Эффект Ханны

there are times when silence is a poem Клэй кашляет. Хмыкает. Прочищает горло, словно собирается что-то сказать. Смотрит в глаза Портера, не моргая. Взгляд у него неприятный. Тяжелый, пробирающий до костей. Обвиняющий. - Из них всех, из этих детишек, ты — единственный, кто не пытается выбраться отсюда, Клэй.Ты думаешь, что никто не сможет тебе помочь. Что ты один против целого мира. Но это не так. Как всегда, Портер не слышит. Не хочет слышать. Никто не хочет. Парень откидывается на спинку стула, не спуская глаз с врача. - Всё ещё не хочешь ничего сказать, Клэй? Может, скажешь, зачем ты пытался повеситься на дверной ручке? Я могу помочь тебе. Но ты должен начать говорить. Клэй переводит взгляд в угол кабинета. Улыбается, словно видит старого знакомого. - И что мне с тобой делать? Дженсен фыркает, отрицательно качает головой, складывает руки на груди. Как бы говоря «ещё одна попытка, док». Попробуй еще раз, док. Попробуй спасти его. У тебя не получится, конечно же, но ты должен пытаться. Ты должен биться в бетонную стену, с упорством, присущим лишь душевнобольным, потому что это — твоя работа. - Если ты не хочешь говорить, может, я тогда почитаю? Психиатр достает из ящика стола книгу, раскрывает её на середине, начинает скользит глазами по строчкам. Слова не задерживаются в его голове, буквы рассыпаются, едва ли собираясь в осмысленные предложения. Так они и сидят, мальчик смотрит куда-то в угол с мечтательной улыбкой, врач поглядывает на него из-за книжки. Проходит полчаса. Телефон врача пищит, сообщая о том, что сессия закончена. - Что же, Клэй, увидимся завтра. Подросток закатывает глаза, отмахивается, направляется к двери. - И ещё одно, Клэй. Кто стоял в этом углу? Дженсен шумно сглатывает, выдавливает из себя кривую улыбку. Выходит. Возвращается в свою палату, чтобы увидеть, как его сторону комнаты разоряют санитары. Срывают рисунки со стен, снимают с постели простыню, забирают карандаши. Он хватает одного из санитаров за рукав, когда тот почти рвет один из рисунков. Снимает его со стены сам, вручает санитару дрожащими руками. - Прости, малой. Указание начальства. Убираем всё, чем ты можешь себе навредить. Да, и это тоже, - с этими словами санитар забирает плеер, лежащий под матрасом. Клэй кивает, но не им, а скорее, самому себе. Отходит, дает пройти санитарам. - Вау, это было жестоко, чувак. Я Тони. Твой новый сосед, видимо. Только сейчас Клэй замечает парня, сидевшего всё это время на второй кровати. Парень белозубо улыбается, зачесывает черные волосы назад отработанным движением. Подает руку. Клэй, не обращая на него внимания, идет к своей кровати и падает на нее лицом вниз. - Понятно, ты не из разговорчивых. Ну ладно. Встает, уходит, шаркая мерзкими резиновыми тапочками. Такие у всех в этом заведении, как будто симпатичная обувь заставит их вспомнить о том, почему они хотели покончить с собой. - Я всё ещё здесь, Клэй. Если ты боишься забыть мой голос, моё лицо, то просто посмотри на меня. Хорошо? Он лежит, не двигаясь, до самого ужина. Ханна лежит с ним, обнимая его со спины.