И целого мира мало. Всё будет хорошо.

Чуть не забыв об ещё одном не менее важном деле во время своего визита домой, она всё-таки заглянула в детскую, пока Дима вызывал ей такси, так как от предложения отвезти её Поля демонстративно отказалась. Комната выглядела просто потрясающе, даже лучше, чем она себе представляла. Идеально подобранная мебель в виде детской кроватки, пеленального столика и комода для хранения вещей отлично вписывалась в интерьер, а удобное кресло и торшер дополняли эту картину. Всё было именно так, как она и хотела: от деревянного покрытия пола до краски на водной основе, которой были выкрашены стены в заявленные постельные тона нежно розового оттенка с переходом в бело-лиловый, а весь ремонт от начала и до конца был выполнен из натуральных материалов. Освещение тоже подходило под все критерии, так как основной свет в детской регулировался и по яркости, и по цвету от холодного к тёплому, а ночник и вовсе имел несколько разных режимов в зависимости от настроения и необходимости. В тот момент это сыграло огромную роль для Поли, которая, может быть ещё и не была до конца уверена в правильности своего решения вернуться, а потом увидела эту идеальную комнату и пришла в настоящий восторг, даже немного жалея, что не зашла сюда раньше. Их отношения с Димой напоминали качели, потому что стоило им снова пересечься спустя двадцать минут после всех этих поцелуев и признаний в любви, как от Пелагеи ни с того, ни с сего повеяло холодом. Она боялась окончательно расслабиться и отпустить ситуацию; боялась позволить себе снова быть слабой рядом с ним... слабой и уязвимой. Поэтому до сих пор не могла определиться, какой хочет казаться, несмотря на то, что он всё прекрасно понимал и, собственно, ничего не говорил на этот счёт. Позволив ему напоследок как минимум обнять себя, она уехала, и тот факт, что домой к маме Поля по итогу не взяла ничего из всех своих шампуней и масок, на сей раз говорил вовсе не об её рассеянности и невнимательности, а о том, что она всё-таки согласилась вернуться, хоть и не сказала об этом Диме лично. Добравшись до дома, написала ему сообщение, в котором попросила забрать её завтра, и больше ничего. Ни о том, в каких они отношениях, ни о том, что это что-то меняет или значит. - Как съездила? Как Дима? - поинтересовалась Светлана Геннадьевна, не очень поняв, как дела, по её выражению лица. - Всё нормально, - отозвалась блондинка, а на большее особо никто и не рассчитывал, - Я завтра, наверное, уеду... - Что значит «наверное»? И куда уедешь? - спросила мама, пока что по-прежнему ничего не понимая. Вообще ничего. - Домой... я возвращаюсь домой, - пояснила она, собираясь внести небольшое уточнение, - Но это ничего не меняет между нами с Димой... Мы не помирились и не живём дальше душа в душу. - Да пожалуйста-пожалуйста... Я вообще молчу, - замахала руками та, с трудом сдержав ухмылку, потому что это выглядело очень смешно. Обычно, когда так отчаянно пытаются доказать, что ничего не поменялось, на самом деле обязательно что-то поменялось, но настаивать на чём-то было бы неправильно с её стороны, поэтому она промолчала. Получив долгожданное «Забери меня завтра днём», Дима сначала даже не поверил, что это правда, и что у него получилось убедить её вернуться. Он заметно оживился от осознания того, что всё наконец-то начинает налаживаться, потому что если она просто будет рядом, этого уже будет достаточно, а остальное приложится. Правда на месторасположение его «ночлега» это никак не повлияло, и ночевать он вновь остался на диване в гостиной, на сей раз хотя бы разложив его и принеся нормальную подушку. Так как одним из условий возвращения Поли было то, что он ночует отдельно, то и заново привыкать к хорошему было незачем, хотя сама она не сказала ни слова насчёт того, где ему ночевать. Потратив весь вечер на сборы чемодана не без маминой помощи, поскольку сделать это самостоятельно в нынешнем положении всё ещё было непросто, Поля, наконец, задумалась о том, что будет дальше. Понятно, что потепление в их отношениях, было очевидным, но ведь за обе эти встречи они так ни разу и не обсудили тот вечер, аварию и то, куда и зачем он всё-таки поехал, перед этим соврав насчёт Марины. И это по сей день оставалось ключевым моментом, переварить который просто не получалось. Не получалось сделать вид, что этого не было, хотя произошло уже достаточно всего, чтобы забыть и жить дальше. Ведь, наверное, самое главное то, что сейчас он собирается быть только с ней, отказавшись от работы и вычеркнув Марину из своей жизни. Наверное, так было бы правильно и сильно проще. Но это неуверенное «наверное» опять всё портило.