Весенние деревья и закатные облака

      Находящийся в комнате Нань Гэ Эр по-прежнему внутренне пребывал в беспорядке. С другой стороны разговор между Мо Шу и достопочтенным грамотеем уже закончился.       — Так что вот, скажи им подготовить к отправке их войска в любой миг, — когда Нань Гэ Эр очнулся, он лишь услышал, как Мо Шу спокойно так заявил.       Нань Гэ Эр на миг замер, затем оказался ошеломлен. Он в миг инстинктивно отреагировал. Схватив руки Мо Шу, он повернулся к достопочтенному грамотею, спрашивая с изумленным лицом:       — Когда я говорил, что хочу разрушить Бэй Цзюнь?       Не будем волноваться о том, мимолетно оно или медленно; важнее всего то, что именно неправильно истолковал этот глупый Мо Шу?!       Достопочтенный грамотей, собиравшийся уйти, улыбнулся Мо Шу:       — Сяньшэн, Нань Гэ Эр передумал.       — Не помню, что бы я вообще говорил что-то такое, понятно?! — черные линии распластались по лицу Нань Гэ Эра.       Хотя его нельзя было счесть добрым, но все же он не желал являться причиной государственного переворота, падения нации и даже апокалипсиса континента.       — Но разве Вас не искромсал вконец король Бэй Цзюня? — улыбнулся грамотей. — Ваше Высочество, принц Бэй Мо Ли.       Нань Гэ Эр, казалось, был ошарашен тем, что его личность явно раскрыли прямо перед Мо Шу.       На самом деле он думал, что ничего не могло ошарашить его.       ...Поскольку эти двое перед ним собирались разрушить Бэй Цзюнь — не деревню, не город, не даже округ, а целую страну.       И они заявляли, что это была его идея.       Могло ли что-то ужасать больше, чем это?       Честно говоря, у него было смутное предположение, что Мо Шу, вероятно, знал его настоящую личность, поэтому это не так уж озадачивало.       То, из-за чего он на самом деле был удивлен-       Хотя упомянули его прошлое имя, он не почувствовал никакого волнения в своем сердце.       Будто бы это был кто-то, кого он знал, но все же какой-то незнакомый прохожий.       Бэй Мо Ли, Бэй Мо Ли; всесильный принц, давным-давно упавший с утеса и раздробленный падением.       Теперь он всего лишь маленький Нань Гэ Эр из Гуан Тяня.       Возможно, его прошлая сильная вспышка уже развязала узлы в его сердце.       Даже такой страх не может разлучить меня с Мо Шу или с миром, в котором он живет; тогда о чем я вообще стану волноваться?       Раз уж я решил так жить, тогда мне больше незачем упорствовать, разве не так?       Все это в прошлом, теперь не связанным со мной.       Нань Гэ Эр изогнул свои губы в улыбке, как только подумал об этом:       — Я Нань Гэ Эр.       После секундного замешательства грамотей тоже улыбнулся:       — Верно.       — Потому я никогда не собирался что-либо вытворять с Бэй Цзюном, — усмехнулся Нань Гэ Эр. — Это теперь что-то гораздо более невозможное для меня.       Благополучие этого короля Бэй Цзюня, хорошее оно или плохое, никак меня не касается, потому что Бэй Мо Ли давным-давно умер. Теперь меня заботит только Гуан Тянь и…       Он протянул свои руки, сжав ладони Мо Шу.       Мо Шу наклонил свою голову, затем погладил лицо Нань Гэ Эра:       — Ты замерз?       Нань Гэ Эр покачал своей головой:       — Нет, — немного подумав, он продолжил. — Мо Шу, ты думаешь о том, чтобы отомстить за меня?       — М-м, — Мо Шу ответил без сомнений. — Я думаю, что так лучше. Он пользовался своей властью, чтобы принуждать тебя и вредить тебе, поэтому я просто насильно утяну его вниз, оставляя его в живых, но отберу у него все, чем он обладал, и любую возможность вернуться, — он сделал небольшую паузу, затем продолжил. — Смерть не так страшна; отчаяние, боль и страх можно ощутить, только когда жив.       Нань Гэ Эр хорошо понимал это по своему опыту.       Тем не менее, он мог лишь почувствовать, как в этот миг его сердце взволновалось.       Истребить страну, лишь чтобы отомстить за меня? Как нелепо, но в то же время разумно естественно. Жестоко и холодно, но в то же время заботливо и нежно.       — Теперь это больше не имеет значения, — усмехнулся Нань Гэ Эр, схватив одеяния Мо Шу своей рукой. — Бэй Цзюнь, не важно процветает ли или страдает, больше не касается меня. Жизнь этого короля, блаженна ли или убога, больше не моя забота. Даже причины его поступка в прошлом больше ничего не значат, — он опустил свою голову, прислоняясь к груди Мо Шу и шепча. — Эти раны, которые так долго исцелялись, более или менее зажили. Теперь я из Гуан Тяня, — шепча, он придвинулся поближе и склонил свое тело, почти утыкаясь лицом в грудь Мо Шу. — Кроме того, у меня теперь есть Мо Шу.       Человек перестанет бояться боли прошлого, только имея того, на кого он может положиться, потому что все остается в прошлом; это что-то свойственное людям. И теперь я думаю, что радостные чувства, наполняющие мое сердце, намного важнее, чем что-либо еще.       Нежный шепот Нань Гэ Эра пронесся мимо ушей Мо Шу словно порыв ветра. Однако подобно какому-то беспечно поставленному отпечатку этот шепот мягко и изящно высекся на сердце Мо Шу.       Мо Шу медленно приподнял уголки своих губ, протягивая руку, чтобы погладить голову Нань Гэ Эра. Вместо того, чтобы опустить голову и посмотреть на него, он просто глядел на прекрасную порхающую пыль, освещенную солнечными лучами, которые падали из окна; затем он пробормотал:       — …Сяо Нань.       — Хм-м?       — Я рад.       Нань Гэ Эр усмехнулся:       — Я тоже.       Возможно, потому что он осознал, что отпустил свое прошлое, а может потому что он выпалил слова, скрытые в его сердце, или, быть может, благодаря Мо Шу радостность заражала его. Он просто чувствовал себя довольным, его сердце ощущало безопасность и теплоту, и в то же время было немного хмельным.       Быть может, мои чувства к Мо Шу на самом деле нельзя назвать привязанностью, но я чувствую, что это что-то более стойкое чем «любовь».       Даже если темперамент Мо Шу весьма пугающий, я никогда не подумаю о том, чтобы оставить его. Я полагаюсь на него и благодарен ему за то, что он сделал для меня. И я также хочу отдать ему что-нибудь подобное.       Даже если мои инстинкты подсказывают бояться его, они все равно не смогут удержать это мое же-ла-ние. Я желаю, чтобы он был радостен и счастлив.       Вот так, просто вот так.       — Но если так подумать, раз мы здесь, мы не можем просто уйти с пустыми руками, не так ли? — вдруг Мо Шу снова заговорил после того, как они двое обнимались какое-то время.       — А? — Нань Гэ Эр бездумно взглянул на Мо Шу.       — Бэй Цзюнь действительно должен быть разрушен, — пробормотал Мо Шу. — Мой Сяо Нань так настрадался, — своей рукой он погладил лицо Нань Гэ Эра.       Хотя Нань Гэ Эр был тронут, он все равно не мог ничего поделать, кроме как легко кашлянуть. Он сел прямо, серьезно обращаясь к Мо Шу, пока держал его руки:       — Тебе на самом деле не нужно.       — Но если с ними ничего не сделать, тогда пытки, которые ты пережил, будут бессмысленны, — Мо Шу выразил свое неодобрение.       — Бэй Цзюнь нельзя разрушать, — усмехнулся Нань Гэ Эр. — Даже если мы проигнорируем множество жизней, которые будут потеряны, последствия станут сами по себе головной болью. Нынешний континент может поддерживать свой мир, лишь потому что силы четырех стран уравновешены. Как только одна из них падет, другие три страны непременно воспользуются беспорядком, отправляя свои армии, чтобы разграбить территорию Бэй Цзюня и навредить жителям. Так континент впадет в бедствие, — он улыбнулся Мо Шу. — Я знаю, что тебя это не волнует, но я просто не могу позволить континенту быть охваченным войной из-за своей личной мести, — он сделал паузу, смотря Мо Шу прямо в глаза, затем серьезно продолжил. — Я не способен взять на себя такое зверство. Кроме того…       — Кроме того?       — Кроме того, я хочу создать хорошую карму.       — Создать хорошую карму? — Мо Шу явно понятия не имел, о чем говорил Нань Гэ Эр. — Зачем?       — Хочу подольше пожить, — Нань Гэ Эр легко засмеялся. — В прошлом я не верил в судьбу или что-то такое. Но теперь я чувствую, что в каком-то скрытом духовном мире точно есть что-то, следящее за нашими судьбами. Поэтому я прибыл в Гуан Тянь и был спасен так необычно, почти словно чудо, — он поднял свою голову, чтобы посмотреть на слегка озадаченное выражение лица Мо Шу, и улыбнулся. — Так что я хочу создать хорошую карму и прожить немного дольше.       Мо Шу, похоже, немного растрогался. Конечно, он чувствовал, что если мог позволить Нань Гэ Эру пожить дольше, то это было в самом деле чрезвычайно заманчиво.       После раздумий он снова ответил:       — Я просто хочу, чтобы ты умер раньше меня, вот и все.       — А?       — Тогда я смогу вечно заботиться о тебе, не волнуясь о том, что никто не присмотрит за тобой, если я умру раньше тебя, — выражение лица Мо Шу было достаточно искренним.       Нань Гэ Эр был безэмоционален:       — Не то чтобы мне хотелось это говорить вслух, но несмотря на мой больной вид, честно говоря, я думаю, что я гораздо больше времени забочусь о тебе, понятно?! Как такой бесчувственный человек, как ты, может заботиться обо мне?! — тем не менее, его уши слегка покраснели.       Мо Шу бездумно смотрел на Нань Гэ Эра, долгое время ничего не говоря.       Мо Шу стал посмеиваться, лишь только гладя волосы Нань Гэ Эра, когда Нань Гэ Эр начал смотреть то налево, то направо, и его взгляд неестественно метался по всему помещению:       — М-м, да, спасибо.       Потому даже хотя Нань Гэ Эр держался спокойно, он все равно не мог скрыть свое лицо от подступившего в миг румянца. Он опустил свою голову:       — ...Без-без проблем!       Мо Шу казалось покрасневшее лицо Нань Гэ Эра все милее, чем больше он смотрел на него. Он не мог удержать себя от того, чтобы приподнять подбородок Нань Гэ Эра своей рукой, придвинуться и нежно поцеловать его губы.       Нань Гэ Эр невольно закрыл свои глаза, не смея смотреть на страстную влюбленность и нежность в глазах Мо Шу.       Заметив, что Нань Гэ Эр хотя и не отвечал, но и не сопротивлялся, Мо Шу придержал затылок Нань Гэ Эра своей рукой, обнимая этого худого парня и нежно углубляя поцелуй.       Конечно, перед этим он ответил:       — Раз Бэй Цзюнь нельзя захватить, можешь дать мне что-нибудь другое. Дай мне небольшой залог, ладно?       Неизвестно, когда достопочтенный грамотей покинул комнату.       Внутри комнаты стояла тишина. Лишь крошечные прекрасные пылинки радостно танцевали, ничем совершенно не скованные, в коротких солнечных лучах, под тихие влажные звуки переплетенных языков.