Тонуть или плыть

Где-то на последнем этаже общежития академии.

После того, как они сходили к интенданту и забрали форму курсантов и постельное белье, Ричард с Коннором поднимались на последний этаж общежития. Это было тяжело — с сумками и чемоданами идти по лестнице десять этажей. Добираться по лифту им запретили. Насладившись видами общежития и с трудом поднявшись по высоким ступенькам, Ричард мог сказать, что место, где он будет жить следующие девять месяцев, выглядело недурно: с приятным светлым ремонтом и широкими коридорами. — Мне нужно назначить главного в отряде, того, кто будет следить за дисциплиной и посещаемостью, — смотрел на планшет с именами инструктор Аллен и не глядя спросил: — Кто раньше служил в армии? Смотреть за посещаемостью и дисциплиной — это в духе Ричарда, да и то, что он будет главным в отряде, зачтётся ему при сдаче последних экзаменов на полицейского. Он собрался предложить свою кандидатуру, но его бессовестно опередили. — Я! — сделал шаг вперед Коннор. Даже спину выпрямил и плечи отвёл назад, как будто хотел казаться выше инструктора. Ричард, мягко говоря, охренел от выходки брата. Чтобы Коннор вызвался стать лидером отряда? Немыслимо. Он в армии старался не «отсвечивать», постоянно играл на вторых ролях, был в качестве поддержки. Хотя Коннор периодически показывал лучшие результаты во взводе, что невероятно злило Ричарда. Почему-то он всегда соревновался с ним, хотел показать себя лучше во всём и везде. Возможно, сыграло то, что Ричард родился на семь минут позже Коннора? Чёрт, он не хотел об этом думать. Выглядело по-ребячески и нелепо, но так несправедливо! Ричард был собранным, серьезным парнем, думающим только о поставленной цели и её выполнении. Он должен был родиться раньше, а не Коннор. Ведь старшие братья именно такие — ответственные и строгие к младшим. Коннор был отчасти таким, и у Ричарда возникал вопрос: как старший брат дожил до двадцати лет? Стоило вспомнить их «беззаботное и весёлое» детство: когда Коннор любил пробовать всё на вкус и как дядя Хэнк почти треть своей жизни навещал его в больнице. И как Коннор навернулся с лестницы, сломав себе ногу, и в связи с этим они переехали в спальный район Детройта и жили в одноэтажном доме: чтобы Коннор не поранился и легче было разъезжать на инвалидной коляске в течение полугода. Ричард должен был родиться раньше него. И запах ещё у них одинаковый, только у Коннора он был чуть мягче и легче, а у Ричарда — тяжёлый и плотный, давящий на мозг, как рассказывали ему знакомые омеги и альфы. Коннор должен был родиться бетой, а не альфой. Инструктор отвлекся от планшета и взглянул на Коннора. В темных очках не понять, каким был его взгляд, но тон голоса звучал жёстким. — Имя, курсант. — Коннор. Коннор Андерсон, сэр, — чётким тоном, как в армии, представился Коннор. Аллен посмотрел на него, но по поджатым губам было видно, что сомневался, и в итоге инструктор отрицательно покачал головой. — Кто ещё служил в армии? — обратился Аллен к курсантам. От его слов Коннор нахмурился и прикусил губу от разочарования. Неужели с его добродушным взглядом он мог надеяться на что-то? Ричард бы его тоже не поставил главным в отряде. Коннор в некоторые моменты мог проявлять доброту с заботой, а эти качества никому сейчас не были нужны. Аллен сделал правильный выбор, отвергнув кандидатуру. — Я, сэр, — вызвался Ричард, — Ричард Андерсон. Я с братом служил два года в армии. Наступила неловкая тишина, но длилась она недолго: пошёл неровный шёпот от девушек, Коннор буравил брата гневным взглядом, а Аллен где-то с секунду на него смотрел и, коротко кивнув, согласился. — Хорошо, Ричард. Будешь отвечать за дисциплину и посещаемость в отряде. Наступило сладкое удовлетворение, медленно текущее по телу. Он победил брата в негласном соревновании «кто лучше». Именно в том, где Коннор желал быть почему-то первым. — Чёрт, — пробурчал тот парень, он скрестил руки на груди, — только не он. Ричард повернулся к нему, тот стоял позади него, и, хорошо рассмотрев раздражённого, вспомнил: прищуренный злобный взгляд, шрам на носу и ненавистная бордовая толстовка. Вдалеке невозможно было понять, что за парень показывал братьям средний палец, и всем недовольным видом доказывал, что ему было глубоко плевать на приветственную церемонию. Бета Гэвин Рид не изменился со старшей школы, только стал чуть выше и плотнее в телосложении, но всё равно не дотягивал до Ричарда с Коннором. Рид учился в параллельном классе, но некоторые школьные предметы совпадали с Андерсонами. И Гэвин постоянно цеплялся к ним, досаждал и нервировал, всё время нарывался на драку. Коннор старался не обращать внимания на него, только пожимал плечами и крутил пальцем у виска. Ричард так не мог, поэтому он с Гэвином часто выяснял отношения, когда выдавалась свободная минутка в школе. Несмотря на холодность и желание не уподобляться другим в ненужных эмоциях, Ричард просто не выносил Гэвина. Из-за него он торчал две недели дома: его отстранили от занятий в школе за драку, и за это он прослушал трехчасовую лекцию от дяди Хэнка. Всему виной был чертов бета! Сам факт, что Ричард стал главным в отряде, только подстёгивал желание сделать жизнь «приятной» для Рида. Он здорово отыграется на нем за эти девять месяцев. Настал час расплаты за двухнедельное отстранение из школы и грубое отношение. Ричард улыбнулся уголками губ и повернулся обратно, слушать неинтересную речь инструктора. — Итак, меня зовут Дэвид Аллен, я буду вашим инструктором на всё время обучения в академии, — он поправил очки и продолжил: — Этот этаж разделён на ваш и другой отряд. Список, кто с кем проживает, висит на информационной доске, — он указал пальцем за спину, она была в центре зала, типичная деревянная, с кучей прикрепленных стикеров и листовок, — здесь есть две кухни, дальше идут душевые комнаты с туалетами. Пройдёте прямо и направо, там комната отдыха. Завтра в семь тридцать общий сбор на плацу академии в спортивной форме. Кто опоздает, того ожидают пятьдесят отжиманий и бег на пять километров. Начинайте осваиваться, курсанты. Реакция насчёт опозданий не заставила долго ждать: раздался разобщённый гул и еле слышное возмущение от девушек. Ричард хмыкнул: в армии заставляли бегать с армейским снаряжением весом в пятнадцать килограммов по жаре двадцать километров. Отжимания и бег для него были сущим пустяком. Проигнорировав недовольство курсантов, Аллен ушёл, оставив их одних. Ричард заметил, что Коннор как-то странно смотрел на инструктора: довольно необычно, с грустью во взгляде. Ричард пообещал себе расспросить брата об этом, когда они обустроятся в комнате. Просто это было непривычно, в какой-то мере неловко. В старшей школе Коннор ни на кого так не заглядывался. С самой красивой омегой в их классе — Хлоей, у него ничего не вышло, они остались друзьями. В итоге под конец школьного года Хлоя стала встречаться с Элайджей Камски — сыном богатых промышленников и, по слухам, после выпуска даже вышла за него замуж и родила ребенка. — Ха, близнецы всегда вместе, — засмеялся Гэвин, когда подошел к информационной доске, — о, я сплю один. Прекрасно. — Просто потому, что ты… — начала Тина, но замолкла, увидев, как Гэвин с яростью посмотрел на неё. Затем она сказала совсем другое: — Пошли, Андреа. Андреа, кивнув, поплелась за ней в самую дальнюю комнату. Ричард подошёл к информационной доске и небрежно коснулся плечом Гэвина. — О, ты живешь в двух комнатах от нас, — подметил он нумерацию комнат и прошептал Риду на ухо: — Гэвин. Я тебя помню. Рид вздрогнул от близкого контакта и грубо оттолкнул Ричарда. — Ты нарываешься, младший Андерсон? — прошипел Гэвин. В серых глазах кипела злость с презрением. Он начал засучивать рукава толстовки. Ричард невольно улыбнулся. Всего лишь нужно было прошептать имя Рида — и всё, Гэвин разъярен и готов к драке. Рид вылетит из академии раньше, чем предполагалось. — Ричард, — к ним быстро подошёл Коннор и сказал брату: — Хватит. Тебя могут исключить из академии, — он недовольно покачал головой и обратился к Гэвину: — Рид, тебя это тоже касается. — Что, заботишься обо мне, Коннор? — с усмешкой спросил Рид, в голосе так и сочилось презрение с гневом. — Не ожидал. Коннор его уже не слушал и, взяв вещи, пошёл в комнату. Ричард последовал за ним. Комната в общежитии выглядела довольно… приемлемой для проживания. Две кровати, стоящие около противоположных друг другу стен с тумбочками, два пластиковых стола и один шкаф в углу. Всё строго, и ничего лишнего. — Ты не должен тратить внимание на него, Рид специально выводит тебя из себя. Ты выше этого, — сказал Коннор и, положив сумку на кровать, начал вытаскивать и складывать вещи в шкаф. Только нравоучений от него не хватало. Ричард и так их наслушался ещё в старшей школе, от дяди Хэнка и от директора с учителями. Коннор что ли решил стать старшим братом, мудрый совет хотел дать? — Не твоё дело, — отрезал Ричард и лёг на кровать, но, взглянув на брата, как тот быстро складывал вещи, к нему пришла одна идея. Вспомнилась та тема, которая интересовала его на протяжении нескольких минут, когда ещё инструктор Аллен стоял в коридоре и рассказывал про общежитие, — тем более, что сейчас было пару минут назад? — Имеешь в виду, что ты чуть не подрался с Ридом? — Нет, раньше, — Ричард издал еле слышный смешок, — кому-то понравился Аллен? От упоминания фамилии инструктора Коннор застыл, но быстро пришёл в себя. Закончив складывать вещи в шкаф, он тяжело присел на кровать и твёрдо сказал: — Тебя это не касается. — Мне ты можешь не врать, я ведь твой брат-близнец, — давил на него Ричард, нахально улыбаясь, — у нас, как бы так сказать, духовная связь. Я чувствую твоё состояние. Ричард театрально вздохнул и добил брата одним предложением: — Ты неравнодушен к нему. Реакция Коннора на слова Ричарда была незабываемой: руки сжались в кулаки, плюсом к ним шли мрачный взгляд с тяжёлым дыханием. — Не ври, ничего ты не чувствуешь, — процедил он. В карих глазах искрила чистая, концентрированная злость, — допустим, если он мне нравится, то что тогда? Скажешь Аллену об этом? Будешь шантажировать меня этим весь курс или как? Ричард брата таким злым раньше не видел. Даже когда тот ногу сломал и получил за это подзатыльник от дяди Хэнка. Довольно непривычно, ведь Коннор огрызался. — Нет, но отношения между курсантами и инструкторами строго запрещены, ты не читал устав академии? — Ричард не дал Коннору сказать и продолжил: — Тебе будет больно, старший брат. Да и, думаю, он даже не заинтересован в таком альфе, как ты. И боже, ты его от силы полчаса знаешь, но смотришь на него, как Сумо на Хэнка, ещё бы хвостиком вилял и слюни пускал. Я что, собственными глазами видел любовь с первого взгляда? — Я молчу про ваши «отношения» с Гэвином, — пропустил последнее предложение мимо ушей Коннор, зато показал пальцами в кавычках «отношения», — сколько у вас это длится? Со старшей школы, да? Или со средней? Он тебя постоянно доставал и сейчас выводит из себя. Знаешь, от ненависти до любви один шаг. И мне кажется, что он не бета, как ты привык считать. — Хрень не говори, — пожал плечами Ричард, — ты говоришь неправильно: «От любви до ненависти — один шаг», а не наоборот. — Я констатирую факты, — утверждал Коннор, — в вашем случае тоже может сработать. — Конечно, — бесстрастно ответил Ричард и прикрыл глаза. Спать жутко хотелось: они с Коннором проснулись в пять утра и до сих пор были на ногах, а из окна комнаты солнце уходило в закат. Какое «от ненависти до любви»? Звучало как отборная чушь. Коннор совсем помешался на инструкторе и теперь смотрел на мир сквозь розовые очки. Проще было не думать об этом, а лечь спать и дожидаться второго дня, где Ричард мог показать себя во всей красе. И первое, что он должен был сделать завтра: усложнить Гэвину жизнь в академии, заставить того страдать в прямом и переносном смыслах. Ведь он стал главным в отряде, дисциплина должна быть не только на учениях, но и в жизни, верно?