— Однажды сделанная ошибка порой влечет за собой самые ужасные последствия, когда изменить что-либо становится уже невозможно. — Не люблю совпадения. Я не очень в них верю. Олег Рой «Ромео стоит умереть»
Стоило мне только открыть глаза, как в них ударил очень тусклый свет. Это явно был не свет от восходящего солнца, так как доносился он не со стороны окна, да и свет этот совсем другой… Тусклый, неживой и безэмоциональный, словно непоколебимая глыба льда. Потерев глаза, я поворачиваюсь на другой бок, чтобы увидеть источник света. В глаза тут же бросилась широкая сгорбленная спина, из-за которой и доносилось голубоватое свечение от монитора ноутбука. — Рюдзаки, может спать пойдёшь? — привстав с импровизированной из постеленной на пол простыни, подушки и одеяла кровати, говорю ему я. Мой голос немного хриплый и тихий из-за недавнего сна, поэтому он может и не услышать меня вовсе. — Каждая секунда может стоить жизни. — хладнокровно отзывается он, даже не поворачиваясь в мою сторону. Но даже при таких обстоятельствах очевидно, что ни один мускул на его лице не дрогнул. — Не стоит тратить время зря. Его пальцы быстро бегают по клавиатуре, нажимая на нужные кнопки. Готова поспорить, детектив был бы неплохим пианистом с такой скоростью нажатия кнопок, если бы взялся за музыку. Я понимаю, что он хочет быстрее найти Киру, но ведь жертвовать ради этого собственным здоровьем не стоит. Всё-таки здоровый сон жизненно необходим любому, и потраченное на него время никак нельзя назвать неоправданным. — Слушай, мир не рухнет, если ты… — я не успеваю договорить, как он поворачивается ко мне лицом, пресекая взглядом всё, что я собиралась сказать. — Я могу обходиться без сна долгое время, поэтому не поспать одну ночь для меня не страшно. — его голос и глаза как всегда непроницаемо холодны. Внезапно он направляет на меня указательный палец, а его взгляд приобретает некую суровость. — А вот ты не можешь. Его намёк был понятен без пояснений, так как он довольно чётко выделил слово ты. Я, будто не слыша, встаю с импровизированной кровати и подхожу к нему сзади, пытаясь заглянуть в ноутбук. Было интересно, даёт ли ему бессонная ночь хоть что-то в этом расследовании, или он изводит свой организм почём зря. Надеюсь, что всё-таки первый вариант окажется верным. Представляю, насколько обидно, тратить своё время и здоровье, в итоге ничего не добившись. Особенно, когда речь идёт о таком сложном расследовании. — Что-то нашёл? — спрашиваю я, в ответ на что он просто продолжает смотреть на меня с неким немым укором. Другой человек уже хотя бы нахмурился, а может и начал бы уже огрызаться, но не Рюдзаки. На его лице, как обычно, не отображается ни одной эмоции, но его взгляд говорит многое. В данный момент казалось, будто он пытался меня заморозить с его помощью. — Пока нет. — детектив вновь смотрит в экран компьютера и ещё больше горбит спину. Кажется, ещё чуть чуть, и он наклонится к ноутбуку вплотную всем телом, провалившись туда, будто в волшебный портал. Портал необходимой для расследования дела Киры информации. Выглядит так, будто его душа действительно уже нырнула туда, и теперь летает мимо файлов с информацией, просматривая один за другим в поисках улик, а его тело осталось здесь и ждёт возвращения души. — Ложись спать. — на секунду брюнет всё же вернулся в реальность, но всё также не отворачивался от экрана. — Потом у тебя не будет на это времени. Я хотела сказать, что уже не хочу спать, но зевок предательски вырывается из моего рта, и приходит понимание, что спорить с детективом сейчас далеко не лучший выход. Он в любом случае найдёт способ заставить меня снова заснуть, даже если для этого ему понадобится меня вырубить. Всё-таки не в его интересах, чтобы кто-то из нас работал непродуктивно в силу недосыпа. А я совсем не хочу быть обузой ему и остальным, поэтому покорно возвращаюсь в «постель». — Тебе бы тоже не помешало отдохнуть. — это было последним, что я сказала, прежде чем отвернуться к стене и укрыться одеялом. В голове вертелось много мыслей. Я прекрасно понимала, зачем Рюдзаки это делает. Он хочет поскорее раскрыть это дело. То, с каким энтузиазмом и огнём в глазах он ищет улики, только подтверждало этот факт. Он словно ребёнок, который хочет во что бы то не стало победить в какой-нибудь игре… Хотя так говорить о расследовании глупо. Но в любом случае, так изводить себя просто нельзя. Кире будет только на руку, если вся группа расследования выбьется из сил, и тогда он сможет дальше продвигать свою идеологию. У нас у всех должны быть силы, чтобы вести это дело дальше, иначе проигрыш гарантирован. Кира обязательно где-нибудь ошибётся. Каким бы умным он не был, но он является человеком, а человеку свойственно ошибаться.***
На утро в штаб квартире Л уже все проснулись и вновь принялись искать хоть какие-то зацепки в имеющихся сведениях. Мы просматриваем всё по сотни раз. Учитывая то, что в некоторые убийства Кира вкладывал явный символизм, любая деталь может означать что-то важное. Что-то, что может натолкнуть нас на верный путь, который приведёт нас к этому человеку. Чем дольше я читала информацию в одном из компьютеров, тем больше слова путались и перемешивались между собой, образуя полную околесицу. Потерев переносицу, на секунду перевожу взгляд на брата. Он также неотрывно следит за пробегающими на экране словами и периодически щурится. — Ты нашёл что-нибудь? — спрашиваю его, но через секунду по его расстроенному лицу сразу понимаю, что ответ отрицательный, и вновь погружаюсь в свой компьютер. Я видела эту информацию много раз, но пока это не дало ничего, кроме того, что каждое предложение уже запоминалось наизусть. Никаких новых зацепок. Только то, что мы уже и так знаем. Даже приглядываясь к каждому слову, не удаётся найти в нём никакого скрытого смысла, или хотя бы намёка. И это сильно разочаровывает. Но опускать руки никак нельзя. Надо пытаться снова и снова, и тогда, возможно, мы к чему-то придём. — Рюдзаки, это звонит Укита. — тишину разрешает спокойный голос Ватари. Переведя на него взгляд, я вижу, как он держит в руках трубку. Укита в данный момент дежурит в отделе, создавая тем самым видимость, что там хоть какая-то работа, но идёт. — Он говорит, что ему сейчас поступил интересный звонок от какого-то человека. На секунду в животе будто взорвали праздничный фейерверк. Возможно, это этот человек сообщит нам что-то, что послужит важной зацепкой. Что-то, что хоть как-то поможет нам понять, кто за этим стоит. — Тогда пусть назовёт пятый телефонный номер, и попросит этого информатора через пару минут перезвонить туда. — сгорбив спину в своей привычной манере, сказал брюнет и повернулся в сторону Тоды, который сидел на диване рядом со мной. — Мацуда, прости, ты можешь включить свой телефон? Сейчас на него позвонят. Братик быстро засунул руку во внутренний карман пиджака, пытаясь нащупать там свой сотовый. Стоило ему только достать и включить гаджет, как он зазвонил, а детектив тем временем спокойно взял его из рук Тоды и ответил на звонок. Пару секунд братик сидел в той же позе и смотрел на ту руку, в которой только что завибрировал телефон, будто на его глазах он только что отрастил крылья и улетел. Но как только ступор прошёл, он сразу же посмотрел на Рюдзаки так, будто хотел сказать ему пару ласковых за такое беспардонное поведение, но держался из последних сил. Наблюдая за всем этим, я просто не смогла не засмеяться. Настолько забавно это выглядело, что не отреагировать просто невозможно. Выражение лица брата в такие моменты просто бесподобно. — Невеста Рэя Пенбера? — удивлённый тон Рюдзаки мгновенно заставил обратить внимание на поведение детектива. За короткое время работы с ним и дурак поймёт, что такое проявление эмоций в данной ситуации — дурной знак. И распахнутые в удивлении глаза это только подтверждали. — Мисора Наоми. — проговорил он, вернув прежнее ледяное самообладание. — Где-то я уже слышал это имя. Ватари тем временем начал набирать что-то в компьютере. Наверняка, Мисора Наоми, одна из агентов ФБР, а если нет, то определённо важный человек. Он разворачивает ноутбук так, чтобы Л видел, что высветилось на экране. Глаза юного детектива принимают ещё более удивлённый вид, и он произносит только короткое «Это она». Кто? Она это кто? Терзаемая любопытством, я подхожу ближе, чтобы увидеть, о ком речь. Как я и думала, Мисора Наоми — одна из агентов ФБР, если точнее, то она бывший агент. Темноволосая женщина лет 25-30 с правильными чертами лица и сталью в глазах. Даже по ним видно, что она очень сильная и серьёзная женщина. Переведя взгляд с её фотографии на лицо Рюдзаки, я замечаю, что он всё-также смотрит в одну точку, держа телефон двумя пальцами около уха. Скорее всего, в данный момент он нашёл недостающие части пазла и пробует сложить их с уже существующей частью картины. Повесив трубку, брюнет немного сощурился и засунул руки в карманы потасканных джинс. — Он что-то понял. — пронеслось в моей голове. Такая реакция могла означать либо это, либо то, что его озадачили ещё больше. — Информатор сказал, что на следующий день после смерти жениха она тоже пропала. — всё тем же бесцветным голосом сообщил он, вернув телефон в руки брату. Что это может значить? Очевидно, после смерти Рэя Пенбера она не могла оставаться спокойной. Никто не сможет вот так просто пропустить тот факт, что его любимый человек погиб от чьей-то руки. Кто-то впадёт в депрессию, или просто-напросто сойдёт с ума от горя, другие же постараются найти убийцу и отомстить. Больше чем уверена, что бывший агент ФБР не станет просто так опускать руки и сидеть на месте при таких обстоятельствах. Её серьёзное лицо на фотографии будто говорит само за себя о том, что она будет сражаться до последнего. — Она не смогла выдержать смерти любимого. — Тода проговорил это с некой грустью. Видимо, ему было жалко эту женщину. — Может быть… — Суицид? — Аизава закончил мысль вместо моего брата. Это хоть и логично, но в то же время слишком просто. И это больше всего настораживает. Я вновь бросаю взгляд на портрет в компьютере Ватари. Конечно, потеря любимого человека выбьет из колеи любого, и многие бы действительно отправились бы в небытие вслед за своей любовью, считая, что жизнь без них смысла не имеет. Но Мисора совсем не похожа на такого человека. Думаю, она бы скорее попыталась найти Киру и отомстить ему за Пенбера. Она совсем не производит впечатление глупой и слабой женщины даже просто при взгляде в её глаза. А глаза — это зеркало души. Кроме того, на такую глупость, как суицид пошёл бы вероятнее всего подросток, а Мисора Наоми — взрослая женщина и агент серьёзной организации. — Нет. — Л заговорил, отходя к стене. Видимо, он того же мнения. И если он знал Мисору лично, то оно правильное. — Я знаю, что Мисора Наоми — очень сильная женщина и выдающийся агент ФБР. Она бы скорее поставила себе цель поймать Киру. Она была здесь вместе с Пенбером. Рюдзаки замолчал и приложил большой рот ко рту. Он пытался встроить всю информацию в одну логическую цепочку. Вероятнее всего, она и правда попыталась поймать Киру. Так как она выдающийся агент, то она определённо смогла добыть какую-то информацию из уже известных фактов и сложить её в определённую картину. Не мог Рэй Пенбер не рассказывать своей невесте о делах на работе, и то, что она владела хотя бы минимальным количеством информации, очевидно. Возможно, с помощью улик она смогла найти Киру, а может даже почти загнала его в угол. Но Кира видел её лицо и каким-то неведомым образом узнал имя. Это скорее всего навсегда останется загадкой, но то, что её смерть — дело рук Киры, понятно как 2+2. И если это действительно так, то Кира — это именно один из тех, за кем следил Рэй Пенбер. Это мог бы быть кто-то другой, если бы погиб человек не из близкого круга общения Пенбера, но увы. Все улики ведут именно к этому кругу подозреваемых. — Господа. — не поворачиваясь к нам лицом, детектив поспешил сообщить новую миссию. — Отныне мы будем вести расследование только в отношении тех, за кем следил Рэй Пенбер. Он проверял трёх полицейских и их ближайшее окружение. Я знаю только то, что один из трёх полицейских — это Тода. Л упоминал об этом во время индивидуальной беседы. Но в нашей невиновности он убедился, значит подозреваются оставшиеся два полицейских и их семьи. — Кто эти трое полицейских? — поспешил спросить шеф. По голосу слышно, что он был напряжён. Очевидно, ему не хотелось подозревать никого из подчинённых. — Господин Китамура и его семья. — детектив повернулся к нам полу-боком, наблюдая за нами с неким интересом в глазах. Видимо, его интересовала наша реакция. — Рядовой Мацуда и его семья. А также шеф Ягами и его семья. — он сделал паузу, прежде чем заговорил вновь. — Но понаблюдав за семьёй Мацуды, и Рэй Пенбер, и я поняли, что никто из них не может быть Кирой. Так что под подозрением только семья Китамура и семья Ягами. Я перевожу взгляд на шефа и вижу его шокированное и в то же время недовольное лицо. Понятное дело, что ему совсем не улыбается то, что кто-то из его семьи может быть Кирой. Никому бы не понравилось даже думать о таком раскладе. Когда Рюдзаки спросил о моих действиях в случае, если братик окажется преступником, я растерялась и не знала, что можно вообще поделать в такой ситуации. Очевидно, Ягами Соитиро испытывает сейчас то же самое. Кроме того, если задуматься, то в день, когда наркоман бросился под автобус, Лайт оказался на месте преступления как раз в самое удачное время, чтобы попасть под подозрение. Вопрос в том, как эта информация могла попасть к детективу. Если агенты ФБР следили за семьями полицейских, расследующих дело Киры, то Л определённо знал об этом моменте. И если исходить из его слов, то покойный Рэй Пенбер следил как раз за семьёй Ягами. На его глазах тот наркоман выпрыгнул из автобуса, и после он сам погиб вместе со всеми агентами ФБР, ведя себя при этом довольно странно для человека, умирающего своей смертью. Кроме того, после этого пропала его невеста… — Всё сходится. — когда все полицейские, включая Рюдзаки, посмотрели на меня с непониманием, то я понимаю, что произнесла как минимум последние 2 слова вслух. Набрав больше воздуха в лёгкие, я обращаюсь к шефу — Ягами-сан, готовьтесь к тому, что Кирой может оказаться Лайт. Он был на месте преступления в день, когда наркоман захватил автобус. Я сама бы не поверила это, если бы лично его там не встретила. Он нахмурил брови, от чего между ними на лбу появились мимические складки. Зрачки стали суженными, а рот раскрыт так, что в него вполне может залететь муха. Не знаю, рассказал ли Л ему эту историю, но тем не менее, ему совсем не хочется верить в такой расклад. Я и сама не уверена до конца в своей версии, но все улики ведут именно к Ягами Лайту. Возможно, это просто совпадения, но я не очень-то в них верю. — Почему ты так решила? — судя по повышенному тону и сердитому взгляду, Ягами-старший был в ярости. Конечно, если подумать, то для него это вполне может быть личным оскорблением, как для родителя. — Ты же знаешь Лайта с детства! Он не может… — Человек может кардинально измениться за несколько дней, Ягами-сан. — Рюдзаки спокойным тоном перебивает шефа и кидает на меня короткий взгляд, после чего снова смотрит в стену. Не знаю, насколько он с моей теорией согласен, но, судя по всему, в какой-то мере он её поддерживает. — Это поспешный вывод, но вероятность того, что Рин окажется права 10%. — брюнет на секунду задумался, глядя в потолок и вновь заговорил, но более туманным голосом. Очевидно, он подсчитывал вероятность исхода. — Нет, 5%. — Когда он повернулся к нам всем лицом, его взгляд стал серьёзным и тяжёлым. — Мне придётся установить в ваших домах камеры наблюдения и подслушивающие устройства. Наблюдение будем вести 24 часа в сутки. Все полицейские стали переглядываться между собой, обмениваясь гневными и непонимающими взглядами. В Японии такой метод является противозаконным, так как это вмешательство в личное пространство. Я бы и сама была против такого, но в данной ситуации это самый действенный способ выследить Киру. Я бы даже сказала, единственный действенный способ. — Если о камерах кто-то узнает, нас сразу уволят! — воскликнул Аизава-сан, разведя руки в сторону. Очевидно, никому из полицейских не улыбается перспектива остаться без работы. Особенно, учитывая то, что у большинства есть семьи, которые надо кормить. Если вспомнить, что у кудрявого полицейского маленький ребёнок, то для него отсутствие работы будет большой проблемой. — Занимаясь этим расследованием, мы рискуем не только работой. — Рюдзаки справедливо подметил. Если так думать, то лучше уж рискнуть работой, нежели жизнью. Работу можно в случае чего найти новую, а вот второй жизни в запасе нет ни у кого. — Из-за 5% ты пойдёшь на такое?! — Тода тоже был возмущён такой идеей, но делать ничего больше просто не остаётся. Либо мы поступим так, либо не поступим никак и не сдвинемся с мёртвой точки. — Пока в нашем расследовании не было ни одного подозреваемого. — внезапно шеф отбросил недовольство, сменив их на серьёзность и суровость. Он поправил очки и вновь заговорил. — И если есть вероятность хотя бы одного процента, мы должны это проверить. Мне очень прискорбно осознавать, что даже моя семья находится под подозрением. — я бы даже сказала, что «особенно» ЭТА семья находится под подозрением, но говорить этого вслух лучше не буду. — Я согласен, ставь свои камеры. — стоило ему это произнести, как все мужчины в комнате, кроме Л и Ватари, удивлённо вздохнули и вновь стали переглядываться так, будто сейчас на их глазах произошло что-то невообразимое. — И постарайтесь не упустить ничего. Следи за всем от ванны до туалета. — Спасибо большое за согласие. — мне показалось, что Рюдзаки сказал это больше из вежливости, нежели из благодарности. Более того, думаю, он в любом случае так бы и сделал, даже если бы Ягами не дал на это согласие. — Но шеф, вы часом не забыли, что у вас есть жена и дочь? — со стороны казалось, будто Тода недоволен отнятием у них личного пространства больше, чем Ягами-сан. — Я знаю, кто живёт в моём доме! Но если это делать, то надо делать как следует! — резко развернувшись в его сторону, шеф повысил голос и ещё сильнее нахмурил брови. Ему было тяжело сдерживать эмоции внутри себя. — И хватит об этом! Я невольно вздрагиваю на месте от того, насколько громко он крикнул последнюю фразу. Все мы чувствовали, как напряжение возросло в комнате, раскаляя нервы каждого до предела. Казалось, будто нервы шефа пострадали больше других. Хотя, если задуматься, то так оно и есть. Всё-таки его семья попала под подозрение, а это вряд ли кому-то понравится. Боюсь представить, что с ним будет, если моя теория подтвердится… Арест и казнь родного сына будет сильным ударом по его сердцу. Не каждый такое выдержит, тем более в его возрасте. — Простите, зря я так. — немного остыв, он отвернулся от полицейских и устало потёр переносицу. Если честно, мне его ужасно жалко сейчас. Тем временем детектив медленно проследовал к дивану, всё больше горбя спину чуть ли не с каждым шагом. Он забрался ногами на предмет мебели и устроился на нём по-птичьи. Чем больше времени с ним работаешь, тем больше к этому привыкаешь и уже не считаешь это чем-то странным. — Чтобы всё прошло наименее травматично, за семьёй Ягами будем следить только мы с господином Ягами. — он сообщает это будто в пустоту, но после отрывает взгляд от стены и поворачивается в сторону кресла, на котором сижу я. — Рин, шеф сказал, что ты знаешь его сына с детства. Это так? — Ну да, практически с детства. — к сожалению, моё с ним знакомство не может помочь никак, учитывая то, что мы не так уж и тесно общались. — Но я бы не сказала, что знаю его хорошо, мы никогда друзьями не были. — Это не важно. — он говорит это совершенно спокойно, как будто объявляет самую неинтересную новость по телевизору. — Твои знания о нём могут помочь нам, поэтому ты будешь следить за семьёй Ягами вместе с нами. Не могу сказать, что меня радовала такая перспектива, но выбирать не приходится. Если Рюдзаки так решил, то эта идея пришла к нему в голову не на пустом месте. Возможно, мне действительно удастся чем-то помочь, и если так, то я только рада помочь. — Ватари, сколько времени займёт установка прослушки и скрытых камер? — обняв колени руками, парень обратился к Ватари. Со стороны такая поза выглядела даже немного мило, хотя и странно говорить это в адрес человека, который старше тебя примерно на 5-6 лет. — Нам нужно знать, когда в обоих домах никого нет. — старик начал что-то набирать на клавиатуре, выискивая какую-то информацию в своём компьютере. Интересно, почему он так заботится об Л, и кто они друг другу? — И тогда завтра же их можно будет установить. Я вновь перевожу взгляд на шефа, чтобы понять, в каком состоянии он находится. То, что мне довелось видеть действительно заставляло сочувствовать. Повернувшись к нам всем спиной, он смотрел в пол и сжимал кулаки, пытаясь сдержать в себе эмоции. Даже смотреть на его лицо не нужно, чтоб понять, что шефу сейчас очень тяжело в моральном плане. Над ним будто висела тёмная аура отчаяния, готовая поглотить его в любой момент. — Простите, Ягами-сан, мне не стоило этого говорить. — я понимала, что молчать нельзя было, но всё равно чувствовала вину за то, что он теперь в таком состоянии. — Нет, наоборот, молодец. — несмотря на похвалу его голос звучал угрюмо. — Ты обязана была доложить о том, что вызвало у тебя подозрение.***
Сегодня мне удалось ни разу не вырубиться в школе, так как ночью мы не занимались расследованием. Вчера, вернувшись домой после долгого нахождения в штаб-квартире Л, мы с Тодой с непривычкой вошли в собственный дом. Сколько мы там не были? Два дня, а может даже больше недели. Это довольно долго, но в то же время не совсем. С трудом привыкаешь даже к собственной комнате, в которой до этого ты просиживал почти всё время со своими единственными друзьями — книгами и гитарой. Учитель объявлял оценки одноклассников за последнюю работу. Моей фамилии там не было, поэтому мне не было смысла даже слушать. Так уж случилось, что многие дни из-за расследования в школе приходится пропускать. Когда нам вернули телефоны, братец отзвонился Ямамото-сенсею и сказал, что я заболела. По-моему мнению, отмазка была не очень правдоподобной, но её хватило, чтобы сенсей не возмущался. — Мацуда, я не представляю, как ты собираешься сдавать экзамены, если пропускаешь столько дней. — он бросает это как бы между делом, раздавая контрольные на руки ученикам. — Ягами, как всегда идеально. Ягами Лайт. Действительно ли он Кира, или это просто неудачная, но очень правдоподобная теория? В любом случае, рядом с ним нужно проявлять осторожность. Для него я лишь забитая тихоня, с которой его пытался подружить отец когда-то в детстве. Он никогда не подумает, что во мне есть хоть какая-то опасность. Сейчас за ним нужно следить очень пристально, подмечая каждый шаг. Если он Кира, и мы что-то упустим — нам всем конец. — Рин, ты чего-то хотела? — услышав голос справа от себя, я невольно дёрнулась и повернулась на его источник. Ягами? Чего он хочет? — Ты так пристально посмотрела. — Я просто на часы смотрела. — к счастью, моему взгляду быстро подвернулись часы, которые так удачно висели прямо за его головой. Надеюсь, ложь в моих словах не слышна. — Мир не вертится вокруг тебя, Лайт. Глянув на законченный рисунок, я засовываю карандаш за левое ухо. Да уж, мне бы точно не присвоили звание лучшей художницы всех времён. С листа блокнота на меня смотрел человек в маске с улыбкой. Только ему известно, что на самом деле скрывается под этой оболочкой. Даже я не знаю, ведь изначальная задумка этого рисунка — неизвестность в отношении того, кого мы видим практически каждый день и общаемся. Мы видим лишь то, что они позволяют нам видеть, но не более того. Но даже такой посыл не скрашивает нарушенные пропорции.***
— Прошу прощения. — заходя в штаб-квартиру, сразу спешу извиниться за задержку, и прохожу в кресел, на которых сидят сам детектив и шеф и занимаю третье кресло рядом с Рюдзаки. Всё-таки вместе с ними мне предстоит вести слежку за Лайтом. Наблюдая за изображениями телевизоров, я понимаю, что пришла вовремя. Никто из семьи Ягами ещё не вернулся домой, а значит, слежка только начинается. Судя по количеству картинок, камер даже в одной комнате чертовски много. Да уж, Л подошёл к заданию серьёзно. Это замечательно, мы не упустим ни одной детали. Надеюсь. Одна из камер засняла, как Лайт зашёл в дом и начал разуваться. Он как на ладони, мы видим каждый его шаг. Он спокойно поднялся по лестнице на второй этаж и подошёл к комнате. Как только Ягами-младший открыл дверь, из проёма вылетел небольшой клочок бумажки. Обычно, такую уловку используют, чтоб проверять, заходит ли кто-то в комнату. В подростковом возрасте это вполне нормально, поэтому эта бумажка не даёт никаких поводов для подозрения. В комнате Лайт кидает сумку куда-то в угол и просто падает на кровать, положив руки под голову. — Пока что ничего подозрительного он не делает. — пронеслось в моей голове, когда он встал с постели и вновь двинулся в сторону выхода из комнаты. Выходя из комнаты, Ягами-младший снова просовывает клочок бумаги между дверной рамой и самой дверью. — Но зачем такие меры предосторожности? — шеф Ягами недоумевающе смотрит в монитор, размышляя над таким поведением сына. На долю секунды он нахмурился, будто начал что-то подозревать. — В его комнате есть что-то, что он прячет от нас? — Я не думаю, что это что-то серьёзное. — я постаралась его успокоить, насколько это было возможно. Конечно, Лайт под подозрением, но в таких действиях нет ничего странного. — Подростки часто отгораживаются от семьи, пытаясь сохранить личное пространство. Я сама не очень люблю, когда в моё пространство кто-то вторгается. Если посмотреть на Рюдзаки, то очевидно, что он и сам предпочитает проводить время наедине с собой. Даже то, что он старше меня и Лайта, не меняет этот факт. Конечно, он скрывает своё лицо и имя ради безопасности, но его социальные навыки очевидно оставляют желать лучшего. — Что ты имеешь ввиду? — шеф недоумевающе перевёл взгляд на меня, сверкнув очками-половинками. — Это ещё одна причина, по которой я позволил Рин помогать нам в расследовании. — Л заговорил, не отводя взгляд от того, что происходило на экране. — Мы не сможем понять подростка лучше, чем сам подросток. — брюнет сильнее поджимает колени к груди. — Господин Ягами, вы рассказывали ему о расследовании? — Никогда. — Ягами-старший отрывает взгляд от экрана, смотря на детектива. — Он знает только то, что известно всем. — после этих слов он прикладывает руку ко лбу. — Кроме того, в последнее время я редко бываю дома. А когда прихожу домой, то сразу ложусь спать. В то время я перевела взгляд на Рюдзаки. Слушая шефа, он смотрел на него не с привычным холодом, а даже с неким немым осуждением в его обычно ледяных глазах. Как будто он мысленно упрекал шефа за что-то. То ли за то, что он мало времени проводит с семьёй, то ли за то, что, вероятно, где-то позволил сыну узнать что-то лишнее. О чём именно думал брюнет, остаётся только догадываться, но очевидно, его мысли были далеко не радужными. Хоть мы с Лайтом и не являемся друзьями, но я совсем не хочу, чтобы он действительно оказался Кирой. Дело не столько в личном разочаровании, я не привыкла ожидать от людей какого-то определённого поведения. Кроме того, идеальные люди напрягают куда больше остальных. Никто не знает, какие скелеты они прячут в своих шкафах. Мне просто безумно жалко его семью в такой ситуации. Тяжело даже представить, что может почувствовать человек, сын, или брат которого оказался кровожадным убийцей. Даже смотря на то, как убивается шеф, меня начинает мучить совесть за это. Но с другой стороны, я должна была это сказать. Сколько ещё людей умрёт, если он останется безнаказанным? Речь идёт не столько о преступниках, сколько о простых людях, которые вовсе не заслуживают смерти.***
— Мой серьёзный сын смотрит такие журналы?! — шеф шокировано восклицает, глядя на то, как Лайт листает эротический журнал. В камере то и дело мелькают картинки с девушками в нижнем белье, или без него вовсе. — Не похоже, что его это уж очень интересует. — говорю я, обратив внимание на изображение с другой камеры. Лицо Лайта совсем не похоже на лицо человека, который чем-то заинтересован. — Обычно, когда человеку что-то интересно, у него горят глаза и расширяются зрачки. Кроме того, он бы выдал свой интерес какой-нибудь улыбкой, или ещё чем-то. — карие глаза моего одноклассника не выражали ровно никакого интереса к полуобнажённым девушкам с журнала. Пустые глаза и суженные зрачки говорили о том, что его мысли летают где-то очень далеко от этого. Я тыкаю пальцем на то изображение, где видно его лицо. — Сами посмотрите, здесь нет никаких признаков интереса. Кроме того, он и в жизни не проявляет интереса к девушкам. Это и смущало больше всего. Ему очень много девушек предлагали отношения, но он всем отказывал, говоря, что у него есть дела поважнее. Да, меня очень удивила такая нестыковка слов и действий, когда я его увидела с Юри в тот день, но всё же я решила, что влюбиться может даже он. Но смотреть такие журналы, как мне кажется, просто ему не свойственно. По крайней мере, это объясняет отсутствие интереса в его глазах за этим делом. — В его возрасте такое поведение нормально. — Рюдзаки продолжал следить за действиями Лайта, пытаясь не упускать изображение ни одной камеры. Даже при том, что он оправдывает такое поведение, по голосу слышно, что он всё ещё подозревает что-то. — Но дело в том, что он и правда в этих журналах не заинтересован. Мне кажется, он всем видом хочет показать, что следил за тем, входят в его комнату, или нет. — Не может быть, вы оба подозреваете моего сына?! — шеф Ягами смотрит на нас с некой злобой и обидой. Я не могу его в этом его обвинять, или обижаться. Всё-таки он человек, и его отцовские чувства к Лайту взяли бы верх над ним рано, или поздно. — Пока что подозреваю, поэтому и установил камеры и прослушивающие устройства. — Рюдзаки всё также безэмоционален даже в ответ на такие выпады. Порой завидую его умению держать себя в руках в таких ситуациях. Хоть его и обязывает к этому профессия, но так далеко не каждый сможет.Я бы не смогла оставаться спокойной так долго…