***
Хлоя отрывалась в ночном клубе. Ну а что еще делать девушки, с модельной фигурой и внешностью. Она прекрасно знала, что, когда она проходит мимо столиков на нее обращены все взгляды: вожделенные мужские и завистливые женские. Приносило ли это удовольствие девушке? Да. Приносило ли счастье? Нет, вы что. По крайней мере, это заполняло пустоту внутри, которая съедала девушку на протяжении всей ее жизни. Родители Хлои официально не развелись, но живут раздельно с тех пор как Хлое исполнилось лет семь. И мать бросила ее с отцом. Она же назвала ее Хлоей, и она же постоянно забывала ее имя. Приезжала только на какие-то мероприятия, но никогда к ней. Отец, естественно, водил других женщин в свой огромный отель, и, естественно, пытался скрыть это от Хлои. Но разве можно утаить что-то от подростка. Она понимала его, в глубине души, но простить не могла. Как и свою мать, которая полностью забыла про свою дочь. Что-то поменялось внутри Хлои тогда. Она стала хуже относиться к людям, стала хамить, дерзить. Начала ходить по клубам. Появились связи на одну ночь. Так они и познакомились с Адрианом. Нет, он никого не заказывал, просто как-то раз встретил девушку на баре, оба были немного пьяны, оба были много одиноки, обоим хотелось капельки тепла и любви. «Это всего лишь секс.» - подумал тогда Адриан. «Разве это плохо, хотеть капельку любви от незнакомца.» - подумала тогда Хлоя. И они встречались потом еще. Иногда говорили. Но чаще просто проводили время в постели. И все чаще в доме Хлои. Девушка понимала, что начинает влюбляться, но ответных чувств от Адриана не получала. Для него она была скорее милым другом, с периодической разрядкой, нежели любовью всей жизни. Да, Адриан считал ее самой красивой девушкой, которую когда-либо видел, но опыт Кота Нуара давно доказал ему, что внешность бывает обманчива, и не она главная составляющая, которая притягивает людей друг другу. И поэтому с Хлоей он скорее дружил, чем встречался.***
Дождь лил уже третьи сутки. «Отвратительно» - подумала девушка, выходя из такси. Она перестала пользоваться собственной машиной с шофером, чтобы папа не смог отследить ее передвижения. Кинув водителю пятьдесят евро, даже не удосужившись спросить сколько стоит поездка (она могла бы получить тридцать евро сдачи), девушка быстро забежала в один из домов Парижа. Ей всегда нравился этот район, он был тихим и уютным, но вид из окон был прекрасен. Поднимаясь по лестнице, девушка задумалась, а будет рад ли ее визиту Адриан. Хлоя не была глупой, она понимала, что сам Адриан и не думает о том, что они встречаются, но сама девушка просто не могла вести себя иначе. Ей нужно было напомнить о себе, ведь он не звонил уже неделю. И чтобы все выглядело еще более драматично, он выбежала обратно на улицу и встала под дождь. Но совсем ненадолго, чтобы макияж не поплыл, а прически лишь едва примокла. Затем снова пошла по лестнице, но уже очень медленно, чтобы не запыхаться.***
В дверь постучали. Адриан, еще сонный, поднялся с кровати чтобы посмотреть, кого это занесло в такую рань, одиннадцать часов утра. «Почти полдень? Долго же мы спали» - подумал парень. Вся неделя рядом с Маринетт была самым настоящим приключением. Он не знал, чего еще можно было ожидать от этой девушки. Она с удовольствием ездила на терапии, и всего пару раз за неделю немного на него вскрикнула, когда он ее разозлил. Но в целом, она казалась ему обычной девушкой, просто загадочной и грустной. Дверь со скрипом открылась и на пороге парень увидел белокурую красавицу, немного мокрую от дождя, но от этого еще более милую и невинную - Здравствуй, Адрианчик! – накинулась она на него с объятиями. Когда Хлоя оглянула Адриана сверху вниз, она удивилась, потому что он выглядел так, будто только проснулся. - Спал? – с какой-то внутренней настороженностью спросила она. - Эм, да, ты разбудила. – невинно улыбнулся Адриан. Лично он всегда считал Хлою другом. Хорошим, верным, красивым и сексуальным, но другом. Поэтому в его голове даже не зародилась мысль о том, что, увидев Маринетт в его квартире, Хлоя подумает совершенно о другом, что она не поймет. И все же, он так и стоял на пороге, не давая ей войти. - Я соскучилась. – уже без особо энтузиазма сказала девушка. – Ты не один. Она сказала это с такой интонацией, что Адриан не понял, был ли это вопрос, или скорее утверждение. Но все же он заметил, что Хлоя заметно погрустнела. - Хлоя, это не то, о чем ты думаешь. Все гораздо сложнее. – вздохнул Адриан. И это была чистая правда. Он совершенно не понимал, что происходит между ним и Мари, но точно знал, что одним словом их отношения не описать. Поэтому сейчас он стоял перед Хлоей, абсолютно честный, взгляд его был полон негодования, а сердце давно билось в каком-то особом рисунке. - Кто она? – внезапно очень холодно спросила Хлоя. В этом она была мастером. Когда ей было больно, она искусно изображала полнейшее отрешение. И вот сейчас, ей нужно было сделать хоть что-то чтобы не заплакать. - Моя пациентка. – спокойно ответил Адриан. Головой он понимал, что не хочет потерять Хлою как друга, но сердцем ничего кроме чуть теплых чувств не испытывал. - Это хотя бы законно? – усмехнулась девушка. Она говорила тихо, боясь, что если девушка в комнате выйдет к их разговору, если она окажется красивее Хлои, то та точно убежит в слезах. - Думаю, да. – грустно ответил Адриан. – Хлоя… – начал он - Ой, Адриан, не начинай. Если ты думаешь, что у меня кроме тебя нет никого, то ты ошибаешься. Я не буду врать тебе, скажу, что ты был чуть больше для меня чем просто кем-то, поэтому мне очень грустно, что ты не известил меня о своих Новых – она сделала акцент на слове – увлечениях. – Хлоя собрала всю волю в кулак и сказала: - Буду очень рада, если ты меня с ней как-нибудь познакомишь. После чего она развернулась и удалилась из квартиры, тихо прошептав: «Надеюсь, она та, которую ты так искал.»***
Дождь хлестал в лицо девушки. Ее укладка была безнадежно испорчена, в общем то как и макияж. Она шла в расстёгнутом тренче подставив грудь, приоткрытую глубоким декольте, струям дождя. Думала ли она о том, что может простудиться? Да, конечно. В начале даже хотела этого. Но потом поняла, что больничный халат ни в коем случае не будет сочетаться с оттенком ее кожи, и забежала в ближайшее кафе, так кстати попавшееся ей на пути. - Здравствуйте. - мило поприветствовал ее молодой бариста. Он был высоким, широкоплечим парнем, с темными волосами со светлыми кончиками. – Чего хочет такая обворожительная девушка в такой хмурый день? - Я не знаю. – растерянно ответила Хлоя, которая была просто обезоружена дружелюбием этого парня. - Тогда предлагаю вам присесть и подождать выбора шеф-баристы. – парень высоко поднял подбородок, намекая на себя, и Хлоя ухмыльнулась. Она села за самый дальний столик у окна, в углу, в котором никто не сидел, потому что тот был слишком темный, а столик слишком маленький, едва для двоих. Через некоторое время девушка поежилась от холода. Она сняла свой мокрый плащ, но и ее платье, и все, что было под ним, промокло до нитки. И в ту минуту, как она первый раз вздрогнула, на плечи ей опустилось что-то мягкое и теплое. Плед. Хлоя обернулась и увидела парня, с большой кружкой чего-то, улыбающегося ей. - Простите, что так долго, не знал, что же вам принести. – он поставил перед ней кружку красивого нежно-лавандового цвета, и в нос девушке ударил запах пряностей: корицы, гвоздики и…перца? - Что это? – удивленно спросила она. - Это чай с пряностями. Я подумал, что вы, должно быть замерли, так как сильно промокли, поэтому добавил пряности, чтобы вы не заболели. – парень добродушно улыбнулся. А Хлоя в свою очередь снова вздрогнула. - Эм, вы промокли, если вы будете не против, я мог бы предложить вам еще плед и сухую футболку, чтобы мы могли просушить ваше платье. - Зачем? – внезапно спросила Хлоя. – Вы ведь не знаете меня. Может я заслужила мокнуть под дождем. – она грустно ухмыльнулась и посмотрела в окно. - Уверен, никто не заслуживает умереть о воспаления легких. – немного опешил парень. Хлоя еще с минуту вглядывалась в его лицо, а потом встала сняла со своих плеч плед и передала парню. - Веди меня, мой принц. – улыбнулась девушка. - Ким. – поправил ее парень. – Туда, идем… - Хлоя. – еще раз улыбнулась девушка. Через пару минут, сидя в футболке парня-баристы, которая доходила ей до середины бедра, укутанная в пледы, согретая прекрасным чаем, Хлоя слушала смешные истории Кима и думала, что, если не судьба, привело ее в это кафе.***
Лука Куффен всю свою жизнь хотел посвятить музыке. Она была для него чем-то вроде панацеи, плацебо. Вроде не лечила, но, если сильно поверить, боль проходила. Детство было тяжелым. Самые яркие воспоминания, самые яркие дни из детства похожи один на другой: родители кричат друг на друга, папа говорит маме обидные слова, а маленькая сестра плачет от страха. И именно это побудило его начать играть на старенькой папиной гитаре. Чтобы заглушить крики родителей, чтобы Джулека перестала плакать, чтобы занять голову, избавить ее от плохих мыслей. Потом отец ушел и все, что он оставил еще маленькому Луке, была та самая гитара. Через год мать в порыве злости разбила ее, а затем купила новую, еще лучше. А еще через год отец погиб. Лука помнит, как плакали мама с сестрой, ведь, даже несмотря на то, что он ушел, они все равно любили его. Он помнит, как Джулека решила переделать комнату в черные тона, помнит, как она стала все чаще молчать и задумчиво смотрела на Сену. А Лука тренировался. Игра начала затягивать его. Он мог часами сидеть и бренчать что-то, одному лишь ему известное. И со временем простые аккорды превращались в прекрасную музыку, в которой он изливал душу, она наполняла всю пристань, иногда даже собирались люди. И вот как-то раз, в толпе, он заметил девушку рядом со своей сестрой. Она широко улыбалась, что-то рассказывая Джулеке. Он не помнит, как и когда потерял голову от этой улыбки. Но одним из самых ярких воспоминаний является их первая встреча: в тот самый день, когда он увидел Мари, она поднялась на их дом-корабль, при порыве ветра корабль пошатнуло и Маринетт вместе с ним, и именно Лука стал тем препятствием, которое отделило ее от жесткого пола. Парень сразу обратил внимание на то, какие красивые глаза у девушки и как мило она хмурит носик, когда злится. В дальнейшем, при их знакомстве Мари то и дело переминалась с ноги на ногу, испытывая жуткое смущение. А Лука был полностью очарован. Девушка была такой милой и неуклюжей, что ноты сами появлялись в его голове при взгляде на нее. И какова же была его радость, когда Мари сказала, что ей понравилась музыкальная характеристика ее настроения. Потом они разговорились. И им был так интересно друг с другом, что это было просто нереально. Лука играл девушке музыку, рождающуюся в его голове, а Мари рисовала картины, ассоциирующиеся с ней. Они оба отчетливо помнят первый поцелуй. Тот факт, что Лука старше на два года по началу пугал Маринетт, но с ним она чувствовала себя такой защищенной, что сомнения крупица за крупицей исчезали из ее головы. В тот день они пошли вместе на очередное кино. Никто не смотрел фильм, они баловались весь сеанс, кидались попкорном в пустом зале, потому что выбрали самый нудный фильм из всех, показываемых в маленьком кинотеатре рядом с пристанью. Мари отвернулась вытащить попкоринку, которая так некстати попала за пояс брюк, а Лука чуть ли не с головой зарылся в пакет, чтобы найти идеальное зернышко для Маринетт. судьба велела девушка развернуться, а парню поднять голову в одно и то же время. Поцелуй был случайным, но это не значит, что он не был желанным. Лука быстро сориентировался, он легонько дотронулся до подбородка девушки и чуть притянул ее к себе. Мари легко поддалась навстречу, и положила свою руку Луке на щеку. Никто из них не помнит, сколько длился их поцелуй, но, когда они отвлеклись друг от друга, на большом экране красовалась надпись «la fin». Им пришлось покинуть кинотеатр. Оба шли к дому Маринетт в легком смущении. Естественно, ведь Мари было всего пятнадцать, это был ее первый поцелуй, а Лука в свою очередь с того самого момента не мог свыкнуться с мыслью, что Маринетт уже не маленькая девочка. У дома девушка он снова коснулся ее губ, нежно и мягко. И Маринетт тогда не знала ничего, слаще этого момента. Так они начали встречаться. Вместе им было хорошо. Даже слишком. Они никогда не ругались, всегда понимали друг друга с полуслова, в объятиях Луки Маринетт было спокойно и уютно. Девушка смешила Луку своей неуклюжестью, и тот, в свою очередь, как рыцарь всегда приходил ей на помощь. И люди даже могли бы подумать, что они просто очень хорошие друзья, пока между ними внезапно что-то не изменилось. В их взглядах друг на друга появились искры, объятия перестали быть робкими, а шепот Луки на ухо Мари теперь заставлял ее не засмеяться во весь голос, а лишь закусить губу, сдерживая улыбку и покраснеть. Невооружённым взглядом было видно, что их отношения давно перешагнули порог мимолетной влюбленности, и теперь были не просто нежными, а стали по-настоящему пламенными. Это не было запланировано. Мари пару дней назад исполнилось семнадцать, но Лука не смог приехать к ней, потому что перед ее Днем Рождения они бегали под дождем, и парень отдал свою куртку девушки, промокнув и простудившись при этом. Мари чувствовала дикую вину за это происшествие и не стала устраивать вечеринку. Она отметила праздник с родителями, просто воткнув свечку в непроданный с утра кексик. Но на следующий день она принялась за выпечку торта, а еще через день, вечером отправилась с ним к Луке, чтобы они могли вместе с его семьей насладиться шедевром Мари и Месье Дюпена (в большей степени). Но каково же было ее удивление, когда она узнала, что ни Джулеки, ни мадам Куффен на борту их дома не оказалось. Они уехали к подруге Мадам Куффен, чтобы не заразиться от Луки. Парень поначалу отказывался принимать гостью, но потом все-таки согласился впустить ее в комнату. Он уже не чувствовал недомогания, но все еще боялся, что простуда решит обратить свой взор на девушку. Она уже не выглядела как маленькая пятнадцатилетняя девчонка, которая чуть не упала на палубе этого корабля. Мари очень изменилась. Она стала выше, фигура приобрела заметные округлые очертания, черты лица стали более выразительными, и Лука не раз видел завистливые взгляды парней, когда они прогуливались с Мари по парку, держась за руки. Мари сделала им чай, отрезала торт, положила все на поднос и пришла к Луке. Но в комнате никто и не вспомнил про чай. Короткий поцелуй который должен был означать благодарность как-то слишком быстро перерос в пламенный и страстны, поднос был благополучно оставлен на полу вплоть до самого утра, торт забросали одеждой, а Мари так и не вернулась домой ночевать. Не было ни свечей, ни вина, о которых так мечтала девушка, но она была уверена на все сто процентов, что с правильным человеком антураж не важен, важен лишь момент. Лука же сначала даже боялся коснуться девушки. Она всегда казалась ему настолько невинной, что странно было осознавать с каждой секундой, что она уже давно не котенок, а дикая кошка, которая с охотой поддавалась каждому прикосновению. Потом он долго корил себя, что не сделал этот момент особенным для нее, боялся, что заразит ее простудой, что все произошло не вовремя. Мари всю жизнь думала, что секс как-то меняет отношения между мужчиной и женщиной. Она думала, что будет смущаться, что это будет больно и еще кучу всего. Но все ее стереотипы рухнули утром. Ей не было неловко, у нее ничего не болело, ей было так хорошо и ночью, и утром, что девушка думала, что так не бывает. Она с улыбкой вспоминала себя двухлетней давности, когда самым приятным ей казался всего лишь поцелуй. - О чем ты думаешь? – спросил ее тогда Лука. – Жалеешь? - Ничего раньше не казалось мне таким правильным. – ответила девушка, сильнее прижавшись к нему. Единственное, что омрачило очарование момента, было лишь то, что блузка, в которой пришла Мари, была безнадежно испорчена тортом, в котором вчера и оказалась. Поэтому домой Мари вернулась в футболке Луки. Той самой, с образом Джеггеда Стоуна, в которой он был, когда молодые люди встретились. Родители ничего не сказали. Лишь мама заметила, как светится ее дочь, как напевает себе что-то под нос и идет, не встречаясь с каждым возможным углом, будто вовсе парит над землей. Нуар тогда тоже заметил странные перемены в своей Леди, она была нежнее обычно, совершенно не сконцентрирована, искренне смеялась над его каламбуром. Тогда что-то больно кольнуло его в сердце, но он не придал ему значения.***
Лука не мог уснуть уже третью ночь. Он обдумывал самое сложное решение в его жизни. Вчера он купил кольцо. Хоть оно и было прекрасным, оно не могло идти ни в какое сравнение с девушкой, на которой должно было быть надето. Он не сомневался в решении Маринетт. Но ей все равно нужно было дать время подумать. Поэтому он сделал ей предложение ночью в ее комнате за три дня до национального праздника 14 июля, когда их семьи договорились встретиться. Мари была шокирована. Прошло всего несколько месяцев, с тех пор как в ее голове поселились еще несколько человек, с тех пор как она потеряла Тикки и Нуара, как вся ее жизнь рухнула. И в эти месяцы единственный человек, который не менялся, был Лука. Он неизменно любил ее всем сердцем, грел ее вечерами и тепло обнимал. Но любила ли его Маринетт? Она не была уверена в этом уже год. В какой-то момент ее огненные чувства к Луке угасли и переросли во что-то похожее на привязанность, как будто они были давно женатой парой, и прожили вместе столько, что страсть превратилась в крепкую дружбу и партнерство. А человека, который зажигал в ней огонь при каждой встрече, она потеряла. И Мари проплакала эти три дня, который дал ей Лука на раздумья. Она плакала от безысходности; от того, что голоса никак не могли угомониться; от того, что она просто не знала, как ей поступить. Обычно рядом всегда была Тикки, которая помогала принять правильное решение, а тут рядом не было ни одного помощника. Но Мари все таки пришлось принять решение. Одно из самых сложных в ее жизни. Они не виделись с Лукой дни раздумий, но как только он зашел в квартиру, Маринетт потянула парня за рукав рубашки в угол под лестницей на свой этаж-комнату. - Марин, что ты делаешь? Так соскучилась? – смеясь спросил Лука. Он сиял от счастья. Он даже приоделся: темные джинсы, рубашка нежно голубого цвета. Парень хотел выглядеть представительно, он хотел, что у Мари даже не возникло сомнений, что он, Лука, самый надежный парень на Земле, что он будет любить ее до конца жизни. - Мне нужно поговорить с тобой. – Марин старалась держать себя в руках. Только он называл ее полным именем: Марин. И произносил его как-то особенно, от чего у девушки когда-то даже бежали мурашки по всему телу. - Потом, любовь моя, нас уже зовут. – он хотел поцеловать ее в губы, но Мари подставила щеку. Сначала Лука даже напрягся, но как только коснулся ее губами, девушка как кошка мотнула головой и переместила его губы на свои. Поцелуй вышел томным, с оттяжкой, так целовались на прощание. Маринетт мало ела. Когда все начинали смеяться, она выдавливала из себя фальшивые смешки, что, кажется, работало исправно. Она даже пару раз вставила свои фразы в разговор. Мари спрашивала, давала новые идеи для разговоров, пытаясь оттянуть момент Х. Но через пару часов дружных переговоров за обеденным столом, Лука стал. - Прошу вашего внимания. – он подошел к Мари, взял ее за руку и вывел из-за стола в середину комнаты. – Я давно представлял себе этот момент. Хоть мы и познакомились с Мари не так давно, в первый день, когда я увидел ее, мурашки пробежали по моей спине. – он посмотрел девушке в глаза. – И они пробегали каждый чертов раз, когда эти глаза смотрели на меня или в мою сторону. Я думал, что разбираюсь в музыке, но я знал только печальную ее сторону. Ты научила меня быть счастливым от головы до ног, убеждаться каждый день, насколько может быть прекрасна жизнь. По началу я боялся даже прикоснуться к тебе, ты казалась мне такой хрупкой, такой маленькой, что я готов был ждать хоть всю жизнь, пока ты не будешь готова. Но больше не могу. – Лука стал на одно колено и достал прекрасное кольцо, серебряное, с небольшим камнем, которой было обрамлено маленькими лепесточками роза. - Марин, - спросил он со всей серьезностью в дрожащем голосе. – ты выйдешь за меня замуж? И все взгляды в комнате устремились на девушку. Пот проступил на ее лице. на глаза стали наворачиваться слезы, которые не должны были проступить наружу. - Лука, мы можем поговорить наедине? – тихо и безнадежно спросила девушка. - Поговорить? – спросил он. – О чем, Марин? Скажи, ты хочешь выйти за меня замуж или нет. Все снова посмотрели на Маринетт. она собрала всю волю в кулак и практически без эмоционально и тихо произнесла: «Нет.» Для Луки это было ударом всей его жизни. Сначала его бросил отец, и теперь, когда он снова открыл для кого-то свою духу, терзаемую сомнениями, он снова был брошен. Даже не взглянув на Мраинетт, на глазах которой уже проступили слезы, он выбежал на улицу. - Простите. – сказала Мари и убежала в свою комнату попутно всхлипывая и чуть не упав с лестницы. Слезы застилали ей глаза, она даже не знала, когда ушли гости, и что было с Лукой.***
Лука бродил по городу. Они с Марин исследовали каждый угол этого чертового старого города. Он ведь не сомневался в ее выборе. Он был уверен, потому что ей с ним было хорошо. А хорошо ли? Он никогда не задавался этим вопрос. Был ли девушка по-настоящему счастлива с ним? Да, по началу, точно. Но вот в последнее время. Лука ведь заметил, что она изменилась, что что-то произошло. И только гуляя по пустым узким улочкам старого города, пока все на параде на параде, он вдруг стал осознавать, что, возможно, Мари не была счастлива с ним. Собственные чувства ниспадали на него плотной вуалью, не давая приглядеться к девушке поближе. И Лука был готов на все что угодно, лишь бы удержать ее рядом подольше. И, возможно, предлагать девушке замужество в восемнадцать лет было не самым разумным решением. Но даже от таких рациональных мыслей, легче сердцу не становилось. В голове крутились различные мысли. И самая грустная, так самая, которая представляла собой наиболее реалистичное дальнейшее развитие событий, заключалась в том, что его время рядом с Марин закончилось. И она колола его сердце маленькой иголкой при каждом вдохе. Лука не хотел возвращаться домой, поэтому просто бесцельно бродил по городу в поисках чего-то. Если бы Бражник тогда еще промышлял своими злодеяниями, парень был бы прекрасно мишенью: разбитый, потерянный и разгневанный на судьбу. Он так и не вернулся домой той ночью. Остался у друзей. А затем и вовсе съехал от матери, каждый вечер забываясь объятиях крепкого алкоголя и очередной партии в покер с друзьями.