смотрелась вполне сносно. Не похоже, чтобы их мучили. Я через силу улыбнулась обеим пленницам дракона, и они смущенно ответили на эту улыбку. Когда Бо отпустил их руки, они тут же вцепились друг в друга. Одна из девочек — явно старшая — ничем не напоминала меня, кроме причёски и чуть вздёрнутого носа; зато младшую я легко могла бы перепутать с Тамако, если бы моя сестрёнка училась в младшей школе. Щёки, взгляд исподлобья, поджатые губы — всё очень походило на девочек семьи Огино. Хаку явно не до конца забыл обо мне, будучи драконом… вспомнит ли он меня, проснувшись?       Я подняла голову и посмотрела на Бо:       — Ты про всё это знал? — спросила я и увидела ожидаемой скупой кивок.       — Мы подумали, будет правильным, если вы вдвоём сами разберётесь с этим делом. Но, кажется, мы ошиблись.       — Вы вообще часто ошибаетесь, — холодно констатировала я, — как ты нашёл нас?       — Так же, как и Рюити, — имя ошпарило меня, как кипяток, — в этом нам помогла верёвочка, которую мы сплели все вместе. Мы всегда знаем, где ты находишься, потому что тебя оберегает наша магия.       У меня не было сил удивляться изощрённости этого плана. Я должна была выполнить последний наказ Рюити, поэтому чистой рукой поманила к себе девочек. Они подошли ко мне и синхронно сели рядом.       — Привет. Меня зовут Тихиро, — я искренне старалась, чтобы мой голос звучал приветливо, — а вас как?       — Акира, — сказала старшая, приветственно кивнув. «Где-то же живёт Акира Араи», — рассеянно подумала я.       — Каяо, — представилась младшая. Я еще раз улыбнулась, а потом спохватилась и спросила:       — Вы в порядке? Вас не обижал… дракон? — я впервые оглянулась, и сердце сжалось от взгляда на Хаку, лежащего на песке. «Когда всё кончится, я не отойду от тебя ни на шаг».       — Что вы, — сказала Каяо, — он очень хороший. Ками приносил нам рыбу, а Акира научила меня добывать огонь и готовить её. Мы отлично провели время, а ками всё время говорил, что кого-то ждёт…       — Говорил? — переспросила я. Акира кивнула.       — Каяо общается с драконом. Они действительно понимают друг друга! Когда мы проголодались, она попросила его найти нам что-нибудь съестное. Ками улетел и через какое-то время вернулся со здоровенным терпугом! И все четыре… да, ведь четыре? дня он приносил нам еду. И нисколько не обижал.       — Я очень рада, — сказала я, не зная, как подвести разговор к нужной теме, — знаете… это, наверное, прозвучит странно, но Хаку искал меня.       — Его зовут Хаку? — восторженно переспросила Каяо, — какое красивое имя!       — Нет, это звучит нисколько не странно, — совсем по-взрослому покачала головой Акира, — к тому же, Бо-сама всё объяснил нам про вас и про него. И про то, что нам нужно вернуться домой.       — Если честно, я уже скучаю по маме с папой, — задумчиво протянула Каяо.       — Так Бо-сама здесь уже давно? — спросила я, глядя на своего старого знакомого. — Сколько времени ему понадобилось, чтобы объяснить вам такие непростые вещи?       — Я увёл девочек, когда увидел, что сюда пришёл Рюити. Им не нужно было это видеть, разве я не прав?       Мне было нечего возразить ему. Но и говорить с сыном Юбабы я больше не хотела, особенно после того, как отчаянно звала кого-то, кто мог бы помочь Рюити. Каяо с интересом смотрела куда-то за мою спину: на Хаку, как я понимала. Меня уколол странный приступ ревности.       — Это будет неприятно, но мне нужно провести вам этой рукой по губам, — сказала я, чуть приподнимая левую руку.       Девочки кивнули и опасливо переглянулись:       — Мы правда… — начала Каяо.       — … забудем друг друга? — закончила за неё Акира и, чуть смущаясь, добавила, — у меня никогда не было друзей до Каяо.       — У меня тоже никого не было до того, как я встретила здесь Акиру-сэмпай.       Надо же, у малютки Каяо даже была своя сэмпай. Мы и впрямь были похожи. Я пододвинулась к ним чуть ближе и, нагнувшись, тихо сказала, чтобы не услышал здоровяк Бо:       — Встречи никогда не забываются. Вы обязательно вспомните друг друга. А этот мир не стоит того, чтобы по нему скучать. Поверьте мне и ничего не бойтесь.       Акира и Каяо снова переглянулись и улыбнулись друг другу. Конечно, они пропустили мои слова о мире ками мимо ушей, раз он не принёс им боли и страданий. Что же, оно и к лучшему. Девочки аккуратно легли на песок, не разнимая рук. Я провела испачканным в крови указательным пальцем сначала по губам Акиры, потом перешла к Каяо. Я снова безоговорочно верила Рюити, и ничего не стала переспрашивать у Бо. Но, судя по тому, как он внимательно следил за каждым моим действием, я делала всё правильно.       Акира быстро уснула, склонив голову направо, а Каяо боролась со сном, с силой распахивая светло-карие глаза. Я подумала, что моя роль во всём этом представлении сыграна до конца, поэтому поднялась на ноги с одним-единственным желанием: скорее вновь оказаться рядом с Хаку и быть рядом, когда он откроет глаза. Но, обернувшись к озеру, я увидела только бирюзовую гладь и пустой песчаный берег.       Взрыв.       Я перешагнула через сопящую Акиру и схватила Бо за пояс кэйкоги, оставляя на нём пятна крови:       — ГДЕ ОН? — взревела я, — ГДЕ ХАКУ?       — Что? — Бо испуганно посмотрел вперёд и буквально спал с лица, — я… я не знаю.       Кажется, он впервые за долгое время вспомнил, что он ребёнок, на которого могут накричать старшие. Возможно, он просто впервые узнал об этом. Добро пожаловать в мой мир, маменькин ками.       — КАК ТЫ МОГ ДОПУСТИТЬ, ЧТОБЫ ОН ИСЧЕЗ У ТЕБЯ ИЗ-ПОД НОСА?!       — Сэмпай… — раздался тихий голос откуда-то снизу. Я резко обернулась. На меня смотрели сонные карие глаза Каяо, — мальчика унесла волна.       — Что?! — в один голос воскликнули мы с Бо.       — Она пришла… и ушла вместе с ним, — Каяо закрыла глаза и наконец сдалась колдовскому сну, который на неё наслала кровь Рюити.       Я быстро сбросила рюкзак и куртку и побежала к озеру. Бо что-то кричал мне вслед, но я не слышала ни слова. Я ни за что не хотела снова потерять его. Лучше я потеряюсь сама. Подбежав вплотную к озеру, я не увидела его дна и, недолго думая, сделала глубокий вдох и сиганула вперёд, будто сдавала зачёт по прыжкам в длину.       Вода была ледяной. После погружения, которое длилось несколько секунд, я еле разлепила глаза и тут же увидела Хаку. В человеческом обличьи, по-прежнему без сознания. Его конечности безвольно мотались, а сам он висел в воде, словно его кто-то поддерживал. И я быстро разглядела того, кто не давал Хаку упасть на дно озера, казавшегося бесконечно далеким. Я различила полупрозрачное длинное тело, мощные лапы, а затем и морщинистое тёмное лицо старца с густыми светлыми бровями.       Хозяин Рек пришёл забрать Хаку. Я пыталась закричать, но изо рта вырвались только пузыри воздуха, которого мне начинало катастрофически не хватать.       «Пожалуйста, позвольте ему прожить жизнь в мире людей. Он хочет этого, я знаю, не забирайте его, не забирайте его!» — подумала я, пытаясь концентрироваться на каждом слове.       Хозяин Рек не пошевелился, но я узнала скрипучий голос, который до этого слышала лишь раз:       — Ты уверена?       — ДА! — всё же выкрикнула я, теряя драгоценный воздух и начиная захлёбываться. И я увидела, что Хаку начал медленно подниматься вверх. Я смотрела на это, не в силах оторваться, и одновременно понимала, что моё желание сбывается. Я была бы счастлива, если бы в моих лёгких было чуть больше кислорода.       — А ты? — внезапно спросил меня Хозяин Рек.       «А я так устала, — подумала я, — дедушка, я так устала…»       «Просто помните, что вы не одна. Не забывайте об этом ни на минуту и знайте, что и дома, и здесь вас всегда ждут», — неожиданно зазвучал в моих ушах чей-то очень знакомый голос.       Я силилась вспомнить, кто говорил мне эти слова, но не могла. Голова отказывалась слушаться. Но внезапно пришедшие слова напомнили мне обо всём важном в моей жизни, а его было так много, по-настоящему много.       «Спаси меня ради них», — подумала я, сдаваясь и теряя сознание.