Тонуть или плыть

У него был план: идеальный, безупречный, к тому же простой в исполнении. Ричард выполнил почти все пункты (а их было пять), кроме одного. «Поговорить с Гэвином, когда он не включал режим «отъебись, младший Андерсон». И этот случай представился на вечеринке. Ричард всего лишь хотел прояснить пару моментов и наконец понять, почему тот постоянно увиливал от ответов и смотрел на него так, словно само существование младшего Андерсона возводило его в наивысшую степень страдания и вечных мук. Но обо всем по порядку… С первого патруля прошло чуть больше месяца, и Гэвин за всё время не доставал Ричарда. Наоборот, помогал, правда, в своей «исключительной» манере, но эта навязчивая помощь была младшему Андерсону… приятна. Гэвин сходил с ним снимать швы! Возникли осложнения, и пришлось снимать их только спустя месяц. И за это время Рид неохотно, но делился конспектами, пока Коннор лежал при смерти от обыкновенной простуды целую неделю. Гэвин тогда довел Ричарда до больницы, вплоть до кабинета хирурга, попутно ругая медперсонал, солнечную погоду и всё, что попадалось ему на глаза. Правда, поход от академии до клиники не обошелся без колких замечаний и дерзких шуток с двусмысленными намеками на то, что Ричард ничего не мог без своей безупречной правой. И тех непонятных уходов от ответа и взгляда, от которых становилось тошно. Быть может, такому исходу способствовало ранение и неказистый внешний вид Ричарда: вряд ли кому-то приятно видеть побитую физиономию каждый день в общежитии и в академии. Возможно, Гэвин чувствовал вину за то, что Ричард побежал за преступниками и принял «огонь» на себя в виде ножа и пары крепких хуков в челюсть. «Какого хрена тут скользко», — бурчал Рид, когда чуть не поскользнулся на мокром полу. От внезапной встречи с кафелем Гэвина спас Ричард, вовремя удержав последнего. Объявление, где крупным шрифтом написано «Влажная уборка, скользко», стоящее посередине холла, Гэвин не заметил и, когда ему указал на это Андерсон, пробубнил «да всем срать на эти объявления». Ричард лишь пожал плечами и устало вздохнул: до чего же с Ридом сложно и порой невыносимо. К примеру, его излишняя «опека» или скорее «контроль» за тем, как доктор Коста снимал с Ричарда швы. В итоге доктору пришлось выгнать Гэвина из кабинета и доделать работу в относительной тишине под аккомпанемент лязга хирургических инструментов. — Вы с Гэвином встречаетесь? — в лоб спросил доктор Коста, когда закончил снимать швы. На компрометирующий вопрос Ричард предпочел ответить кратко — молчанием. Если бы он сказал «нет», то доктор подумал бы, что они отрицают свои отношения, ведь в академии с этим строго. Но сказать, что Гэвин всего лишь «друг» у Ричарда язык не повернулся. Разве Рид ему друг? Нет, даже близко им не был. Гэвина можно было охарактеризовать разными словами: начиная от соперника во всех областях, до которых можно было дойти, и заканчивая некрасивым, но звучным выражением — «заноза в заднице». Нудящая, вытащить тяжко и постоянно напоминает о себе. Холод в кабинете постепенно наводил Ричарда на странные размышления, пока не услышал лязг ножниц. — Непривычно видеть Гэвина, заботящегося о ком-то кроме себя, — объяснил Конрад. — Я снял швы, теперь все должно быть отлично. Только руку не перенапрягай в ближайшие пару месяцев, ладно? — Хорошо. Когда Ричард собрался выходить из кабинета, доктор попросил: — Можешь позвать Гэвина ко мне? — на недоуменный взгляд Андерсона, Коста ослепительно улыбнулся. — Мне нужно поговорить с ним. Это не займет много времени. Ричард понимал, но почему-то не хотел звать Гэвина к нему. Несмотря на то, что доктор Коста бережно снял ему швы и сам выглядел как образец добродетели и идеального альфы, от него веяло неприятностями. Непонятно для кого, но было в нем что-то неправильное, нехорошее. — Да, конечно, — кивнул Ричард и вышел из кабинета. Странно. Гэвина в холле не было. Неужели услышал разговор и поспешил уйти? — О, ты уже освободился? — из-за угла появился Гэвин, а в руках он держал два стаканчика с кофе. — Я не знал, какой ты любишь, так что купил эспрессо. И только не смей мне говорить, что у тебя аллергия на кофе! Ричард с недоверием посмотрел на стаканчик, но в итоге взял его. — Спасибо. Аллергии на кофе у меня нет, можешь успокоиться. Сколько я тебе должен? — Не бери в голову, — отмахнулся Гэвин и отпил глоток. — Если ты всё, то пойдем? Я сейчас чихать начну от этого стерильного запаха. — Тебя доктор Коста хотел видеть. На слова Ричарда Гэвин шумно вздохнул и зашел в кабинет хирурга, бормоча под нос «да что ж ему неймется». Хм, эспрессо, который купил ему Гэвин, был довольно вкусным. Обычно Ричард пил американо, но и этот неплох. Разговор Гэвина с Конрадом длился недолго, Рид через пару минут вышел из кабинета — задумчивый и погруженный в себя. — Что-то случилось? — Да нет, — уклончиво ответил Рид и пошел к выходу. Выйдя из больницы и ощутив на себе холодный ветер октябрьского вечера, Гэвин неожиданно спросил Ричарда: — Как думаешь: помочь ему или пускай сам разбирается? — Доктору? — Да. Видишь ли, он никак не может достучаться до одного человека. Сидит, страдает, что налажал, но он сам виноват, и я ни в коем случае не хочу его оправдывать, но… — Гэвин вздохнул. — Я не знаю. Мнение Ричарда было лаконичным. — Будет лучше, если он сам разберется. Мы не должны лезть в чужие дела. Гэвин в ответ тихо фыркнул и, когда выкинул пустой стаканчик в мусорку, сказал: — Наверное, ты прав. Ричард прав? Да и прозвучало, что он «прав» от Гэвина? Мир точно не сошел с ума, а гравитация все еще работала? Андерсон позволил себе маленькую улыбку и последовал за Ридом. После случая в больнице всё вернулось на круги своя: снова патрули, практические занятия, инструктор Аллен изводил всех в отряде, включая выздоровевшего Коннора, а тот и не был против. До финальных экзаменов и последних патрулей осталось чуть меньше полугода, вроде бы и время есть подготовиться, изучить все интересующие аспекты и понять саму структуру полиции, свод законов, правила поведения и так далее, но тут Ричарда вместе с Коннором упорно звали на вечеринку, которая пройдет в ближайшую пятницу и будет длиться все выходные. — Уже все готово, парни. Даже комнаты, где можно спать будет, — приглашали Грегори с Тиной, когда они без спроса подсели к братьям в столовой. — Правда не только наш отряд будет, еще парочка, но они все нормальные. Я ручаюсь. — Я пас, — отрезал Ричард и принялся за еду. — Я тоже откажусь, — согласился с братом Коннор. — Мне много наверстывать придется, чтобы догнать вас по программе. «Знаю я твое «наверстывать», — подумал Ричард, когда заметил в поле зрения инструктора Аллена, идущего к выходу из столовой и увлеченно болтающего с кем-то по телефону. Пару дней назад Коннор обмолвился, что заглянет на открытие одного бара именно в эту пятницу. Ответ на свой вопрос: «Зачем туда идти?» Ричард мгновенно получил, когда Коннор проводил инструктора голодным взглядом. Все с ним ясно. — Ладно, у Коннора отмазка есть, а у тебя, Ричард? — полюбопытствовала Тина. — У тебя все отлично, благодаря Гэвину. О, а вот и он! — увидев Рида, Чэнь засияла. — Гэвин, иди сюда! Гэвин на ее крики безобразно осклабился, но все равно подошел к столику. — Чего вам? — Ты пойдешь на вечеринку в эту пятницу? — Это бесплатно? — по-деловому подошел к вопросу Рид. — Да, за все платит Грегори, он же на права сдал! Верно, Грег? — ткнула парня в бок Тина. — Черт, больно, Чэнь. Верно, все бесплатно. Вечеринка приурочена и к моему дню рождения, так что ничего не нужно, но можешь принести пиво или чего-нибудь покрепче, — потирая ушибленное место, ответил Полсон. — Ты придешь? — Да, только адрес напишите, — кивнул Рид и ушел к крайнему столику. — Вот, даже Гэвин пойдет на вечеринку, вы обязаны прийти, — попыталась привлечь братьев Тина, но те остались непоколебимы. В итоге она сдалась и, бросив резкое: «Хрен с вами, но я скину адрес в конфу, так что если надумаете, приходите», ушла вместе с Грегори. Ричард невольно задался вопросом: «А чего так Тина начала агитировать за вечеринки? Неужели хочет найти себе кого-нибудь до окончания академии?» Он обещал подумать об этом позже, когда голова не будет занята новым законом о ношении оружия в общественных местах. Пятница. Вечеринка. Итак, нужно было вернуться к одному грёбаному пункту, из-за которого всё пошло наперекосяк. Ричард хотел спросить Гэвина и раньше, но нихера не получалось. Алкоголь бил по вискам вместе с громкими битами. Каждая частичка его тела пела, и он ощущал странную легкость, похожую на эйфорию. Пивной пинг-понг был очевидно лишним в программе развлечений Ричарда, как и три стакана пива до алкогольной игры. Легкость и одновременно тяжесть нависали над ним. Тяжесть, что его проблемы вились вокруг гребаного Рида, начиная с младшей школы и заканчивая здесь, в полицейской академии. Почему именно Гэвин? Почему именно с ним он становится сам не свой? И как раз представился случай расставить все точки над «пи» или «и», неважно. Завершить свой план, который Ричард вынашивал чуть меньше месяца. «Поговорить с Гэвином. В непринужденной манере, спокойно, без снисходительного тона и высокопарных речей». Последний пункт с треском провалился, словно он зашел в реку, у которой не было дна и течение уносило далеко, за гранью здравого смысла и безупречной логики. Ричард Андерсон тонул, и плыть вопреки всему никак не получалось. Вымышленная река под названием «Гэвин Рид» сбивала с ног и найти опору не представлялось реальным. Ричард зашёл слишком далеко и вернуться к контрольной точке невозможно. Как две параллельные, которые никогда не пересекутся, так и он с Гэвином вряд ли могли найти решение из этой запутанной ситуации. Уйти и забыть о том, что сейчас произошло между ними, оставив после себя нерешённые проблемы невозможно. Особенно сейчас, когда было до одури жарко и мозолистые руки жадно изучали его тело, а он с упоением целовал эти сухие, обветренные губы. Так хорошо и одновременно плохо. Нет, Ричард не сумасшедший, но в последнее время или конкретный час, его сердце билось как бешеное при виде Гэвина. А запах Рида… он забился в ноздри и распространился по лёгким, осел в сознании, как знак чего-то запретного, недосягаемого и будоражащего разум. Хотелось вкусить запах, ощутить на собственной коже. И в маленькой комнате семь на семь метров действия разворачивались необычайно быстро. Одежды на них было непозволительно много, что давало время для прелюдии, но отдаляло от кульминации. Шуршания, тихий смех и звуки мокрых поцелуев разносились по комнате, как негласное эхо. Распаляло и хотелось еще, больше и громче. — Что ты со мной сделал, Рич, — тяжко шептал Гэвин, когда Ричард зацеловывал метку Рида. Хотелось прокусить её, пометить, сделать Рида своим, но отголоски разума вопили, что нельзя, нельзя против чужой воли привязать к себе омегу. Омегу, который доводил до помешательства и черных точек перед глазами. Омега, который вытаскивал все «настоящее» в нем, все эмоции, которые он так долго сдерживал. Гэвин Рид, который нравился Ричарду. В итоге мораль одолела верх над инстинктами, и Ричард только нежно облизывал метку, слегка покусывая, доводя Гэвина до исступления и глухих стонов. Вечер пятницы обещал быть жарким.