Эффект Ханны

I need everything to stop

— Алекс? Ты со мной? — с шутливой улыбкой спрашивает Портер. — Да. Да, конечно. Просто… иногда мира слишком много. Иногда я чувствую, что не справляюсь. Не так, как после смерти Ханны, но все равно… Облизывает губы, вновь смотрит в окно. С наружней стороны к стеклу прилип желтый кленовый лист. — В чем это выражается? — Звуки. Взгляды. Голоса. Прикосновения. Всего этого слишком много, понимаете? Как будто я без кожи. Психиатр с задумчивым лицом пишет «увеличить литий». — Как будто это ненастоящее. Не так, как раньше, таблетки помогают. Но просто… мне кажется, что я проснусь в своей комнате. Что мне позвонит Ханна, напишет Джессика и мы будем сидеть в нашей кофейне. Что не было последнего года. У него красные веки. Как будто он уже давно выплакал все слезы. Портер ставит вопросительный знак в планшете. — Ты был бы счастлив, если бы этого года не было? Алекс кивает. Теребит сережку в носу. — Я хотел бы отмотать все назад. Сказать все, что не сказал, поддержать ее. Я был ее другом. Правда. И я не… я не был рядом с ней. Мог ли я что-то сделать? — всхлипывает. Смотрит на доктора затравленным взглядом. — Мог ли я… — Мне очень жаль, Алекс. Но, видишь ли, невозможно исправить то, что уже случилось. Но Алекс, послушай меня внимательно, хорошо? То, что Ханна сделала… она сделала сама. И ты не виноват в том, как она поступила. Никто не виноват. Парень смаргивает слезы, качает головой. — Подумай над моими словами, хорошо? — звенит таймер. — А теперь иди. И не пропускай ужин, договорились? — Конечно, док. Как скажешь, док. Что пожелаешь, док. Эти дети настолько приноровились лгать, глядя в лицо, что им никто не верит в редкие мгновения честности. Психиатр с усталым стоном опускает голову на сложенные руки. Клэй — острые плечи, беззащитные ключицы, торчащие в широком вороте больничной пижамы. Клэй — тишина в венах, тонкие пальцы, острый взгляд. — Привет, — Алекс хлопает его по плечу. Бросает на стол свой поднос с ужином. — Слышал, что эти уроды сделали с твоими рисунками. Дженсен кивает. Улыбается. Удивленно расширяет глаза при виде полной тарелки Алекса. — Ага. Меня теперь пасут, заставляют жрать эту гадость. Это вообще что? — с гримасой отвращения блондин поднимает ложку, полную клейкой, белесой каши. Ловит взгляд санитара, направляющегося к нему. — Черт. Они серьезно? Тони садится напротив Клэя, кивает ему, как старому знакомому. — Я уверена, что он ездит на красном кабриолете, ходит в кожанке и ловит парней на эту свою улыбочку, — Ханна садится рядом с Тони, проводит рукой над его волосами. — Ты посмотри, сколько геля. Клэй прячет хихиканье за стаканом воды. — Невероятно, — шипит Алекс. Санитар — идеально белый крейсер, на форме ни пятнышка, встает за его спиной. — Доктор Портер сказал последить за тобой, Стэнделл, без обид. Не обращай на меня внимания. Алекс берет ложку. Его рука едва заметно подрагивает. Кладет ложку, хватает яблоко, вгрызается в него, как в злейшего врага. — Тони Падилла. — Алекс Стэнделл. Познакомился с Клэем? — чавкает блондин. — Ага. У парня даже плеер забрали. — Уроды, что я говорил? Слушай, можешь не нависать надо мной, извращенец?! Отойди на пять шагов, хотя бы, чтоб тебя! Клэй хватает Алекса за руку, оттаскивает от санитара, встает перед ним, как живой щит. Санитар переглядывается с коллегой, стоящим у стенки, отходит от стола на пару шагов. Клэй смотрит Стэнделлу в глаза, сажает за стол. — Я знаю, да, я не хочу провести еще одну ночь в изоляторе, не смотри на меня так, — отмахивается блондин. Сжимает свое предплечье, царапает его короткими, обгрызенными ногтями. Тони замечает, что все руки Алекса покрыты царапинами. Дженсен берет крекер со своего подноса, запихивает в рот. Кивает на тарелку Алекса. — Если вступаешь в драку с местными, или с санитарами, проводишь ночь в изоляторе, — объясняет Стэнделл. Тони настороженно кивает. Алекс впихивает в рот ложку каши. Жует. Глотает, сморщившись. — Ужасно. Было бы чем блевать, украсил бы стол. Ханна имитирует рвотные позывы. Клэй смеется, прикрыв рот. Очистив половину тарелки, упихав в себя ее содержимое, Алекс принимается за пудинг. Облизав ложку, целится ею в Тони. — За что тебя засадили, Джеймс Дин? — За тупость, — закатывает глаза Падилла. — Не, я серьезно. Клэй играет в «виселицу», я сыграл в «русскую рулетку». Могу про каждого клиента рассказать. Вон там, видишь сладкую парочку? Джессика и Джастин. Тони оборачивается в тот момент, когда девушка взрывается смехом. — Джааааас! — она бьет по столу ладонью. — Она пыталась утопиться. Он нажрался наркоты. Ромео и Джульетта ебаные. Клэй толкает его локтем. Алекс отмахивается. — Может быть, стоит упомянуть, что спал и с ней, и с ним? — Ханна садится на стол, так, что Алекс почти прикасается к ее бедру рукой. Почти. — Тайлер Доун. Как всегда, в одиночестве, как всегда, жуткий. Сталкер. Пытался отравиться выхлопным газом. Не преуспел, как и в любом своем начи… — Я запил снотворное водкой, понятно? — прерывает его Тони. — Тупанул, бывает. Я не хотел кончать с собой. Блондин кивает, начинает ковырять остаток каши в тарелке, когда к нему подходит санитар. — Стэнделл, тебе лучше это доесть. — С чего бы это? — щурится парень. — Иначе мы не дадим тебе твою гитару. — Вы издеваетесь? Серьезно?! Ханна с сожалением качает головой. — Да, серьезно, Стэнделл. Прости. Алекс падает на свой стул. — Вы меня убить хотите, люди, — запихивает в рот еще одну ложку. — Черт. Нет. Не могу, хоть режьте. Отпихивает от себя поднос. Санитар забирает его, цокает языком. — И откуда только силы берешь, не понимаю. Тони не может понять, что между Клэем и Алексом. Не то, чтобы его это волновало, конечно. Не то, чтобы он залип на желтеющие синяки на шее Дженсена, или на его голубые глаза. Или на отчаяние в каждом жесте. На позвонки, торчащие над воротом его футболки. На родинку на его шее. Не то, чтобы ему захотелось узнать вкус кожи Клэя. Алекс садится на пол у кровати Дженсена, смотрит на потолок. — Сигареты еще остались? Клэй кивает. — Хорошо. Эти уроды реально не отдали мою гитару, — Алекс с сомнением смотрит на Тони. Ханна, сидящая рядом с Клэем, подпирающая его плечом, прикусывает губу. Брюнет, почувствовав взгляд, откладывает книгу и смотрит на него. — Куришь? — Иногда, — Падилла осознает, что он проходит тест.