Что тебе дороже?

      Дома было тихо. Так бывало всегда, когда маг возвращался из храма, Питер к этому времени уже давно сопел в постели, а Старк мог быть либо в мастерской, либо тоже в объятиях Морфея. Доктор тихонько поднимался по лестнице, он очень боялся нарушить эту идиллию. Отворил дверь комнаты, которая была залита бледно-синим свечением. Стивен давно привык к этому, свет не мешал спать, он означал лишь то, что Тони сейчас лежит, укрытый теплый одеялом, и неосознанно во сне обнимает подушку вместо него.       Стрэндж отправил плащ в шкаф, затем снял свое одеяние, аккуратно повесив его на спинку стула, и надел свою любимую пижаму. Она была белая с небольшими крапинками серо-синего цвета, из-за чего Стивена легко можно было увидеть в темноте.       Тихо, словно шагая по воздуху, он добрел до постели, взялся за край одеяла и начал его приподнимать, делая это так же осторожно, как когда-то операции. Тело оказалось в мягкой постели, все заботы отошли на второй план, теперь можно было отключиться на несколько часов и забыть обо всем, плюс бонус в виде сопящего Старка на соседней подушке. Тот, почувствовав родное тепло, прильнул к мужу, положил голову ему на грудь, что-то пробурчав сквозь сон. Стивен улыбнулся самой счастливой улыбкой, он приобнял Тони одной рукой, а другой погладил его по голове. Все было так спокойно, полная безмятежность. Доктор провалился в сон.       Совсем ничего не предвещало беды.       Стивен проснулся от противного жужжанья, доносящегося из его черной куртки, висевшей на крючке на стене. «Кто вздумал мне звонить в это время, не буду отвечать» — пронеслось в его голове, и доктор снова начал засыпать под тихое бормотание Тони. Но вибрация не унималась. Стивен открыл глаза, уставившись в темноту, и, наконец, заставил себя встать, но лишь для того, чтобы включить авиарежим. Он подошел к куртке, порылся в кармане и достал уже почти разорвавшийся телефон. Стрэндж несколько секунд не мог смотреть на яркий дисплей и, сильно зажмурившись, пытался сбросить звонок. Но вслепую, с вибрировавшим телефоном в дрожащих руках, это оказалось невозможным и, произведя над собой последнее усилие, он взглянул на экран.       «Вонг».