А все началось с простой песни. Pt.1

Тэхён не мог отпустить руку девушки, так как очень волновался за нее и, вместе с врачами, проверял постоянно ее пульс. Он боялся, что это может быть последнее биение ее сердца. От этого он не чувствовал боли, когда ему вытягивали пулю из руки. Ему даже зашили рану без единой капли анестезии. И вот, они у больницы, Хуан уже была под действием снотворного и, как только машина остановилась, ее сразу вывезли и отправили в операционную. До этого Тэ был вместе с ней, но, увы, дальше коридора его не пустили. Он стоял и смотрел, как огромные железные двери перед ним закрывались и красным цветом загоралась лампа, где было написано «Идет операция». Парень не знал, как долго это продлится и не собирался уходить. Он сел недалеко от двери, на пол, поджал колени и опустил на них голову. Из его глаз покатились самые настоящие слезы. Внутри себя он повторял: «Это я виноват. Это я виноват. Я не должен был ее оставлять одну. Что я наделал?». В это время оставшиеся шестеро ребят подбегали к операционной и, увидев сидящего на полу Тэ, немедленно отправились к нему. Он начали задавать вопросы, они брали его за плечи, пытались привести в себя, но он сопротивлялся, плакал, не мог остановиться. - Это виноват я!!! – на всю больницу закричал плачущий Тэ – Это я виноват, что все так произошло. Это я виноват в том, что сейчас она там. Это я виноват… Вдруг Тэ по лицу прилетел удар с кулака. Это привело Тэ в порядок и он перестал кричать и плакать. Он провел рукой о щеку и повернулся, чтобы посмотреть кто это сделал. Он увидел всех мемберов стоящими в шоке. - Успокоился? – спокойным голосом говорил Юнги – Я не могу смотреть, как ты ноешь. Ты не виноват в этом. Точнее, виноват не только ты. Это мы дали ей уйти и постоянно спорили. В этом виноваты мы, а не один ты. Так что давай, соберись и молись, чтобы с Лерой все было хорошо. Я тоже хочу реветь, как тряпка. Я тоже хочу, чтобы меня ударили и я тоже хочу так же кричать, что виноват во всем я. - Ты прав. Виноваты в этом все. Мы все хотим так же беспомощно сесть на пол и корить себя за это. Но мы должны сделать хоть что-то. Если не с ее здоровьем, так с теми, кто все это устроил. Прямо сейчас я предлагаю Юнги и Чонгуку поехать вместе со мной в полицейский участок, куда повезли всех этих ненормальных и требовать суд. – говорил Намджун. - Нам не стоит терять зря время. Я, Чимин и Хосок позаботимся о Тэ, а вы спокойно но быстро езжайте туда. – говорил Джин. - Как только будут новости, то звоните нам, ясно? – немного повысил голос Чонгук. - Я лично это сделаю. – Тэ медленно встал с пола, вытирая кровь с губы и слезы с глаз. Ребята попрощались и Намджун, Юнги и Чонгук быстро побежали к выходу. Остальные сели на стулья и им оставалось только ждать. Прошел час, два, а они все ждали. Спустя 12 часов тяжелой операции, лампа погасла и двери открылись. Из операционной вышел врач и ребята сразу его заметили. Они подбежали и задали один вопрос: «- Как она? Она жива?». На что они получили лишь молчание. Врач ничего не говорил, словно все было плохо. Все ребята упали на пол и из их глаз пошли слезы, но на лице было ужасное удивление. Упали все, кроме Тэ. Он сжал кулаки и закричал на всю больницу: - Не молчите! Говорите, что с ней! Она должна жить! Вы понимаете, должна жить! Я не знаю, сколько прошло времени, но могу сказать точно, что я выспалась. Мне снился какой-то странный сон, где голос, знакомы голос, повторял, чтобы я наконец открыл глаза, чтобы я увидела. Но увидела что? Постоянно на этом моменте наступала тишина, меня это немного пугало. Я немного начала приходить в себя и, открыв глаза, увидела шикарный потолок и люстру большого размера. На моем лице была специальная маска для дыхания и куча проводов на теле. Но как только я хотела пошевелиться, по моему телу прошлась яростная боль. Я не могла понять, откуда она, но вспомнив все то, что со мной сделали… Я не могла скрыть слез и, разумеется, мои всхлипы были слышны. Кстати, в этот момент маска мне очень помогала не задохнуться. Ко мне сразу подошла медсестра и начала успокаивать. - Меня зовут Юни, мадам. Успокойтесь, я вам все расскажу. Только разрешите вам помочь. Медсестра с помощью кнопки подняла мою кровать до положения «полу лежа, полу сидя», и, благодаря этому, я не чувствовала боли. Поднявшись, я могла разглядеть палату целиком. Она вся была заставлена прекрасными цветами, а еще она была очень большой, просто огромной, словно квартира. В ней были все удобства для любого случая. Ко мне вновь обратилась Юни. - Что вам интересно? Думаю, у вас есть пара вопросов - У меня их большое множество. Скажите, сколько я лежала? Сутки? Больше? - Оооой, намного больше. Почти месяц. - Что? – я чуть не потеряла сознание – Как месяц? Но… А моя мама? Она знает? Как это возможно… - Не беспокойтесь, мадам. Ваша мама все знает и мы выслали ей личного доктора из Кореи. А так же того свидетеля, который был при операции и в курсе вашей ситуации. - Операции? А… Что за операция? - Мы думали, что она пройдет довольно успешно, без осложнений. Но вот вы, видимо, никак не могли отойти от комы, что начало нас пугать. Лучшие врачи были готовы на увольнение. Но вы нас спасли, так сказать. А вот операция… Первая операция была по пересадке кожи. У вас было много ожогов и синяков, которые не смогли бы исчезнуть самостоятельно. Так же ваше лицо.. На нем будет шрам, большого размера, но будет не очень виден. Очень долго врачи боролись с этим. Но все началось даже не с этого… - Расскажите мне все. Мне уже нечего бояться. - Вы уверены, мадам? – робко спросила девушка. -Да. - Тогда.. кхм. Вас сильно изнасиловали и несколько раз. Когда вы ехали в скорой, то вас схватила ужасная боль в районе низа живота. Это значило, что оплодотворение клетки от большого количества сперматозоидов прошло очень быстро. Клетка росла с невыносимой скоростью и всего за полутора суток там уже была оплодотворенная несколько раз клетка, у которой.. Не было никаких шансов на выживание. И.. Из-за того, что вас сильно ударили по животу, у вас начались боли и.. - Вам пришлось сделать операцию... По удалению этой... - Мне жаль. Но это еще не все. Вы.. Вы не сможете в будущем больше иметь детей. После случившегося у вас появились маленькие опухоли, опять же, из-за резкого роста клетки, которые так же удалили. Мне жаль. В палате наступила гробовая тишина. Девушка опустила голову, а я... Я повернулась в сторону окна и смотрела на синее небо. Я снова заплакала. Мне было больно. Морально больно. Я поняла, что моя жизнь испорчена, как они и хотели. Что у меня не будет будущего.. Не будет своей собственной семьи и ребенка, о котором я мечтала с детства. Я представляла, что в будущем у меня будет большой дом. Мы с мужем будем сидеть зимой, у новогодней елки и камина, пить чай, а наши дети (их должно было быть трое) бегали бы вокруг елки и открывали подарки. По всему дому был бы слышен детский смех или плач, по лестнице, с огромным грохотом, «летела» бы собака, а за ней плелся бы кот. И вот такая большая семья, вместе. Но я поняла, что такой родной, своей семьи у меня не будет никогда. Невозможно представить всю боль, которая была во мне. Каждая частичка моего тела готова была так же плакать. Я сожалела о случившемся. Зачем я пошла той ночью гулять? Совсем одна? Но я же знала... А сейчас.. Ребята.. Но, что с ребятами? Я не успела задать этот вопрос, как открылась дверь в палату и кто-то зашел. Я все так же тихо плакала и смотрела в окно, в это синее небо и думала, понимала, что где-то там мой не родившийся и больше несуществующий ребенок. - Как я понял, вы уже все знаете? – услышала я гулкий мужской голос. Повернув голову, я увидела взрослого мужчину, это был определенно врач – Мне жаль. Как и все остальные, я приношу свои соболезнования. Это один из самых ужасных случаев, которые когда-либо случались в Корее. - Не стоит. – я взяла салфетки и начала вытирать лицо – Если есть еще какие-то новости, то говорите сразу. - Вам нельзя три месяца чем либо заниматься. Вы и так слишком легко отделались, так что в больнице вы будете до полного выздоровления. Все услуги оплатила компания, не беспокойтесь. – доктор взял пульт и включил огромную плазму, которая весела перед кроватью – Молодые люди просили передать, чтобы вы обязательно проснулись, а после посмотрели их концерт. Даже если в этот день его нет. Но вам повезло, ведь они выступают сегодня. И сейчас будет трогательный момент. Врач сделал громче и там играла песня «Butterfly». Я слушала и понимала, что именно этого мне не хватало столь долгое время. Я увидела их лиц, я услышала их голоса. Я держала слезы, как могла. При мне доктор набрал номер и начал разговор: «Алло? Да, это Доктор Пак. Она очнулась и сейчас смотрит выступление. Пожалуйста, передайте ребятам по окончанию песни». Я не могла понять, о чем речь. Но как только песня закончилась, ребята схватились за наушники, где им передали, что я очнулась. Доктор не выключал телефон и я могла передать ребятам пару слов. - Я.. Я проснулась.. Как вы и хотели. Я.. Говорю, я вижу и слышу вас... Простите меня. – мой тихий голос еле был слышен, но, по лицам ребят в экране, я поняла, что они и правда услышали. Они не сдержали слез. Плакали все, даже самый хмурый Юнги. Некоторые сели на корточки, кто-то ходил по сцене, а кто-то просто закрыл руками лицо и плакал. Каждое лицо парня приближалось и я видел их слезы. Я улыбнулась. Это была моя первая улыбка после столь долгого сна и доктор даже успел сделать красивую фотографию и прислал ребятам на концерт. Она сразу появилась на огромных экранах сцены и все АРМИ были в шоке. Они кричали, пищали, хлопали. Спустя несколько минут ребята все же успокоились и встали в линию, вытирая все еще идущие слезы. Я не понимала, где кто говорит, но я слышала отчетливо каждое слово. - Сейчас, сегодня, в эту минуту очнулся дорогой нам человек. Вы видите ее на экране. Эта девушка невероятна. Мы работали с ней два месяца, жили с ней в общаге. Но несколько недель назад ее очень серьезно покалечили и испортили ей жизнь. Вы не можете представить, на сколько у нее тяжелые повреждения. Она впала в кому на месяц. Мы ждали, весь этот месяц и сегодня она очнулась. Она видит и слышит нас. Это лучший подарок. – по звукам можно было понять, что человек плакал. Это был или Намджун или Хосок. Камера был далеко от них, а я была без линз, у меня плохое зрение. - Она моя маленькая сестренка. Я ее старший брат. Я помню каждый момент, который мы провели все вместе. То, как мы познакомились. Нашу первую пьянку и ее первую съемку. Она нас всегда поддерживала и мы ее очень и очень любим. – я догадалась, что это был Чимин - ….. – молчание, нет слов и только слезы. – Мы счастливы, что все обошлось. Мы бы не пережили… Самое худшее. В конце такой плачущей речи, плакали уже все АРМИ и ребята сказали, что любят меня. Что они скоро придут ко мне, что скоро они споют для меня песню. А еще, из-за моей комы, камбек ребят перенесли на неопределенный срок. Но уже сегодня, а может быть завтра, выйдет готовый клип и мы все вместе его посмотрим. Я надеялась, что из больницы меня выпишут дня через 3-4, но я находилась там вот уже на протяжение двух недель. Ребята приходили ко не, когда у них было свободное время, от чего мне становилось морально лучше. Но я очень пугалась, когда ко мне приходили незнакомые женщины и мужчины, которые являлись санитарами и я была готова выпрыгнуть из кровати, когда они мне меняли капельницу и что-то вкалывали. У меня развилась фобия и я поняла, что сошла с ума. Что мне нужен психологу. А еще я стала замечать, что всегда ребята приходили без кого-то одного или двух: будь то Тэхён, Чимин, Чонгук, Юнги. Кто-то из этой копании всегда отсутствовал. И каждый раз, когда они приходили, не было Тэ. Они ни разу меня не навестил, а ребята покрывали его под предлогом «работа». Мне было обидно, но я понимала, что так оно и может быть. Но сегодня они опять пришли. Пришли все, даже Тэ. Так как был релиз альбома и клипа. Ребята хотели посмотреть его вместе со мной. Они взяли по стулу, цветы, которые они мне подарили, поставили в большую вазу, взяли пульт и включили телевизор. По одному из корейских музыкальных каналов крутили песню ребят. И даже могу сказать, что эта песня была везде. Медперсонал так же напевал ее, а после просмотра клипа начали странно на меня смотреть. Может быть, они поняли, кто я такая? Я услышала по каналу: « А сегодня, наконец-то вышел камбек группы BTS. Напомним, что компания отложила релиз альбома на неопределенный срок и ребята даже отменили месяц назад свой концерт. Как сообщает пресса и сами ребята, одна из их знакомых очень сильно пострадала. Но после просмотра клипов у нас возникнет еще больше вопросов, чем ответов. Смотрим». На экране появлялась фотография, которую сделал доктор, я не очень была этому рада, а ребята даже бровью не пошевелили. Затем я поняла, что рядом с моей кроватью уселся Тэхён. Он никак не мог найти себе места. Я услышала знакомые ноты. Это начинался клип. Я ожидала, что меня там будет очень мало, но это было просто ожидание. На протяжении всего клипа мы что-то комментировали. «Чимин-ще, да ты тут горяч. Чонгуки, своими мышцами заставишь фанаток пищать. Юнги, твой кадр с огнем невероятен. Джей Хоуп, да вы еще тот повелитель конфет. О, смотрите, как он это круто выполнил. А этот кадр? Вы его видели? Как хорошо отснято». Когда на экране появлялась я так еще и крупным планом, можно было заметить, что некоторые смущались, как и я. И если на своих кадрах они отводили глаза, то на меня они смотрели, будто готовы прожечь насквозь телевизор. Настала часть клипа, где происходят наши с Тэ взаимодействия. Ребята кричали от восхищения, а я понимала, что мое лицо превратилось в помидор. Я мельком взглянула на Тэ, но он лишь сидел в телефоне и поднимал глаза только от восторга ребят. И вот, последние секунды. Мы на диване, как влюбленные. На экране все выглядело намного эмоциональнее и красивее, чем я чувствовала в реальности. И последняя строчка и тот самый наш поцелуй. Его засняли. Сам поцелуй. Все это выглядело так красиво, как обычно бывает в дорамах, но не будь здесь меня, ребята бы "убили" Тэхёна за его выходку. Но на этом моменте у меня появились только ужасные воспоминания того самого дня. Мои руки начали трястись, ноги стали ледяными. Затем тряска разпространилась по всему телу и это можно было увидеть. Ребята быстро позвали врача, а меня трясло все больше. Я смотрела в одну точку, как зомби. Это выглядело, как самый настоящий фильм ужасов. Но я почувствовала, что меня кто-то взял за руку. Мне не стало легче, меня все так же трясло, лицо было каменные, а из глаз пошли слезы. «Все хорошо. Прости..» - произнес голос. Мою руку отпустили так же неожиданно, как и взяли, и, смотря в одну точку, боковым зрением я увидела, что кто-то из ребят ушел из палаты. Я не могла ни о чем думать, совсем ни о чем. У меня начались приступы, что ребятам даже пришлось держать меня, когда мне вкалывали должную дозу успокоительного и снотворного. Я начала чувствовать, что мне легче, а вскоре совсем уснула. Тэхён вышел из палаты, так как не мог вынести того, что он видел. Как же он хотел убить тех, кто это сделал. Больше всего в жизни он теперь хотел защищать эту маленькую девочку, которая заставила его быть таким.. Таким странным. Спустя пару минут за ним вышли парни, так как девушка уснула. Ребята посмотрели на Тэ, стоящего у стены и держащего руки в карманах. Они сами были не в лучшем расположении духа, так что решили не заводить разговор на эту тему. -Тэхён, нам пора идти. Нас ждет работа. К сожалению, мы не можем отменить все свои дела. Нам пришлось пожертвовать концертом, так что пора его отработать. Идем. – Намджун был как никогда серьезен, и Тэ даже не сказал ни слова, а молча пошел за ними. Джин положил свою руку ему на плечи, будто утешая его. Но перед выходом из больницы их ждали фанаты и журналисты. Ребята натянули счастливые улыбки и вышли. Крики, фото, вопросы журналистов – все это ребята игнорировали. Они просто шли, махали и улыбались. Они прошли к своему микроавтобусу и отправились в компанию. В такие моменты Джин острит своими дедовскими шутками, над которыми он сам смеется, остальные смеются с его смеха. Но ни от кого не вылетело даже и слово. Они не были настроены на то, чтобы с кем-то о чем-то говорить. Но их ждал концерт сегодня, в Сеуле. Тот, который им пришлось отменить ради Хуан. Они не могли ее оставить в первые дни комы. Они боялись, что каждое биение ее сердца станет последним. Они все еще не могли отойти от всей этой ситуации. Парни уже не могли совершенно ничего сделать. Они не могут ей подарить возможность на счастье, иметь своего собственного ребенка в будущем, прекрасную семью, ее тело, которое было прекрасным. Теперь его покрывают тысячи ссадин и шрамов. Они хотели остаться с ней, но… Они не могли. При каждом ее виде ребята становились сами не свои - могли ее видеть, видеть такой, какой она лежала на кровати, еле шевелясь. Не могли видеть то, что с ней сделали. У каждого застыла картинка в голове: тот день, куча парней и девушка, держащая прицел в сторону Хуан, летящий Тэ, в которого попала пуля. Они будто смотрели повтор драмы. И повторялась только эта сцена. Тэ взялся на часть руки, где ему уже сняли давно швы от выстрела. Рана начала ныть, при плохих мыслях шрам будто краснел и появлялась боль. Бантанам по ночам снились кошмары, а больше всех от них страдал Юнги. Он просыпался среди ночи и ходил на кухню. Возможно, чтобы выпить, а может он ходил вовсе не на кухню, а в свою маленькую комнату чудес, где писал песни и однажды играл мелодию с Хуан. Он записал ее и сделал лирический ремикс, который недавно выпустил. Там был слышен женский голос на втором плане, который как раз принадлежал самой Хуан. Однажды, когда ребята все вместе зашли к Юнги, то вся комната была в бумажках, инструментах, которые валялись на полу, хотя Юнги очень бережно к этому относился, некоторые стены были исписаны маркером и тогда все поняли, что Юнги впал в депрессию и выбраться из нее ему будет сложно. Ему нужна поддержка, поддержка от самой Хуан. Юнги не спал пару ночей, после чего на концертах чуть в обморок не падал от усталости. Ему приходится пить большое количество снотворного, о котором, разумеется, ребята не знают. Чимин так же страдал от кошмаров, но все это он чисто запивал, как и положено главному алкоголику бантан. Когда у Чонгука появлялись проблемы с мыслями, то он шел в спортзал с Намджуном, что больше всего удивляло, и они "убивали" себя физическими упражнениями. За это время они неплохо подкачались. Джин "убивал" себя тренировками в комнате, он не мог выходить, для него это было слишком. Обычно он сразу писал Хуан или будил ее стуками в окно или дверь, а потом убегал, как маленький ребенок (Да, это взрослый мужчина, которому было 30). Что насчет Тэ, то он всегда непонятно что делал. То он только ел, то постоянно уезжал к дедушке, повидать его, так как из-за графика он не мог часто навещать могилы родных. Определенно, он что-то им рассказывал. Он навещал своих родителей и братьев, Ёнтана, иногда пропадал днями, когда были выходные. Иногда он пил и заливал пьяные депрессивные посты с Чимином в твитере и подписывали их как-то «Мы сами виноваты. Она нас не простит.» и подобное. Бан Шихёк как только не старался угомонить всех ребят, привести в чувство, но сам понимал, что от этой ситуации просто так не отстанут. Нужны будут объяснение, показания и доказательства. Но он знал одно: все мемберы желали мести и в то же время прощение Хуан, даже не смотря на то, что они ничего не сделали. Хотя, может в этом и причина? В том, что они ничего не сделали? Я опять проснулась от какого-то голоса. Я постепенно открыла глаза и увидела, что медсестра меняла мне капельницу. Она увидела мое испуганное лицо и сказала, чтобы я правда не беспокоилась: у моей палаты стоит охрана и никто чужой сюда не пролезет. После этого мне стало еще страшнее, после чего медсестра усмехнулась и включила телевизор, где как раз вот-вот должен был начаться концерт бантан. Она сказала, что я спала меньше 6 часов, так что со мной все в порядке. Я вспомнила, что у меня случился приступ и от воспоминаний он чуть не повторился. Но я внушала себе, что все нормально и успокаивала себя. Хорошо, что по телевизору вели трансляцию концерта и я читала книгу. Ребята иногда упоминали мое имя и говорили, что я прихожу в норму, но порой я замечала, как ребята волновались, грустили. Но не смотря на это они не подавали виду. Зато я могла уже как неделю вставать и ходить самостоятельно, живот почти не болел, но огромный шрам там останется, увы. Швы мне снимали еще в то время, как я была в коме. Кормили меня очень хорошо, как и продолжают кормить. После удачного похода в ванную, я вернулась на песню, под которую мы снимали клип, "Fake love". Я знала все слова песни и подпевала под телевизор, но даже не подозревала, что неожиданно меня услышит Юни и включит «прямую» запись моего вокала в наушники бантан. А когда были мои строчки, люди, сидящие за пультом управления, включали мой голос в песню. Я немного испугалась, услышав голос, но не растерялась и продолжала петь, ибо понимала, что мой позор услышать 70.000 человек. Я смотрела весь концерт полностью и он закончился довольно поздно, поэтому я решила сразу пойти спать. На следующий день мне сказали, что ребята ненадолго уехали из страны, буквально на дня 4, а меня как раз должны были выписать в течение этого времени. Вот пролетело мое время в больнице и меня выписывают. Я чувствовала себя не плохо, но мои мышцы и тело все равно ныли от ран. О моем выздоровлении знали только сотрудники самой больницы, продюсер и стафф. Я просила не говорить ребятам. Как только я приехала в отель, меня провели в номер Орю и Макмун, но я убедила их в том, что я в порядке. Они оставили меня один на один в пустой комнате. Мне было очень страшно, я испугалась, но старалась успокоить себя. Затем мне на телефон пришло смс: «Ты так легко больше не отделаешься. Мы убьем тебя в следующий раз, как только приедешь в Корею. Так что вали отсюда и оставь Тэхёна, шлюха». Такого рода сообщения мне приходили с того момента, как я очнулась от комы, а значит почти три недели. Я игнорировала, но иногда мне поступали звонки с такими же словами. Я никому не говорила об этом, но поняла, что если я останусь, то ничего хорошего от этого не будет. Мой контракт уже давно истек со всеми агентствами, с которыми я работала и я могла спокойно улететь. Я позвонила продюсеру и сказала свое решение. Я не могла поступить иначе. Вот уже прошло два часа, на улице вечер, а я уже в аэропорту. Мой самолет должен был отправиться через полтора часа, так что я решила посидеть и подождать. При этом, мне сказали, что ребята уже приехали и я не хотела с ними сталкиваться. Я хотела улететь по-тихому, чтобы не было слез и просьб остаться. Ведь я не могла. Я всего лишь маленькая наивная девушка, которая приносит лишь проблемы всем, в любой стране или любом городе. Будь то Россия, Корея, Китай, Япония, Америка, Франция и другие. Везде я приносила какие-то проблемы. Вдруг раздался телефонный звонок от Макмуна, я взяла трубку и слышала дикие крики. «- Почему вы не сказали нам, что она улетает? Как вы могли так поступить, продюсер? - Почему вы ее не остановили? Почему вы дали ей уйти?! - кто-то кричал. - Я не могу поверить в это. - Сколько осталось времени до полета? Быстро говори, Макмун. Иначе мы тебе не простим этого. - Через 30 минут. - Мы успеем поехали. - Мы не дадим ей уйти.» Я поняла, что встречи не избежать, но объявили посадку на мой рейс и я отправилась в сторону своей дороги, надев наушники, в которых играли песни ребят, в том числе и моя. Я уже стояла почти у самолета. Я обернулась, но никого не было видно. Я уже успела подумать, что они не придут и была рада, но вдруг.. - Зачем ты так поступаешь? Зачем так сбегаешь? – за спиной я услышала крик. Я обернулась и увидела бегущего Тэ. Он остановился в тот момент, когда между нами было около 10 метров, а может и больше. Я не могла поверить в это. - Зачем так поступать с нами? Со мной? - А смысл мне оставаться? - Смысл? Ты заставила нас всех страдать и спрашиваешь про смысл? - Я не виновата в том, что меня пригласили для съемки клипа. Я не виновата, что познакомилась с такими людьми, как вы. Я не виновата в том, что написала песню. Я не виновата в том, что начала испытывать чувства. Но я виновата в другом: в том, что тогда ушла. Ушла в тот день, думая только о себе. - Почему ты ушла? Почему подвергла себя такой опасности? - Я не могла.. Находиться рядом. Все, что происходило, это не правильно. Все это ошибка, все это не правильно. Я самая типичная фанатка и сотрудница, с которой вы работали. Почему мне дали столько много времени? Почему они позволили всему этому произойти? – мои глаза стали влажными и по щеке стекали слезы. Тэ сделал огромный шаг ко мне, которым сократил расстояние, а затем еще один. – Не подходи, прошу. Не надо. Не прикасайся ко мне. - Почему я не могу даже дотронуться до тебя? - Потому что я не смогу тогда улететь. Я буду испытывать огромную боль. - А знаешь, какого было мне? Когда после операции вышел врач и просто молчал? Он вышел и ничего не говорил. Мы думали, что ты умерла. Я хотел сам умереть. Я, взрослый мужчина, Ким Тэхён, которому в этом году 26 лет, хотел покончить собой из-за девушки, которая просто снималась с нами? Знаешь, как мне было больно, когда ты была в коме и я не мог прийти к тебе днём, при всех? Знаешь, как мне было больно приходить по ночам и рассказывать тебе все, в надежде, что ты слышишь меня? Знаешь, как мне было больно смотреть на твое тело в тот день? – все это издавалось криком, но затем голос Тэ затих – Знаешь ли ты, что я вообще чувствую? Ты не имеешь и малейшего понятия об этом. - И не хочу знать. - Врешь. - Не вру. – я смело смотрела с серьезным лицом на Тэ – Не хочу ничего слышать. Мне это не надо. Я не… Я не успела договорить, как моих губ коснулись губы Тэхёна в грубом поцелуе. Он прижал меня настолько сильно, что я не могла вырваться. По всему телу прошли жар и дрожь, от чего мне было страшно, но и приятно. Тэ был таким огромным, что я могла спрятаться за ним. Он был теплым, но я чувствовала столько эмоций в его поцелуе. По моим щекам пошли горячие слезы и я думала, что могу обжечься. Я аккуратно взяла его за рубашку, в которой он был. Его рука была на моем затылке, а другая на талии. Затем он медленно отстранился. Он провел своим большим пальцем под моим глазом, вытирая слезу. Я смотрела прямо на него. Только сейчас я поняла, что он был немного выше меня, а его карие глаза смотрели только на меня. В его глазах я видела только свое отражение. - Не улетай. Пожалуйста, останься еще на несколько недель. Я обещаю тебе безопасность. Но не бросай. Не поступай так со мной. – он уже обнял меня, и шепотом продолжил – Сначала ты, маленькая, восемнадцатилетняя девушка, заставляешь меня не спать из-за тебя, а сейчас так просто улетаешь. - Я не могу остаться. – опять на моих глазах появились слезы – Я не могу остаться, Тэхён. Несмотря на все, что было и могло быть. Я не останусь в Корее. Я больше не вернусь. А если и вернусь, то не ради тебя. Прости. Но ты можешь сделать одну вещь, благодаря которой я не буду жалеть о том, что познакомилась с тобой. - Что я должен сделать? - Поцелуй.. – произнесла я шепотом – Поцелуй меня еще раз. В последний раз. Тэ отстранился и смотрел в мои глаза, которые блестели от слез. Он приблизился ко мне и поцеловал еще сильнее, чем было перед этим. Я чувствовала каждую рану, которая ныла от этого. Я чувствовала его руку на талии, чувствовала то, как его сладкие губы целовали меня, чувствовала его дыхание. Я понимала, что этого больше не будет. Что все будет так, как было раньше. Они не знают меня, а я их. От этих мыслей по моим щекам вновь покатились слезы. Их было еще больше, отчего мое лицо опухло. Затем я уперлась руками в грудь Тэхёна и отстранилась. - Спасибо. Ты сделал меня счастливее. – я попыталась выдавить из себя улыбку – Прости. Я вовсе отошла от него и посмотрела за спину. Там стояли все ребята, которые смотрели на нас и все видели. Там стоял Макмун и Орю, продюсер. Я ярко улыбнулась, вытирая все свое лицо от слез. Я поклонилась им и быстро пошла в сторону самолета. Но вдруг, уже на подъеме, меня схватили за кисть. Это был Чонгук, а сзади стояли все остальные. Я все так же искренне им улыбнулась и сбросила руку Чона. Я побежала в самолет, где меня ждала пятизвездочная комната. Я села на место и по салону объявили, что мы взлетаем. Я посмотрела в окно кабины. Я видела их всех. Намджун, Джин, Тэхён, Чимин, Юнги, Хосок, Чонгук. Все они смотрели на борт самолета. Я начала снова плакать. Каждый момент моей жизни ассоциируется с песней. И в этот момент играла песня «The Truth Untold». Теперь эта песня всегда будет напоминать мне об этом моменте. О поцелуе Тэ, о том, что я пережила в Корее. Мы начали немного отъезжать и я успела сделать фото из окна самолета, где уже все расплывалось, но только ребята были четкими. «Прощайте.. И простите.» - именно так я подписала ту фотографию. Я не могла остановить слезы и до последнего ждала, когда они скроются с моих глаз и мы взлетим.