Я убила Леди Баг

Маринетт долго лежала в кровати. Она обдумывала все, что произошло. И главную мысль. Адриан — Кот Нуар. Ее Кот, который, как она думала, умер, ее напарник, друг, а может и что-то большое. Она просто не решалась встать с кровати и подойти к нему. Девушка все же вышла из спальни, когда солнце зашло далеко за горизонт. «Сколько же времени он был один?» — подумала Мари. Адриан сидел на кухне спиной к ней с кружкой холодного чая, который он сделал ещё днём и к которому не притронулся. В его голове гуляло множество мыслей, он был потерян еще больше, когда его душу заполняла неопределенность. Он думал о том, как много времени потерял, про все те годы которые они были так близко друг другу, про их встречу, про тайное ощущение, посетившее его утром, но всё сводилось к одному слову: «жива». В полумраке Мари обошла Адриана, который ее не услышал, села перед ним и стала смотреть на парня. Агрест любил так делать, когда девушка задумывалась о чём-то. Они просидели так около получаса, изучая черты лица друг друга заново. Теперь было понятно, откуда на их лицах были мелкие шрамы. Они не понимали, как не смогли понять раньше, ведь они были так похожи. Только волосы были длиннее, лица старше, взгляд был тяжелым, а души израненными. — Нуар? — мягко сказал девушка и слезы снова навернулись на глаза. — Не плачь Моя Леди. — Адриан протянул руку к девушке, чтобы стереть слезинку, но становил ее в сантиметре от лица Мари. Он боялся к ней прикоснуться, будто она так и была ненастоящей и исчезла бы, дотронься он до неё. — Не та идеальная Леди, которую ты представлял, да? — горько усмехнулась девушка. Адриан встал и потянулся к девушке через стол. Он поймал первую скатившуюся с ее лица слезинку большим пальцем и прошептал: — Нет, не та, лучше. *** Они просидели молча ещё какое-то время, пока парня не пересилило любопытство. — Как? — задал он ей простой вопрос — Не знаю. — честно ответила девушка. Они все ещё не могли насытиться взглядом друг друга, но уже знали, что это не сон, и никто из них не исчезнет от взмаха ресниц. — Странно. — задумался Адриан. — Я видел, как ты падаешь, как ускользаешь из моих, рук, как твои сережки разламываются, хотя я всегда думал, что камень чудес можно сломать только с помощью катаклизма. — Ты такой глупый, Котик. — улыбнулась Леди, но на лице Адриана не дрогнул и мускул. — А если серьёзно? — уже громче спросил он. — Я считал тебя мертвой семь лет, я даже могилу тебе сделал. — он все ещё шептал, но это был громкий и гневный шёпот, который, как ни странно, Мари был понятен. — Я знаю, но так было нужно. Прости. — девушка опустила глаза и стала рассматривать стол. — Расскажи мне. Пожалуйста. — тон парня смягчился. Он положит свою руку на руку девушки и погладил тыльную сторону ее ладони большим пальцем. Он всегда так делал, когда Леди чего-то боялась. Маринетт выдохнула. — Это будет долго. — предупредила она Адриана. — Разве я произвожу впечатление уставшего человека. — парень улыбнулся девушке своей самой обаятельной улыбкой Нуара. Под его глазами были почти баклажановые синяки, губы потрескались, а также проступила щетина. — Даже если и так, — добавил он, — я готов не спать вечность, чтобы только знать. Маринетт выдохнула вновь. Ей предстояло поделиться самым сокровенным с человеком, которого она втянула во все, которого считала мертвым, по которому скорбела. И вот он сидит перед нет, смотрит на неё как на мессию, хотя она лишь простая девчонка, которой дали силу, о которой она не просила, и которая не смогла спасти от неё даже себя. — Иногда, — начала она издалека, — к тебе приходит понимание того, что ты не спаситель, и, на самом деле, это ты, кого нужно спасти. Ты ведь помнишь о том, что у каждого из нас есть предназначение, которой давно решено и которого не изменишь. — она все же опустила глаза с Адриана на стол и продолжила свой рассказ, — Вот и мне предназначена была совсем другая участь, нежели та, о которой я представляла. Мы думали, что наша судьба спасти Париж, вернуть талисман Бражника и Паона, но на деле, были лишь звеном в осуществлении этого плана. Странно, да? — спросила она скорее себя, чем Адриана. — Тогда, на крыше, я уже знала, что у меня не получиться победить Бражника и Паона, не все зависит от нас. Они должны были выиграть, понимаешь? Я лишь сделала единственную возможную вещь, чтобы не дать им победить. Мари закрыла глаза. Она так не хотела плакать, но слезы все равно тихонько закапали из ее глаз. — Я не хотела. Просто я не знала, что ещё делать, как защитить всех, тебя. И я не знала, что это будет. Я не думала, что все будет…так. Адриан смотрел на неё стеклянным взглядом. *** На небе не было ни облачка. Но ночь была темной, только народившийся месяц почти не давал света, а люди, живущие в домах Парижа, уже давно спали. И только два подростка, герои, сражались за мирный сон всех жителей. Леди Баг была сегодня слишком собранной и какой-то немногословной. А Нуар, как всегда пытался отпускать шуточки, что получалось у него плохо: слишком тяжело было сражаться с двумя сильнейшими злодеями и одновременно придумывать каламбуры. В этот раз все было по-другому. Больше не было глупого акумизированного ребёнка, которого кто-то обидел, перед ними были настоящие герои, такие же как они сами. Бражник впервые сам пришёл на бой, но не один. Рядом с ним в этот раз был ещё один герой, ещё один утерянный талисман — Паон. Она была прекрасна. Загадочная, таинственная и такая сильная. Нуару даже показалось, что он ее знает. Леди сражалась бесстрашно, Нуар делал все что мог, но они даже не приближались к тому, чтобы победить. Все шло к тому что Бражник заберёт их талисманы и победит. И теперь, сидя на кухне через семь лет после случившегося, Адриан наконец понял, почему его Леди сделала то, что сделала. Она уничтожила то единственное что было нужно их противнику, она уничтожила самое дорогое что было у неё. Но что случилось потом? *** — И что случилось потом? Как ты выжила, я видел, как ты летела с крыши вниз! — Я упала. — честно ответила Маринетт. — Я сама не очень поняла, что произошло. Меня окутал белый дым, я полетела вниз, а очнулась уже у себя в комнате. С голосами в голове. Долго не могла понять, что происходит, но потом мне все объяснили. Они. Это души бывших Леди Баг. Это они сейчас живут у меня в голове… — Потому что ты уничтожила их дом. — закончил за неё Адриан. Он вспомнил, что именно это она сказала при первой из встречи. — Да. — кивнула в ответ Мари. — Они часто болтают, и иногда одновременно, поэтому приходится сдерживать их барьером. Но иногда, когда я расслабляюсь или испытываю слишком сильные эмоции, они прорываются и начинается полный трэш. — Мари ухмыльнулась. Она вспомнила, что Мередит очень не любила скверные словечки, и Мари нарочно произносила их, чтобы позлить ее, пока это не переросло во вредную привычку. — Поэтому на тебя слабо действуют препараты. Невозможно влить в тебя столько, чтобы успокоить всех, твой организм просто не выдержит. — Адриан задумался на минуту, а затем продолжил. — Вот откуда берутся панические атаки, и судороги. Организм не выдерживает несколько разумов одновременно, поэтому мозг начинает бесконтрольно посылать различные сигналы, которые организм воспринимает как неконтролируемые сокращения мышц, считая, что это судороги. — Месье Агрест, вы все сводите к физиологии? — скептически посмотрела на него Маринетт. — Анатомия и когнитивная нейробиология не может объяснить всего. — Я знаю, просто я хочу найти этому разумное объяснение. — ответил ей Адриан. — Они знают, что я сделала, они считают меня виноватой, они хотят, чтобы мне было больно и вуаля. — Но разве Леди Баг не должны быть добрыми и справедливыми. — слишком громко для полушепота задал вопрос Адриан. Мари ли развела руками: — Они больше похожи на сварливых старух, нежели на добрых и справедливых девушек, коими они когда-то явно были. Адриан хотел было хихикнуть, но заметил, как девушка сморщилась. — Все нормально, — поспешила успокоить она его. — у них сейчас вряд ли хватит сил сотворить что-то, подобное утрешнему, просто они недовольны моими словами. — Я понимаю. И снова повисла тишина. У Адриана было ещё так много вопросов, что он не знал, каким именно продолжить их разговор. — А Лука? — сначала Адриан задал вопрос, а потом понял, что о парне он знает не из рассказов девушки, и он так банально спалился о том, о чем не очень хотел ей рассказывать: о встрече с родителями. — Откуда ты знаешь про Луку? — произнеся имя своего бывшего почти жениха Маринетт прикрыла рот рукой. Ей стало стыдно, что, живя с Адрианом, она почти не вспоминала о парне, который должен был быть ее единственным. — Я ходил к твоим родителям. — очень быстро произнёс Агрест, надеясь, что девушка не разберёт его слов. — Ты сделал что??? — достаточно громко спросила Мари. — Ты ходил к моим родителям? Но зачем? — Поговорить. И, прости меня, но разговор успехом не увенчался. Адриан затих и посмотрел на Маринетт. Она заметно погрустнела. Каждый раз, когда разговор шёл о родителях она переводила тему и долго могла задумчиво сидеть, пялясь в одну точку. — Думаешь, я удивлена? Нет, мне давно уже не больно, просто грустно. Как ни странно, эта проблема обошла меня стороной. Правда я иногда скучаю по Шарлю с Жозефин, но это ничего. — Странно. — улыбнулся Адриан. — Когда я уходил из вашего дома, Шарль подсунул мне в карман записку, в которой было корчат написано, что ты не ненормальная. — Порой я и сама в это не верила. А Шарль верил. Каждый раз он приветствовал не только меня, но и всех «прекрасных Дам внутри моей сестренки», — Мари хихикнула. — Мари? У меня был другой вопрос. — улыбнулся парень. Он знал, как нравилось девушке переводить темы и всеми силами старался фокусироваться на разговоре, а не на том, как мило она выглядит, сидя не слегами на стуле, закрыв колени огромной белой толстовкой, словно гигантская зефиринка. — Я помню, но слушаешь ли ты меня? — улыбнулась девушка, снова попытавшись отвлечь парня. — Не пройдёт. — моргнул Адриан. — расскажи мне все, молю. — Ладно. Мы познакомились с Лукой, когда мне было пятнадцать. — начала вздыхая Мари. — Он на два года меня старше. Тогда мне казалось, что это так круто, что парень старше обратил на меня внимание. Но было сложно, ведь тогда я уже была Леди Баг. Странно было искать время и на парня, и геройства. Хотя он любил меня. Ему было семнадцать, когда мы познакомились, так что я часто зависала с его взрослыми друзьями. Когда он меня обнимал, я как будто попадала в другой мир, в котором не было супергероев и суперзлодеев, будто были только мы в одном мире. И я любила его. Всем сердцем любила. — Маринетт подняла глаза, чтобы посмотреть на Адриана, но тот старался всем своим видом не показывать грусти, от того, с какой нежностью его Леди рассказывает о другом мужчине из ее жизни. — Я тогда сильно боялась всего, что происходило со мной. Лука был слишком хорош для меня, всегда. И у нас все было прекрасно. Прости, но я думала, что именно он мой единственный и на всю жизнь. А потом была ночь на их корабле, и я убедилась в этом вновь. Я готова была бросить геройства, лишь бы быть с ним. А потом ты вручил мне письмо. Такое нежное, такое правдивое, что мое сердце начало предательски сжиматься при каждом взгляде на тебя. Как будто ты предстал под другим углом. Такой ранимый и человечный. И в тот момент я поняла, что ты в принципе чувствовал всегда то же самое, что и я. Ты так же, как и я приходил израненным домой, так же ссорился с друзьями из-за недомолвок, все было тем же. Ты один меня понимал. Только одно было по-другому. Ты был безнадежно влюблён. Я не знала, что значит делать комплименты и не получать ответы. Я не знала, что значит пытаться сделать все, чтобы человек обратил на тебя внимание, а в ответ получать дружелюбное безразличие. И когда я наконец поняла, что ты испытывал ко мне настоящие чувства, я запуталась. Сама связала вокруг себя этот глупый клубок из абсолютно беспочвенных страхов и сомнений, я просто боялась принять решение, боялась, что сделаю неправильный выбор, не понимая, что ошибусь при любом раскладе. А Лука, он видел, как меня мотает из одной стороны в другую, но он слишком сильно мне доверял, чтобы ревновать открыто. Он говорил: «Любой корабль качает в шторм. Надо лишь выбрать верное направление, чтобы из него выйти.» — Мари слабо улыбнулась, вспоминая, как добр с ней бал парень, которого она так жестоко отвергла. — И я пыталась плыть в нужном направлении, но с каждым днем меня заносило все дальше в этот «шторм». А потом Тикки рассказала мне о том, что будет. Знаешь, квами такие странные, они знают и видят прошлое, настоящее и будущее, но они никогда не скажут, чтобы мы сами выбирали свой путь. — на глаза девушки навернулись слезы. — Было очень тяжело слышать, что я совершенно не та Леди Баг, которая должна была победить Бражника. И в нужный момент, я просто должна была передать талисман более подходящей кандидатуре. Но «как?» и «когда?» Тикки не знала. Так же как она не знала ничего про тебя. И меня охватило дикое чувство ревности, когда я представила на своем месте кого-то другого. Еще обиднее мне стало от того, что ты возможно и не заметил бы подмены. Но кто знал, что все произойдет именно так? Лично я нет. Тогда я стояла на крыше и думала о том, что есть у меня такого, что поможет нам выбраться из этой передряги. И единственная вещь, важная для нас всех на той проклятой крыше, были мои сережки. И я подкинула Лаки Чарм. В тот момент как мне выпал точно такой же костюм Леди Баг, как и у меня, я поняла, что все мои мысли сводятся лишь к одному. Конечно, было сложно переодеваться, пока ты сражался с двумя злодеями одновременно, но я знала, что только это может положить конец всему. Твой драгоценный Плагг ляпнул мне до этого, что только обладатель талисмана или суперсила катаклизма могут разрушить зачарованный предмет, и как ты можешь вспомнить, я была обладателем сережек. Мне казалось, что я так долго собиралась с духом, что можно было уже давно убить нас. Но потом все обернулось как нельзя удачно. Паон отвлеклась, Бражник пошел на тебя, а ты в последний раз взглянул мне в глаза. Тогда я кинула сережки на пол и наступила. А после, я была разбита, осознавая, что я сделала, и не понимая, что происходит. Мне было так страшно, но никого, кто мог бы понять не было рядом. Тебя не было рядом. Но был Лука, который заставлял меня чувствовать себя лишь хуже, я так боялась находиться с ним, сделать ему больно, что просто закрылась. А он так сильно любил меня, так яростно пытался пробиться, что даже сделал мне предложение руки и сердца. Тогда я пыталась убедить себя, что я смогу быть с ним, что я достойна делать его счастливой что я смогу сделать его счастливой. Но я не могла. Ведь я сама была несчастна. Я просто была уже не той Марин, которую он полюбил, и он тоже это осознавал, просто боялся признаться себе в этом. И я сделала это за нас обоих. Как бы я хотела изменить этот момент сейчас. Я сделал ему так больно, хотя он никогда не давал даже повода усомниться в себе. Я буквально разбила ему сердце на миллионы осколков, я сделал это за раз, потому что просто не могла мучить его больше. Он приходил потом каждый месяц, если не чаще, но я не могла его видеть. Мне было стыдно посмотреть ему в глаза, было стыдно даже говорить о нем. Потому что даже после всего того, что было между нами, мои мысли были заняты совершенно другим человеком. Нуаром, кем бы он ни был. Мари стерла слезы, предательски катившиеся из глаз, и взглянула на Адриана. Тот сидел и смотрел на нее неподвижно. Парень пытался сопоставить каждую черту, и внешности, и характера, Маринетт и Леди Баг, и они сходились в поражающем большинстве. Если, конечно, представить, что Мари когда-то была боевой девушкой, готовой идти напролом, альтруистичной и более строгой. Но и в Леди были черты Мари: она так же обхватывала своей маленькой ручкой только один палец Адриана, так же смеялась слегка запрокидывая голову, так же мило морщила нос при недовольстве и даже периодически совпадали их взгляды. Скажи кто-нибудь Адриану, лет девять назад, в кого они превратятся, он бы ни за что не поверил. Ведь они, герои Парижа, не могли быть сломлены. Не могли сидеть ночью на темной кухне и рассматривать изнеможённые лица друг друга, после того как они оба съездили на могилу Леди Баг. И уж точно он бы не поверил, что Леди Баг окажется девушка, которую он встретил в психушке, которая любит Бойцовский клуб и периодически говорит слова, которые лучше не произносить при детях. Но была ли Мари хуже той Леди, которую он представлял? Нет. Мари была настоящей, сидела перед ним, из плоти и крови, и ему было абсолютно плевать на то, что она не улыбается постоянно своей наигранно широкой улыбкой, а просто смотрит на него опухшими красными от слез глазами, в которых застыл небольшой шок, но синеву которых можно было разглядеть даже если единственный источник света из себя представляла лишь луна. Забавно, но Адриан сам спросил про Луку не потому что эта тема была как-то важна для развития событий, он просто хотел знать, что чувствовала Мари к этому парню, когда он любил Леди Баг. В голове Агреста никак не сходилось одно простое равенство «Леди Баг равно Маринетт. Маринетт равно Леди Баг». Ему казалось, даже при наличии нереального сходства, что это все равно разные люди, он не мог их сопоставить. Поэтому, когда Мари рассказывала про ее бывшего парня, он так внимательно слушал, стараясь найти у Леди хоть что-то, подтверждающее слова девушки. И он вспомнил: тот день, когда Леди была безумно радостна, когда она искренне смеялась над шутками кота, когда была рассеяна и витала в облаках. — Ты когда-нибудь любила меня? — после долгого молчания спросил Адриан. — Что ты имеешь ввиду? Конечно любила. — не поняла Мари. — Нет, не просто как друга, по-настоящему? — он смотрел на Маринетт очень серьезно, и девушке стало не по себе. Еще в начале этого разговора, она решила не врать парню, но что сказать, если сама не знаешь ответа? Ведь он не примет неоднозначность. — Я не знаю, я никогда не думала об этом. — сказал Мари. — Думала, вижу это по твоему взгляду. Скажи мне, да или нет. — Адриан начал давить на девушку, потому что неважно сколько раз они умирали и возвращались к жизни, сколько всего прошли, его все это время мучало столько серьезных вопросов, главным все равно оставался один, самый детский, самый глупый, но самый важный. — Да.