Феникс

      От жуткого звона в ушах пришлось сдавить виски руками. «Какого чёрта...» — невнятные мысли в гудящей голове раздавались будто через вязкий густой туман, что сейчас хозяйничал в черепной коробке. Какой сегодня день? Не открывая глаз, я попыталась восстановить события прошлого вечера. Ах, чёрт... Второе сентября. Неудивительно, что сегодня так плохо. Пошевелиться отчего-то я могла лишь с большим трудом. Но такое случалось и раньше, после громких мероприятий, почётным гостем на коих я всегда являлась. Неужели в этом году и начало учёбы умудрилась столь грандиозно отметить? Родители будут в ярости... Шутка. Им же совершенно плевать.       Кое-как разлепив веки, мне всё же удалось осмотреться.       Вот тут-то всё похмелье как рукой и сняло. Я явно находилась не дома.       — Какого чёрта, — прошипела каким-то чересчур тихим и странным голосом. Вокруг — серые стены просторной комнаты, залепленные розовыми стикерами и странными фотографиями. А на зеркале, что находилось в дальнем от кровати углу, красовалась надпись, украшенная, наверное, тысячью мелких, безвкусно подобранных страз: «Джиа — любимая дочь». И сно-ова: — Какого чёрта?! — уже чуть громче и более уверенно, но всё ещё будто не своим голосом.       Подскочив на кровати, я тут же почувствовала — и физически что-то не так — всё тело, казалось, налилось тяжестью, отчего координация была ни к чёрту, и я тут же с шумом рухнула с кровати на пол.       За дверью послышались шаги, а затем раздался тоненький женский голосок:       — Джиа, милая, всё в порядке?       Кто, чёрт побери, эта чёртова Джиа? «Боже, да я даже мысленно слишком много ругаюсь», — тут же где-то фоном, будто сверхскорый поезд, пролетела неуместная мысль.       — Джиа? — снова послышалось с той стороны, и я увидела, как дверная ручка опустилась.       Вот чёрт! Как я буду оправдываться: почему здесь оказалась и где их Джиа, если предыстория мне самой неизвестна? Так что я кротко буркнула:       — В порядке! — Но тут же, поднявшись на ноги и повернувшись к зеркалу, уже более тихим голосом проговорила: — А может быть и нет...       Это какая-то идиотская шутка? Мне наложили нелепый грим перед тем, как отправить в этот странный дом? Из отражения на меня смотрела совсем другая, незнакомая мне девушка: рост тот же, что и у меня, вот только веса куда больше. Пухлые щёчки, светлая кожа, совсем иные черты лица. Как им это удалось, кто бы это ни сделал? Возмущение и растерянность росли во мне с каждой секундой. Я сделала шаг вперёд, и отражение поступило точно так же. Я подавила нервный смешок, подойдя ещё ближе к зеркалу. Тут же, прикоснувшись пухленькой рукой к своей щеке, слегка потянула за кожу, ущипнув себя при этом. Поморщившись от боли, я разглядывала отражение. Сердце забилось чаще, а волнение, будто смерчем, что до этого маячил лишь на горизонте, готовилось снести всё моё уравновешенное сознание — глаза, в чём я абсолютно точно была сейчас уверена — выглядели совсем иначе, чем мои! Они светлые, с зеленоватым оттенком, большие и круглые, будто у пластиковой куклы из моего детства. Вовсе не похожи на мои миндалевидные карие, с густыми чёрными ресницами.       — Что это... — жалостливый писк голосом, который тоже принадлежал вовсе не мне.       Я суетливо осмотрелась. Моей одежды здесь совершенно точно не было. И других вещей, похоже, тоже. Может быть люди, что сейчас находились в доме, могли бы объяснить, что происходит? Страх комом подкатывал к горлу, но я старалась не терять самообладания. Так меня всю жизнь учили — какая бы чёртова хрень ни происходила в жизни — держи марку, Хейли! Приходится соблюдать это правило, если ты всегда на виду.       Даже не переодеваясь, в нелепой хлопковой пижаме со слониками, я шагнула за дверь. Да, странностей выше крыши, но мне придётся в этом разобраться. В конечном итоге, я жертва данных обстоятельств, а не главный антагонист всей истории. Так ведь?.. Надеюсь, что да. И, только лишь шагнув за дверь комнаты, я припустила по широкому коридору, который казался мне бесконечным. Его светлые стены и яркое освещение слепили мне глаза. Завернув, наконец-то, за угол, я оказалась перед высокой белоснежной лестницей, что вела, очевидно, на первый этаж.       — Есть кто-нибудь?.. — проговорила робко, прислушиваясь, как эхо разносит по дому неизвестный мне голос, который, вопреки любой логике, исходил всё же именно от меня.       Конечно же, я знала, что в доме есть люди: кто-то же интересовался благополучием Джии. И не ошиблась. Ответ не заставил себя ждать:       — Конечно-конечно, дорогая. Проходи на кухню!       Что и где здесь находится, я, конечно же, не знала, поэтому просто двинулась на голос.       Кухней оказалось огромное помещение, в котором, не теснясь, можно смело учиться кататься на роликах или, к примеру, на самокате. На высоком стуле у кухонной стойки восседала худенькая маленькая женщина, её большие глаза внимательно взирали на меня. Я ждала, что она вскочит на ноги, закричит что-то в недоумении или, на крайний случай, хотя бы удивится, но или у неё стальные нервы, или ситуация принимает куда более худшие обороты...       — Джиа... Ты уже лучше себя чувствуешь?.. — спросила она, будто ничего необычного не происходило.       Ладно, быть может, женщина просто в роли?.. Я уставилась на неё, ожидая, что дамочка с наивным взглядом оленёнка Бэмби вот-вот разразится смехом и сдаст с потрохами весь этот неуместный, но, надо сказать, совершенно крутой по организации розыгрыш.       Но этого не произошло.       — Дочка... То, что случилось вчера... Мы можем об этом не говорить, если ты не захочешь... — И тут же поправилась: — Пока ты не захочешь.       «Дочка?» Нет-нет-нет! Абсолютно точно нет! Эта женщина не являлась мне матерью. Я, конечно, и раньше напивалась достаточно сильно, чтобы оказаться в полушаге от смирительной рубашки. Но вот настолько — никогда.       Энтузиазм и талант этой актрисульки меня поражали.       Я нахмурилась и уже хотела было броситься к ней, чтобы силой вытрясти правду, как взгляд мой за что-то зацепился. Небольшая деревянная рамка, что висела точнёхонько над головой моей лжематери. Я робко шагнула вперёд. Отчётливо виднелась фотография — трое на фоне огромного колеса обозрения в парке — счастливая семья с широченными и белоснежными улыбками. Среди них: та женщина, что сейчас сидела прямо передо мной, высокий статный мужчина с лучистыми взглядом и я... Точнее, та девушка, которую несколькими минутами ранее я видела в отражении зеркала спальни наверху. Один в один. Только уже в сером льняном платье, что не лучше этой дурацкой пижамы со слониками.       Мысли, догадки, сомнения — будто мусор под порывами сильного ветра заметались в моей голове. «Мусор» — правильная аналогия, потому что ни одна из них не могла бы оказаться правдой. Не в этом рациональном мире.       Я снова перевела взгляд на женщину. И, вероятно, вид у меня был достаточно жалкий, раз её и без того огромные глазищи расширились ещё больше, выражая отчаянную неприкрытую жалость.       Глухим, надломленным голосом я выдавила:       — Джиа?.. — указывая на себя пальцем с обгрызенным ногтем.       Казалось, будто моё тело внезапно выбросили в открытый космос, — воздуха было критически мало... Перед глазами заиграли тёмные пятна, и мне пришлось сделать огромное усилие над собой, чтобы не грохнуться на пол.