Отпрыск планеты Земля

— Как, говоришь, это правильно называется? — поинтересовался Арджампер. — Кайролингуализм, — спокойно произнесла в ответ Синтэлл, чей настрой сейчас на удивление можно было определить как радушный. — Звучит слишком длинно и непонятно, так что можешь этого не запоминать. Тут важно понять саму суть процесса. Арджампер сидел напротив и открыто улыбался. Именно так теперь вела себя фембот, находясь в компании неутомимого юнглинга, а тот, в свою очередь, при нынешних стеснённых обстоятельствах был подле неё постоянно. Сидящий за штурвалом «Отбойника» Уилджек не смел вмешиваться в их идиллию. Разрушитель только лишь довольно ухмылялся, негласно рассуждая про себя о том, как здорово вышло, что между этими двумя столь противоположными друг другу Искрами наладилась такая интимная связь. — Если говорить простым языком, это разговор руками, — продолжала объяснять фем. — О, я слышал о таком! — тут же выпалил мех. — На Земле так общаются люди, которые не слышат или не могут сами говорить. Они для этого целый отдельный язык придумали! А ведь их на Земле и без того немало, представляешь? — Что ж, звучит и правда похоже, — согласилась Синтэлл. — И всё же вряд ли это то же самое. В кайролингуализме важен именно тактильный контакт с «собеседником». Тебе нужно прочувствовать исходящий импульс от меня, а мне от тебя. А теперь постарайся сосредоточиться на ощущениях в своих кистях. Арджампер утвердительно кивнул в ответ, охотно сцепляя свои манипуляторы с манипуляторами подавшегося вперёд фембота. И не довелось ему после этого и единожды моргнуть, как мехлинг вмиг ощутил направленную в его сторону стимуляцию нервных цепей, плотной сетью пронизывающих его запястья, ладони и пальцы. Бот с немым восхищением отметил, что это было не менее приятно, чем интересно. Подобный опыт взбудоражил его до дрожи. И пусть юнглинг как мог старался откровенно не подавать вида, в настоящий момент он явно пребывал в самом что ни на есть детском восторге. Столкнувшись с взрывной реакцией на его фейсплейте, Синтэлл едва заметно усмехнулась, уводя взгляд куда-то вниз. В окулярах юного меха искрил тот самый разящий наповал энтузиазм, с которым он некогда встретил её на совершенно чужой ей земле. Тогда он ластился к ней, как преданный домашний питомец, неустанно клянчащий внимание у своего любимого хозяина. С того момента ей так и не удалось понять, что же могло привлечь столь невинного бота в такой депрессивной и апатичной личности, как она. Впрочем, фем уже прекратила обдумывать этот вопрос. Ей это было ни к чему. Они давно находились в пути, хоть особо и не задумывались о том, куда именно направляются. Такой подход был в фирменном духе непостоянного Уилджека. Синтэлл же изначально не имела каких-либо предпочтений относительно прокладываемого пилотом маршрута и никогда не выступала с возражениями. Что же до юного Арджампера, для него всё, что ни возьми, было в новинку, а потому и вызывало такой бурный интерес. И хоть он то и дело удовлетворял свои познавательные потребности, черпая большинство информации из словесного источника, время от времени, всматриваясь в матовую глубину окружающего их космоса, юнглинг вспоминал о своей дани. В такие моменты мех не мог не скучать по ней или другим членам оставленной им на Земле семьи. В его голове роилось множество вопросов, и никто из близко находящихся к нему ботов не мог дать на них однозначно точного ответа. Однако спасением для юного мехлинга, что в настоящий период переживал определённый внутренний кризис, оказалась возможность односторонней связи с автоботской станцией «Омега-1». Сложно было сказать, как быстро отправленные им сообщения смогут достигнуть всё больше удаляющуюся от них солнечную систему. Тем не менее, за редким исключением, Арджампер не отказывал себе и отправлял хотя бы по одному короткому сообщению в очерченный промежуток привычных ему земных суток. В основном он писал о том, как у него всё хорошо, при этом намеренно упуская некоторые подробности их путешествия, а также задавался риторическим вопросом о последних новостях с Земли. В частности, его очень интересовало то, как идут дела у не менее близких ему человеческих подростков. Юнглинг жалел о том, что, как ему казалось, у них не вышло должным образом проститься. Такие вещи никогда не проходят идеально. Они просто не могут. В подобном размеренном темпе протекали орны, ротации, а «Отбойник» всё так и не приближался ни к чему стоящему внимания своего экипажа. Всё это длилось вплоть до тех пор, пока Уилджек не отметил, что, оказывается, они ступили на не понаслышке знакомую ему территорию. Выяснилось, что шаттл шёл на сближение с безжизненным куском планетообразного камня и витающим вокруг него спутником — Укдахом-1 и Укдахом-2. В своё время это было наилучшее, а главное, совершенно свободное место для образования кибертронских колоний. Период военных действий сделал их базовыми точками для представителей обеих сторон конфликта. В конечном счёте столь тесное соседство привело противников к полному взаимоуничтожению. Сейчас же это место больше напоминало собой братскую могилу, нежели руины развитой цивилизации. — Ты уверен, Уилджек? — осторожно спросил разрушителя Арджампер. — Мы вполне можем лететь дальше. Не думаю, что нам стоит бередить настолько мрачное прошлое. — За кого ты меня принимаешь, малыш? — отмахнулся бравый вояка. — Кто тут что собрался бередить? Не переживай. Это будет не страшнее прогулки по музею. По очень мрачному музею. — Не самая лучшая твоя идея, — в свою очередь подала голос критично настроенная Синтэлл. — Впрочем, других я пока ещё не видела. Приняв её слова за определённую форму согласия и даже сумев распознать в них скрытую благодарность, разрушитель предпочёл придерживаться выверенного ранее курса. Колкое замечание фембота напомнило старшему мехлингу о некогда взыгравшем в нём приступе безрассудства. Безрассудства, благодаря которому эта самая фем имела сейчас возможность лично сказать ему эти слова. Кто бы ещё, кроме него, рискнул беспричинно напасть на вражеский конвой, даже если бы он состоял всего из нескольких пусть и уступающих «Отбойнику» кораблей? Наверняка только другой такой разрушитель. Каждый из них слыл в своём кругу крайне отчаянным и предприимчивым ботом. В первую очередь это и делало их подходящими кандидатами для зачисления в ряды боевого братства, каждое из заданий которых считалось самоубийственным. Тот случай проявления агрессии Уилджеком был особенным. Дело в том, что незадолго до произошедшего инцидента волею высшего Провидения сложилось так, что во время своих странствий неизвестно чего именно ищущий бот наткнулся на своего старого камрада. Оба меха радовались столь неожиданной встрече, что произошла буквально посреди поистине необъятной вселенной. Однако их радости не суждено было долго длиться. Утраченная бдительность обоих товарищей привела к тому, что разрушитель лишился старого боевого друга. Фактически эта утрата была сравнима с потерей родни по Искре. Уилджек не стал медлить со сведением счётов, после чего отомстил противнику ещё раз. Тому вражескому эскорту просто не повезло оказаться у него на пути. Распознать десептиконское построение кораблей не стоило разрушителю никаких усилий. Элемент неожиданности, высшие навыки пилотирования и неукротимый гнев мастерски сыграли свои роли в этой постановке. Мехлинг подчистую разбил врага, который не сумел вовремя сообразить, что к чему. Когда же он взошёл на борт более-менее уцелевшего шаттла, чтобы убедиться в чистоте выполненной им работы, бот обнаружил там полуживого охранника и пленницу, что покоилась в состоянии стазиса. Одного беглого взгляда хватило, чтобы понять, что эта фем не была отступницей, дезертиркой или ещё кем, кто мог бы легко попасть в чёрный список десептиконского подразделения правосудия. Она была из своих. И сегодня ей просто несказанно повезло. Уилджек ни за что бы не оставил там всё как есть. Теперь это стало его ответственностью, хоть мех и терпеть не мог находиться в ограничивающих его свободу действий рамках. Немного погодя этим двум всё же удалось познакомиться, пусть всё и началось с вялого удара только что пробудившегося фембота. Разрушитель это оценил. За неугасаемый боевой дух этой ботки он не мог её не зауважать. Впрочем, это было единственным проявлением каких-либо инициативных действий с её стороны. На поверку незнакомка оказалась на редкость апатичной и закрытой особой. Что бы мехлинг у неё ни спрашивал и как бы ни пытался её растормошить, фем даже собственного позывного ему не назвала. Это только добавляло ему проблем. Уилджек правда не знал, что ему с ней делать. Единственное, что пришло ему на ум, было доставить спасённого им фембота к проверенным союзникам. Очевидным выбором для этого плана стала Земля. Несомненно, там находилась пусть и маленькая, но надёжная команда, которая могла бы как следует о ней позаботиться. Туда они и направились. И, к великому удивлению меха, именно там погружённая глубоко в себя фем, точно закрытый в заморозки бутон, начала постепенно открываться окружающему миру. Сейчас же Синтэлл, как и в их первое совместное путешествие, сидела позади разрушителя, с той лишь разницей, что в этот раз её поведение не ограничивалось депрессивным молчанием и безвольным принятием всего, что с ней происходило. Напротив, даже по сравнению с кратковременным пребыванием на Земле здесь она заметно оживилась. Вне всяких сомнений, причиной тому Уилджек считал ничто иное, как позитивное влияние неустанно тянущегося к ней юнглинга. Оно и понятно. После его первого провального опыта с односторонней заинтересованностью, не считая разрушителя, о котором бот многое слышал, Синтэлл стала его единственной новой знакомой за долгое время. С другой стороны, в новоприбывшем фемботе определённо присутствовали некоторые черты его альфы, что в свою очередь также могло привлечь юного меха к ней. Тот факт, что они собирались посетить одно из тех мрачных мест, которое до этого ему доводилось видеть только в архивных записях на жёстких дисках, заметно напряг Арджампера. Изменение в его эмоциональном фоне не могло остаться незамеченным. Ощутив возросшее беспокойство юнца, находящаяся рядом фем незамедлительно взяла бота за вытянутое вперёд запястье, после чего парой умелых движений передала ему тактильное сообщение, что гласило: «Всё в порядке». Ощутив прикосновение чужих пальцев, задумавшийся юнглинг вздрогнул, однако, вмиг расшифровав легко выученное послание, просиял благодарной улыбкой. Мгновением позже их кисти уже были соединены воедино. В это время «Отбойник» уверенно приближался к намеченной цели, потому уже совсем скоро экипажу довелось увидеть показавшийся вдалеке пункт назначения. В каком-то смысле Укдах с кружащим вокруг него спутником отдалённо напомнил юному меху покинутый им родной дом. Очевидное отличие этих двух миров заключалось лишь в том, что его родина бурлила самой разнообразной органической жизнью. Земля, море, небо — она была везде. Укдах же даже в предшествующий его освоению период пребывал в состоянии давно погребённого мертвеца. После посещения Крома лицезреть подобное оказалось довольно трудно. Местом для расположения точек автоботских баз послужил Укдах-2 — спутник Укдаха-1. Именно к нему Уилджек направил свой корабль. Оказавшись практически вплотную к поверхности, странствующие мехи впервые смогли как следует её разглядеть. Представшее перед их окулярами зрелище полностью оправдывало все возможные ожидания. Звезда этой системы располагалась так далеко, что её бледно-амарантовые лучи едва достигали поверхности блуждающего космического тела. Вместе с тем его худо-бедно обтёсанная почва топорщилась изрядным количеством скалистых шипов-возвышенностей, что придавало спутнику угрожающе неприветливый вид. Однако наиболее яркое впечатление на прибывших произвело не это, а развёрнутая панорама полностью уничтоженных разрушительной войной построек. Особенно сильно это повлияло на самого юного члена команды. Арджампером вновь овладела лёгкая ипохондрия, ведь, кроме руин, то тут, то там проходящим можно было заметить различные части неубранных и давно позабытых здесь тел. При виде всего этого в мыслях юнглинга непроизвольно возник образ его погибшего опи и то, как всё-таки ему повезло удостоиться обряда погребения в кругу дорогих ему друзей и соратников. Шагая подле подозрительно смолкшего юнца, Синтэлл не могла не озаботиться его состоянием, которое куда привычнее воспринималось всеми с её стороны: «Арджи, может быть, этого и не скажет, но я спрошу, — с лёгкими нотками неодобрения заговорила фембот, обращаясь к старшему боту. — Что мы тут забыли? Здесь ничего нет. А на развалины мы все уже должны были вдоволь насмотреться. Сам же такое говорил». — Разве вам не хочется размяться? — спросил в ответ возглавляющий движение Уилджек. — К тому же есть тут одно местечко, которое нам стоит проверить. Надеюсь, оно не сильно пострадало. Давайте, не отставайте. Вперёд, вперёд! Мехи продолжили молча следовать за своим проводником. Идти по разбитой и местами заваленной дороге оказалось не так просто, как хотелось бы. Благо пробираться через докучающие ботам нагромождения пришлось недолго. Неплохо ориентирующийся на знакомой местности разрушитель довольно быстро вывел своих спутников к частично обрушившемуся зданию. К счастью, вход в него оказался цел, потому попасть внутрь не оказалось какой-то проблемой. Однако, если снаружи ещё можно было обойтись без дополнительного источника освещения, то по ту сторону дверей царил полный мрак. Немного пошаманив над чем-то в дальнем углу комнаты, Уилджек всё же сумел подать слабое электричество на ещё сохранившиеся светильники, и помещение озарилось блёкло-инеевым светом. Арджампер огляделся. С виду, не беря во внимание последствия полномасштабного погрома, окружающие его апартаменты походили на стандартное жилище без каких-либо дополнительных излишеств. — А где это мы? — поинтересовался юнглинг, продолжая озираться по сторонам. — Считай, у меня дома, — отозвался разрушитель. — Пойдём, малыш. Я хочу кое-что тебе показать. Юнец немного смутился, но покорно последовал за поманившим его манипулятором старшего бота. Синтэлл не отставала. Вся троица поднялась на второй этаж, где располагалось ещё одно помещение с проломанной крышей. Рябящий свет настенных ламп озарял скромный набор самых необходимых любому кибертронцу вещей: стул, стол, полку, платформу для подзарядки и что-то ещё, что юный мех не сумел признать с первого взгляда. Без лишних слов приблизившись к подзарядочной платформе, Уилджек наклонился и, бегло стряхнув щебень и прочую грязь, поднял с усыпанного дроблёным камнем пола какую-то коробку. Поставив увесистый предмет на край платформы, мехлинг снял с него крышку, после чего пригласил своего трущегося у входа протеже подойти ближе. Юный бот охотно кивнул. Подступив к разрушителю, он уже издалека сосредоточил всё своё внимание на содержимом таинственного контейнера. Но несмотря на всё доступное им освещение, было довольно трудно разглядеть, что же таил в себе этот ящик. Тем не менее даже в таких потёмках меху удалось рассмотреть некое устройство, которое представляло из себя нечто наподобие в меру широкой продолговатой трубочки с соединённым с одним из её концов гибким тонким шлангом, что уходил куда-то внутрь загадочной коробки. — А что это? — озадачился Арджампер, глядя на странный прибор. — То, что ты хотел, — ответил ему Уилджек, одновременно считывая с эмоций юнглинга безмолвно заданный им вопрос: «А разве я чего-то хотел?». — Ну же, парень! Неужели успел забыть? Или впервые такое видишь? Это мой личный краскопульт. Оставил его здесь за ненадобностью. Но, как видишь, он всё же смог пригодиться. Помнишь, мы говорили о твоём посвящении? Так вот, вот и оно. — Как-то поздновато для этого, — подала голос фем. — Боевое крещение он уже давно прошёл. — Ой, да что ты такое говоришь, — отмахнулся от её слов разрушитель, возвращаясь к вверенному ему подопечному. — Признаюсь, выбор здесь не ахти какой большой, но, надеюсь, ты сможешь найти то, что тебе понравится. Выбирай. — В таком случае, можешь мне с этим помочь? — обратился юнец к Синтэлл. — Я выберу один цвет, а ты тогда второй. Согласна? — Я? — голос фембота отчётливо говорил о том, что она никак не ожидала такого предложения. — Хорошо… Если ты правда этого хочешь. — Конечно, хочу! — ответил Арджампер уже привычным ему бодрым тоном. — Я хочу быть похожим на тебя, потому, думаю, основным своим цветом я выберу этот, — с этими словами палец юнглинга уверенным движением указал на вынутый из ящика наполнитель с угольно-чёрной краской внутри. — В таком случае, я остановлюсь на этом, — недолго думая, фем указала на наполнитель с тёмно-ультрамариновым цветом, скрывающимся за прозрачным покрытием ёмкости. — Что ж, если вы так быстро определились, — заговорил Уилджек, — полагаю, здесь вам вполне по силам справиться и без меня? Раз так, оставляю вас одних. Посмотрим, какие ещё полезные вещи могли здесь оставить. Развлекайтесь пока. После того, как разрушитель покинул помещение, Синтэлл на удивление живо взяла процесс покраски в свои руки. Полностью доверившись её опыту, очарованный происходящим с ним мехлинг превратился в податливую различным манипуляциям марионетку. — Скажи, почему ты выбрала именно этот цвет? — поинтересовался Арджампер, неотрывно наблюдая за тем, как выбранная фем краска ровно ложится вдоль определённого участка на смело протянутом ей манипуляторе. — Просто потому, что он тебе подходит, — без каких-либо раздумий пояснила Синтэлл, добавляя следом. — И потому что это цвет твоей дани. Я ведь вижу, как ты по всем ним скучаешь… И мне жаль, что ты так и не получил ни одного ответа на свои сообщения. Не знаю, как скоро ты сможешь с ними снова встретиться, так что… — Да, жаль, — согласился юнглинг, чей голос на миг подёрнулся отчётливыми нотками тоски. — Но я всё ещё надеюсь его получить. — А знаешь?.. — вдруг вымолвила фембот, прерывая свою работу. — Я вспомнила… Ещё это был цвет моего лейтенанта. То была его последняя покраска… Знаю, — словно очнувшись от внутренних раздумий, продолжила Синтэлл. — Мы уже говорили об этом. Не стоит поднимать эту тему снова. Я в порядке. Более чем. Теперь уже точно. — Нет-нет, если хочешь что-то сказать — говори, — услышав свою компаньонку, Арджампер на сто процентов был настроен её поддержать. Ценя его рвение, собеседница юного бота просияла в ответ приятной усмешкой на фейсплейте. Эти двое уже о стольком успели поговорить, однако история о том, через череду каких именно событий вселенское предопределение решило свести доселе никогда не встречавшихся ботов, до сих пор так и не была рассказана должным образом. Потому фем решила исправить это досадное упущение хотя бы перед юнглингом. А начать она решила непосредственно со своих последних воспоминаний. Дальнейший период своей жизни, аккурат следующий за миссией с эвакуацией выживших с территории полевого кадетского лагеря, Синтэлл оценивала как безвольное прожигание ею всего сущего. Поначалу она считала, что вполне способна справиться с этой потерей. Каждый переживал подобные утраты по-своему. Кто-то повышал нагрузки, стремился занять себя, вымотаться так, чтобы на скорбные мысли у него просто не оставалось ни сил, ни времени. Кто-то же находил своё утешение в более пагубных вариантах снятия стресса: злоупотребление зачастую некачественными поставками сверхзаряженного и наркомания с использованием прямых стимуляторов не были среди них такой уж редкостью. Были и те, кто обращался за помощью к определённым специалистам, способным посредством хирургического вмешательства «удалить» изводящую их боль. Даже в стеснённых войной обстоятельствах имея свободный доступ ко всем перечисленным вариантам, фембот в определённой степени благоразумно предпочла практиковать именно первый вариант реабилитации. Для неё почивший Чифиджер был всем: другом, защитником и попросту дорогим Искре мехом, но, как ей казалось, в несколько углублённой степени расшифровки этого понятия. И хоть мехлинг вёл себя одинаково раскрепощённо в отношениях со всеми, для Синтэлл это была особенная связь. Так она это чувствовала. И вот его не стало… Поначалу фем, что и до этого не слыла в ближайшем окружении открытой книгой, ещё сильнее свела общение с камрадами на нет. Вместо этого всё своё свободное время она решила посвятить планомерному личному развитию, а конкретно — тем или иным практикам и тренировкам. Фембот стала всё чаще и дольше занимать общий зал, а если выпадала возможность заниматься с кем-то в спарринге, многие из наблюдавших за этим не раз замечали, что Синтэлл начала переходить определённую черту дозволенного. Доведение себя до изнеможения ботка оправдывала перед собой тем, что стань она совершеннее в чём-либо, то случившегося с Чифом никогда и ни с кем под её началом больше не повторится. Вскоре эта мысль, что постепенно стала переходить в тревожную форму самоедства, привела её к первому приступу череды кошмаров. Кошмары видели все, и в большинстве случаев они происходили прямо наяву. Но эти... Эти видения отличались от них. Необыкновенно реальные, они действовали как устойчивый сонный паралич, оставляя поглощённую жертву в полной беспомощности. Посещая фем всё чаще, в конечном счёте кошмары закрепились в ней на постоянной основе, сделав её ещё более замкнутой и духовно ослабленной. У неё больше не было того, с кем она могла это обсудить и проработать, а в ближайший медперсонал не входил специалист такой направленности. Всё усугубилось ещё больше, когда Синтэлл стала воспринимать своих оппонентов на тренировочном ринге как вполне реального врага. Нанесённые ей травмы пусть и не были критичными для пострадавших, но не могли не обеспокоить вышестоящее командование, что довольно своевременно было оповещено о произошедших инцидентах. Ввиду предыдущих заслуг фембота, а также в знак понимания перенесённой ею утраты, та отделалась простой разъяснительной беседой, что скорее походила на односторонний монолог. Вразумительного там было сказано много, усвоено же, напротив, мало. Фем ограничилась утвердительными кивками, после чего, выйдя, оставила всё как есть. Очень скоро ввиду различных рисков всё меньше ботов стало добровольно вызываться встать с ней в пару для отработки ударов или других упражнений, особенно если в них фигурировало какое-то оружие. Те же, кто всё ещё решался на это, на раз-два получали очередной вывих, после чего навсегда бросали эту сомнительную практику. Вскоре большинство мехов стали сторониться Синтэлл. И дело заключалось вовсе не в том, что они её боялись. Фембота было просто не узнать. Без надлежащей терапии, а также с добавлением постепенно увеличивающихся нагрузок и неустанно преследующих её кошмаров, ввергающих ее в чувство вины, она быстро превратилась в полностью закрытую, апатичную и колкую на глоссу личность с неизменно депрессивной аурой. Стая голодных турболис на её фоне и то выглядела бы куда более доброжелательно. Ввиду подобной трансформации командование всерьёз засомневалось в адекватности своей подчинённой, приняв решение временно отстранить её от миссий, дабы та могла как следует восстановиться. С самого начала такой исход был лишь вопросом времени. Получив известие, фем была потрясена, сходу восприняв такое решение за попытку отнять у неё то единственное, чем она ещё могла жить. В сжигающем её изнутри гневе Синтэлл явилась в тренировочный зал. Застав её за обтёсыванием кулаков об измученный тренажёр, с виду крепкий мехлинг предложил ей встать с ним в пару. На его беду, фембот не была против. Только вот в настоящий момент в этом мехе она видела тот же самый бездушный тренажёр. В какой-то момент что-то в ней щёлкнуло, и фем без особого осознания ситуации выставила скрывающийся в рукаве её манипулятора шип, проткнув им бок навалившегося партнёра, словно тот нёс для неё реальную угрозу. Неловко ахнув, повреждённый бот отступил на пару шагов и, инстинктивно затыкая ладонью пробоину, подкосился, точно преклонив колено перед напавшей. — Ты что творишь?! — тут же донеслось со стороны. — Совсем обезумела?! Сознание Синтэлл заполонил белый шум. Возвышаясь над сникшим мехом, она замерла, приняв вид отстранившейся пустой оболочки, на чьём поникшем манипуляторе остался след совершённого ею преступления. Произошедшее мигом подверглось всеобщей огласке. Последствия были незамедлительны. — Вы это серьёзно?! — негодовала фембот. — Хотите упечь меня в психушку?! — Ты всё понимаешь не так, — пытались её вразумить. — Пойми, оно пойдёт тебе на пользу. Ты не в порядке! Фем оказалась лишена выбора. Добровольное лечение или принудительное? Во вред себе она предпочла третий вариант развития событий, а именно — бегство. Увы, уход от проблемы её никак не решил. Этим своим поступком Синтэлл только лишь обделила себя весомой опорой и поддержкой со стороны лояльной её взглядам группы. Отшельничество ещё меньше пошло ей впрок. Теперь она вела эту войну одна, и, к слову, по меркам одного бойца вела её вполне успешно. Однако, как зачастую это происходит, длилось такое противостояние только вплоть до определённого переломного момента. Тем не менее даже за это время фембот успела заработать себе имя. Засады, диверсии, выход один на один, подстраиваясь под период, когда Праймус отворачивался от своего детища — она выработала свой собственный стиль борьбы. Отличительным знаком её работы стала пробитая вражеская символика. Что интересно, каждый раз подобное действие было совершено каким-то тонким острым предметом. Отсюда и пошло её говорящее прозвище — «жало». Но сколько бы Синтэлл ни боролась, результаты этой борьбы были ничтожны, а порой даже казались ей абсолютно бессмысленными. Никому не становилось от этого лучше, особенно фем. Поначалу ей всего было мало. Мало страданий и боли врага. Недостаточно вырванных у него побед. Но теперь… Теперь она больше ни во что не верила. Даже собственная жизнь утратила для неё какое-то значение. «Откуда я пришла и куда иду?» — именно это в итоге привело её к краху. Поймать «жало» оказалось ещё тем достижением, особенно если учесть, что это удалось самому что ни есть заурядному солдату, который только каждый пятый раз был способен попасть по никуда не двигающейся мишени. Тогда разве что только заслуженная репутация фембота смогла уберечь её от немедленной расправы. Противник на собственной броне ощутил, на что она была способна, и потому посчитал довольно расточительным так сразу распылять столь явный талант по ветру. Вместо этого для начала было решено отправить пленницу в колонии. Синтэлл слушала это и уже ничему не сопротивлялась. Она понимала: Кибертрон уже не спасти. И было совершенно не важно, победит сейчас одна сторона или другая. Планета, как и её жители, выгорела дотла и уже начала рассыпаться пеплом. Фем не могла точно сказать, через какое количество транспортировок ей пришлось после этого пройти. Одна карцерная клетка сменялась другой. За каждой закрытой дверью всегда скрывалась ещё одна. Заточение и следующее за этим бессилие только лишь обостряли её приступы самобичевания. Она чувствовала себя виноватой. Виноватой перед лейтенантом и сопротивлением в целом. И если бы фембот могла делать себе больно всякий раз, когда она начинала об этом думать, её броня уже давно была бы ободрана и искромсана до самых шестерёнок, однако сковывающие её ограничители не давали ей такой возможности. В особо ярких приступах она могла истошно кричать: «Покончите с этим!», просить своих надсмотрщиков о наихудшем. В такие моменты, когда она была наиболее уязвима, ей пытались вменить новую, высшую цель жизни, что не заканчивалась с гибелью одной планеты, но Синтэлл упорно противилась всему, что ей говорили. В подобном состоянии с ней попросту не было смысла работать. И загвоздка заключалась вовсе не в силе её духа или убеждений. Когда это стало настолько очевидным, противник задумал отправить фем в «заморозку», иными словами, оставить нестабильный, но ценный одним только своим существованием ресурс про запас. Разумный ход, поскольку обе стороны разбушевавшегося конфликта, сами о том не задумываясь, довели свою вражду до того, что поставили свой собственный вид на грань вымирания. По итогу этого решения фем оказалась в плену долгого стазиса. Последующее пробуждение выдалось для неё тяжёлым. Тем не менее, первое, что она почувствовала, вновь осознав себя как нечто целостное, была непривычная ей лёгкость, что подарила свобода от оков, доселе ограничивавших любые её движения. Подняв голову, Синтэлл едва могла сфокусироваться на окружающей обстановке. Единственное, что ей удалось разглядеть в тот момент, было какое-то странное серое пятно, что активно маячило прямо перед её фейсплейтом. Должно быть, то был очередной комендант или ещё какой недруг фембота. Как часто встречающийся побочный эффект, выход из продолжительного стазиса повлёк за собой полную неразбериху в мыслях, что никак не хотели выстраиваться в должную логическую последовательность. Аудиовосприятие также нуждалось в местной калибровке. Синтэлл никак не могла отойти от состояния глубокой комы, но как только чужие манипуляторы легли на её плечи, отточенные инстинкты взяли вверх, и ботка совершила непроизвольный выпад в сторону неизвестного. Только спустя полноценный брийм ей удалось понять, что к чему. Она не стала извиняться перед своим спасителем. Она ни о чём не жалела. Вошедший в её положение разрушитель провёл первичный осмотр на предмет каких-либо повреждений, попутно задавая фем очевидные вопросы, на которые ей совсем не хотелось отвечать, как и говорить в целом. Все последующие решения Синтэлл оставила за хозяином космической посудины, поскольку то, каким будет развитие дальнейших событий, её нисколько не интересовало. Таким был конец её истории. Об остальном юнглинг и сам знал отнюдь не понаслышке. Не смея перебивать свою подругу, Арджампер замер в нерешительности. Как он и подозревал, рассказ фембота оставил его в смешанных чувствах. Бот сомневался в том, как именно ему следует себя вести после всего услышанного, ведь эта часть жизни его подруги по какой-то причине имела определённые отличия от той, которая уже была озвучена некоторое время назад. Потому единственный выход из сложившейся ситуации он видел в простом тактильном контакте, что в свою очередь мог вещать громче и понятнее любых сказанных вслух слов. Ладонь меха мягко легла поверх кисти смолкшей фем. Спустя миг его палец скользнул к повёрнутому вниз запястью, после чего бот провернул тот же самый трюк со стимуляцией нервных цепей, что не так давно продемонстрировала сама Синтэлл, намереваясь унять внутренний тремор юнглинга. Прочувствовав переданное ей сообщение, фембот поделилась с ним своей улыбкой. Кликом позже они продолжили заниматься обновлением внешнего вида юнца. Тем временем, оставив очевидно неравнодушных друг к другу ботов общаться какое-то время наедине, Уилджек направился в сторону ближайших к этому зданию пристроек. Пробираясь сквозь гущу нагромождённых развалин, он никак не мог понять, что послужило причиной тому, что он внезапно перестал быть уверенным в их безусловной безопасности при нахождении в таком забытом всеми месте. Врождённое чутьё разрушителя подсказывало ему, что здесь явно что-то было не так. Но что именно? Мех никак не мог этого понять. Вскоре он начал подозревать, что кто-то наблюдает за ними со стороны. Не нужно было устанавливать дополнительную оптику себе на затылок, чтобы научиться распознавать чужое присутствие в радиусе ближайшего вуна. Раздобыв пару полезных вещей среди завалов, мехлинг предпочёл вернуться назад и сделал это, умело не подавая излишне настороженного вида. — Малыш, выглядишь… обновлённым! — воодушевлённо прокомментировал Уилджек новый образ своего подопечного, что так охотно был продемонстрирован ему со всех сторон. — Тебе действительно идёт. Теперь просто вылитый член братства! — Спасибо, Джеки, — ответил довольный Арджампер; краска на нём сохла практически мгновенно, что также не могло не радовать. — Не благодари, — своевременно подала голос Синтэлл, хлопнув юного бота по плечу передающим определённую информацию тычком; тот немного стушевался. — Ладно уж, довольно, — вступился разрушитель. — Смотрю, вы тут без меня успели и повеселиться, и побраниться, да? Но сейчас не время для этого. Без шуток. Довожу всех до сведения, что велика вероятность того, что это место не такое уж и заброшенное, как мы считали ранее. — Что ты имеешь в виду? — напрягся юнглинг. — Ты что-то видел? Что? — Не берусь утверждать на все сто процентов, — продолжил Уилджек. — Но я определённо чувствую за нами слежку. Как только выйдем отсюда, будьте настороже, но не подавайте вида, что что-то подозреваете. Этот простой ход вполне может уберечь нас от лишних неприятностей. Будем надеяться, что нашего сталкера волнует только его собственная безопасность. Если же нет, застать нас врасплох у него или, в худшем случае, у них уже не получится. Оба бота, хоть и не нуждались в такого рода пояснениях, понимающе кивнули в ответ. Однако Арджампер, в отличие от своих спутников, при этом не мог не озадачиться таким очевидным вопросом, как: «А что, если?..» А что, если это мог быть их союзник? А что, если ему нужна помощь? Что, если? Озабоченность младшего меха была встречена скептически. Ободряюще похлопав юнца по плечу, разрушитель посоветовал ему не переживать на этот счёт, ведь будь оно действительно так, то неизвестный непременно обозначил бы себя как следует. Покинув старую кварту старшего бота, группа мехов направилась в сторону ждущего их возвращения «Отбойника». Во избежание ненужной провокации они не слишком сильно торопились к нему идти, тем более что манипуляторы некоторых из них были заняты новоприобретённым грузом. Но стоило им только приблизиться к оставленному без присмотра шаттлу, как хозяин судна сразу почуял что-то неладное. Озвучив свои опасения, всполошённый Уилджек поспешил навстречу к своему детищу. Оставшиеся боты бросились вслед за ним. Достигнув корабля, вырвавшийся вперёд мехлинг вбежал на борт, где застал с поличным неизвестного бота, что суетливо копошился в их запасах топлива и даже уже успел осушить несколько наполненных склянок. Схватив испуганно вскрикнувшего воришку, разрушитель вышвырнул его наружу аккурат под ноги своим подоспевшим товарищам. Неизвестный бот на поверку оказался коном, о чём свидетельствовал расцарапанный символ на его груди. — Нет-нет! Постойте! — выпалил испуганный мех, чьи габариты уступали даже возвышающейся над ним фем. — Выслушайте! Я!.. М-мне жаль! Правда! Я не хотел, но!.. — Хорош тут заливать! — прервал его лепет возмущённый Уилджек. — Кто дал тебе право брать то, что тебе не принадлежит? Думал провернуть такое и просто уйти?! Что ещё ты успел у нас сцапать? Или уже подумывал об угоне? — Нет! Вовсе нет! И в мыслях такого не было! Поверьте! — продолжал жалостливо оправдываться кон. — Прошу, войдите в моё положение! Я ведь беглец! У меня ничего нет! Простите, что посягнул на ваше добро! Но я был вынужден это сделать! Должно быть, сам Праймус направил вас сюда, иначе мне точно пришёл бы конец! — Вот, полюбуйся, Арджи, — обратился к своему протеже разрушитель, широким жестом указывая на распластавшегося в позе полного подчинения десептикона. — Вот тот самый «союзник», который, как ты говоришь, мог оказаться в беде. И что ты об этом думаешь? Как поступишь? — Я… — юнглинг опешил; оказавшись в сложившейся ситуации, он был не менее потрясён всем происходящим, чем сам задержанный вор. — Думаю, я… выслушаю его. Молча дав отмашкой добро, старший бот проследовал внутрь шаттла, дабы провести там поверхностную ревизию. Предпочтя остаться возле Арджампера, Синтэлл неожиданно подала манипулятор всё ещё лежащему на земле меху, помогая тому встать. Облюбовав неподалёку относительно подходящее место для последующей беседы, юнглинг озвучил несколько важных вопросов: «Как тебя зовут?» и «Что с тобой случилось?». Курп — именно такой позывной носил беглый кон — как мог поведал обступившим его слушателям свою историю. В ней он представал как самая заурядная шестёрка в иерархии вражеских сил, что десятками и сотнями шли в расход во благо десептиконского дела. Он сам выбрал этот путь. Сам выбрал борьбу. Но сделал это ещё в то время, когда эта самая борьба имела совсем другое значение. Курп не был в восторге от того, во что превратилось их некогда великое революционное движение. Он не поддерживал «мир через тиранию» и однажды имел неосторожность критически высказаться на этот счёт. Стоило ему опомниться, как уже было поздно закрывать рот. Всевидящие очи и всеслышащие уши, что, казалось, стояли буквально на каждом углу, уже поставили его личность на учёт. Кон не знал наверняка, повезёт ли ему и его слова останутся незамеченными или же в скором времени за ним придут представители десептиконского подразделения правосудия, что с особой жестокостью искореняли любые проявления отступничества среди своих. Не защити его тогда Праймус — и меха постигла бы та же ужасная участь, что и многих других до него. Но он был храним, и ему удалось уйти. Курп разорвал все связи, расцарапал теперь уже ненавистный ему знак и бежал без оглядки так быстро и далеко, насколько это предоставлялось ему возможным. Последним его пристанищем стал Укдах. Во время своего безостановочного скитания кон потерял всё, в частности, и своё транспортное средство. Став падальщиком, кормящимся на этом безжизненном куске камня, он скитался от одной автоботской базы к другой. В отчаянных попытках найти жизненно необходимое топливо он не брезговал шариться по оставленным трупам. Но этого было мало. Крайне мало. Однако, когда Курп уже окончательно впал в уныние, к Укдаху приблизился неизвестный корабль. Сперва мехлинг не на шутку перепугался, приняв севшее транспортное средства за вычисливший его отряд ДПП. Он мигом залёг на дно, но вскоре выяснил, что прибывшие на место не были теми страшными палачами, хотя и друзьями ему они вряд ли пришлись бы. Однако у них было то, в чём так остро нуждался подобный ему беглец и отшельник. Воспользовавшись положением дел, кон проник на чужой шаттл в поисках энергона. Найдя хранилище с запасами, он не удержался от поглощения некоторого количества заветной жидкости прямо на месте, отчего и не успел вовремя ретироваться с места преступления. Выслушав его рассказ наравне с Арджампером, Синтэлл молча обратила свой взгляд к юнглингу, в котором читался более чем актуальный вопрос: «И что дальше?». Юнец не мог на него ответить. Он молчал. — Как жаль, как жаль, — прокомментировал выхваченную им часть истории разрушитель. — И чего же ты теперь от нас ждёшь? Не думаешь же ты, что, зная, кто такие эти ДПП, которые, к слову, и автоботов убивают с не меньшим удовольствием, мы рискнём взять тебя с собой, или что? — Нет… — тихо ответил Курп, смотря на говорящего. — Вовсе нет. Я пояснил ситуацию с энергоном, и только. Никто в здравом уме не станет брать на себя такую ответственность. — Тут ты прав, — охотно согласился Уилджек. — Никто. — Ну почему ты такой злой? — вступился насупившийся юнглинг. — Ведь наверняка есть что-то, что мы можем сделать. Не в этом ли заключается наше призвание? Мы могли бы помочь починить его корабль или ещё что. Ты же не бросил Синтэлл в той ситуации. Ты вытащил её, хоть это и доставило тебе потом много проблем. И нет, это не другое. Курп — такой же потерпевший. Ему так же нужна наша помощь. Только взгляни на него. Он вовсе нам не враг. — Малыш, сейчас я тебе кое-что поясню, — только было начал говорить разрушитель с выражением, рассчитанным на продолжительную поучительную тираду, но вдруг смолк на выговоренном полуслове. — Эх-м! А впрочем?.. Да кого я сейчас собрался тут переубеждать? — Тут ты прав, — охотно согласилась фембот, сверкнув ехидной усмешкой. Курп не мог поверить в то, что происходило вокруг. После своего дезертирства он и надеяться не смел на чью бы то ни было помощь. Опасаясь сказать сейчас что-то невпопад, кон благоразумно прикрыл рот, однако внутри него ярилось ликование, питаемое появившимся проблеском надежды. Не меньше радовался своей маленькой победе и сам Арджампер. Как только все рассредоточились, добродушный юнглинг порывисто предложил свои услуги в качестве интерна, и экс-десептикон охотно согласился на первичный медицинский осмотр, пусть из всего возможного он испытывал только недомогание, что было вызвано его вынужденной голодовкой. Закрыв гештальт, подразумевающий разбирательство со всеми мелкими делами в текущем квадрате, мехи сосредоточились на новообозначенной цели. Указать на место, где был брошен его неисправный корабль, не составило Курпу большого труда. По счастливой случайности, находилось оно не более чем в паре десяткой хайков от текущего местоположения мехлингов. Погрузившись в «Отбойник», Уилджек иронично отметил тот факт, что по сути двухместный шаттл был максимально рассчитан на перевозку не более трёх среднегабаритных пассажиров. Синтэлл молча потеснилась. Следом за ней, достав причитающуюся ему порцию питательной жидкости, юный бот альтруистично поделился ею с более нуждающимся сейчас в подпитке коном, на что сидящий за штурвалом разрушитель неодобрительно цыкнул глоссой. Быстро добравшись до пункта назначения, группа ботов обнаружила на месте вогнанный в землю челнок. Если ты намеревался долго от кого-то скрываться, выбор такого транспорта был более чем очевиден. Его практически невозможно было отследить, однако и перевес в плане ресурсов там был значительным. Первым делом челнок взяли на буксир. Проведённая следом диагностика выявила перечень неисправностей судна, отлаживанием которых усердно занялись два знающих в том толк бота. Уилджек всем своим видом показывал, как сильно он хотел поскорее разобраться с этим делом. Арджампер его понимал и потому ничего ему не говорил на этот счёт. Юнглингу не нужно было быть узконаправленным специалистом, чтобы знать причину открыто выраженной разрушителем неприязни к более чем безобидному Курпу. Вся его жизнь свелась к борьбе. На фоне старшего меха пропустившая себя через тот же самый ад фем казалась полной ему противоположностью, а всё потому, что она решила перечеркнуть своё мрачное прошлое, тем самым совершив тотальную перезагрузку. Сам же юнец толком не был знаком с ужасом гражданской войны, и потому ему было в разы проще быть «добрым». Впрочем, юный бот рассматривал и тот вариант, что негодующий Уилджек мог попросту злиться на кона из-за его вынужденного посягательства на дорогую ему собственность. «Отбойник» не был для него просто кораблём. Ремонт челнока занял какое-то время. Конечный результат проделанных работ не мог оставить экс-десептикона равнодушным. Он был безмерно благодарен за неоценимую помощь. Отмахнувшись от кона фразой: «Теперь мы со своей совестью в расчёте», поостывший разрушитель выставил себе новую цель — убрать задействованные в работе инструменты на надлежащее им место. Теперь ничто не могло помешать странствующим ботам продолжить их путь, в то время как Курп также обрёл возможность отправиться своей дорогой. Продолжая выражать искреннюю благодарность, он особенно выделил вступившегося за него Арджампера, что не могло не ввести того в смущение. Первым от поверхности спутника оторвался «Отбойник». Следом за ним в смотровом окне мелькнул и юрко перемещающийся челнок кона. Радуясь тому, как всё в итоге сложилось, юнглинг стал провожать его долгим взглядом, попутно вспоминая о недавних словах Курпа. — Знаешь, а я ведь тебя сразу и не узнал, — говорил он. — Я видел, как в здание зашёл один мех, но к шаттлу подошёл уже совсем другой. Я не мог понять тогда, что к чему, и потому ещё сильнее растерялся, когда вы, ребята, меня поймали. Так неловко получилось… Но знаешь что? Так тебе больше идёт. Мехлинг вновь улыбнулся его словам. Пока он наблюдал за удаляющимся светом огней шаттла экс-десептикона, в его голове невольно мелькнула мысль, что они походили на странствующую группу звёзд. Звучало романтично. Но стоило ему только так подумать, как космическое пространство неожиданно потряс взрыв. Юнец обомлел, с ужасом наблюдая за тем, как тлеющие ошмётки только что разнесённого судна разносило в разные стороны. — Что?!.. Как так?!.. Уилджек, что ты?!.. — воскликнул подорвавшийся с места Арджампер, что ещё успеет пожалеть о своих поспешных выводах. — Оставь, малыш, это не я! — парировал не менее озадаченный случившимся разрушитель. — Как ты только мог о таком подумать?! — Верно, — вступила в разговор Синтэлл. — Это всё они! — взмыв вверх, оттопыренный фемботом палец указал на показавшийся из глубокой тьмы неприглядный корабль внушительных размеров. — Готова поспорить, вы тоже уже поняли, кто это. Эти ребята никогда не нуждались в особом представлении. — Ты думаешь?.. — дрогнул юнглинг; он не хотел верить своим догадкам, но… — Неужели?.. Мы что, будем с ними сражаться? — Сейчас выясним, — ответил Уилджек, что был предельно сосредоточен на том, что видел перед собой. — Они устранили свою цель и наверняка уже точно знают, сколько нас здесь и кто мы все такие. Вряд ли они решат оставить всё как есть. И если не ответят нам прямо сейчас, то наверняка запомнят и внесут в свой список на очерёдность. Удачная выдалась у нас поездочка, однако, — аккурат следом за этими словами со стороны держащегося поодаль судна был произведён залп из орудий. — Это что, сигнал? — напрягся Арджампер. — Нет, только предупреждение, — пояснила фем. — ДПП никогда не говорят оставляемым в живых «прощай». Они говорят «до скорой встречи», — вместе с тем возникший из вселенской темноты шаттл стал мерно удаляться туда, откуда и появился. — Видишь? Ввязываться в конфликт им пока ни к чему, ведь их текущая задача уже выполнена или поступила новая. — И теперь мы должны?.. — вымолвил юный бот, что всё ещё находился под сильным впечатлением от произошедшего. — Почтить память твоего нового друга и двигаться дальше, — подал голос Уилджек. — Надеюсь, что наша последующая встреча с этими серьёзными ребятами состоится ещё очень не скоро. До сих пор удивляюсь, как без указаний своего лидера это сборище психов как-то ещё умудряется существовать. Вот что значит «десептиконская прошивка». Фанатики все до одного! Разрушитель продолжал ещё что-то говорить, но юнглинг уже не слушал. Он ушёл в себя, отстранённо размышляя над тем, что, не окажись они в этом месте или, допустим, откажи Курпу в помощи, и у того ещё мог остаться шанс на спасение. Теперь же и у них самих возникли проблемы. Будущее виделось ему туманным…