***
Много лет назад, когда я только переехал в этот город с родителями, напротив нашего дома жила маленькая семья. В один из свободных дней мы пошли к ним в гости, нас встретили радушно. Тётушка познакомила меня со своим сыном. Темноволосым, зеленоглазым мальчишкой, который на год был старше меня. Его звали Грегори. Он был застенчив, поэтому практически не разговаривал со мной в тот день. После того вечера, я стал время от времени приходить к ним домой, хоть Грегори был немногословен, это меня не останавливало. В один из дней я предложил ему не использовать обычные слова, а придумать собственный язык из стуков. После рождения Джорджии и Дрейвна, мы вместе сбегали из дома, чтобы не брать обязанности нянек за ним, и могли бездельничать весь день и поздно вечером возвращаться. Чем больше времени я проводил с Грегори, тем больше чувствовал теплые чувства внутри. Мы проводили дни, месяца рядом друг с другом, были не разлей вода, но чем старше становились, тем больше отдалялись, из-за чего мне становилось больно. Когда снег сошёл, и цветы начали распускаться подснежники, жители начали заболевать неизвестной болезнью. Кто-то говорил, что это возвращаются «темные времена», а кто-то говорил, что это эпидемия идёт с севера, а третьи вовсе утверждали, это воздаётся нам за наши грехи. Родители Грегори были одними из первых, кто заболел, а затем захворал и мой батюшка. Они буквально умерли у нас на руках. На плечах с малолетними братом и сестрой. Моя матушка отвезла меня на юг к собственным родственникам, где я провёл своё отрочество без Грегори. Этот период моей жизни я хотел бы вычеркнуть, оно было полно слёз и отчаянья, ведь моя матушка скончалась после полтора года инцидента в той деревушке. Достигнув 26 лет, я вернулся в эти края, где жил с родителями столь короткий срок. Поселился я в ближайшем городе от той деревушке. Мне было стыдно возвращаться туда, ведь я предал Грегори, мне не хотелось причинять ему боль. Однажды мы встретились с ним и его братом Дрейвном. Они ехали верхом на коне вдоль берега реки, казалось, что они счастливы. Я заворожённо стоял неподалёку от них и наблюдал. Парень, сидевший за большой спиной Грегори, увидел меня. Но только я хотел возвратиться назад в город, то конь и двое, сидевших на нём, приблизились ко мне. Тогда взглянув в те зелёные глаза сразу без раздумий я того мальчика из дома напротив. По его лицу было видно, что и он узнал меня. На глазах появились слёзы, мне хотелось провалиться сквозь землю. Столько лет прошло с тех пор, как в последний раз мы виделись. — Эрик, это же ты? – спросил меня голос парнишки. — Хоть я и был тогда маленьким, но всё-таки помню тебя. — А, да это я, – всхлипывая, ответил я. В тот день я отправился к ним домой. Не знаю зачем, но я согласился. Их дом сильно изменился с тех пор, но многие вещи остались на своих местах. Меня словно накрыла волна воспоминаний, воспоминаний из прошлого, что приносили тепло и боль. В стройной девушке я узнал Джорджию, а в юноше чуть младше Дрейвна – Беннета. Он тоже жил с нами по соседству. После ужина я начал собираться ехать домой, но Грегори настоял на том, чтобы я остался хотя бы до утра. Я не имел права ему отказать, ведь и так слишком много боли и страданий причинил ему тогда. Мы улеглись на одну кровать, как в детстве. Мне так хотелось, чтобы он обнял меня и прижал к себе, я так долго храню эти чувства. Наутро меня разбудил громкий грохот и тихие крики. — Я не буду на ней жениться! – говорил мужской голос. — Ты не можешь так поступить! Она же влюблена в тебя без памяти! — Ну и что? Меня хоть кто-нибудь спрашивал, чего я хочу?! – настойчиво говорил голос, в котором я узнал баритон Грегори. — Ты женишься и точка! Неведомо как, я оказался на улице. По щекам скатывались слёзы отчаянья. «Как? Почему?» – прокручивалось в голове. — «Он женится, этого не изменить». Кто-то вышел на улице следом за мной. Я, кинув взгляд в его сторону, узнал Грегори. Он выбежал в одной рубашке и озирался по сторонам. Без раздумья я уселся на лошадь и направился в сторону города. Мне не хотелось его видеть и тем более слушать, что он скажет. Ведь это неправильно испытывать такие чувства к парню, тем более к другу, с которым ты провел всё детство. Неприятное чувство разрывало грудь. Щеки были мокрыми от слёз, а глаза успели покраснеть. Я вернулся в пустой дом, где никто меня не ждал. Я почувствовал себя покинутым, оставленным, никому ненужным.***
Немного придя в себя, я взял понос из буфета. На него поставил кружки, заварник с чаем и булочки. Я подошёл к лестнице, сделав глубокий выдох, спустился внизу. Там меня ждал всё тот же зеленоглазый Грегори. Он подошёл ко мне и взял из рук поднос. Налив в кружки чай, мы безмолвно начали пить его. Грегори первый прервал тишину. — Я хочу тебе кое-что сказать, – он поставил кружку на стол. — Меня переводят в другой город, поэтому я уезжаю. Я поперхнулся. Хорошенько прокашлявшись, спросил у него: — Надолго? — Навсегда, – ответил он. На глазах появились слёзы, они начали скатываться по щекам. Я прикрыл руками лицо, ведь мне было стыдно показывать свои эмоции Грегори. — Ты помнишь тот разговор о женитьбе два года назад? – спросил тот. Всхлипывая, я кивнул головой. — Ты его не дослушал, – сказал он. Что-то теплое коснулось моей руки. Инстинктивно я убрал руки. Перед собой я увидел лицо Грегори, он стоял очень близко. — Ты, наверное, не задавался вопросом, почему же я не хотел жениться, – он вытер слёзы с моей щеки. Его рука такая теплая, а прикосновения нежные. Я закрыл глаза и покачал головой. — Я отказался, потому что мне с давних лет нравится один человек. И этот человек ты, Эрик, — сказал тот. «Что он только что сказал?» – подумал я. — «Этого просто не может быть». — Что ты такое говоришь, – всхлипывая, спросил я. — Этого просто не может быть. — Что я тогда, по-твоему, тут делаю? – Он погладил меня по щеке. От этого пробежали мурашки. — Я не знаю, – говорил я. — Но этого не может быть! Ты же, ты же… Из глаз покатились слёзы, они оставляли мокрый след на щеках. — Тебя люблю, – сказал Грегори. На щеке я почувствовал теплое прикосновение сухих и шершавых губ. — Я тоже тебя люблю, очень-очень давно. — Знаю, – сказал он и крепко-крепко прижал меня к себе. — С того самого дня, когда вы пришли к нам, я влюбился в тебя без памяти, и ничего не мог с этим поделать. Прости, прости меня за то, что молчал. Зарывшись носом в его рубашку, я продолжил плакать. — И ты меня прости.***
Я вцепился в Грегори руками, не отпуская его. Он нежно гладил меня по голове, я всё также продолжал по-детски плакать. Мне так не хочется его отпускать. Он подхватил меня на руки, и понёс на второй этаж. Меня ещё никто так не носил, из-за этого я ещё сильнее впился в него, словно пиявка, на что он только усмехнулся. Черноволосый парень усадил меня на кровать. Теплой рукой он взял меня за подбородок. В глазах всё было расплывчато из-за того, что я так много плакал. Он наклонился ко мне, прижался своими сухими губами к моим. Его язык проник в приоткрытый рот и я почувствовал насколько он был горяч. Я робко начал посасывать его. Через некоторое время нам пришлось разорвать наш поцелуй, мне перестало хватать воздуха. От наших языков потянулась паутинка из слюны. Грегори повалил меня на кровать. От его тела исходило тепло, а прикосновения были обжигающими. На мгновение мне стало страшно, но этот страх быстро улетучился, ведь рядом со мной был тот, кого я люблю уже так давно. Он медленно начал расстёгивать мою рубашку, мне стало стыдно, поэтому я прикрыл лицо рукой. Оно залилось красным. — Куда ты спрятался? – спросил тот, покусывая своими губами к моим живот и грудь, оставляя на них следы. — Мне стыдно, – кратко ответил я. Он начал кусать чуть сильнее, из-за чего я невольно издал весьма развратный звук. — Я хочу видеть твоё лицо, слышать твой голос, – сказал он и убрал мою руку с лица. Он приблизился к моей шеи, его тёплое дыхание доставляло мне приятные ощущения, прижавшись к ней, он оставил красное пятно – засос. В комнате стало невыносимо жарко, поэтому Грегори снял с себя сорочку, предо мной открылась накачанная грудь и пресс. Он нежно продолжал меня целовать, но мне было этого мало. Сам не понимая, что делаю, я взял его за руку и положил её себе на грудь. Он прижался губами к соску, из-за чего я выгнул спину, а он в это время провёл вдоль рёбер рукой и опустился к тазу, юрким движением опустившись ко мне в штаны. Рукой он стянул с меня брюки, из-за чего мне стало стыдно, я залился багровым цветом, по всему телу пробежали мурашки, затем расстегнув ширинку своих портков, Грегори начал ласкать голову моего члена. Я издал очень странный звук. В зелёных глаза моего друга загорелся огонёк. — Хватит прелюдий, – сказал тот и перевернул меня на живот. — Что? Только я успел спросить, как вдруг в меня проникло, что-то горячее и длинное, от чего я всхлипнул. Толкающие движения отдавались тупой болью. Из глаз покатились слёзы, а ртом я начал хватать воздух. Затем Грегори ввёл ещё один палец, но сейчас я не почувствовал того же дискомфорта, а наоборот – начал получать удовольствие. Целовал мою спину и поясницу, оставляя красные пятна. — Хватит, – сказал я, всхлипывая. — Я хочу, чтобы это был ты. Схватив за талию, он перевернул меня на спину. Грегори навис надо мной, и приподнял мой таз. — Даже, если ты скажешь мне остановиться, я не остановлюсь. — И не надо, – сказал ему. Он взял меня за руку и несколько раз поцеловал её. Грегори взял меня за талию и насадил меня себе на член. Более сильная тупая боль разлилась по нижней части тела, но она быстро прошла, едва тот начал двигаться. Из моего грязного рта вырвался развратный стон. Я попытался прикрыть его руками, но Грегори начал насаживать меня глубже и быстрее, что мне пришлось ухватиться за него руками, а ногами обвил его талию. Одной рукой он опирался, а второй нежно гладил меня по щеке. От Грегори приятно пахло потом, а его сбитое дыхание щекотало мои уши. Наши сердца гулко стучали в унисон. С каждым новым толчков, он проникал всё глубже, а я издавал всё развратнее и развратнее звуки. Впервые я чувствовал себя так. Языком он водил по моей шее, оставляя на ней влажный след. От всех этих ощущений мышцы на ногах свело приятной судорогой, из моего члена потекла сперма. Увидев это, Грегори, только заулыбался. Он взял меня за талию, и мы поменяли позу. Я оказался сверху, а он с улыбкой на лице смотрел на меня. Грегори притянул меня к себе и жадно впился в мои пересохшие губы. Наши раскалённые языки слились воедино. Он начал набирать темп из-за чего я прикусил его язык. Издав звук, похожий на стон, внутрь меня что-то влилось. Грегори кончил внутрь. Я слез с него и бесчувственно рухнул. Из-за громкого и сбитого дыхания я ничего не смог сказать ему. Грегори накинул сверху одеяло, чтобы мы не простудились, и поцеловал меня в лоб. — Ну, теперь-то ты точно никуда от меня не сбежишь, – сказал он и уткнулся лицом мне в грудь.