Гэвин на уровне подсознания знал, что ненависть к таким, как Ричард, была неправильной. С первого дня старшей школы знал, но ничего не предпринимал, а наоборот, потворствовал своим прихотям.
«Младший, чего грустишь, снова старшему проиграл?», — со смехом интересовался Гэвин. «Эх, наверное, быть все время вторым неприятно, но согласись, Коннору идет быть первым», — смеялся Рид, когда вывесили лист с успеваемостью всех учеников на обозрение всем желающим.
Гэвина искренне забавляли ситуации, где младший Андерсон пытался опередить в чем-то Коннора, но не получалось, и так же, с присущей ему эмоциональностью, негодовал, когда у младшего Андерсона удавалось в каких-нибудь дисциплинах стать лучше брата.
После очередных подколов Рида всегда следовал равнодушный взгляд и тихое: «Ты мне не ровня, Гэвин», или с отвращением: «С бешеными я не общаюсь».
Ричард насчет последнего нагло врал: он «общался» с Гэвином; сперва на повышенных тонах, а затем в ход шли яркие и довольно красочные переходы на личности, а под конец появились и оживленные драки с синяками и ссадинами.
В костях отзывалась неприятная ломота и тянущая боль при виде аккуратной прически и безучастного лица, на котором прослеживались только пара эмоций — скука с пренебрежением. Руки сжимались в кулаки, когда поганый рот младшего Андерсона говорил презрительное «доброе утро, Рид».
Гэвин. Ненавидел. Ричарда.
И каждое слово должно было звучать по отдельности, с четкой расстановкой и твердой интонацией. Чтобы с предельной точностью показать, насколько Рид терпеть не мог Андерсона. С Коннором было проще, он был добродушным придурком, но Ричард… Это другое. Нереальное, отвратительное и до скрежета аномальное. До зуда в руках хотелось сбить эту пафосную спесь, увидеть проблески гнева и настоящую ярость, спустить на землю его логику и контроль и доказать ему, что не стоит смотреть на других как на второй сорт. Впрочем, Гэвину с оглушительным успехом удавалось спускать отмороженного Ричарда на землю, вплоть до окончания старшей школы.
Потом в голове что-то перемкнуло, и пришло нелепое осознание. Былая ненависть ушла, и вместо нее появилось совершенно другое: ужасное для Рида и постыдное. Оно окутывало с ног до головы, быстро приливало к сердцу и не давало сделать короткий вдох. Слишком глупо и запредельно истинно, что хотелось принять ледяной душ, заболеть воспалением легких и вырвать из себя ростки чертовой симпатии. Чтобы с корнями и кровью, выжечь напалмом и смотреть на развевающийся ветром пепел.
Гэвин не должен был испытывать к Ричарду такие чувства. Все, что он испытывал к Андерсону помимо злости и гнева, противоречило здравому смыслу. Будто перевернули весь мир с ног на голову и сказали, что «так и должно быть», и дали в руки бумагу с красноречивой надписью «ты пропал, Рид». Гэвин не хотел признавать и пытался всеми силами подавить это в себе, но выходило крайне плохо.
С каких пор ему начал нравиться Ричард? В какой момент «тумблер» переключился?
На десятом походе в кабинет директора или в торговом центре, пытаясь урвать дешевые вещи на Черной Пятнице? Или на уроке испанского, где Гэвин случайно повернулся к младшему Андерсону и понял, что солнечный свет создавал ломаные блики на лице Ричарда, и как тот неумело укрывался рукой от полуденного солнца. Холодность спала, и возникло нечто человечное, особенное и понятное. Завораживало, приводило в неуместный восторг и полное замешательство.
Когда Рид ругался с ним чуть ли не с пеной у рта, доказывая ему, что тот неправ и лучше бы Ричарду заткнуться, то что-то ломалось, расщеплялось и растворялось в безупречной пустоте. То, что Гэвину казалось простым, понятным и не требовавшим объяснений: ругаться не хотелось, как и задевать Ричарда по поводу соперничества с братом и недовольным выражением лица. Но избавиться от привычек было непосильной задачей, и Гэвин продолжал подтрунивать над младшим Андерсоном, но теперь в его словах не было кипящей ненависти, а совершенно другое.
Похожее на крик о помощи, но Ричард его не слышал.
Одновременно было совестно и правильно. Нельзя обращать на себя внимание через обидные прозвища и горячие споры, плавно перетекающие в драки. Ничем хорошим они кончиться не могли.
Закончив школу, Рид сразу ушел с головой в учебу, не обращая ни на кого должного внимания. Тупая влюбленность в Ричарда отошла на последний план, отдавая пальму первенства мечте стать полицейским.
Ведь время лечит, правда? Все плохое забывается, и остается только хорошее, оседая в душе нежным теплом.
Рид считал, что чувства к младшему Андерсону были из разряда плохих, пока он не встретил его в полицейской академии: с холодным взглядом и с идеальной укладкой. Все снова по новой и по той же дороге. Вспомнились школьные дни, где они устраивали громкие сцены в школе, а затем их разнимали по разным углам, а после отстраняли от учёбы на несколько недель, и под конец шла мысль, что Ричард ему нравился. Отрицать очевидную вещь было невозможно.
И сейчас, спустя два года, увидев равнодушную физиономию Ричарда в кафе, Гэвин только хмыкнул и сказал:
— Так что ты хочешь узнать? — он повернулся к Коннору и улыбнулся ему. Пришлось убрать телефон в карман шорт, сообщение Аллену он мог написать чуть позже, когда узнает истинные мотивы Коннора.
Краем глаз Гэвин заметил, как Ричард начал хмуриться, а нижнюю губу прикусил. Он занервничал, а всего лишь надо было задать один вопрос Коннору. Прекрасно.
Если бы они находились в одном помещении, где никого нет, то дела обстояли намного хуже, а сейчас Рид чувствовал себя здесь победителем. В кафе вместимостью до тридцати человек и где неспешно беседовал его отряд вдалеке, Ричард не стал бы примерять маску мудака при людях.
— Погоди, сейчас заказ заберу и поговорим! — оживился Коннор и быстрым шагом направился на кассу забрать кофе, а Ричард остался стоять у столика, все также продолжая буравить тяжелым взглядом Гэвина.
— А ты чего встал? — сложил руки в замок Гэвин. — Тоже поговорить хочешь?
— Нет желания.
Гэвин хотел начать парировать в ответ, но Коннор, шумно присев за столик, помешал ему. Старший Андерсон держал пластмассовый стаканчик с кофе, а в карих глазах сверкал небывалый энтузиазм. Как такой альфа мог сравниться с Конрадом? Как он собирался «покорять» Аллена? Милым взглядом и вежливым воспитанием? Гэвин бы с удовольствием посмотрел на эти неумелые попытки, правда нужно взять с собой попкорн и забронировать место в первом ряду. Весёлое зрелище ожидало его на протяжении всей учебы в академии.
— Подойдешь к нам, — обратился Ричард к брату и пошел обратно в дальний угол, где сидели остальные курсанты.
Коннор в ответ только кивнул, и теперь всё его внимание захватил Гэвин:
— Давай, рассказывай.
— Что?
— Да всё, — неопределенно указал стаканчиком на Гэвина Коннор. — Как ты познакомился с Алленом?
В такие дебри давних воспоминаний Рид не хотел уходить.
— Знаешь, я передумал. Я всё же напишу ему, — язвил Гэвин и вытащил смартфон: — отношения между курсантами и инструкторами строго запрещены, и я не хочу, чтобы у Дэвида были проблемы из-за тебя.
Несмотря на то, что Аллен являлся тем ещё засранцем, не желавшим делиться подавителями, судьба наставника всерьёз заботила Гэвина. Чтобы какой-то незрелый курсант мешал Дэвиду и ухаживал за ним? Ни в какие рамки ни шло!
— Их не будет! Я просто хочу знать, что тебя с ним связывает.
Секундная заминка, и раздалось ошеломляющее:
— Он мой отец.
— Что? — не понял Коннор. — Как?
Гэвин молча пожал плечами и сделал вид, что зевает, хотя уже начал улыбаться во весь рот. Неужели старший Андерсон такой доверчивый?
— Ты не знаешь, как дети появляются? Про пестики и тычинки не слышал?
— Слышал, но… — Коннор замолк и, прищурившись, посмотрел на Гэвина. — Ты врешь.
— Почему?
— У тебя была другая семья. Я видел их в школе, пара пожилых бет, они искали тебя, но не нашли.
Логика у старшего Андерсона имелась, что, впрочем, ничуть не умаляло того факта, что он был по-детски наивным. Правда раскрылась, но Рид не собирался отступать.
— Ладно, подловил. Аллен мой давний знакомый, — усмехнулся Гэвин и положил смартфон на стол. — Что ты хочешь узнать о нем? Хочешь знать, что ему нравится и как к нему «подкатить»? — показал пальцами кавычки на слове «подкатить» Гэвин. — Коннор, это не прокатит, не стоит того. Побереги свои нервы и сосредоточься на учебе.
— Но…
Увидев, как Кэра положила на стойку бумажный пакет с надписью «сэндвич с беконом» и стаканчик латте, Гэвин встал из-за стола.
— Все, время вышло, меня ждет мой заказ.
Он театрально помахал Коннору рукой и, забрав заказ, вышел из кафе. Спустя мгновение, Рид услышал от старшего Андерсона:
— Гэвин!
— Чего тебе? — обернулся Рид и обомлел.
Черт, как он мог забыть о нем? Желание поскорее уйти из кафе вышло полным провалом: он оставил телефон на столе в оживленном кафе, и теперь Коннор победно держал его в руке. Гэвин в три шага пересек расстояние и выхватил из рук Андерсона смартфон и сказал:
— Аллену нравятся настойчивые и высокие альфы-ровесники, — он смерил Коннора оценивающим взглядом: — но ты по всем параметрам пролетаешь.
Коннор от неожиданных подробностей расширил глаза и стоял, как вкопанный, но позже к нему пришло осознание. Он смерил свой рост рукой и примерный рост Аллена, на губах появилась широкая улыбка:
— Я чуть выше его!
— Зато по другим не подходишь, — едко подметил Гэвин и направился в сторону общежития. — Ты не в его вкусе. Начинай строить машину времени и отправляйся в прошлое, когда ему было двадцать, или забудь о нем.
Насчет предпочтений Дэвида в выборе партнера Гэвин не знал, но судя по тому, как Конрад выглядел, то Рид был прав насчет вкуса Аллена. У Коннора не было шансов.
Гэвин шумно вздохнув, обернулся назад и посмотрел в окно, откуда открывался вид на столик младшего Андерсона и отряда.
Блять. Ричард смотрел на него и не отводил взгляд несмотря на то, как там громко разговаривали остальные и обращались к нему.
«Ты до сих пор не слышишь», — пронеслось вихрем в голове Гэвина. Усмехнувшись, Рид кивнул Ричарду, тем самым заставив последнего презрительно сощуриться, и Гэвин быстрым шагом направился в общежитие.
Начинало холодать, а латте с сэндвичем потихоньку остывали.
***
Ричард понять не мог: какого хрена Коннор подсел к Гэвину, а не к отряду, который мирно обсуждал новые поправки в Конституции и уставах? А потом старший брат побежал за Ридом и задушевно разговаривал на улице.
Это было… странно? Нет, не странно, а скорее необъяснимо.
Коннор всегда обходил стороной Гэвина и, по большей части, старался не замечать. На худой конец, когда Гэвин доставал до зуда в руках, Коннор лишь молча уходил и крутил пальцем у виска. Но что произошло сейчас?
— О чем болтали? — стараясь выглядеть незаинтересованным, спросил Ричард и для полноты картины зевнул.
— Да по мелочи, — пожал плечами Коннор, садясь за столик. — Что я пропустил?
Тина с Андреа наперебой начали рассказывать про новые законы и как со следующей недели начнется патрулирование улиц.
— В прошлом году они были на четвертом месяце, — негодовала Тина: — мы толком и устав особо не прошли, да и экзамена по ним не было.
— Ещё завтра начнутся первые уроки вождения на полицейской машине, — подытожил Грегори: — Инструктор Аллен меня и так терпеть не может, но завтра он точно занесет мою фамилию в список на отчисление.
— Почему? — спросил Коннор.
— У меня нет водительских прав. Даже теорию не знаю, — развел руками Полсон.
Возникла неловкая заминка, но её нарушил Ричард:
— Это не повод отправлять тебя домой. Скорее всего, Аллен отправит на принудительные курсы вождения, месяц походишь и потом сядешь за полицейскую машину.
— Хотелось бы, — вздохнул Грегори и обратился к остальным: — Скоро выходные, кто-нибудь хочет встретиться в городе?
Все, кроме Ричарда и Коннора согласно закивали и начали обсуждать куда они могут пойти вечером в субботу. В итоге они ни к чему не пришли и начали покидать кафе попутно ругаясь или пялясь в телефон.
Ричард полагал, что все выходные с братом они проведут у дяди Хэнка, навестят старика и наконец узнают насчет его повышения. Позвонить или отправить смс не было времени, постоянные тренировки и заучивание материала отнимали остатки сил у братьев.
Когда отряд оставил Коннора с Ричардом в кафе, последний не преминул спросить:
— Так все-таки… О чем болтал с Гэвином?
— Да об Аллене, — улыбнулся Коннор. — Представь себе, ему нравятся высокие альфы!
Хорошо, что старший брат был зациклен на инструкторе, а то он мог бы догадаться о заинтересованности к Риду. То, что произошло после детского сада…
Вышло некрасиво и глупо по отношению к Гэвину. Ричард хотел извиниться перед ним в кафе, но не успел, прибежал Коннор и завладел вниманием Рида.
— Ты уверен? — с долей скепсиса спросил Ричард. — Я бы не стал доверять ему.
— Брось, они давно знакомы. Я слышал, как он болтал с ним по телефону, а значит…
— Не доверяй ему, — посоветовал Ричард и начал набирать номер дяди. — Ты поедешь к старику на выходные?
— Конечно, — кивнул Коннор. — Месяц прошел, как мы в академии. Надо проведать и, если что, навести уборку.
***
Дядя встретил их с радостью и ярым негодованием. Потому что «Предупреждать надо за два дня, а лучше за неделю, я бы нормально убрался, а тут вы приперлись», но затем «Живые еще?» и «Молодцы, осталось ещё восемь месяцев, а после вас ждут суровые полицейские будни».
В доме привычно пахло едой быстрого приготовления, маунтин дью и чипсами с паприкой. Хорошо, что дядя Хэнк каждый день выгуливал Сумо, а то здесь дышать было бы невозможно.
— Нужно убраться здесь, — угрюмо подметил Ричард, видя, какой бардак устроил дядя в доме за целый месяц свободы от племянников.
Коннор молча согласился с ним и начал осторожно проходить к центру гостиной, стараясь не наступить на мусор, состоящий из хлебных крошек и коробок от бургеров.
— Я после ваших уборок ничего найти не могу! — ворчал Хэнк, наблюдая, как Ричард подбирал бумагу и прочую макулатуру.
— Тогда давай с нами убираться, — пожал плечами Коннор. — Потом все вместе обед приготовим.
Хэнк с раздражением фыркнул, но спорить с племянником не стал.
— От ваших обедов у меня изжога начинается, — бурчал он и пошел на кухню за мусорной корзиной и пылесосом.
— Твоя изжога начинается с газировки и неправильного питания, — громко сказал Коннор, чтобы дядя Хэнк его слышал. — Я пойду погуляю с Сумо.
«Надеюсь, дядя не слышал», — про себя подумал Ричард, когда подбирал с пола картонки. Позже до него дошло, что сказал старший брат, и вдогонку крикнул:
— Я хотел погулять с ним!
Ответом ему был звук захлопнувшейся двери и довольный лай сенбернара. Черт, успел сбежать! Ну ничего, Ричард это просто так не оставит!
Через несколько часов кропотливой уборки и возмущенных криков Хэнка Андерсона.
— Давайте, рассказывайте, как там в академии? Всё также строго с выпивкой? — спросил на засыпку дядя, раскладывая еду на стол. — Подцепили каких-нибудь милых омег или бет?
— Что? — в унисон удивились Ричард с Коннором.
— Да ладно вам, — покачал головой Хэнк, гаденько улыбаясь, и наконец присел на стул. — Я все понимаю, вы молодые, только из армии пришли. Напряжение надо снимать.
— Там есть отличный тренажерный зал, — будничным тоном сказал Ричард, неспешно помешивая ложкой мясное рагу в тарелке.
— Даже тренажерный зал не помогает в таких делах, это я тебе по секрету говорю, Ричард, — поделился мудростью Хэнк.
— Кстати, дядя Хэнк, — встрял в разговор Коннор. — Как прошло повышение?
— Обычно, — сразу отвлекся дядя. Он поморщился, когда нашел в порции стручковую фасоль, и отложил на край тарелки. — Поздравили, комиссар руку пожал и дал медаль. Ничего особенного. Только больше обязанностей дали.
— Мы видим, — украдкой поглядывая на несколько больших мусорных мешков, лежащих у выхода, сказал Коннор. — Даже убраться времени нет.
— Так, хватит обсуждать меня, — начал возникать Хэнк и постарался перевести тему. — Как у вас дела в академии? Мне стоит волноваться или нет?
— Всё хорошо у нас, — обычным тоном сказал Ричард, словно газету читал. Он не забыл, как брат наглым образом избежал участи с уборкой. — Только у Коннора скоро проблемы начнутся.
Перевод темы удался на славу. Неприятная тишина разбавилась мерным гудением электрического чайника на кухонном гарнитуре. Ричард старался смотреть только в тарелку, но когда поднял взгляд, то встретил недовольное лицо Коннора и заинтересованное Хэнка.
— Поподробнее, пожалуйста, — дядя перестал делать вид, что его интересовала еда, и бросал непонимающие взгляды на племянников.
— Дядя Хэнк, у меня всё отлично, а Ричард первое предупреждение из трёх получил, — сдал брата Коннор.
Обстановка постепенно накалялась от «сейчас у кого-то полыхнет», до «Коннор, я тебя убью».
— У тебя первое предупреждение? — в голосе дяди прослеживался шок. — Месяц только прошел, а ты уже в дерьмо вляпался!
— Это еще ничего, Коннор вообще запал на инструктора! — забыв о правилах приличия, Ричард показал на брата пальцем.
— Что? — дядя Хэнк не успел толком свыкнуться с мыслью о том, что его благоразумный племянник получил первый «страйк», то пошла вторая, еще хуже. — Коннор, ты с ума сошел?
Не вовремя пришло осознание, что Ричард с братом вели себя как дети. Сдать себя за пару минут и показать с не самой лучшей стороны: вроде бы им по двадцать, а не двенадцать.
Суббота только началась, а вечер воскресенья наступит нескоро.
