Что тебе дороже?

      Это был один из тех самых обычных дней, обычных во всех смыслах этого слова. Питер давно уже вернулся из школы и сейчас консультировался с «Доктором папой» в вопросах гистологии для подготовки к докладу для этой неприятной биологички Миссис Лори, которая должна была настигнуть его уже в этот четверг.       Стрэндж обожал помогать своему сыну. Сыну. После того, как они с Тони поженились, первым их решением было усыновление Питера. И это оно было прекрасным, наверное, одно из лучших, которые эти двое вообще принимали в своей жизни. — Осталось написать про соединительную ткань. Зачем она нам постоянно задает эти доклады, всё равно ведь толком даже не читает! Я видел, как она просто кладет их в ящик своего стола, — томно вздыхая и как бы протирая пот со лба, произнес Питер. — Предположительно, она чересчур ленива или глупа, чтобы преподавать эти темы самой, — улыбнувшись, произнес Стрэндж — Поэтому решила отправить вас на самообучение. — Да, наверное, так оно и есть, она вечно путает определения, а вот на прошлом уроке она… — Питер, ты, кажется, забыл, зачем мы тут с тобой собрались. Дорогой, мы не на пикнике, — Доктор дрожащей рукой взъерошил волосы сына — записывай, соединительная ткань в организме человека присутствует в трех видах, двоеточие, — Стрэндж поднял указательный палец правой руки вверх, набрал немного воздуха и ритмично продолжил — первое — волокнистом — второе…       Но договорить он не успел из-за громкого хруста за спиной. Отец и сын оглянулись и увидели второго отца семейства, который стоял у них за спинами и аппетитно хрумкал огурцом. — Чем занимаетесь? — спросил Тони с ехидной улыбочкой. — Биологию учим, мистер, Ленивые штаны, — сказал Стрэндж и хихикнул в унисон с Питером, — проспал полдня, а теперь даже не в состоянии еду нормально разогреть. — Пап, я специально для тебя сегодня пиццу заказал, как ты любишь, чтобы сыра побоооольше. — Малыш, ты только язык не проглоти, я по глазам вижу, что вместо…эм…что вы там делаете, волокна, шмолокна, короче, можешь сам ее съесть. — Да без проблем.       Желание Питера съесть вкусную пиццу, конечно, было в сотни раз больше, чем писать скучный доклад, поэтому он решил удалиться из гостиной, пока папа не передумал.       Стрэндж несколько секунд смотрел на мужа, затем с широкой улыбкой встал из-за стола и подошел к нему. — Тони, почему ты такой заморашка? Опять ты вымазался в зубной пасте. - Доктор медленно подошел к Старку и очень нежно потер своим большим пальцем по его щетинистой щеке, пытаясь оттереть пасту. — М, клубничная. Стоп, это что детская паста нашего сына? — Она просто очень вкусная, не такая, как старколадный миндаль, конечно, но тоже сойдет. И вообще все по-честному, Питер же сейчас ест мою пиццу! Кстати, откуда ты знаешь, какая она на вкус? — Просто знаю. Тони, милый — почти шепотом произнес Стивен — пойдем на кухню и выпьем чаю, может, Питер еще оставил тебе пару кусочков, Стрэндж приобнял мужа за плечи, и они оба побрели в сторону кухни.

***

      На кухне перед взором двоих предстал Питер, который из-за всех сил боролся с расплавленным сыром. Он сидел на стуле вполоборота, далеко вперед выставив руки с куском пиццы. Между Питером и вкусным треугольничком возникли смертельные узы в виде тонкой полоски сыра, которая никак не хотела отрываться. — У меня есть идея! — резво произнес Тони, покидая объятия мужа. Он подошел к кухонному ящику и, немного пошуршав в нем пакетиком от своей заначки с шоколадным печеньем, достал ножницы. — Тони, что бы ты не собирался делать, не делай этого, пожалуйста! — выпалил доктор, приподняв правую бровь, — двух калек в этой семье вполне достаточно. Тем временем Питер застыл в своей неудобной позе, поняв, что еда на сей раз оказалась ему не по зубам (во всех смыслах этого слова) и немного испуганно глядя на ножницы. — Да брось ты, я же инженер — сейчас все будет, как надо. На этих словах Тони подошел к сыну и поднес ножницы почти вплотную к его лицу. Питер зажмурился изо всех сил, мысленно прощаясь со своим прекрасным носом. — Не собираюсь я отсекать тебе голову ножницами, чего ты боишься? Давай открывай глаза. Резать людей — это по его части, — усмехнувшись, произнес Тони, указав ножницами в сторону Стивена. После этих слов доктор опустил глаза и уставился в пол. Старк направил взгляд на ладони мужа, которые ни на секунду не останавливаясь, едва заметно дрожали. Тони осознал неудачность своей шутки, опять он заговорил об этом, дурная башка… — Я, э, пойду, поставлю чайник, — хрипловатым голосом произнес Стивен и быстрым шагом подошел к кухонной тумбе. Он открыл крышку чайника, воды было достаточно. Затем Стрэндж нажал на кнопку включения, которая характерно щелкнула, и тихонько сел на стул возле окна, подпер щеку запястьем и под гул закипающей воды погрузился в раздумья.       В это время Тони, наконец, вспомнил зачем же ему нужны были ножницы. Прекрасный разум инженера был затуплен злостью на свою неуместную шутку. «Дурак, ты ведь знаешь, как ему больно все это».       Немного не рассчитав, гений всея «Старк Индастриз» отрезал уже почти застывший сыр сантиметров на 7 от лица сына, из-за чего длинная полоска этого прекрасного продукта шмякнулась на пол с немного причмокивающим звуком, обнажив тот треугольник пиццы до голого теста, смазанного томатным соусом. — Извини, малыш, я что-то задумался. — Ничего, главное, что мой нос на месте остался. И вообще, ты слышал про правило пяти секунд? — соскакивая со стула, весело прокричал Питер. — Ради Иисака Ньютона, прекрати немедленно. Возьми лучше новый кусок, да хоть целую коробку и иди разбирайся со своим докладом, я слышал, что это важно. Я проверю. Тони произнес это на одном дыхании, даже не заметив, как грозит сыну пальцем. У него иногда включался режим строгого родителя.       Питер знал такую особенность отца и всегда воспринимал это с улыбкой. Он подскочил со стула, убрал упавший сыр, затем достал из ящика тарелку, на которую положил пару кусочков из коробки. Питер был одним из тех людей, которые учатся на своих ошибках, поэтому прихватил с собой нож вилку. Уходя, он прикрыл дверь.       Тони стоял посреди кухни и смотрел на мужа, одиноко развернувшегося в сторону окна. Старк не видел его лица, но знал, что Стивен не смотрит в окно, не наблюдает за происходящим снаружи. Он сидит, закрыв глаза и созерцая только темноту. — Сти… — Тони, сам того не ожидая, заикнулся. — Стивен… Я… прости, я не хотел опять вспоминать об этом.       Но Стивен не отвечал, он даже не шелохнулся. Он сидел будто бы без признаков жизни, единственное, что выдавало присутствие его духа в этой комнате — голова, немного подрагивающая от того, что опирается на его руку.       Тони подошел к доктору сзади и приобнял его за плечи, тормоша носом любимые седые височки. Он почувствовал, как Стрэндж глубоко вздохнул. — Все нормально я в порядке, прости, я как-то болезненно на это все реагирую, даже как-то глупо, чувствую себя маленьким сопливым мальчиком в эти моменты. — На то есть причины. Слушай, тебя это не должно задевать. Зато ты своими руками делаешь такие вещи, которые ни одному хирургу не подвластны. А еще у тебя бородка классная, — в этот момент Тони левой рукой потер свою бородку, — тебе черный или зеленый… или понемногу из каждой тех десятков пачек, которые ты привозишь из Камар-Таджа? — Спасибо, на твой вкус, я сейчас вернусь.       Стивен поднялся из-за стола, чмокнул мужа в щеку (для этого ему пришлось немного наклониться) и, неторопливыми шагами вышел из кухни.       Тони — ярый фанат кофе, но именно сегодня ему захотелось попробовать чего-то экзотического. Питеру он сделал сладкий черный чай с молоком, для Стивена — зеленый с жасмином (от него всегда вкусно пахнет жасмином), а для себя, наверное, вот этот из пачки, на которой непонятные иероглифы — пахнет довольно приятно.       Несколько минут спустя Старк поставил кружки на стол, достал из своего «тайничка» пачку шоколадного печенья и сел за стол в ожидании.       Дверь на кухню резко отворилась и первым посетителем «столицы квартиры» оказался Леви, который, вероятно, прилетел на запах шоколадного печенья. На самом деле, Тони всегда казалось странным, как плащ, который вообще не имеет органов чувств, может ориентироваться в пространстве, чувствовать запахи и среди сотен людей находить своего — Стивена… а еще охотиться за печеньем, которое затем исчезает неизвестно куда.       Вонг настаивал на том, чтобы после переезда доктора к Старку, Леви остался в Санкторуме. Но Стрэндж наотрез отказался оставлять своего верного друга и соратника, поэтому решил поселить его в гардеробной их с мужем спальни. Плащ был невероятно доволен своим новым местом жительства и даже подружился с пальто Тони, точнее он так думал.       Леви покружил сначала вокруг Тони, пощекотав воротничками его щеки, а затем принялся обхаживать стол. «А ты что тут делаешь?» — послышался голос Стивена, Старк обернулся и увидел, что тот стоит в дверях, скрестив руки на груди. Леви, поняв, что запахло жареным, решил быстро покинуть кухню, но ему это не удалось. — Если ты хочешь это есть, ешь на кухне, мне надоело по всему дому за тобой крошки собирать, — приказным тоном произнес доктор, выставив руки так, что проход через дверь оказался бы невозможным.       Леви скрутился на мгновение и, когда он принял свое изначальное положение, на пол упало несколько крошек от печенья. Тони и Стивен, внимательно наблюдали за этим явлением, затем встретились взглядами, которые выражали полное недоумение от происходящего. «Как же он вообще ест?» — эта мысль гуляла в головах обоих. — Так все теперь кыш к себе, — отходя от двери, сказал Стивен. Плащ покружил вокруг него, легонько шлепнул по бедру и улетел в шкаф к своему другу. Доктор проводил Леви взглядом, затем помотал головой и, направляясь к столу, подмигнул Тони. Он сели друг напротив друга. Тони взял чашку и вдохнул цветочный аромат чая, однако не успел, как следует им насладиться.       В эту минуту в кухне появился Питер: «Тетя Мэй звонила, она приглашает нас на ужин в пятницу, хочет кое с кем нас познакомить.» — По-моему, это прекрасная идея для вечера пятницы. Что скажешь, Тони? — Да-да, — на автоматизме произносил тот, мысленно пытаясь перенести график запланированных им работ на этой неделе, — мне нужно поставить себе напоминалку. — Сколько сейчас времени? — спросил Стивен, подходя к своей кружке, затем он, немного прихлюпнув, сделал глоток. — Время относительно, тебе ли об этом не знать, — с милой усмешкой пробурчал Тони и показал рукой Питеру на стул, приглашая его к чаю, — а, если серьезно, то почти семь вечера. — Мне пора в Санкторум, — Стрэндж поднялся из-за стола, отхлебнул чаю и поставил кружку в раковину, — я буду примерно в час-два, Питер, к этому времени ты должен уже спать, — он похлопал сына по плечу и спешно удалился.