Игра

Новый день начался для меня с неприятных известий. Один из моих смертных приятелей, занимавших не последнее место в иерархии Третьего Рейха, прислал мне письмо, извещающее о том, что «прошлой ночью отряд особого назначения и группенфюрер Видман, лично, наблюдали двух мужчин, летящих в небе, психическое состояние свидетелей признано вменяемым, дело передано на дальнейшее рассмотрение». Мы были неосторожны, совсем забыли о том, что за мир вокруг нас, самонадеянно возвысили себя над толпой. И теперь, придется за это отвечать. До сих пор только наше обаяние и положение в обществе сдерживали распространение слухов о нашей с вами необычности и возможной гомосексуальности. Неприятно, но не смертельно. Это придает пикантности нашей с вами игре. Интересно, как отреагируете на эту новость вы, граф. Мне кажется, что надменно скажете что люди – глупые существа с врожденным стремлением к самодеструкции. Вы не любите людей, граф. Интересно, почему? Это тоже кусочек мозаики, из которой я собираю ваш портрет. Сегодняшний вечер, как мне кажется, вы проведете у себя в магазине, по крайней мере, все в вашем вчерашнем поведении говорило именно об этом. И вы будете ждать меня. Я знаю. Разумеется, я приду, прихватив с собой ваши любимые пирожные и свежие новости. Резкий ожог в горле, тупя боль в солнечном сплетении, секундная потеря сознания. Я вцепляюсь в косяк двери, оставляя на ней борозды от проявившихся когтей. Кто? Эта боль – след гибели кого-то из обращенных мной. Гибели быстрой, но мучительной. Кто посмел? Еще секунду назад я размышлял о том, какими цветами распоряжусь украсить ваш десерт. Но теперь… я, как глава семьи обязан выяснить кто погиб и от чего. Медленно закрываю глаза, успокаиваясь. Боль резкая – значит близко. Вероятнее всего, в Берлине. Кто из моих обращенных был здесь? Норма, Луиза, Мартин. Остальные дома. Кто-то из них. Это не Мартин – он уже взрослый мальчик и вряд ли даст себя убить. Норма? Глупая, ревнивая, своевольная. Неужели в ее смерти виноваты мы с графом? Но, так быстро… давно следили за нами? Подозревали? Нет, сомневаюсь. Возможно, тут что-то другое. В любом случае, сначала нужно узнать кто из них погиб. Я заставляю себя почувствовать кровь, текущую во мне, каждую ее частичку, потом посылаю зов таким же частичкам, родственным мне. Сейчас мои обращенные, находящиеся поблизости должны откликнуться. Спокойствие, величественное равнодушие – Мартин. С ним все в порядке. Всполохи, вспышки, страх, боль, обида – Норма. Значит Луиза… странно, она осторожная девочка, опытная охотница. Норма. Ее отклик очень эмоционален, даже более чем обычно. Возможно, ей что-то известно. Сейчас кровь в ее венах приказывает ее быть рядом со мной, прийти ко мне. Немедленно. Я недовольно хмурюсь, провожу пальцами по бархатистым листьям фиалки, вашего подарка, граф. Поднимаю трубку телефона, по памяти набираю телефон кондитерской. Вне зависимости от того, смогу я сегодня быть у вас, или нет, свой сладкий подарок вы получите. Норма появляется в дверях моего дома через 20 минут. Бледная, растрепанная, такое ощущение, что она много плакала. -Дитя, что случилось, где Луиза. – Мой голос успокаивает, заставляет верить мне. -Она умерла. – Односложный ответ, глаза в пол. -Ну же, Норма, — я мягко беру ее за подбородок, заглядываю в глаза – кто это сделал? -Она…, мы сами виноваты. – В глазах девушки целая гамма чувств: страх, боль, стыд и восхищение. -Норма, почему ты не хочешь сказать мне, кто убил Луизу? Если она дала себя убить, то она, безусловно, сама виновата, но это не слагает ответственности с того, кто это сделал. -Он не виноват. – Девушка всхлипывает – Мы не знали кто он. Хотели, чтобы он ушел от вас, чтобы вы были только нашим! -Так… — я медленно отпускаю подбородок девушки, позволяя ей закрыть лицо руками – значит, вы нарушили мой приказ не вмешиваться в наши с графом дела, решили заставить его уйти от меня, но он нашел, чем вам ответить. Девушка всхлипывает, быстро кивает, смотрит снизу вверх, будто прося прощения. -Норма, девочка моя, когда я говорю нельзя – это значит нельзя. Глупышка. – Я обнимаю девушку, позволяя ей вцепиться в меня, зарыться носом в складки моей рубашки. – Я поговорю с графом о том что произошло. Возвращайся домой. Отвратительная ситуация. Рано или поздно, что-то подобное должно было случиться. Когда я появляюсь на пороге вашего магазина, в моих руках коробка с тортом, украшенным алыми и черными розами. -Добрый вечер, граф. Вы ждали меня? Мой голос мягок, но в уголках глаз прячется печаль. Вы бледны и взволнованы. Что же произошло, граф? -Позволите мне войти?